Русская философия 20 века

 

Содержание

 

Введение

1. Общая характеристика, становление и развитие русской  философии. Русская философия  и европейская философская традиция. Русская философия и идея «цельного  знания».

2. Судьба России - тематический центр русской  философии. Западники - славянофилы. «Русская идея».

3. Русская философия  начала XX века о духовных основах кризиса цивилизации (Н.А. Бердяев, С.Л. Франк, И.А. Ильин).

Заключение

Список использованной литературы

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Усиление интереса к истокам и развитию отечественной философской мысли следует рассматривать в контексте общего интереса осмысления народом своего исторического прошлого. И это вполне естественно: в истории нашей философии мы ищем ответы на вопросы о разладе идеалов и действительности и духовную опору, и вечные социальные, нравственные, общемировоззренческие ценности, и основания подлинного национального достоинства и гордости. В этом и состоит актуальность данной темы.

Более всего  русская философия была занята вопросами  о смысле и целях истории, где главная тема — человек, его судьба и жизненные пути, что обусловлено духовными устремлениями, исходившими из прошлого русского народа, общенациональных особенностей русской души.

Собственно  философская мысль в России формировалась  не на пустом месте, а под влиянием достижений мировой философии. Но этот источник и не единственный, и недостаточный, чтобы с его помощью объяснить специфику русской философской мысли. Она во многом складывалась под влиянием социально-культурных процессов, происходивших на Руси: предпосылки для возникновения философского сознания созревали уже в культуре языческой Руси, ее христианизация (X в.) сыграла важную роль в становлении русской, философской культуры.

Цель данной работы–на основе анализа теоретических  источников охарактеризовать состояние философской мысли в конце XIX–начале XX вв.

Предмет исследования развитие философской мысли в XIX –начале XX века.

Методы исследования: изучение учебной литературы; метод сравнения; метод обобщения независимых характеристик.

Без философии нельзя говорить о наличии у нации, общества какой-либо системы познавательных, ценностных, нравственных и эстетических взглядов, т. е. речь идёт о проблеме, имеющей прямое отношение к духовному развитию русского народа.

1. Общая  характеристика, становление и развитие русской философии. Русская философия и европейская философская традиция. Русская философия и идея «цельного знания».

 

Русская философия  конца XIX начала XX века связана с  возникновением философских систем.

В конце XIX в. начинает формироваться русская мистически-религиозная философия. Сначала она получила отражение в произведениях Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского. Последний дал философско-психологический анализ пограничных ситуаций. Принято считать, что он является предтечей экзистенциализма. Первые известные за пределами России представители русской православной философии — В. Соловьев и П. Флоренский. Соловьев сформировался как философ под воздействием Канта и пришел таким образом к оправданию мистического христианства. Благодаря этим философам детальную разработку получили такие этико-религиозные понятия как «соборность», «софийность», «всеединство» и «общее дело». Близко по воззрениям к ним стоял П.Я. Чаадаев.

Религиозный философ  Лев Шестов был близок к экзистенциализму. Дальнейшее развитие русской философии связано с тремя основными направлениями: психологическим (рефлексология Бехтерева и Павлова), теософско-мистическим, в лице русского космизма Е. Бловацкой и этическим учением Н.К. Рериха, которое было в наиболее полном виде изложено в его сочинении «Живая этика». Междисциплинарные исследования на стыке философии и методологии естествознания осуществил В.И. Вернадский. Он развил понятие ноосферы, введенное в науку Тейяром де Шарденом.

К мыслителям этого  времени следует отнести Н.Ф. Федорова, Вл.С. Соловьева, Б.Н. Чичерина, Н.О. Лосского и др. Характерными особенностями философии этого периода являются ее антропоцентризм и гуманизм, её религиозный характер. Еще одна особенность, тесно связанная  с вышеназванными, сопряжена с развитием естествознания и техники. Она заключается в возникновении русского космизма — оригинального направления, значение которого с течением времени становится все более очевидным. В свою очередь русский космизм можно подразделить на два направления: мистическое,   теологическое   (Н.Ф.   Федоров,   Вл.   Соловьёв, П.А. Флоренский) и естественно-научное (К.Э. Циолковский, В.И. Вернадский).

Особенности нынешнего  этапа развития России выдвигают  на первый план изучение вопроса о  том, как происходит превращение  одного типа культуры в другой. Да, мы переживаем переходный период в жизни общества, экономике, политике, государственном строительстве, в развитии нашей науки и культуры. Культуры в привычном, наиболее употребимом смысле, в смысле, так сказать, функциональном. А если взять культуру в культурфилософском, общецивилизационном, общеисторическом планах, мы должны еще только поставить вопрос и ответить на него; происходит ли смена типов в российской многовековой культуре?

Для России важно  и научно-философское осмысление, и подключение инструментов религиозно-философского осмысления в лоне, по меньшей мере, православия и ислама, и понимание того, что, возможно, для России сознанием культуры является наука, философия, а ее самосознанием — искусство, литература, с присутствием религии и на том, и на другом «уровнях».

Напротив, «русский ренессанс», настаивающий на особом (хотя и не обособленном) пути России, должен быть оценен как явление культуры скорее западного характера. Об этом свидетельствует его элитаризм, толерантность, неприязнь к идеологизму и — самое важное — проповедь ценности личности, ее приоритета над иными ценностями. Индивидуализм, который представители «ренессанса» противопоставили коллективизму марксистов, образует животворное начало их идей, хотя и смиряемое хранительной соборностью.

Казалось бы, этот схематически обобщающий взгляд близок к исторической справедливости, к истине. Но это так только в  том случае, если мы будем продолжать оставаться в лоне европоцентристского  мышления. Ведь та же элитарность, то же возвышение человеческой индивидуальности, та же внутренняя углубленность человека в свой собственный мир — это больше Восток, нежели Запад.

В конечном счете, говоря и о необходимости осмысления, использования богатейшего опыта  всего человечества, всех культур (насколько это возможно и целесообразно), о нашем особом, можно сказать в данном случае «евразийском» положении, следует помнить, что прийти к единству могут разные явления, феномены, наконец, культуры, только реализовавшие себя. Недореализованное конфликтно несоединимо. Оно органично соединимо с насилием, с противоречиями, которые это относительное единство, в конечном счете, взрывают изнутри. В этом не вся, но значительная часть того, что можно и нужно называть природой наших революций, потрясений и перестроек. Без такого понимания мы не поймем объективно существующую, живущую в наши дни философию российского народа, его культуру. Без такого понимания мы не в состоянии выстроить и сформулировать философию нашей государственности, нашу национальную идеологию и политику.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Судьба  России - тематический центр русской  философии. Западники - славянофилы.  «Русская идея».

 

Своеобразным  направлением в русской философии  явилось славянофильство, яркими представителями которого были Алексей Степанович Хомяков (1804—1860) и Иван Васильевич Киреевский (1806—1856) и др., оказавшие значительное воздействие на развитие русской мысли. В центре их внимания находились судьбы России и ее роль в мировом историческом процессе. В самобытности исторического прошлого России славянофилы видели залог ее всечеловеческого призвания (они поставили ряд важных социально-политических и философско-исторических проблем, связанных с крестьянской общиной, ее прошлым и будущим), тем более что западная культура, по их мнению, уже завершила круг своего развития и клонится к упадку, что выражается в порожденном ею чувстве «обманутой надежды» и «безотрадной пустоты». По словам Вл. Соловьева, славянофилы, представляя всю западную историю как плод человеческого злодейства, имели в этом ложном представлении достаточное основание для негодования и вражды. Но ожесточенно нападать на заведомые следствия естественной необходимости — хуже, чем бить камень, о который споткнулся. В критике ранней буржуазной цивилизаций славянофилами были усмотрены негативные, нарушающие внутренний душевный лад, деморализующие факторы человеческого бытия. Отсюда славянофилы развивали основанное на религиозных представлениях учение о человеке и обществе, проявившееся, например в учении об иерархической структуре души и о ее «центральных силах» (Хомяков) или о «внутреннем средоточии духа (Киреевский). Достижение целостности человека и связанное с этим обновление общественной жизни славянофилы усматривали в идее общины, духовной основой которой является русская православная церковь. Первоначало всего сущего, согласно Хомякову, — «волящий разум», или Бог. Исторический прогресс человечества связан с отысканием «духовного смысла». Сущность мира, или «волящий разум», может быть познана лишь своеобразным синтезом всех духовных функций человека, так называемой «разумной зрячестью» или «живознанием», исходным началом которых является «народная вера», религия. На этих религиозных взглядах славянофилами строилась концепция русского исторического прогресса¹.

Историческое значение славянофильства в том, что оно стало выражением идеологии русского либерализма, игравшего активную роль в подготовке крестьянской реформы 1861 г. Отстаивая реформы «сверху», славянофилы объективно были выразителями перехода России от феодально-крепостнического строя к буржуазной монархии.

К западникам относятся выдающиеся мыслители — В.Г. Белинский (1811 — 1848), Н.Г. Чернышевский (1828—1889), .А. Добролюбов (1836—1864), Д.И. Писарев (1840—1868), .И. Герцен (1812—1870). Это талантливые литературные критики, философствующие публицисты, общественные деятели. Западники прошли поучительную школу немецкой классической философии и французского Просвещения. После глубокого увлечения гегельянством русские философы, не без влияния Л. Фейербаха, повернулись к материализму, стремясь, однако, сохранить диалектический метод Г. Гегеля. Они полагали, что сознание есть свойство не всей, а лишь высокоорганизованной материи — мозга. Выдающаяся роль в исследовании функций мозга принадлежит русскому физиологу И.М. Сеченову, на труды которого опирался, в частности, Н.Г. Чернышевский.) Среди западников в философском отношении особо выделяются Герцен и Чернышевский. Николай Гаврилович Чернышевский, испытавший сильное влияние воззрений Л. Фейербаха, уделял большое внимание антропологической философии, дополняя ее социальными, этическими и, что очень важно, экономическими аспектами: для человека очень существенны реальные условия его бытия. В области этики Чернышевский проповедовал знаменитую идею «разумного эгоизма», и поныне рождающую споры. В области эстетики (о чем он написал свой труд «Об эстетическом отношении к действительности») Чернышевский рассматривал художественное творчество и категории прекрасного. Согласно Чернышевскому, «прекрасное — это жизнь». Поэтизация самого факта жизни во всем ее разнообразии — существенный аспект в философских воззрениях мыслителя. Чернышевский жестоко пострадал на каторге за свои политические убеждения и выступления.

Александр Иванович Герцен своем мировоззрении прошел сложный и внутренне противоречивый путь. Его идейное развитие — это духовная драма, процесс очарований и глубоких разочарований вплоть до пессимизма. Он был не согласен с идеологией славянофилов, увлекался западноевропейскими философскими концепциями. В своих изданиях — альманахе «Полярная звезда» и газете «Колокол» — он выступал против крепостничества и царизма, выдвигая общедемократические требования — освобождение крестьян с землей, общинное землевладение и уничтожение цензуры.

Провозглашая идеалом не какой-либо абстрактно-логический момент в жизни абсолютной идеи, но справедливо устроенную жизнь, Герцен, например, отмечал, что природа и человеческая история вечно и непрерывно изменяются, что они «течение, перелив, движение», причем движение происходит посредством борьбы двух противоположных тенденций (или стремлений) - возникновения и разрушения. Общефилософские проблемы, занимавшие интересы Герцена, — это единство бытия и мышления, жизни и идеала, поиски метода, в котором гармонично сочетались бы эмпирический и рациональные приемы человеческого ума. Он стремился обосновать закономерность движения человечества по пути к свободному от антагонизмов обществу.

Относительно  России он считал, что для нее  наиболее приемлем крестьянский социализм, так как русская деревенская община содержит его зачатки. Хотя Герцен верил в идеи социализма, но не рассматривал его как окончательную и совершенную форму общественного устройства, при этом от методов революционного преобразования он склонялся все же к реформистским путям совершенствования общества.

Сущностные  черты русской идеи не были даны заранее, раз и навсегда, а формировались  в процессе многовекового творчества народа, и в этом смысле, по определению И. А. Ильина, «возраст русской идеи есть возраст самой России».

В последнее время, однако, в развитии народного самосознания наблюдается глубокий кризис. В обществе распространяются нигилизм, утрата гордости за свое Отечество, его историю, эрозия нравственного достоинства, чувства ответственности за родную землю. Рядом политических деятелей и публицистов насаждаются настроения, для которых становится естественным воспринимать Родину как «эту страну» и даже мечтать о ее колонизации, чтобы получить доступ к прилавкам, заполненным импортными товарами. И не случайно, вероятно, то, что в наши дни так остро развернулись дискуссии вокруг русской идеи, ставящие проблемы бытия нации, ее духа и судьбы.

Недооценка национального  имела место и в дооктябрьскую эпоху. 
Скажем, осознание мирового художественного значения древнерусской 
религиозной живописи наступило в России довольно поздно, лишь в начале XX века. Неоценимую роль в раскрытии мира нашей древней иконописи как важного источника познания внутреннего духовного склада русского человека сыграли тогда исследования Е. Трубецкого «Умозрение 
в красках» (1915), «Два мира в древнерусской иконописи» (1916), 
«Россия в ее иконе» (1917), пробудившие интерес к отечественной религиозной живописи и древнерусской культуре в целом. Однако нынешнее 
«незнанье России» достигло у нас небывалых ранее размеров, что 
порождает множество некомпетентных (подчас диаметрально противоположных), поверхностных рассуждений вокруг русской идеи. Это понятие неузнаваемо перекраивается по самым различным заранее заданным 
меркам и представлениям, в том числе и в угоду субъективным вкусам. 
Русская идея нередко объявляется порождением этноцентризма, идеализации и абсолютизации интеллектуальных и психологических свойств 
всей русской нации, иными словами, тем, что должно быть предметом 
разоблачения и осуждения и в конечном счете покаяния. Действительно, для русского самосознания еще со времен средневековья был характерен религиозный (христианский) мессианизм. Его исторические основы могут быть в известной степени объяснены тем, что историки называют «особой сопротивляемостью» Древней Руси азиатской Степи — длительным агрессивным воздействием на нее со стороны кочевых племен Востока. Самой своей исторической судьбой, географическим положением — между европейским Западом и азиатским Востоком — Русь была как бы обречена на мессианистскую роль защитницы Европы. А. Пушкин писал: «России определено было высокое предназначение: ее необозримые равнины поглотили силу монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы; варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились в степи своего Востока. Образующееся просвещение было спасено растерзанной и издыхающей Россией...».