Научные революции и их роль в научном познании

Космогоническая концепция  Канта, представляла собой попытку  рационального объяснения первотолчка и тангенциального компонента скорости движения планет, за отсутствие которого Кант упрекает Ньютона. Эта попытка привела немецкого философа к новой форме движения - молекулярному движению, которое было невозможно объяснить с помощью только законов механики, как это стало ясно спустя многие годы.

С наступлением XIX в. результаты естественных наук все настойчивее  указывают на несостоятельность  механической картины мира, которая, сыграв историческую роль в развитии научного знания, ныне становилась  его тормозом.

Во второй трети XIX в. в  формировании единства научного знания наступает новая фаза. Единство научного знания проявляется в виде высшего синтеза двух диалектически противоположных тенденций - дифференциации научных знаний и их интеграции, причем это происходит при различном соотношении, устанавливающемся между указанными тенденциями в различные периоды и в различных исторических типах единства научного знания.

Научная мысль в основном перешла от изучения окружающих человека предметов к исследованию процессов, превращений, происходящих с этими предметами. Однако не следует понимать это так, что ранее человек не наблюдал и не изучал эти процессы и превращения. Но в наблюдения и исследования, проводившиеся с незапамятных времен, сейчас вносился новый элемент - заинтересованность не только в последствиях, которые вызывали эти процессы в предметах и явлениях, но и в изучении механизмов этих превращений. Начинается переход к более углубленному пониманию процессов.

Новые проявления интеграции научного знания возникают то в одной, то в другой области. Скажем, в физике таким новым интегрирующим фактором стал закон сохранения и преобразования энергии.

В биологии в конце 50-х  годов XIX в. получает развитие теория клетки, и это ускоряет развитие сравнительной  физиологии, хотя, как известно, эта  теория, определившая элементарную структурную  единицу строения и функционирования живых организмов, несла в себе значительно большие потенциальные возможности укрепления единства всей биологической науки. В 1859 г. выходит труд Чарльза Дарвина "Происхождение видов", где выявляется общая природа процесса дифференциации и развития биологических видов, труд, который сыграет наряду с теорией клетки исключительно важную роль в интеграции научных знаний в области биологии. В 1860 г. получает международное признание атомистика, которая устанавливала уже существование не только атомов, но и их комбинаций, складывающихся в молекулы. Этот шаг в развитии научного знания, углубивший и детализировавший представления о комбинациях атомов в природе, способствовал созданию единой картины в химической науке своей эпохи. Несколько позже, в 1869 г., новую атомистику венчает периодический закон химических элементов Менделеева. Нужно ли много говорить о той огромной интегрирующей силе, которой обладала "периодическая таблица" русского ученого, и о том значении, которое она имела для всей химической науки XIX в.

Наконец, в 1863 г. Сеченовым  конкретизируется теория мозговых рефлексов, в результате чего психология получает новую научную основу.

Таким образом, мы видим, как  то в одной, то в другой дисциплине, будь то механика, термодинамика, физиология, неорганическая химия, политическая экономия, социология, история, психология или  другая наука, возникают новые научные  знания, которые в ходе дальнейшей дифференциации дисциплины на всем протяжении 40-х, 50-х и 60-х годов XIX в. постепенно, но верно складываются в каркас, прочно скрепляющий все здание конкретного научного знания о природе, обществе и мышлении.

В 70-х годах прошлого века становится все более очевидно, что  научное знание в своем стремлении раскрыть процессы, происходящие в  природе, обществе и мышлении, все  более углубляется в изучение тех процессов, в которых выражаются связи между отдельными формами движения материи или переход от одной его формы к другой. В то же время в начале этого десятилетия, в 1873 г., приходят к понятию "форма движения". Оно появилось как важное философское обобщение. В начале 70-х годов Энгельс углубленно занимается философским обобщением знаний, относящихся к естественным наукам, в частности законом сохранения и преобразования энергии, теорией клетки и эволюционной теории, а в 1873 г. разрабатывает понятие формы движения, которое будет иметь важнейшее значение для всего дальнейшего сознательного проникновения в диалектику реального мира в последующие периоды.

Энгельс приходит к заключению, что различные природные тела неотделимы от движения и могут быть познаны только через понимание  присущего им вида или специфической  формы движения. Таким образом, изучение различных форм движения должно было стать основным предметом науки. Об этом философском открытии Б.М. Кедров писал: "Это было открытием того факта, что вся природа в целом  пронизана единым диалектическим процессом  развития, который связывает последовательно  между собой все ее области. То, что сделал Дарвин для биологии и  Менделеев для химии, Энгельс  сделал для всего естествознания, взятого как целое"¹.

"Форма движения" была  понятием, которое, отражая принцип  универсальности диалектического  движения в реальном мире, заключало  в себе огромные возможности  методологического инструмента,  способного связать воедино всю  картину научных знаний эпохи,  относившихся как к органической, так и к неорганической природе, как к одушевленному, так и к неодушевленному миру. Это обстоятельство, будучи затем дополнено другими данными и результатами последующего развития различных конкретных наук, сыграло немаловажную роль в исключении из научного обихода таких господствовавших в то время понятий, как "природная сила", различные природные "флюиды", изобиловавшие в представлениях о природных явлениях.

Однако по-прежнему существовал  непреодолимый разрыв между одушевленным и неодушевленным миром. То же самое  можно было сказать о мире природы  и общества.

Это объяснялось не только известными философскими и религиозными предпосылками, но и полным непониманием огромным большинством тогдашних ученых общей идеи развития. Требовалось распространить ее на пограничные области между различными науками, особенно на пограничную область между органической и неорганической природой, между природой и обществом.

На философию ложилась задача путем последовательной разработки общей идеи развития и ее материализации в различных формах движения в  их диалектической взаимосвязи создать  философско-методологическую концепцию, которая позволила бы устранить  разрыв, возникший между упомянутыми  областями научного знания. В результате последовательного применения принципа развития и всеобщей связи явлений в научных революциях второго типа намечается картина диалектического развития объективного мира от простейших его форм, таких как механическое движение, через более сложные органические формы биологического эволюционного движения материи к сфере социального.

Третья научная революция

Третья глобальная научная революция  была связана со становлением нового, неклассического естествознания. Она  охватывает период с конца XIX до середины XX столетия. В эту эпоху происходит своеобразная цепная реакция революционных перемен в различных областях знания:

• в физике это выразилось в открытии делимости атома, становлении релятивистской и квантовой теорий;
• в космологии были сформированы модели нестационарной эволюционирующей Вселенной;
• в химии возникла квантовая химия, фактически стёршая грань между физикой и химией;
• одним из главных событий в биологии стало становление генетики;
• возникли новые научные направления, например, такие как кибернетика и теория систем.

В процессе всех этих революционных  преобразований формировались идеалы и нормы новой, неклассической науки. Они характеризовались пониманием относительной истинности теорий и  картины природы, выработанной на том  или ином этапе развития естествознания. В противовес идеалу единственно  истинной теории, «фотографирующей»  исследуемые объекты, допускается  истинность нескольких отличающихся друг от друга конкретных теоретических  описаний одной и той же реальности, поскольку в каждом из них может  содержаться момент объективно-истинного  знания.

В связи с этим принимаются такие  типы объяснения и описания, которые  в явном виде содержат ссылки на средства и операции познавательной деятельности. Наиболее ярким образцом такого подхода были идеалы и нормы  объяснения, описания и доказательности  знаний, утвердившиеся в квантово-релятивистской физике. В классической физике идеал  объяснения и описания предполагал  характеристику объекта «самого  по себе», без указания на средства его исследования. В квантово-релятивистской физике в качестве необходимого условия  объективности объяснения и описания выдвигается требование четкой фиксации особенностей средств наблюдения, которые  взаимодействуют с объектом.

Новая система познавательных идеалов  и норм обеспечивала значительное расширение поля исследуемых объектов, открывая пути к освоению сложных саморегулирующихся систем. В отличие от механических систем такие объекты характеризуются  уровневой организацией, наличием относительно автономных и вариабельных подсистем, массовым стохастическим взаимодействием  их элементов, существованием управляющего уровня и обратных связей, обеспечивающих целостность системы.

Именно включение таких объектов в процесс научного исследования вызвало резкие перестройки в  картинах реальности ведущих областей естествознания. Процессы интеграции этих картин и развитие общенаучной  картины мира стали осуществляться на базе представлений о природе  как сложной динамической системе. Этому способствовало открытие специфики  законов микро-, макро- и мега-мира в физике и космологии, интенсивное  исследование механизмов наследственности в тесной связи с изучением  надорганизменных уровней организации жизни, обнаружение кибернетикой общих законов управления и обратной связи. Тем самым создавались предпосылки для построения целостной картины природы, в которой прослеживалась иерархическая организованность Вселенной как сложного динамического единства. Картины реальности, вырабатываемые в отдельных науках, на этом этапе еще сохраняли свою самостоятельность, но каждая из них участвовала в формировании представлений, которые затем включались в общенаучную картину мира. Последняя, в свою очередь, рассматривалась не как точный и окончательный портрет природы, а как постоянно уточняемая и развивающаяся система относительно истинного знания о мире.

Все эти радикальные сдвиги в  представлениях о мире и процедурах его исследования сопровождались формированием  новых философских оснований  науки. Идея исторической изменчивости научного знания, относительной истинности вырабатываемых в науке онтологических принципов соединялась с новыми представлениями об активности субъекта познания. Он рассматривался уже не как дистанцированный от изучаемого мира, а как находящийся внутри него, детерминированный им. Возникает понимание того обстоятельства, что ответы природы на наши вопросы определяются не только устройством самой природы, но и способом нашей постановки вопросов, способом, который зависит от исторического развития средств и методов познавательной деятельности. На этой основе вырастало новое понимание категорий истины, объективности, факта, теории, объяснения.

Радикально изменялись и философские  основания науки. Развитие квантово-релятивистской физики, биологии и кибернетики было связано с включением новых смыслов  в категории части и целого, причинности, случайности и необходимости, вещи, процесса, состояния и т. д. В принципе можно сказать, что  эта «категориальная сетка» вводила  новый образ объекта, который  представал как сложная система. Представления о соотношении  части и целого применительно  к таким системам включают идеи несводимости состояний целого к сумме состояний  его частей. Важную роль при описании динамики системы начинают играть категории  случайности, потенциально возможного и действительного.

Причинность не может быть сведена  только к ее лапласовской формулировке - возникает понятие «вероятностной причинности», которое расширяет смысл традиционного понимания данной категории. Новым содержанием наполняется категория объекта: он рассматривается уже не как себетождественная вещь (тело), а как процесс, воспроизводящий некоторые устойчивые состояния и изменчивый в ряде других характеристик.

Четвёртая научная революция

К новым интегративным  тенденциям научного познания относятся: глобализм; необходимость связи  науки с технологией; диалектическое единство математизации и гуманизации наук; возникновение новых теорий и методов.

Глобализм требует рассмотрения локальных проблем с точки  зрения глобальных тенденций развития. Они начинаются с удовлетворения элементарных потребностей человека в  пище, одежде, жилище и включают проблемы сохранения природных условий человеческого  существования вплоть до освоения космоса. Наука призвана внести свой вклад  в гуманное решение глобальных проблем  нашего времени, которое заключается  в расширении свободы личности в  результате общественного развития в условиях мира. Имеются четыре группы глобальных проблем: сохранение и укрепление мира; обеспечение условий  общественного прогресса; создание условий свободного развития личности и сохранение природных условий  человеческого существования. Связь  этих проблем очевидна. И в этих рамках мыслимы различные варианты решения глобальных проблем, которые, очевидно, нуждаются во всестороннем научном обосновании.

Необходимость связи с  технологией диктуется необходимостью решать комплексные задачи большого общественного и народнохозяйственного  значения. Использование природного сырья и замена его искусственным, создание малоотходных производственных циклов, рациональное использование  традиционных источников энергии и  создание новых источников энергии, формирование благоприятной для  человека окружающей среды, укрепление здоровья людей и обеспечение  их продовольствием, расширение свободы  личности - все это комплексные  научные проблемы, от которых зависит  будущее человечества.