Учение платона об идеях

Так Платон создает тоталитарную систему разделения людей на разряды, которая немного смягчается возможностью перехода из класса в класс (это достигается путем длительного воспитания и самосовершенствования). Переход этот осуществляется под  руководством правителей. 

Характерно, что если даже среди правителей появится человек, больше подходящий для низшего класса, то его необходимо "понизить" без  сожаления. Таким образом, Платон считает, что для благосостояния государства  каждый человек должен заниматься тем  делом, для которого он приспособлен наилучшим образом. Если человек  будет заниматься не своим делом, но внутри своего класса, то это еще  не гибельно для "идеального" государства. Когда же человек незаслуженно из сапожника (первый класс) становится воином (второй класс), или же воин незаслуженно становится правителем (третий класс), то это грозит крахом всему государству, поэтому такой "перескок" считается "высшим преступлением" против системы, ведь для блага всего государства в целом человек должен делать только то дело, к которому он наилучшим образом приспособлен. 

Для обоснования иерархии в обществе Платон ссылается на миф, где  Бог, вылепивший людей, в тех из них, кто способен править, примешал при рождении золота, а в их помощников – серебра, а в земледельцев и ремесленников – железа и меди. Лишь в тех случаях, когда от золота родится серебряное потомство, а от серебра – золотое, Платон допускает перевод членов одного сословия в другое. Придуманный им миф кончается предостережением, что государство погибнет, когда охранять его будет железный или медный сторож. 

В трактате "Государство" Платон пишет о том, что "идеальное" государство должно обладать, по меньшей  мере, четырьмя главными добродетелями: 
 
1. Мудростью 
 
2. Мужеством 
 
3. Рассудительностью 
 
4. Справедливостью 

Мудростью не могут обладать все жители государства, но правители- философы, избранные люди, безусловно, мудры и принимают мудрые решения. Мужеством обладает большее количество людей, это не только правители - философы, но и воины-стражи. Если первые две добродетели были характерны только для определенных классов людей, то рассудительность должна быть присуща всем жителям, она "подобна некой гармонии", она "настраивает на свой лад решительно все целиком". Под четвертой добродетелью - справедливостью - автор понимает уже рассмотренное деление людей на разряды, касты: ".заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие - это есть справедливость". Следовательно, разделение людей на классы имеет для Платона огромное значение, определяет существование "идеального" государства (ведь оно не может быть несправедливым), и тогда неудивительно, что нарушение кастового строя считается высшим преступлением. Так государство Платона незаметно, ради лучшей цели, приобретает те недостатки, которые рассматривал сам автор, описывая "порочные" государства (например, расслоение общества в олигархическом государстве). 

Характерно, что Платон, живший во времена всеобщего рабовладельческого строя, не уделяет рабам особого  внимания. В "Государстве" все  производственные заботы возлагаются  на ремесленников и земледельцев. Здесь же Платон пишет, что в рабство  можно обращать только "варваров", не эллинов, во время войны. Однако он же говорит, что война - зло, возникающее  в порочных государствах "для  обогащения", и в "идеальном" государстве войны следует избегать, следовательно, не будет и рабов. Как писал В.Ф. Асмус, в трактате «Государство" "класс рабов как один из основных классов образцового государства не предусматривается, не указывается, не называется". Это не значит, что автор выступает против угнетения человека человеком, просто, по его мнению, высшие разряды (касты) не должны иметь частной собственности, чтобы сохранить единство.  

В связи с рассмотренным  разделением людей на разряды  возникает вопрос: кто же возьмет  на себя ответственность определения  способности человека к некоему  делу, и только к нему? По-видимому, в "идеальном" государстве эту  функцию возьмут на себя мудрейшие  и справедливейшие люди - правители-философы. При этом они, естественно, будут  выполнять закон, ведь закон - важнейшая  составляющая "идеального" государства, и его выполняют все без  исключения (доходит до того, что  дети должны играть по законам государства). Таким образом, правители-философы вершат судьбы всех остальных людей. Они не только определяют способности  человека, но и осуществляют регламентацию  брака, имеют право (и должны) убивать  малолетних детей с физическими  недостатками (здесь, как и в некоторых  других случаях, Платон берет за образец  государственное устройство современной ему Спарты). 

Философы, на основах разума, управляют остальными классами, ограничивая  их свободу, а воины играют роль "собак", держащих в повиновении низшее "стадо". Этим усугубляется и без того жестокое разделение на разряды. Например, воины  не живут в одних местах с ремесленниками, людьми труда. Люди "низшей" породы существуют для обеспечения "высших" всем необходимым. "Высшие" же охраняют и направляют "низших", уничтожая  слабейших и регламентируя жизнь остальных. 

Можно предположить, что  такая всесторонняя мелочная регламентация  важнейших поступков человека, которые  он, по современным понятиям, должен решать сам, приведет к разобщению людей, недовольству, зависти. Однако в "идеальном" государстве этого не происходит, напротив, единство людей Платон считает  основой такого государства. Во времена  древности, "золотого века", когда  сами боги управляли людьми, люди рождались  не от людей, как сейчас, но от самой  земли. Люди не нуждались в материальных благах и много времени посвящали занятиям философией. Во многом единство древних обуславливалось отсутствием родителей (у всех одна мать - земля). Платон хочет достичь того же результата, "обобществив" не только людское имущество, но и жен, детей. Автор хочет, чтобы никто не мог сказать: "Это моя вещь", или "Это моя жена". По идее Платона, мужчины и женщины не должны вступать в брак по собственной прихоти. Оказывается, браком тайно управляют философы, совокупляя лучших с лучшими, а худших - с худшими. После родов дети отбираются, и отдаются матерям через некоторое время, причем никто не знает, чей ребенок ему достался, и все мужчины (в пределах касты) считаются отцами всех детей, а все женщины - общими женами всех мужчин. Как писал В.Асмус, для Платона общность жен и детей является высшей формой единства людей. Такая общность описана им для класса воинов-стражей, которым автор уделяет огромное внимание. По его мнению, отсутствие вражды внутри класса стражей повлечет за собой единство низшего класса и отсутствие восстаний. 

Платон также выступает  противником частной собственности: «Ни у кого не должно быть такого жилища или кладовой, куда бы не имел доступ всякий желающий». 

Таким образом, правящие классы государства Платона составляют коммунистическое единство. Этот коммунизм, как уже говорилось, не допускает  среди высших классов бедности или  богатства, а следовательно, по логике автора, уничтожает среди них раздоры. Прообраз власти у Платона – это пастух, пасущий стадо. Если прибегнуть к этому сравнению, то в "идеальном" государстве пастухи - это правители, воины -  это сторожевые собаки. Чтобы удержать стадо овец в порядке, пастухи и собаки должны быть едины в своих действиях, чего и добивается автор. Итак, по выражению К.Поппера, платоновское государство обращается с "человеческим стадом", как мудрый, но жесткосердечный пастух со своими овцами. Этого скрестить с тем-то, этих - на бойню. Видно, что, по нашим представлениям, это тоталитарная программа, при которой кучка людей (пусть даже мудрейших) подчиняет "жалкие вожделения большинства, разумным желаниям меньшинства". 

Видимо, Платон считал, что  все бедствия людей происходят из-за отсутствия общности, постоянных раздоров, отсутствия хорошего начальства. Все  это наблюдается во время мира, напротив, во время войны существует и единство, и порядок, и общая  цель. Во время войны у людей  много общего, и они, благодаря порядку, мудрым начальникам и регламентации жизни могут добиться того, чего невозможно сделать, живя, как заблагорассудится и занимаясь не своим делом. Единство людей во время войны замечательно показал Л.Толстой в "Войне и мире", показал ту силу, которая возникает, когда все векторы человеческих стремлений направлены в одну сторону, а это возможно только во время социальных потрясений. Когда же их нет, каждый человек более или менее свободен, и все векторы людских желаний направлены в разные стороны, возникает хаос, беспредел, невозможно провести общую линию действий, как это делается на войне. Так почему бы не устроить жизнь государства таким образом, чтобы люди всегда жили как бы на войне, но, естественно, не погибали? 

Такой жизнь была в Спарте, которая иногда служила Платону  как образец для построения "идеального" государства. Все государство, безусловно, получит гораздо больше пользы, если плотник останется плотником, а  не начнет писать картины, но, по современным  представлениям о человеческих ценностях  и свободах, платоновское государство  является квинтэссенцией тоталитаризма. Антииндивидуалистическое государство Платона можно описать следующей цитатой из "Законов", выражающей суть тоталитаризма: "никто никогда не должен оставаться без начальника - ни мужчины, ни женщины. Ни в серьезных занятиях, ни в играх никто не должен приучать себя действовать по собственному усмотрению: нет, всегда - и на войне, и в мирное время - надо жить с постоянной оглядкой на начальника и следовать его указаниям. Пусть человеческая душа приобретает навык совершенно не уметь делать что-либо отдельно от других людей, и даже не понимать, как это возможно. 

Пусть жизнь  всех людей всегда будет возможно более сплоченной и общей. Ибо нет и никогда не будет ничего лучшего в деле достижения удачи, а также победы на войне. Упражняться в этом надо с самых малых лет. 

Надо начальствовать над  другими и самому быть у них  под началом. А безначалие должно быть изъято из жизни всех людей, и  даже животных, подвластных людям". 

Очевидно, что эти принципы выполняются в "идеальном" государстве  Платона, и действительно, "нет  ничего лучшего в деле достижения удачи и победы на войне". Но как же личность? Дело в том, что для Платона личности с ее целями и интересами как бы не существует, существуют только общие интересы. 

Дело в том, что для  Платона "идеальное" не только "лучшее", но и то, что является "идеей" предмета. Слово "идея" и близкое к нему "эйдос" обозначает у Платона "сущность", "форму", "вид", "облик" предмета. Это умопостигаемая, внутренняя форма вещи, а не та, что непосредственно дана чувственному восприятию. Идеи-формы бестелесны. Тела пребывают в непрестанно движущемся (все течет), неустойчивом, становящемся, а не ставшем мире, постоянно непостоянном. Разум ищет в этом движении ту скрытую поверхностью вещей сущность, которая не только сохраняется во всех изменениях вещного бытия, но и является исходной причиной этих изменений. 
 
"Идея" у Платона это то, что есть: 
1. Причина, источник бытия вещей, то, что дает им жизнь, волю к жизни, вызывает их бытие.

2. Образец, взирая на  который, демиург создает вещный  мир, подражая "идеальному". 
 
3. Цель, к которой надо стремиться как к верховному благу. 
 
4. Модель, порождающая структура, принцип вещи. 
 
Таким образом, можно предположить, что, создавая диалог "Государство", Платон, в первую очередь, пытается понять, какова идея государства в нашем мире, с какого образца создавались существующие государства. Проблема познания идеи государства, безусловно, шире, чем проблема построения "лучшего" государства, поняв идею государства, мы одновременно поймем, к чему надо стремиться. Следовательно, вопрос о том, насколько хорошо государство Платона, вторичен, важнее то, что это не существующее государство, но его "идея".

Человек, не знакомый с творчеством  Платона и впервые прочитавший  трактат "Государство", скажет, что  Платон создал отвратительное тоталитарное государство, что он был не прав. Современный человек осуждает Платона. Но ведь мы понимаем только свои культурные ценности, мы ценим личность, а все притесняющее ее называем тоталитаризмом. При этом мы не хотим понять, что автор имел совершенно другие понятия о человеческих ценностях. Мало того, мы даже не чувствуем, что, возможно, Платон не собирался воплощать в жизнь именно этот проект, что он писал об идее государства. Обвиняя Платона в тоталитаризме, мы сами подавляем его свободу, мы сами становимся тоталитарными людьми, уничтожающими право человека на другие мысли, другую культуру. Не стоит спешить обвинять Платона в тоталитаризме, когда тоталитаризма достаточно в нас самих, в каждой личности. Быть может, это изначально заложено в нас, как инстинкт самосохранения, и без него человек перестанет быть человеком.

Тем не менее, надо понять, что  в любой, даже самой бытовой ситуации человек имеет право на собственное  мнение. За две тысячи лет мы научились  осуждать тоталитаризм общества. Теперь каждый человек должен стремиться исключить  тоталитаризм из собственной души.

Kритика Аристотелем учения Платона об идеях

Аристотель (384-322 г. до н.э.) родился в г. Стагире. Он происходит  из старинной семьи врачей. Около 20  лет он  провел  в академии, руководимой Платоном.  После этого несколько лет он  был воспитателем  легендарного Александра  Македонского.  С 335  года  возглавил созданную им  в Афинах философскую школу (Ликей). “Подобно своему ученику, Аристотель  -  Александр Македонский греческой философии - энциклопедически  собрал  и обобщил весь научный опыт Греции. Он сочетал колоссальные  способности наблюдателя-натуралиста,  исследователя  фактов с гениальностью   основоположника логики как науки”.

Ниже мы будем рассматривать  теорию Аристотеля не в полном  объеме  (что само по себе могло бы послужить  темой для не одного исследования),  но  лишь в той мере, в которой  это необходимо для показания  несходства  взглядов его и Платона.

В своей “Метафизике” Аристотель подверг критике положения учения своего учителя о независимости  понятий  от  вещей  по  бытию.  Аристотель  там  же указывает и на источник этой ложной мысли: “к  учению  об  эйдосах пришли те, кто был убежден в истинности взглядов Гераклита,  согласно  которым все чувственно воспринимаемое постоянно течет; так что если  и есть  знание  и разумение чего-то, то помимо чувственно воспринимаемого должны  существовать другие сущности (physeis), постоянно пребывающие, ибо в текучем знания  не бывает”. Но кроме указания  исторического источника учения  об  идеях, Аристотель развивает критику учения Платона об идеях и выдвигает в качестве альтернативы этому учению собственное учение об отношении чувственных вещей к понятиям.

Возражения Аристотеля против учения Платона об идеях могут  быть сведены в основном к четырем, а именно:

1) предположение Платона  об идеях как самостоятельном  бытии, отделенном от существования  чувственных вещей, бесполезно  как для познания этих вещей,  так и для объяснения их бытия: “они ничего  не  дают для познания всех остальных вещей (они ведь  и не  сущности  этих вещей, иначе они находились бы в них)”;

2) постулируемый Платоном  мир идей бесполезен не только  для  познания, но и для чувственного  существования  вещей:  “...какое   же  значение имеют эйдосы для чувственно воспринимаемых вещей - для вечных  либо для возникающих и преходящих. Дело в том, что они для этих вещей не причина движения или какого-либо изменения. А с другой стороны,  они ничего не дают ... для бытия (раз они не находятся в причастных  им вещах). ...Вместе с  тем  все  остальное  не  может  происходить  из эйдосов ни в одном из обычных значений “из”. Говорить  же,  что они “образцы” и что все остальное им причастно, - значит пустословить  и говорить поэтическими иносказаниями. В самом деле, что же это такое, что действует, взирая на идеи? Ведь  можно  и  быть,  и  становиться сходным с чем угодно, не подражая образцу”. И  у  Платона,  и  у пифагорейцев слово “причастны”  вовсе  не  дает   строгого  и вразумительного определения отношения между двумя мирами, а является скорее метафорой, что Аристотеля не удовлетворяет (кроме того, такое определение, по его мнению, просто невозможно, так как идеи не  есть непосредственные сущности вещей: “... следует, по-видимому,  считать невозможным, чтобы отдельно друг от друга  существовали  сущность  и то, сущностью чего она есть; как могут поэтому идеи, если  они есть сущности вещей, существовать отдельно от них?”);