Учение о душе в античном материализме

Составной частью учения Платона  о душе является учение о чувствах. Платон опровергает представление  о том, что высшее благо заключается  в удовольствии. «Первое же место  способности удовольствия не принадлежит» хотя бы это и утверждали все быки, лошади и прочие животные на том  основании, что сами они гонятся  за удовольствиями»,— писал Платон в диалоге «Филеб» в связи  с обсуждением вопроса о моральном  здоровье человека. И в другом месте: «...удовольствию не принадлежит ни первое, ни даже второе место; оно далеко и от третьего...». Но благо не заключается  исключительно и только в разумении, так что не кажется: достойной  выбора жизнь, не причастная ни удовольствию, ни печали.

Удовольствие, страдание  и отсутствие того и другого рассматриваются  как три состояния души и соответствующие  им три рода жизни. Платон дает перечень чувств: гнев, страх, желание, печаль, любовь, ревность и зависть. В них, как  и в жизни в целом, чаще всего  удовольствия смешаны со страданием. Диалектика их связей такова, что «удовольствия  кажутся большими и более сильными по сравнению с печалью, а печали по сравнению с удовольствиями усиливаются  в противоположном смысле».

Различаются низшие и высшие удовольствия (первые связаны с физическими  потребностями, вторые — с эстетическими  и умственными занятиями); удовольствия, свойственные трем началам души; сильные (большие) и малые (в сильных отсутствует  мера, а несильным свойственна  соразмерность); душевные удовольствия предваряют телесные.

По Платону, в государстве  люди должны занимать место в соответствии со своими природными задатками: «для того, кто по своим природным задаткам годится в сапожники, будет правильным только сапожничать и не заниматься ничем иным, а кто годится в плотники — пусть будет плотничать. То же самое и в остальных случаях».

Вершиной античной психологии является учение о душе Аристотеля (384—322 гг. до н. э.). По словам Гегеля, «самое лучшее, что мы имеем в психологии, вплоть до новейших времен, это то, что  мы получили от Аристотеля». Аристотель — автор трактата «О душе», первого  в мировой литературе систематического исследования по проблеме души.

Будучи учеником Платона, он расходился с ним в понимании  природы идей, отвергая положение  об отделенности идей от вещей: «...покажется, пожалуй, невозможным, чтобы врозь  находились сущность и то, чего она  есть сущность; поэтому, как могут  идеи, будучи сущностями вещей, существовать отдельно от них?». По Аристотелю, каждая вещь есть единство материи и формы. Вся природа — это совокупность форм, связанных с материей. Например, применительно к дому материей являются кирпичи, бревна, из которых он сделан, а формой — назначение дома —  быть укрытием от дождя и жары. Впрочем, Аристотель допускает существование  «форм без материи — это  нематериальный энергийный ум, верховный  разум. Он — это форма форм. Системе  Аристотеля свойственна двойственность: в учении о форме он остается на позициях объективного идеализма, но в  целом идеализм Аристотеля «отдаленнее, общее, чем идеализм Платона, а потому в натурфилософии чаще материализму».

Вопрос №3. Античные представления о познавательных процессах

Начало познания образует способность ощущения. Познавательные способности «...ведут «свое начало от чувственного восприятия».

Ощущение вызывается воздействием извне и поэтому является состоянием страдательным. «Сила производящая его (ощущение — А. Ж.) идет извне  от видимого, от слышимого и др. ощущаемого»

Уподобление ощущения воспринимаемому  объекту происходит через посредство пяти внешних чувств и осуществляется как душой, так и телом. «А что  чувственное познание бывает для  души, но через тело — это ясно и по рассуждении, и без рассуждения, на первый взгляд». Орган чувств может  отражать воздействие потому, что  обладает ощущающей способностью в  возможности. В акте ощущения эта  возможность превращается в действительность. «... Ощущающая способность в потенции такова, каково ощущение в действительности ... но только испытав воздействие, она  уподобляется ощущаемому и становится такой же, как оно»

Процесс ощущения есть процесс  уподобления воспринимаемому объекту. «Ощущение есть то, что способно воспринимать формы ощущаемого без  его материи, подобно тому, как  воск воспринимает оттиск печати без  железа или золота». Уподобление, по Аристотелю, как и познание в целом, включает активность познающего субъекта. В разумном познании действительным деятелем является только разум.

На примере ощущения цвета  Аристотель описывает процесс ощущения. Цвет приводит в движение прозрачную промежуточную среду (воздух), а под  действием этого непрерывного движения приходит в состояние движения и  ощущающий орган. Промежуточной  средой для слуха, зрения и обоняния являются воздух и вода, для осязания — язык и тело. Органом осязания является сама душа. Единые по механизму, ощущения различаются по биологической  значимости; ощущение при соприкосновении  абсолютно необходимо для жизни (чтобы питаться, надо прикоснуться). Поэтому осязание является главнейшим ощущением, ощущения на расстоянии нужны  для удобства.

Кроме пяти ощущений, соответствующих  разным органам чувств, Аристотель выделял общее чувство и приписывал ему ряд функций; восприятие общих  качеств (движение, фигура, покой, число, величина, единство), сознание того, что  мы имеем ощущение, восприятие, сравнение  и объединение ощущений в образ  предмета. Для общего чувства нет  соответствующего органа, им является сама душа.

Ощущение обладает непосредственной истинностью. Сохранение и воспроизведение  ощущений дает память. Различается  три вида памяти: низшая — заключается  в сохранении полученных ощущений в  виде представлений как копий  предметов, ею обладают все животные; память в собственном смысле —  отличается тем, что к образу присоединяется временная характеристика, т. е. отношение  к нему как к чему-то бывшему в прошлом, она есть не у всех, а только у животных, обладающих способностью восприятия времени; высшая память как процесс воспоминания, в котором участвует суждение, последняя есть только у человека. Причина этого в том, что воспоминание есть некоторый силлогизм: если: кто-либо вспоминает что-нибудь или виденное, или слышанное, или испытанное прежде, тот умозаключает — и это есть некоторого рода познание. Эта способность есть только у тех, кому присуща способность произвольного хотения, ибо хотение (свободный выбор) есть некоторого рода умозаключение. Воспоминание есть активный; поиск прошлого и происходит путем установления каких-либо отношений (по сходству, по контрасту и др.) настоящего с искомым прошлым. По существу, речь идет о механизме ассоциаций, хотя Аристотель не дает этого термина.

Из воспоминаний складывается опыт, из опытности же берут начало искусства и наука. Но сама опытность  еще не выходит за пределы единичного. Следующая познавательная способность  — воображение или фантазия—  заключается в образовании представления. Представление— это энергия чувственного органа без соответствующего воздействия  извне. Воображение берет начало в ощущении, но оно не есть ощущение: в представлении содержания первоначальных, обусловливающих их впечатлений  обобщаются. Аристотель придавал воображению  чрезвычайное значение: животным оно  заменяет мышление; люди также во многих случаях действуют на основе этих образов вследствие того, что их ум как бы затемняется иногда страстью, или болезнями, или сном.

В связи с воображением Аристотель развивает учение о сновидениях, объясняя их материалистически. Обобщенный образ воображения составляет фундамент  мышления. «Без воображения невозможно никакое составление суждений».

Мышление характеризуется  составлением суждений. Протекает в  понятиях, постигает общее.

Понятие дает знание об общем, «общее же воспринимать чувствами невозможно, ибо оно не определенное нечто  и существует не только теперь, иначе  оно не было бы общим. А общим мы называем то, что есть всегда и везде».

Органом мышления является нус — часть души, свойственная только человеку и не прикрепленная  ни к какому телесному органу.

Аристотель различает  низшее и высшее мышление. Низшее мышление — это мнение или предположение; не содержит категорического утверждения  о чем-то, ничего не исследует; в нем  нет внутренней необходимости, не отвечает на вопрос «почему?» Однако в определенных ситуациях оно необходимо.

В отличие от низшего, высшее мышление всегда содержит в себе необходимость, т. е. открытие последнего основания  истины. Его объектом являются основы вещей, высшие принципы науки. Существуют три вида высшего мышления: рассуждающее, логическое, дискурсивное мышление, т. е. умение делать заключение из имеющихся  посылок; интуитивное — умение находить основания (посылки) и мудрость, наивысший  тип наивысшего мышления.

В зависимости от того, на что направляется мышление, различаются  два вида ума: теоретический и  практический. Теоретический разум  познает сущее как оно «есть. Это наука. Ее предмет — необходимое. Здесь не ставятся практические вопросы  — для чего, с какой целью. Его  задача — создание истины о вещах. Практический ум направлен на деятельность. С его помощью познаются нормы  и принципы действия, а также средства их осуществления. Практический ум обусловливает  принятие решения, на основе которого совершаются поступки. В разграничении  двух типов мышления — теоретического и практического — проявляется  противопоставление теоретического знания — практической активности.

Познавательные способности  не существуют отдельно друг от друга  и не обусловлены какими-либо высшими  способностями: свое начало они ведут  от ощущения: «... существо, не имеющее  ощущений, ничему не научается и  ничего не поймет... душа новорожденного представляет чистую дощечку, на которой  еще ничего не написано».

Все учение Аристотеля о  познании пронизано верой в возможности  познания человеком природы. Идея Аристотеля об уподоблении и др. относится  к тем немногим приобретениям  человеческого разума, которые современны и сегодня.

Вопрос №4. Представления  об эмоциях и чувствах во взглядах античных материалистов и идеалистов

Чувства рассматривались  в системе атомистического материализма в связи с этическими проблемами как основание для этики. Демокрит различал удовольствие и неудовольствие как показатели полезного и вредного. «Удовольствие... есть состояние, соответствующее  природе живого организма, а страдание— состояние, чуждое этой природе. Удовольствие и страдание служат критериями решений, относительно того, к чему следует  стремиться и чего избегать» (СНОСКА: Материалисты... С. 89.). Целью жизни  Демокрит считал «хорошее спокойное  расположение духа (эвтюмия), которое  не тождественно с удовольствием, как  некоторые, не поняв как следует, истолковали, но такое состояние, при  котором душа живет безмятежно и  спокойно, не возмущаемая никаким: страхом, ни боязнью демонов, ни какой-либо другой страстью» (СНОСКА: Там же. С. 154.). Это  состояние достигается, если сделать  свои удовольствия не зависимыми от преходящих вещей, вообще «от умеренности в  наслаждении и гармонической  жизни»(СНОСКА: Материалисты... С. 160.).

По Эпикуру, чувства есть некоторая помеха, и для удовлетворенного состояния необходимо избегать душевных тревог. В то же время Эпикур утверждал, что целью жизни является удовольствие. Между этими высказываниями нет  противоречия. Под удовольствием  как моделью жизни Эпикур понимал  «не удовольствия распутников и  не удовольствия, заключающиеся в  чувственном наслаждении ... но ... свободу  от телесных страданий и душевных тревог» (СНОСКА: Там же. С. 212.). Главными чувствами, нарушающими спокойствие  духа, являются страх смерти и страх  перед богами, от которых, якобы, зависит  судьба человека. «Приучай себя к мысли, что смерть не имеет к нам отношения. Ведь все хорошее и дурное заключается  в ощущении, а смерть есть лишение  ощущения» (СНОСКА: Там же. С. 209.). Надо освободиться и от страха перед богами. Будучи атеистом, Эпикур, как и другие античные мыслители, не отрицал существования  богов, но призывал к правильному  представлению о них. Оно достигается  теоретическим познаванием. «...Если мы будем относиться ко всему со вниманием, то будем правильно определять причины, вызывающие смятение и страх, и определяя причины небесных явлений и остальных спорадически случающихся фактов, мы устраняем  все, что крайне страшит отдельных  людей» (СНОСКА: Там же. С. 196.).

По Лукрецию, чувства целиком  зависят от разума. В противном  случае, они вводят нас в заблуждения. Стоики смешивали стремления и чувствования в понятии аффекта и внесли большой вклад в учение об аффектах.

Аффекты — это чрезмерные противоразумные и противоестественные  движения души, связанные с неправильными  представлениями о вещах. К отдельным  аффектам они также применяли  определение «неразумное», например, желание — неразумное возбуждение, наслаждение — неразумное возбуждение, скорбь—неразумное душевное сжатие и др. Всего стоики насчитывали 26 аффектов и в зависимости от времени  и объектов, к которым они относятся, распределяли их по классам: удовольствие (радость, наслаждения, веселость); неудовольствие (печаль, страдание) и его разновидности  — сострадание, зависть, соревнование, горе, смущение, обида, печаль, уныние; желание (его разновидности —  потребность, ненависть, гнев, любовь, злоба, досада); страх (боязнь, нерешительность, стыд, испуг, потрясение, беспокойство).

Стоики различали три  стадии нарастания аффективного состояния. 1. Под влиянием внешних воздействий  наступают физиологические изменения  в организме: аффекты, как и любое  другое проявление души, телесны, без  телесных изменений нет аффектов; 2. Непроизвольно наступает мнение о том, что произошло и как  нужно реагировать. Это психический, но непроизвольный компонент; 3. Должен вмещаться разум. Возможны два случая: а) разум не дает влечению сделаться  аффектом, составляя суждение о ценности происходящего с точки зрения блага или зла (благо, зло и  безразличное— основные понятия  этической части философии стоиков); б) если же разум слаб или отягчен  обычными предрассудками, он увлекается к неправильному суждению, и тогда  возникает аффект. Таким образом, хотя аффект противоразумен, ибо находится  в противоречии с правильными  суждениями разума, свое основание  он имеет в разуме, а именно в неправильном суждении. Поэтому стоики и называют страсть суждением. Быть или не быть аффекту также зависит от разума. Поэтому, где нет разума, там нет аффектов: у детей, животных, слабоумных, хотя у них есть естественные влечения. Эти влечения нельзя считать аффектами, поскольку нет их осознания и оценки. Следовательно, дает ли человек распорядиться собою разуму или аффектам, зависит от него самого, а не определяется извне. Поскольку аффект основывается на неправильном суждении, Хризипп называет его ошибкой разума. Надо не допускать этой ошибки, и моральная задача, проповедуемая стоиками, сводилась не к смягчению аффектов, а к безусловному их искоренению(СНОСКА: Антология... С. 511.).