Конец истории. Ф.Фукуяма

       Во время холодной  войны мир был поделён на  «первый», «второй» и «третий». Но  затем такое деление утратило  смысл. Сейчас гораздо уместнее группировать страны исходя из культурных и цивилизационных критериев.

        Цивилизация  представляет собой некую культурную  сущность. Деревни, регионы, этнические  группы, народы, религиозные общины- все они обладают своей особой  культурой, отражающей различные уровни культурной неоднородности. Например, европейские страны имеют общие культурные черты, которые отличают их от китайского или арабского мира. Но западный мир, арабский регион и Китай не являются частями большой культурной общности. Они представляют собой цивилизации. Можно определить цивилизацию как культурную общность наивысшего ранга, как самый широкий уровень культурной идентичности людей. Цивилизации определяются наличием общих черт объективного порядка, таких как язык, история, религия, обычаи, - а также субъективной самоидентификацией людей. Цивилизация- это самый широкий уровень общности, с которой себя соотносит человек. Культурная самоидентификация людей может меняться, и в результате меняются состав и границы той или иной цивилизации. Цивилизация может охватывать большую массу людей, но она может быть и малочисленной. Цивилизация может включать в себя несколько наций- государств, как в случае с западной, латиноамериканской или арабской цивилизациями, либо одно- как в случае с Японией. Цивилизации могут смешиваться, накладываться одна на другую, включать субцивилизации. Цивилизации представляют собой определённые целостности. Границы между ними редко бывают чёткими, но они реальны. Цивилизации динамичны: у них бывает подъём и упадок, они распадаются и сливаются, и исчезают. На Западе принято считать, что нации- государства- главные действующие лица на мировой арене. Но они выступают в этой роли лишь несколько столетий. Большая часть человеческой истории - это история цивилизаций.

       Основным столкновением  цивилизаций на глобальном уровне  С.Хантинггон считает "конфликт  между Западом и конфуцианско-исламскими  государствами". Он замечает, что  "уже 13 веков тянется конфликт  вдоль линий разлома между  западной и исламской цивилизациями" и военная конфронтация между ними на протяжении последнего столетия привела к войне в Персидском заливе против Саддама Хусейна. Конфуцианскую угрозу автор усматривает прежде всего,  в наращивании военной мощи Китая, в обладании им ядерным оружием и в угрозе его распространения в других странах конфуцианско-исламского блока. "Между исламско-конфуцианскими странами и Западом разворачивается новый виток гонки вооружений".

      Доказывая, что  конфликты между странами разных  цивилизаций станут "наиболее вероятным и опасным источником напряженности, потенциальным источником мировых войн", С.Хантингтон считает, что следует провести четкое различие между краткосрочной выгодой для Запада и долгосрочным урегулированием.

      С его точки  зрения, в ближайшей перспективе интересы Запада требуют укрепления его единства, прежде всего сотрудничества между Европой и Северной Америкой, интеграции в западную цивилизацию Восточной Европы и Латинской Америки, расширение сотрудничества с Россией и Японией, урегулирование локальных межцивилизационных конфликтов, ограничение военной мощи конфуцианских и исламских стран, включая использование разногласий между ними, помощь странам других цивилизаций, симпатизирующих западным ценностям, наконец , укрепление международных организаций, поскольку в них доминируют западные страны.

      Хантингтон настойчиво  утверждает свою мысль о необходимости  новой модели, которая позволила  бы упорядочить и понять основные  современные процессы в международных  делах, об обязательности «смены  парадигм» для осмысления мира движущегося к рубежу веков. Тезис Хантингтона о том, что именно цивилизационная модель объяснения современного и будущего состояния мира способно стать обобщающей, или главной научной парадигмой эпохи после холодной войны, вызвал серьёзные возражения критиков. Хантингтон считает, что страны более не принадлежат к свободному миру, коммунистическому блоку либо третьему миру. Простейшее двухподходное размежевание этих стран на бедные и богатые и демократические и недемократические может отчасти помочь, но лишь отчасти. Сегодня глобальная политика настолько усложнилась, что её невозможно запихнуть в две ячейки. В силу обозначенных в первой статье причин, естественными воспреемниками трёх миров времён холодной войны стали цивилизации.

       На взгляд Хантингтона,  «нереальной является парадигма  единого мира, где существует  или в ближайшие годы возникнет  универсальная цивилизация. Очевидно, что сегодня люди обладают, как  и обладали в течение тысячелетий,  общими чертами, которые отличают их от других существ. Эти черты всегда были совместимы с существованием множества очень разных культур. Довод о том, что сейчас появляется универсальная культура или цивилизация, принимает разнообразные формы, но, ни одна из них не выдерживает даже беглого анализа», хотя бы потому, что «только всемирная власть способна создать всемирную цивилизацию».

       Одна из групп  критических замечаний касается  основного потенциала и источников  теперешних и будущих конфликтов, а так же того, будут ли они  непременно проходить по линиям «цивилизационных разломов». В этом контексте критики модели Хантингтона чаще всего ссылаются на существование внутрицивилизационных противоречий либо на факты «сотрудничества» цивилизаций.

       По Хантингтону,  нации будут биться за цивилизационные связи и верность цивилизации. Но Дж. Аджами. Утверждает, что они скорее будут драться за свою долю на рынке, учиться конкурировать в рамках мировой экономики, бороться за занятость и ликвидацию нищеты.

       Очередную группу  критических суждений следует определить так: может быть, всё- таки нациям- государствам и впредь будет принадлежать главенство в мировой политике, ведь мир буквально поглощён западной культурой, её влияние растёт, свидетельством чего являются модернизационные процессы и распространение демократии. В этом же контексте оппоненты Хантингтона рассматривают и проблемы фундаментализма, считая их преувеличенными западной общественностью.

       И, разумеется, Хантингтон не пытается ответить  на вопрос, куда же идут западная  цивилизация и международные отношения в целом: дать такой ответ всерьез сейчас все равно невозможно, теории мирового развития не создаются по заказу; да и неизвестно еще, готов ли был Запад принять ответ, если последний вдруг оказался бы для него неоптимистическим . Анализ конфликта цивилизаций понадобился американскому ученому, чтобы произвести своего рода инвентаризацию возможностей Запада перед лицом уже начавшегося противостояния «Запад против остального мира».

      Таким образом, становится очевидно, что Хантингтон отдает Западу приоритет в процессе придания новых очертаний послевоенному миру. Однако он не отрицает, что западный мир столкнется с новыми вызовами, суть которых будет состоять в различиях между западной и незападными цивилизациями. Западная цивилизация, по мнению ученого, является одновременно и западной, и современной. Незападные цивилизации попытались стать современными, не становясь западными. Но до сих пор лишь Японии удалось добиться успеха в этом нелегком деле. Незападные цивилизации и впредь не оставят своих попыток обрести богатство, технологию, квалификацию, оборудование, вооружение -все то, что входит в понятие "быть современным". Но, при этом, они постараются сочетать модернизацию со своими традиционными ценностями и культурой. От Запада, считает Хантингтон, потребуется более глубокое понимание фундаментальных религиозных и философских основ других цивилизаций. Он должен будет понять, как люди этих цивилизаций представляют себе собственные интересы, и найти элементы сходства между западной и другими цивилизациями. Только так можно будет свести к минимуму конфликты между цивилизациями. Ибо в обозримом будущем не сложится единой универсальной цивилизации. Напротив, мир будет состоять из непохожих друг на друга цивилизаций, и каждой из них придется учиться сосуществовать со всеми остальными. В противном случае, неизбежны межцивилизационные конфликты, свидетелями которых мы являемся в настоящий момент. Именно по этой причине идеи Хантингтона сегодня имеют особенную ценность, и, хочется верить, что они найдут применение во внешнеполитических курсах западных стран.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 2. «Конец истории» и «столкновение цивилизаций»: точки соприкосновения и различия.

 

     Мы рассмотрели концепции двух влиятельных американских геополитиков, а теперь  разберем их точки соприкосновения и различия

      Прежде всего, концепции «конца истории» и «столкновения цивилизаций» роднит стремление их авторов предсказать будущее политическое устройство в мире после «холодной войны». Обе теории явились первыми попытками охарактеризовать, обосновать события, связанные с окончанием советско-американского противостояния. Концепции «столкновения цивилизаций» и «конца истории» предлагают варианты нового миропорядка, в условиях, когда ценности, имевшие вес в биполярном мире, утратили свое значение.

     Так, например, обе теории предполагают отказ от идеологии в многополярном мире. Фукуяма уверен , что на смену конфликту идеологий непременно придет осознание и применение незападными государствами западных ценностей. Хантингтон, в свою очередь, говорит о том, что на смене идеологии придет культура, которая вытеснит идеологические различия. Также обе теории носят этноцентричный характер. Они основаны на признании превосходства Запада, его культурной исключительности. И Хантингтон, и Фукуяма уверены, что идеи либерализма - это лучшее, что создал цивилизованный мир, а посему - либеральные принципы и институты должны найти применение и в других, непросвещенных странах, «погруженных во мрак невежества». Мессианские идеи, несомненно, присутствуют в обеих теориях, с одним лишь отличием, что оптимизма и эйфории по поводу будущего либерализма в незападных странах в идеях Хантингтона куда меньше, чем в фукуямовских.

     Сходной оказалась позиция двух авторов и в отношении нашей страны: ни Хантингтон, ни Фукуяма не учли специфики ее исторических традиций. Для Фукуямы неприемлема была сама мысль, что у каждой страны - и уж тем более такой крупной, как Россия - свой путь модернизации, свое самосознание и свои темпы перемен Российская наука международных отношений. Что касается Хантингтона, то он пренебрег евразийской идентичностью и спецификой географического положения России. Оба американских ученых явно недооценили тот факт, что интересы России простираются не только на Европу, но и Азию, благо ей это позволяет ее положение на карте мира.    

      Еще одним важным обстоятельством является тот факт, что обе теории имеют одну и ту же характерную черту - они отмечают «упадок уровня историчности» Российская наука международных отношений . Концепции конца истории - это отражения глубокого общественного кризиса, острых социальных противоречий, требующих кардинальных преобразований, решительных революционных действий, которые бы вели от «конца истории» к постистории. Теории конца истории остро ставят перед всеми исследователями вопрос о нашем будущем, требуют поиска путей кардинального решения социальных проблем, стремятся определить идеал, высшую цель, возвышенные, перспективные идеи, устои постисторического свободного общества. Без решения этих задач любое общество не может нормально функционировать.

      В качестве еще одного сходства можно привести и то обстоятельство, что обе теории были восприняты критически. Теорию Ф. Фукуямы раскритиковали за излишний оптимизм в отношении западного будущего. Действительно, прошедшие после окончания «холодной войны» годы не дают оснований для оптимизма, которым пронизана работа американского политолога Международная политика.

      Фукуямовская эйфория в данном случае есть не что иное, как результат осознания далеко не очевидной победы Запада в противостоянии с коммунистическим лагерем. Что же касается концепции «столкновения цивилизаций», то и здесь не обошлось без критики.                                  В качестве довода некоторые ученые приводили тот факт, что отношения России с братской Украиной и православной Грузией в последнее время далеки от идеальных. Напротив, отношения с отличными от нашей страны по религиозному компоненту - Азербайджаном или Узбекистаном - складываются куда как успешнее. Соответственно цивилизационные рамки в данном случае смещаются. Кроме того, религиозный фактор - не та составляющая, которая определяет отношения России с другими цивилизациями, ввиду ее многоконфессиональности. Таким образом, идеи Хантингтона в отношении нашей страны если и применяются, то с трудом, что дало повод некоторым ученым подвергнуть работу Хантингтона критике.

       Теперь обратимся к различиям. Как уже было сказано, концепции Хантингтона и Фукуямы, сходны в главном - они несут в себе этноцентрическое предубеждение в отношении окружающего мира и в то же время имеют ряд принципиальных отличий. В отличие от Фукуямы, Хантингтон убежден, что Запад уникален как цивилизация, но, тем не менее, не универсален. Автор теории «столкновения цивилизаций», как и Фукуяма, является убежденным приверженцем западных ценностей, однако определяет их как локальные, а не универсальные, а посему не считает необходимым их повсеместное распространение за пределами первоначальных цивилизаций. Хантингтон не видит причин верить в то, что остальной мир адаптируется к западным ценностям. Напротив, он предсказывает, что эти ценности находятся в опасности, и утверждает, что Запад должен стремиться к дальнейшему укреплению своей мощи в целях эффективного обеспечения собственной защиты.

        Хантингтон также обращает внимание на опасные тенденции в мировой политике: рост этнических конфликтов, угроза со стороны Ирака, демографические и иные опасности на африканском континенте. Сохранение этих проблем ставит под сомнение способность Запада обеспечить безопасность и стабильность в мире Российская наука международных отношений. Незападный мир ныне таит в себе гораздо больше опасностей, чем это было в период биполярного устройства. Однако концепция «конца истории» практически не затрагивает ни одну из этих проблем, поскольку основывается на принципе «бесконфликтности» Международная политика, которая, по мнению Фукуямы, должна воцариться в мире после окончания «холодной войны». Таким образом, Ф. Фукуяма, выдвинувший идею мировой «бесконфликтности», посчитал, что либеральные принципы не просто восторжествуют: согласно его логике, они должны повсеместно применяться, не встречая никаких препятствий на своем пути. Хантингтон в этом смысле менее оптимистичен: он считает, что путь демократии в незападных странах не будет таким легким, как это кажется на первый взгляд. По этой причине Хантингтон подверг критике взгляды Фукуямы и в качестве противовеса выдвинул собственную алармистскую теорию «столкновения цивилизаций».