Контрольная работа по «Философии»

Гораздо более серьезным был идеологический вызов, брошенный либерализму второй великой альтернативой, коммунизмом. Маркс утверждал, на гегелевском языке, что либеральному обществу присуще фундаментальное неразрешимое противоречие: это — противоречие между трудом и капиталом. Впоследствии оно служило главным обвинением против либерализма. Разумеется, классовый вопрос успешно решен Западом. Как отмечал (в числе прочих) Кожев, современный американский эгалитаризм и представляет собой то бесклассовое общество, которой провидел Маркс. Это не означает, что в Соединенных Штатах нет богатых и бедных или что разрыв между ними в последние годы не увеличился. Однако корни экономического неравенства — не в правовой и социальной структуре нашего общества, которое остается фундаментально эгалитарным и умеренно перераспределительным; дело скорее в культурных и социальных характеристиках составляющих его групп, доставшихся по наследству от прошлого. Негритянская проблема в Соединенных Штатах — продукт не -либерализма, но рабства, сохранявшегося еще долгое время после того, как было формально отменено.

14. В чем сложность  национального самосознания в  России?

Национальное самосознание России являет собой сложную систему соподчинения элементов религиозного, этнического, социально-политического характера. По мнению ряда авторов, эти компоненты были осложнены неким "псевдокультурным наследием" с двойными стандартами мировосприятия, навязанным народам. Кроме того, исследователи отмечают присутствие определенных "рефлексивных комплексов", отражающих разочарование национального самосознания народов России, спровоцированного распадом могучего СССР, величие которого вызывало гордость входивших в его состав этнических образований. Вместе с этим, указанные "рефлексивные комплексы" являют собой и выражение возникших по ходу распада противоположных устремлений к самостоятельному осмыслению себя отдельных народностей, переходящих в некоторых ситуациях во взаимное соперничество или даже вражду. Обращая внимание на проблемы, связанные с особенностями развития национального самосознания России, исследователи указывают на изначальную мозаичность самосознания народностей. Это главным образом связано с многообразием культурных корней (конфессиональных, этнических, событийных и исторических). Исследователи отмечают и некоторую ограниченность, возникшую вследствие объявления религии основным структурообразующим стержнем при формировании национального самосознания страны. При этом стоит отметить, что проблемы самовосприятия народов России являются лишь частным случаем общей мировой проблематики. При этом очевидными становятся движения автономных народностей к глобальному единству.

15. Каковы пороки национального  самолюбия?

Национальное самосознание - это и самооценка, а также оценка места и роли других наций в судьбе своей нации.

Национальное самосознание – это и понимание национальной обязанности и национальной ответственности перед страной.

Национальное самосознание – это и национальная гордость, национальная совесть, национальный стыд, которые ослабляют проявления национального эгоизма.

Национальное сознание не только рационально, но и иррационально и сила бессознательного в нем – страшная сила. Это сила предрассудков, глубоких и сильных эмоций, инстинктов, которые порою возбуждаются памятью, причем чаще горькой памятью. Поэтому так часто в истории проявляется болезнь, имя которой национализм. Н.А.Бердяев писал: «Национализм есть самая распространенная в мире эмоция, наиболее человеческая, так как наиболее свойственна человеку, и наиболее античеловеческая, наиболее делающая человека рабом эстериоризированной силы»

16.На какие реальные  опасности будущему существованию  России указывал Г.П. Федотов?

Многие не видят опасности, не верят в нее. Я могу указать симптомы. Самый тревожный — мистически значительный — забвение имени России. Все знают, что прикрывающие ее четыре буквы «СССР» не содержат и намека на ее имя, что эта государственная формация мыслима в любой части света: в Азии, в Южной Америке. В Зарубежье, которое призвано хранить память о России, возникают течения, группы, которые стирают ее имя: не Россия, а «Союз народов Восточной Европы»; не Россия, а «Евразия». О чем говорят эти факты? О том, что Россия становится географическим пространством, бессодержательным, как бы пустым, которое может быть заполнено любой государственной формой. Одни — интернационалисты, которым ничего не говорят русские национальные традиции; другие — вчерашние патриоты, которые отрекаются от самого существенного завета этой традиции — от противостояния исламу, от противления Чингисхану, — чтобы создать совершенно новую, вымышленную страну своих грез. В обоих случаях Россия мыслится национальной пустыней, многообещающей областью для основания государственных утопий.

17.Что, по мысли Федотова, следует противопоставить этим  опасностям?

До сих пор мы говорили об опасностях. Что можно противопоставить им, кроме нашей веры в Россию? Есть объективные факты, точки опоры для нашей национальной работы — правда, не более чем точки опоры, ибо без работы, скажу больше — без подвига, — России нам не спасти. Вот эти всем известные факты. Россия не Австралия и не старая Турция, где малая численно народность командовала над чужеродным большинством. И если Россия, с культурным ростом малых народностей, не может быть национальным монолитом, подобным Франции или Германии, то у великорусской народности есть гораздо более мощный этнический базис, чем у австрийских немцев; во-вторых, эта народность не только не уступает культурно другим, подвластным (случай Турции), но является носительницей единственной великой культуры на территории государства. Остальные культуры, переживающие сейчас эру шовинистического угара — говоря совершенно объективно, — являются явлениями провинциального порядка, в большинстве случаев и вызванными к жизни оплодотворяющим воздействием культуры русской. В-третьих, национальная политика старой России, тяжкая для западных, культурных (ныне оторвавшихся) ее окраин — для Польши, для Финляндии, — была, в общем, справедлива, благодетельна на Востоке. Восток легко примирился с властью Белого царя, который не ломал насильственно его старины, не оскорблял его веры и давал ему место в просторном русском доме.

Из оставшихся в России народов прямая ненависть к великороссам встречается только у наших кровных братьев — малороссов, или украинцев. (И это самый болезненный вопрос новой России.) В-четвертых, большинство народов, населяющих Россию, как островки в русском море, не могут существовать отдельно от нее; другие, отделившись, неминуемо погибнут, поглощенные соседями. Там, где, как на Кавказе, живут десятки племен, раздираемых взаимной враждой, только справедливая рука суперарбитра может предотвратить кровавый взрыв, в котором неминуемо погибнут все ростки новой национальной жизни. Что касается Украины, то для нее роковым является соседство Польши, с которой ее связывают вековые исторические цепи. Украине объективно придется выбрать между Польшей и Россией, и отчасти от нас зависит, чтобы выбор был сделан не против старой общей родины. И, наконец, в-пятых, за нас действуют еще старые экономические связи, создающие из бывшей Империи, из нынешней СССР, единый хозяйственный организм. Разрыв его, конечно, возможен (пример: та же Австрия), но мучителен для всех участников хозяйственного общения. Силы экономической инерции действуют в пользу России.

Сумеем ли мы воспользоваться этими благоприятными шансами, это зависит уже от нас, то есть прежде всего от новых поколений, которые вступают в жизнь там, в Советской России, и в меньшей степени здесь, в изгнании.