Проблема познаваемости мира

Введение

Для философии, познание окружающего мира человеком является одной из важнейших  мировоззренческих проблем. 
Вопрос о том, познаваем ли мир есть вопрос о возможности точного и полного отражения мира в сознании человека, его ориентации и деятельности в мире. 
Функцию ориентации человека выполняет знание. 
Знание - это высший уровень сведений о мире, получаемых человеком с помощью сознания. Без знаний невозможно формирование картины мира. Бэкон: "Знание - есть сила". 
Сущность познавательных отношений человека к миру заключается в активном и целенаправленном поиске и получении им знаний. Раздел философии, в котором рассматриваются проблемы познания, называется гносеологией, или теорией познания. 
Знание и вера не противоречат друг другу. Вера - это познание вещей без доказательств. Вера - это уверенность человека. Если знание открывает нам вещи видимые, то вера помогает обнаружить вещи еще не видимые и таинственные для человека. 
Основы гносеологии были заложены еще в античной философии. Познание рассматривалось, как особый процесс. Демократ выделил знание "темное" (чувственное) и "истинное" (рациональное). Он считал, что истинно лишь то, что доказано и проверено на опыте, но прийти к истине может не каждый, а лишь мудрец. 
Сократ поднимал вопрос о методах достижения истинного знания. Главный из них - диалектика, как искусство ведения спора. 
Аристотель создал наиболее совершенную по тем временная теорию познания. Истину он рассматривал как знание, соответствующее вещая, а заблуждение - искажение истины. Он выделял субъект и объект познания. 
В средние века основные усилия гносеологии были направлены на доказательство существование Бога, как высшей причины всех вещей. Разум - ниже веры. Отсюда лозунг - "Знать, чтобы верить в существование Бога". 
В эпоху Возрождения познание рассматривалось, как бесконечный процесс. 
В философии Нового времени интерес к проблемам гносеологии возрос. Это было обусловлено промышленной революцией, а немецкая философия обозначила проблему познавательных способностей и возможностей человека. Это сделал Кант. Он считал, что человеком может быть постигнут только мир явлений, а мир сущностей непознаваем. 
Марксизм убежден в познавательности мира. Познание тесно увязано с практикой, причем, мир можно не только познать, но и преобразовать. 
В истории философии сформировалось и такое течение, представители которого то сомневались, то отрицали познаваемость мира - агностицизм. Его представители не отрицали сам процесс познания, но они считали, что он ограничен познавательными возможностями человека.  
Что же такое познание? 
1. Познание - это особый вид отражательной деятельности человека. 
2. Познание - есть духовная сторона практической деятельности человека. 
3. Познание - высший уровень информации, достигаемый человеком  целенаправленно. 
4. Познание - это социальный заказ в виде актуальных потребностей общества (в средние века на познание огромное влияние оказывала церковь, в ХХ веке - это потребность изучения космоса) 
 
Познание возможно только при опоре на так называемый интеллектуальный фонд, под которым подразумеваются совокупные знания человечества, методы познания и т.д. Важно опираться на уже достигнутое. 
Познавательный процесс возможен лишь при помощи языка, как инструмента общения. 
Огромную роль в познании играет идеология, т.е. оценка конкретных общественных явлений с позиций различных социальных групп и слоев общества (частная собственность для одних - благо, для других - зло). 
На познание активно влияет чувственность, весь эмоциональный мир человека.  
Познание - это всегда творческий процесс, а его главным критерием являются новизна и общественная значимость полученных результатов. Большую роль в творчестве играет интуиция, как тип мышления.

1.Проблема  познаваемости  мира.    

 Проблема  познаваемости  мира  является  одной  из  важнейших  в  философии. Она  стояла  как  центральная  в  Древней  Греции, в  средние  века  и  Новое  время (И. Кант, Гегель), особенно  остро  встала  эта  проблема  в  нашем  столетии (Франк, Гартман, Витгенштейн). На  всем  протяжении  развития  философии  в  ней  сталкивались  различные  подходы  и  направления: гносеологический  оптимизм  и  агностицизм, сенсуализм  и  рационализм, дискурсивизм (логоцизм)  и  интуитивизм  и  др.    

 Сама  проблема:  “Познаваем  ли  мир, а  если  познаваем, то  на  сколько?” выросла  не  из  праздного  любопытства, а  из  реальных  трудностей  познания. Область  внешнего  проявления  сущности  вещей  отражается  органами  чувств, но  достоверность  их  информации  во  многих  случаях  сомнительна  или  вообще  неверна. 

Одним  из  направлений  в  гносеологии  является  агностицизм. Его  специфика  заключается  в  выдвижении  и  обосновании  положения  о  том, что  сущность  объектов (материальных  и  духовных)  непознаваема. Это  положение  первоначально,когда  философское  знание  окончательно  еще  не  порвало  с  представлением  о  богах, касалось  именно  богов, а  затем  уже  природных  вещей. Древнегреческий  философ  Протагор (около. 490 – 420 гг. до  н.э.) сомневался  в  существовании  богов. Он  писал: “О  богах  я  не  могу  знать, есть  они, нет  ли  их, потому  что  слишком  многое  препятствует  такому  знанию, - и  вопрос  темен, и  людская  жизнь  коротка”. По  отношению  природных  явлений  он  обосновывал  взгляд, согласно  которому “как  оно  кажется, так  оно  и  есть”. Разным  людям  свойственны  разные  понимания  и  разные  оценки  явлений, поэтому “человек  есть  мера  всех  вещей”. Сущности  же  самих  вещей, сокрытые  их  проявлениями, человек  вообще  не  способен  постичь. Древнегреческий  философ  Пиррон (360 – 270 гг. до  н.э.) считал, что  от  проникновения  в  глубь  вещей  должен  воздерживаться. Его  обоснование  не  лишено  интереса. Пиррон  считал, что  человек  стремится  к  счастью. Счастье  же, по  его  мнению, слагается  из  двух  компонентов:  1) отсутствия  страдания  и  2) невозмутимости. Состояние  же  невозмутимости, безмятежности  достижимо  при  познании, но  не  всяком. Чувственные  восприятия  достоверны. Если  нечто  кажется  мне  горьким  или  сладким, то  соответствующее  утверждение  будет  истинным. Заблуждения  возникают,когда  от  явления  мы  пытаемся  перейти  к  его  основе, сущности. Ни  о  чем  нельзя  сказать, что  он  поистине  существует, и  никакой  способ  познания  не  может  быть  признан  истинным  или  ложным. Сама  сущность  постоянно  изменчива. Всякому  утверждению  о  любом  предмете  может  быть  с  равным  правом  противопоставлено  противоречащее  ему  утверждение. Вследствие  этого  единственно  достойное  человека  отношение  к  вещам  может  состоять  только  в  воздержании  от  суждений, проецируемых  на “ускользающую” сущность. Выгодой,проистекающей  от  воздержания  от  всяких  суждений  о  подлинной  сущности, как  раз  и  будет  невозмутимость, или  безмятежность, человеческого  духа.На  смену  античному  агностицизму  впоследствии  пришли  на  смену  многие  другие. В  Новое  время, характеризовавшееся  быстрым  развитием  экспериментального  естествознания, сложились  две  наиболее  влиятельные  агностические  разновидности  агностицизма – юмизм (Д. Юм  1711 – 1776)  и  кантианство (И. Кант  1724 – 1804).                      Д. Юм  обратил  внимание  на  причинность, на  ее  трактовку  учеными; согласно  принятому  тогда  пониманию, в  причинно-следственных  связях  качество  следствия  должно  быть  равно  качеству  причины Он  указывал  на  то, что  в  следствии  есть  немало  такого, чего  нет  в  причине. Юм  сделал  вывод: объективной  причины  нет, а  есть  лишь  наша  привычка, наше  ожидание  связи  данного  явления  с  другими  и  фиксация  этой  связи  в  ощущениях. Мы  в  принципе  не  знаем  и  не  можем  знать, полагал  он, существует  или  не  существует  сущность  предметов  как  внешний  источник  ощущений. Он  утверждал: “Природа  держит  нас  на  почтительном  расстоянии  от  своих  тайн  и  представляет  нам  лишь  знание  немногих  поверхностных  качеств”.  

И. Кант, как  известно, исследовал  познавательные  способности  человека  и  специфику  естественнонаучного  познания. Его  привлекла  активность  человека  в  познавательной  деятельности, созидание  им  форм, отсутствующих  в  природе, соединение “субъективного” и  “объективного” в  познании. Материальные  объекты, как  он  считал, воздействуют  на  человека, вызывают  множество  разных  ощущений, они  самим  объектом  не  упорядочиваются, а  хаотичны, но  приводятся  в  определенный  порядок  автоматически, без  участия  рассудка, посредством  априорных (т.е. не  выводимых  из  опыта) форм  живого  созерцания – “пространства”  и  “времени”. Обретая  пространственные  и  временные  характеристики, представления  затем  оформляются  посредством  категорий  рассудка  и  предстают  перед  субъектом  в  качестве  явлений, соотносимых  с  воздействовавшими  на  органы  чувств “вещами  в  себе”. Сами  явления  как  проявления  сущности  есть  результат  взаимодействия  объектов  и  субъектов, но  они  представляются  существующими  объективно.  В  процессе  познания  мы  имеем  дело  фактически  не  с “вещами  в  себе”, а  с  явлениями; “вещи  в  себе”, т.е. сущность  воздействующих  на  человека  объектов, остается  непознанной. О  том, пишет  Кант, каковы  вещи  могут  быть  сами  по  себе, “мы  ничего  не  знаем, а  знаем  только  их  явления, т.е. представления, которые  они  в  нас  производят, действуя  на  наши  чувства”. Одной  из  форм  кантианского  агностицизма  являлся “физиологический  идеализм” физиолога  И. Мюллера (1821 – 1858), обосновывавшего  свой  агностицизм, в  отличие  от  И. Канта, данными  физиологической  науки; родственна  с  мюллеровской  концепцией “теория  иероглифов”, немецкого  физика  и  физиолога  Г. Гельмгольца (1821 – 1894).

В  дальнейшем  наиболее  значительной  разновидностью  агностицизма  был конвенциализм  А. Пуанкаре (1854 – 1912). Согласно  конвенциализму  наши  теории  и  гипотезы  являются  лишь  соглашениями  между  учеными, но  эти  теории  не  способны  отражать  достоверно  сущность  исследуемых  предметов, или  предметных  областей  действительности. В  наши  дни  встречаются  многие  разновидности  агностицизма, в  том  числе “технический  агностицизм” Г. Башляра (1884 – 1962), замыкающий  познавательную  деятельность  преимущественно  на  созданной  человеком  технической  реальности. Есть  квантово-механический, кибернетический, психиатрический, социальный  агностицизм.     

 Во  всех  своих  разновидностях  агностицизм  сохраняет  свое  своеобразие  как  течение  внутри  гносеологии, отрицающее (полностью  или  частично)  достоверное  познание  сущности  материальных  систем. Он  не  отвергает  возможности  познания  мира, но  не  идет  дальше  признания  познаваемости  явлений (как  проявлений  сущности  материальных  объектов).    

 Противоположностью  такой  позиции  является  гносеологический  оптимизм. Он  имеет  многих  ярких  своих  представителей. Достаточно  вспомнить  Демократа, Платона, Аристотеля, Ф. Аквинского, Н. Кузанского, Ф. Бекона, Р. Декарта, Шеллинга, Гегеля, К. Маркса, Ж.-П. Сартра  и  др. Среди  них  имеются  представители  идеализма  и  материализма, сенсуализма  и  рационализма  и  других  философских  направлений. Агностицизм  ограничивает  человека  в  его  стремлении  к  познанию  действительности.    

 Сторонники  гносеологического  оптимизма  не  отвергают  сложности  познания, сложности  и  трудности  выявления  сущности  вещей. Вместе  с  тем  у  разных  его  представителей  имеются  различные  аргументы, доказывающие  несостоятельность  агностицизма. Одни  из  них опираются  при  этом  на  ясность  и  отчетливость  мысли  об  объектах  и  их  сущности, другие – на  общезначимость  получаемых  результатов, третьи – на  невозможность  существование  человека  без  адекватного  отражения  законов  объективного  мира, четвертые  указывают  на  практику  как  на  ведущий  критерий  при  определении  достоверного  знания  о  сущности  вещей  и  т.п. Данная  позиция  находится  в  полном  соответствии  со  здравым  смыслом, с  точки  зрения  которого  ближайшие  сущности  причины  обыденных  явлений  познаваемы.

2.Познание как отражение действительности. Субъект и объект познания.

2.1.Под объектом познавательной деятельности в самом широком смысле слова следует понимать все то, на что направлена мысль познающего субъекта. Соответственно, не все, что объективно существует в мире, может быть объектом познавательной деятельности. Объект и объективная реальность — вещи совершенно разные. Например, человек что-то не может сделать объектом познания в силу чисто исторических причин: неразвитости технических средств наблюдения, несформировавшегося методологического аппарата анализа и т.д. Так, элементарные частицы и атомные ядра, несомненно, существовали во времена древних греков, но не были предметом их анализа; точно так же и сегодня существуют такие вещи и процессы, которые мы не можем познавать в силу своей исторической ограниченности1. Вместе с тем какие-то вещи и процессы могут не являться объектом моей познавательной деятельности по причине отсутствия познавательной направленности на них. Я могу бесконечное число раз щелкать электрическим выключателем, но не иметь ни малейшего представления о том, что такое электричество. Человек, искренне и непосредственно переживающий чувство любви, может оказаться абсолютно не способным сказать что-либо вразумительное о том, чем является любовь по самому своему существу.

Одновременно полноправными объектами  познания являются состояния и факты  сознания (восприятия, эмоции и т.д.), а также его различные порождения, включая те, которые не существуют в самой действительности: кентавры, черти с хвостиками, роботы из научно-фантастических фильмов и даже логически невозможные образования (типа «круглого квадрата»). В принципе, всё, что только может помыслить или представить себе человек, способно стать предметом его познавательной деятельности, любые фантазии и гипотетические ситуации. Более того, способность творчески конструировать гипотетические объекты познания, даже те, которые никогда не встретятся ни в какой объективной действительности, как раз и является существеннейшей характеристикой именно человеческого познания, способного планировать возможные сценарии будущего.

Однако какой бы объект познания мы ни рассмотрели — реальный (живой  человек), идеальный (понятие «человек») или идеально-гипотетический (представление  о человеке, способном жить 300 лет), — везде обнаруживается нечто  принципиально общее, а именно: любой  объект познания представляет собой  нечто трансцендентное, некую тайну, загадочное «X», относительно которого мы хотим получить знание. Даже в  объектах, произвольно сконструированных  нами, эта неизвестность присутствует. Мы ведь можем задать себе (и очень  часто задаем) весьма интересные и  важные вопросы: а как будет смотреть на мир человек, который живет 300 лет? Какова его возможная психология? Или же: а какой могла бы быть физиология и психология кентавра? Или: проявлением каких болезненных  черт американского характера и  американской культуры являются их навязчивые фильмы ужасов о восстании роботов в грядущей мертвенно-технотронной цивилизации?

Можно сделать следующий вывод: если нечто, существующее в мире, в  нашем сознании или в культуре, не является для нас таинственным, не несет в себе тайны, этого самого «X», то оно никогда и не будет  выступать перед нами в роли объекта  познавательной деятельности.

Одновременно объект не может быть абсолютно трансцендентным. В таком  случае он рисковал бы остаться попросту неизвестным, как бы пребывающим  в состоянии гносеологического небытия типа кантовской вещи в себе. Поэтому правы те мыслители, которые признают момент имманентной бытийной связности познающего сознания со своим объектом, отсутствие непроходимой границы между ними. Это особенно относится к объектам нашего внешнего опыта. Весь процесс познания, по мысли B.C. Соловьева, как раз и покоится на том, что «познающий известным образом внутренно связан с познаваемым, находится с ним в существенном единстве». Эта интуиция первичного единства человека с миром, нашей имманентной укорененности в нем присутствует у разных мыслителей XX в. — С.Л. Франка, М. Хайдеггера, М. Шелера.

Объект познания имеет еще одно очень важное свойство — он не остается неизменным. Любое добытое знание об объекте раскрывает в нем новые  тайны. Так, объект под названием  «атом» со времен древних греков претерпел  существенное гносеологическое развитие: мы теперь знаем о его внутреннем строении, весе, изотопах и т.д. То же самое можно сказать о таких  объектах, как натуральный ряд  чисел, электромагнитные явления, закономерности организации генома и т.д. Любой  объект как бы бременится, что отражается в истории науки, которая его  изучает. С особо сложными случаями мы сталкиваемся тогда, когда объект претерпевает не только гносеологическое, но и собственное развитие. Вплоть до середины XX в. считалось, что собственную  историю имеют человеческое общество, культурные образования (например, язык), живые объекты (разного рода биологические  виды), а также биогеоценозы. Однако теперь — в контексте современных синергетических исследований — становится понятным, что и неживая природа (если только такая на самом деле есть) эволюционирует, претерпевая процесс качественных необратимых изменений. И если еще в начале века выдающийся французский физик и математик А. Пуанкаре усматривал преимущества физики по сравнению с другими науками в исторической неизменности ее предмета, то сегодня вполне серьезно обсуждаются проблемы эволюции фундаментальных физических законов.