Общая характеристика западноевропейской философии 19 века

Вероятно, именно представление об иерархической структуре культуры пробудило у Виндельбанда новый интерес к концепции Гегеля, у которого иерархия форм культуры объясняется историческим развитием мирового духа, наслаивающим снизу вверх все фазы своего становления от самой примитивной до полностью адекватной сути Абсолютной идеи. Дальнейшее развитие философской мысли Виндельбанд и связывал с переходом от неокантианства к неогегельянству.

Несколько на ином основании пытается развить идеи Виндельбанда о спецификации методологии его последователь Г. Риккерт60. Он определяет главное различие наук о природе и наук о культуре в том, каким образом те и другие трансформируют воздействие на человека внешнего мира. Науки о природе, считает Риккерт, используют преимущественно номотетический, или «генерализирующий», метод, и в естествознании формулируются законы различной степени общности, в схему которых укладывается фактически констатируемое многообразие мира. Поскольку в рамках этого подхода индивидуальные черты исследуемого объекта не имеют научного смысла, то его применение резко ограничено в сфере человеческой жизни. Науки о культуре, по Риккерту, преимущественно используют «идеографический», или индивидуализирующий, метод, который способен дать представление об исторической культуре в неповторимо своеобразном сочетании разнородных эмпирических фактов и социально-нравственных отношений. (Кантовское противопоставление познающего и нравственного субъектов обернулось здесь и раздвоением познающего субъекта.) Таким образом, именно у Риккерта берет начало характерный для первой половины XX в. раскол на две «культуры» — естественнонаучного и гуманитарного знания61.

Марбургская школа неокантианства, напротив, с самого начала стремилась раскрыть внутреннее единство различных форм культуры, отрицая баденскую концепцию ценностей и опираясь на кантовскую трактовку системной связи способностей субъекта и его деятельности. Глава школы Г. Коген (1842—1918) исходит в своей концепции из кантовского тезиса об активности субъекта и в познании, и в нравственности и противопоставляет баденскому принципу «телеологической связи» практического разума с теоретическим принцип «изначального происхождения» всякого содержания сознания в самой творческой деятельности субъекта. При этом он отводит от Канта упрек в «психологизации» философии, поскольку предметом философской критики Канта являются не «общие» способности души человека, а исключительно трансцендентальные, надстраивающиеся над психическими и делающие человека субъектом культуры. Коген указывает на непоследовательность Канта в трактовке понятия «трансцендентальный» применительно к эстетической способности суждения: обосновав активность субъекта в познании и нравственности, Кант писал эстетику с точки зрения пассивного восприятия эстетического в природе и в искусстве. Эстетическая способность суждения, по Канту, есть рефлексия о познавательно-нравственном содержании (эстетической идее), возникновение которого и в суждении вкуса, и в творчестве гения необходимо предполагает собственно активность познающего и нравственного субъекта. В отрицании активности эстетического субъекта и продуктивности художественного сознания Коген видит дань Канта эпохе Просвещения. Согласно Когену, если теоретический и практический разум (познающий разум и нравственная воля) являются трансцендентальными способностями и с их помощью человек создает научную картину мира и нравственные законы человеческих взаимоотношений, т. е. качественно своеобразные формы культуры, то и созидание искусства как особой культурной формы следует признать результатом специфической активности сознания субъекта. С целью доказательства этого вывода Коген гибко анализирует связь (и различие) искусства с познанием и моралью. «С древнейших времен и во всех областях искусства, — пишет он, — проступает внутренняя связь между искусством и наукой. Древнейшие мудрецы Греции сделали метрон основной мерой для всего познания и одновременно также для всего искусства. И если в метроне научная философия заимствовала для себя понятие у искусства, то канон, который пластика переняла от математики, представлял собой заимствование у науки... И во всем последующем развитии культуры без понятий научного мышления никогда не возникало искусства, и без него оно не может приобрести и поистине живого своеобразия»62. Отмечая, что издревле в искусстве на религиозные темы речь идет прежде всего о «нравственном ядре, которое скрывается в мифологической оболочке», Коген также подчеркивает: «Остается предпосылкой, что нравственность по своей основной проблеме образует интеллектуальное содержание искусства, от которого оно никогда не может освободиться»63. Специфика же предметного содержания художественного сознания обусловлена тем, в соответствии с Кантом, продолжает Коген, что оно созидается в процессе синтеза познающего разума и нравственной воли — чувством, которое является, следовательно, равно трансцендентальной способностью наряду с разумом и волей. Таким образом, наука, мораль и искусство представляют собой, по Когену, систему взаимосвязаннее форм культуры, определяемую системной связью трансцендентальных способностей субъекта — разума, воли и чувства.

В Марбургекой школе неокантианства соответственно выявляется и имманентно-логическая связь понятий системы культуры и системы философии. «Мы понимаем систему философии с точки зрения единства сознания культуры, — указывает Коген. — Каким образом культурное сознание, направляемое математикой, предстает в областях естествознания — должна показать логика. Как оно далее определяет и регулирует в государстве и праве историю людей и народов — выпадает показать этике»64. Искусство, которое представляет в культуре сферу, несводимую к науке и морали, требует своего философско-систематического изучения в эстетике. Фундаментальные труды, составляющие философскую систематику Когена, — «Логика чистого познания», «Этика чистой воли», «Эстетика чистого чувства»,— одновременно стали базисом культурологии Марбургского неокантианства. Совершенно в духе Канта общий ее пафос — формирование культуры субъекта. «В познающем сознании Я в качестве Я полностью отступает... Чистое мышление направлено не на что иное, как на производство, обоснование, обеспечение объекта, — определяет смысл науки Коген. — Чистая воля есть не только мышление, в нем действует аффект. Она производит содержание нравственности. Казалось бы, здесь безошибочно целевой пункт образует Я. И все-таки это только иллюзия... Индивидуум чистой воли имеет фокусом бесконечную задачу Я. Но коль скоро волеющее Я чувствует себя только как индивидуум, столь скоро оно еще не созрело для Я чистой воли, — подчеркивает Коген специфику морального сознания. — Только в эстетическом чувстве нет никакой другой инстанции в никакой другой реальности, кроме индивидуальности»65, — присоединяется Коген к гетеанской интерпретации Канта. Однако он разворачивает эту характеристику дальше, определяя производство индивидуальной самости человека в искусстве — самочувствие — как любовь: «...Но не самолюбовь, а любовь самости человека, которая через искусство обнаруживает не только дух и не только нравственность человека, но их обоих как природу человека, как душу человека в его теле»66. Специфическая задача художественного творчества и восприятия, по Когену, состоит в том, чтобы они производили «любовь к человеку как самочувствие человечества в человеке»67, главная функция искусства заключается в том, чтобы оно (а не мораль!) придавало культуре в целом гуманистический характер.

Далеко идущее различие между Марбургской и Баденской школами неокантианства заключалось также в том, что Коген не просто структурировал культуру путем классификации суждений, а произвел скрупулезный анализ формирования специфических механизмов сознания, опосредующих культуротворчество, в связи с исследованием становления языка в генетическом и структурно-функциональном аспектах. Культура с этой точки зрения развертывалась как освоение мира сознающим и действующим субъектом в опосредованности языковой деятельностью. Типы речи символизировали различные способы отношения субъекта к миру, которые и отливались в соответствующие формы и культуры.

Анализируя активность сознания, Коген показывает, что речь в качестве инструмента формирования сознания может трансформироваться в различные типы в зависимости от задач выражения того или иного конкретно-своеобразного содержания сознания. Так, природа, рассматриваемая в качестве предмета естествознания, допускающего математическое описание, моделируется в объект науки только в том случае, если познание использует понятия, абстрагированные от элементов удовольствия и волевых импульсов, т. е. собственно понятийный язык мышления. Мораль как форма культуры, по Когену, качественно отличается от науки тем, что ее содержание — долженствование — во всех вариантах нравственных принципов и максим опосредовано в сознании понятиями, как раз неразрывно слитыми с волевыми побуждениями. Язык морали — императивы доброй воли, устремленные к должному. Искусство же выполняет специфическую задачу соотнесения познаваемого и нравственного миров (в кантовской традиции, заключает Коген) и создает особую форму целостно го отношения человека к миру, используя своеобразный речевой синтез — сплав языка мысли и языка доброй воли в метафоре. Метафорическая речь поэтому — собственный язык чувства, согласно Когену, а поэзия — исток и предпосылка развития всех видов искусства, «Дезориентирующая ошибка скрывается в словах, что музыка является арифметикой духа, не сознающего своего счета. Основа музыки не есть математика, а с самого начала — математика, измененная эстетическим духом музыки, — полемизирует Коген с модернистскими концепциями, обновляющими обоснование познавательной сути искусства. — Архитектура не есть применение и разработка геометрии и перспективы, но их использование для художественного формообразования»68. Предметное содержание искусства создается, согласно Когену, любовью — изначально эстетическим чувством, опосредованным поэтической речью. Именно она превращает изобразительную деятельность в живопись, ритм и интонацию звукового ряда в музыку. Художественная культура во всем своем реальном многообразии представляет собой сферу формирования целостной индивидуальности, которая в качестве эстетического субъекта придает неповторимую индивидуальность и гуманизм всем формам созидаемой культуры.

Таким образом, в марбургском неокантианстве культура понимается как система качественно различных форм науки, морали и искусства, изменяющих во взаимодействии друг друга и культуру как целое. В отечественной литературе уже отмечалось, что именно трактовка Марбургской школой культуры как системы, а не баденская концепция структуры философии и культуры, стала благодарным наследником кантовской культурологии69, и именно она в XX в. нашла себе перспективного преемника в лице Э. Кассирера.

В заключение следует отметить, что развитие многообразных идей в немецкой философии культуры XIX в. протекало в основном русле кантовской традиции и к началу XX в. кристаллизовалось вокруг проблемы типологии субъектов культуры, символизации в формах культуры типов отношений человека к миру, опосредованности процесса культуротворчества речевой деятельностью. Эти проблемы остались ключевыми и в философии культуры XX в.

Анри БЕРГСОН - представитель философии жизни - был наиболее известным и влиятельным из всех французских философов первой половины XX века.  
Движущей силой его рассуждений предстает контраст между "результатом" познания - теориями и понятиями - и живой действительностью. Его стратегической идеей является необходимость "дополнить теорию познания теорией жизни". "Жизнь" Бергсон утверждает в качестве подлинной и первоначальной реальности.  
Бергсон считает, что "жизнь" ускользает от нас только потому, что мы пытаемся схватить ее интеллектуальными средствами, что похоже на попытку зачерпнуть воды решетом. Теоретическая реконструкция "жизни" невозможна - вот в чем Бергсон совершенно уверен.  
Сущность жизни, по Бергсону, может быть постигнута только с помощью ИНТУИЦИИ, поскольку жизнь мы переживаем и, значит, способны воспринять непосредственно.  
Путем этого непосредственного постижения жизни, по Бергсону, и является интуиция.  
Интуиция, по Бергсону, призвана ответить на все вопросы, традиционно считавшиеся философскими.  
Философию жизни Бергсона называют еще ИНТУИТИВИЗМОМ Бергсона, рассматривая его как представителя интуитивизма - течения философии, усматривающего в интуиции единственно достоверное средство познания. Хотя интуитивистские тенденции присущи многим философам и философским направлениям прошлого, как специфическое течение интуитивизм возникает на рубеже XIX-XX веков, будучи разновидностью иррационализма.  
Интуицию Бергсон противопоставляет ИНТЕЛЛЕКТУ, трактуя его как орудие оперирования с "мертвыми вещами" - материальными, пространственными объектами.  
"Интеллект, - утверждает он, - характеризуется естественным непониманием жизни". В физике, например, утверждает Бергсон, время - это не "настоящее" время. Чувствуя это, мы должны обратиться к характеристикам "истинного" времени.  
Анализу физического понятия времени Бергсон посвятил специальную работу - "Длительность и одновременность", в которой он разбирает физическое понятие времени как оно представлено в специальной теории относительности. Бергсон утверждает, что под научным понятием времени - "опространствленным", "ненастоящим" - есть "реальная длительность", которая "нами испытывается". Вот здесь то и приходим мы, по мнению Бергсона, в соприкосновение с "истинной природой жизни".  
"Сущностью" мира для Бергсона есть "время", но это "качественное", "живое" время радикально отличается от механическо-физического времени.  
Бергсон разработал специфическую концепцию развития, названную им "творческой эволюцией". Настаивая на том, что "настоящая" эволюция есть "творчество", Бергсон как бы застывает на этой констатации, лишь украшая и разнообразя ее терминологически - например, заменяя термин "творческая эволюция" термином "длительность" или словосочетанием "жизненный порыв".  
Он абсолютно прав, квалифицируя свою модель эволюции как ненаучную. Скорее всего она является натурфилософской, поскольку в ней использован стандартный прием натурфилософов - субстанционализация термина.  
В своей последней крупной философской работе "Два источника морали и религии" Бергсон выделяет два типа общества и соответственно два типа морали: ЗАКРЫТАЯ и ОТКРЫТАЯ. "Замкнутое общество" - это возникшее на основе принуждения с целью сохранить целостность и устойчивость существующей социальной структуры. В отличие от "замкнутого общества", созданного природой и охватывающего отдельные замкнутые и враждебные друг другу группы индивидов, "открытое общество" должно объединять все человечество и строиться на любви, взаимной симпатии, возникающей из "духовного порыва", раскрывающего перед избранными личностями мир свободы и любви, бесконечно превосходящий механизм "замкнутого общества".

                                         Заключение:

1. Современные философские  течения на Западе отражают  новые реальности

  бытия и в особенности - радикальную смену мира человека, его переживаний,

  мировоззрения, мироощущения, его отношения к природе, к  состоянию

  общества, производства (не только материального, но и  духовного).

2. В настоящее время  продолжают жить и развиваться  научный материализм,

  историзм, гуманистическая  антропология (экзистенциализм), аналитическая

  философия (позитивизм), диалектика.

     Эти философские  направления разрабатывают теоретико-методологические

  пути комплексного  изучения человека, в которых  были бы объединены

  естественно - научные, научно- технические, гуманитарные дисциплины  и

  значительную роль  играли бы широкие мировоззренческие  основания истинно

  философского характера.

3. Составной частью многих  философских течений Запада является  новый

  гуманизм, который в  условиях глобальной кризисной  ситуации выступает как

  главное условие становления  всей системы общественных отношений.

4. Изучение философских  течений западной философии, вооружает  современным мышлением, расширяет  их кругозор, формирует

  мировоззрение.

         Многие положения западной философии  имеют практическую значимость

в процессе познания окружающего мира, которые необходимо знать и

использовать в своей деятельности.

 

Список использованной литературы:

 

1. Введение в философию: учеб. пособие для вузов/авт. колл.: Фролов И.Т. и др. М., 2011. Ст-345
2. История философии: учебник для высших учебных заведений/ под ред. Яковлева В.П., Кохановского В.П. Р-н/Д., 2008.
3. Кессиди Ф.Х. «Об одной особенности менталитета древних греков // Вопросы философии. 1996, № 2.
4. Спиркин А.Г. Философия. – М., 2011.
5. Философия: учебное пособие для вузов / Под ред. проф. Кохановского В.П.: - Ростов-на-Дону, 2012.

6.Западная философия XX века. (Под. ред. Зотова А.Ф., Мельвиля Ю.К.). В 2-х тт. М., 1994. ст-12ст.

7 .История философии: учебник  для высших учебных заведений/ под ред. Яковлева В.П., Кохановского В.П. Р-н/Д., 2008.ст-127.

8.Хюбшер А. Мыслители нашего  времени. справочник по философии  Запада XX века. М., 1994.ст-167.