Вопрос Жизни и смерти в философии Блеза Паскаля

Поскольку Бог  рассматривает людей через посредника — Иисуса Христа, постольку и  мы должны себя видеть в Нем и  нашу судьбу — через крест Искупителя. Если сама по себе смерть страшна, омерзительна — ужас природы, то в Иисусе Христе она совсем другая: приятна, свята  — радость для верных.

"Все  сладостно в Иисусе, даже и  самая смерть": Бог воскресил  его, дал ему вечную жизнь  и принял у трона своего. Так  и человек, со смертью не  прекращает, а начинает жить, что  бы ни внушали нам природа  или несведущие люди: "Не будем  же считать душу погибшей и  уничиженной, но оживотворенной  и приобщенной к высшей жизни".

Далее Паскаль стремится развенчать страх  смерти, предлагая религиозную трактовку  его происхождения, а равно источника  всех грехов и пороков. Истина, которая  скрывается под этой тайной, состоит  в следующем: Бог создал людей  с двумя видами любви — к  Богу и конечной любви к самому человеку. Но грех извратил любовь, лишив человека любви к Богу, а потребность в бесконечной любви осталась и обратилась на самого человека. Таково происхождение себялюбия. Справедливое в Адаме ввиду его невинности, оно стало преступным в нем после грехопадения. Так и страх смерти, справедливый в чистом Адаме, стал порочным в грешном Адаме. Вместо страха смерти христиане провозглашают "любовь к смерти". Смерть достойна ненависти, когда жизнь была невинна и чиста, ибо она разлучала святую душу со святым телом. Но после грехопадения смерть заслуживает любви, ибо разлучает святую душу с нечистым телом, прекращает ужасный разлад между душой и телом, избавляет душу от врага ее спасения. Итак, "следует презирать жизнь грешную... если у нас есть вера, надежда и любовь. Так что смерть является венцом блаженства души и началом блаженства тела". Этому и Августин учил, поскольку Бог определил именно такой порядок, чтобы христиане были верны ему не из любви к жизни, а из любви к смерти, через мрак которой они и бессмертие получают.

Таким образом, "все печали наши, — заключает  Паскаль, — есть жертвенное вещество, поглощаемое и уничтожаемое благодатью во славу Божию... Таким образом, мы извлечем пользу из самих наших несовершенств, поскольку они послужат веществом  для этой жертвы... ибо все обращается во благо избранным". Поэтому будем надеяться на спасение нашего усопшего, утешает он сестру, и молиться за него, чтобы смягчить гнев Божий и облегчить его муки. Но есть и еще одно средство угодить Богу — следовать добрым советам умершего и исполнять его волю, ибо умершие, помимо собственных заслуг, вознаграждаются и за тех, кто следует примеру их жизни. Паскаль призывает близких к любви и единению во имя ушедшего отца, любившего их. Под конец он отмечает, что человек слаб и не ведает грядущего. Потому надо положиться на Бога и не давать скорби всецело овладеть душой. Он выводит такую диалектическую формулу утешения: "Будем же судить о величии наших благ по силе наших зол, и пусть чрезмерность нашей скорби будет мерилом силы нашей радости".

Впоследствии  в своих нескончаемых тяжких болезнях Паскаль утешался этой христианской "жертвенной философией" и даже написал "Молитву к Богу об использовании  во благо болезней" (1659). В ней  он кается перед Богом за то, что  растратил свое здоровье ради суетных  целей, и благодарит Его за ниспосланную ему болезнь в качестве заслуженного и "милосердного" наказания. Кается он и в том, что "считал здоровье благом", ибо много сил имел для греха и не понимал мудрости изречения: "Блаженны плачущие и  горе утешенным", считая все наоборот. Теперь же в печалях будет он полагать свое счастье, и если желает снова  здоровья, то чтобы служить одному Богу. Болезнь Паскаль рассматривает  как "подобие смерти для испытания  перед настоящей смертью", после  которой и вершится суд Божий. Кстати, и свою настоящую смерть он встретил с теми же мыслями и  чувствами, утешаясь надеждой на милосердие Божие. В агонии, полной невыносимых  мучений, он терпеливо и безропотно принимал свою кончину.

При жизни "великий христианин" был  глубоко убежден, что постиг истинные пути спасения, и, увлеченный идеей  христианского коллективизма, возложил на себя миссию спасения и других людей.

В зависимости от того, как люди относятся  к проблеме спасения, Паскаль их делит на несколько групп. К одной  из них он относит тех, кто нашел  Бога и преданно служит ему, — они  сами счастливы и служат примером для остальных людей. К другой группе принадлежат те, которые искренне ищут Бога, стремятся к нему всей душой, но пока еще не нашли его, —  они несчастны, говорит Паскаль, но их положение не безнадежно. Третью составляют атеисты, которые принципиально  отрицают Бога и бессмертие души, —  их ситуацию Паскаль рассматривает  как безнадежную и полную несчастий. Наконец, к четвертой группе он относит  тех, кто равнодушен к проблеме спасения, своему будущему и живет "одним  днем", — их Паскаль называет "безумными" и считает также несчастными.

Естественно, что Паскаль больше озабочен задачей  спасения тех, кто дальше всех отстоит  от Бога. Он обнаруживает понимание  принципиальной позиции атеистов, ибо  видит ее определенную обоснованность. Паскаль сочувственно относится  к доводам атеиста, ибо согласен с ним в том, что посредством  разума нельзя доказать бытия Бога, но он не принимает его вывода потому, что видит "иные пути к Богу", которых атеист не видит. В этой связи  понятна следующая оценка Паскалем атеистической позиции: "Атеизм есть признак силы ума, но только до определенной степени (Atheismemarquedeforce d ' esprit , maisjusqu ' a uncertaindegreseulement)". Характерно, что в первых изданиях "Мыслей" эта в общем-то уважительная оценка позиции атеизма была превращена в уничижительную... путем замены всего одной буквы г на п в слове marque . В итоге был искажен смысл оценки до прямо противоположного: "Атеизм есть признак слабости ума... ( Atheismemanquedeforce d ' esprit ...), в связи с чем оказывается неясной вторая часть фразы.

Поистине  удивляет Паскаля поведение людей, индифферентных к проблеме спасения, которая, по его мнению, является самой  важной для человека, от решения  которой "зависит вся его жизнь".

Удивляется  он еще учению философов, которые  полагают, что душа есть лишь всего-навсего "частичка ветра и дыма". Эту  истину, говорит Паскаль, они возвещают  миру с гордостью, между тем как  о ней следовало бы сообщать людям  с болью, грустью и печалью, так  как тогда пришлось бы навсегда оставить мысль о спасении.

Приходя в ужас от одной только мысли о  неизбежности "вечной погибели" в  случае отрицания Бога и бессмертия души, Паскаль искренне жалеет неверующих, считая их несчастными и отчаявшимися людьми. Он против злобы и ненависти  к инакомыслящим, против всякого  поношения неверующих, ибо это  им вредит, полагает он, а не служит на пользу. Паскаль ссылается в  защиту своей терпимой и гуманной позиции по отношению к неверующим на тексты Евангелий, в которых "нет  ни одного грубого слова против врагов и мучителей Иисуса Христа". Вот  кредо в высшей степени человечной позиции Паскаля: "Бог, управляющий  всем с кротостью, вменяет религию  уму доводами, а сердцу — через  благодать, но желание внедрить религию  в ум и сердце силой и угрозами — значит внушить не религию, а  ужас. Скорее террор, чем религия". Это ли не протест против насильственной практики в истории католической религии и церкви с ее крестовыми походами, преследованием инакомыслящих и еретиков, "охотой за ведьмами", инквизицией, "бескровным наказанием" в виде сожжения "врагов веры", уничтожением еретических книг и т. д. Насильственная "прививка веры" для Паскаля порождает не только ужас, но и "внешнюю веру", сопряженную с религиозным нечестием и нравственным лицемерием и двоедушием. Паскаль считает подобного рода практику знамением своего времени, связанным с религиозной деятельностью Ордена иезуитов. Психологическая проницательность не только в вопросах веры, но и вообще в делах человеческих позволяет ему по достоинству оценить фактор духовной свободы людей. Вот почему он оказался более чувствителен к прогрессивной тенденции своего времени — религиозной терпимости, нежели к традиционному и закоренелому фанатизму, столь обычному в истории западной церкви. Сам Паскаль в "Апологии христианской религии" прибегает к очень широкому арсеналу средств для убеждения неверующих, внушения им веры.

Проблема  борьбы с неверием была актуальной для церкви того времени. Вольнодумство  в различных формах (материализма, скептицизма, деизма, атеизма, религиозного индифферентизма) пустило глубокие корни в духовной жизни общества XVII в. и было продолжением процесса секуляризации европейской культуры, начавшегося еще в эпоху Возрождения. В одном только Париже М. Мерсенн насчитывал 50 тысяч безбожников, что по тем временам было немало. Паскаль говорит даже о "моде на неверие". В светских салонах стало неприличным выдавать себя за верующего в Бога. Вольнодумцы разных мастей не без гордости заявляют о "свержении ига" религии и церкви. Легкомысленное светское неверие огорчает Паскаля. Он видит в нем печать испорченности человеческой природы, ее загадочного извращения, в результате которого человек потерял чувствительность к самым важным вопросам своей жизни — откуда, зачем и куда он идет. Не надо иметь слишком возвышенную душу, сетует он, чтобы понять, что в этой жизни не может быть никакого подлинного удовлетворения, ибо удовольствия суетны и преходящи, несчастья бесконечны, а смерть неминуема. В конце концов, приходит он к выводу, в этой жизни нет иного блага, кроме надежды на будущую жизнь.

III. Заключение

Паскаль, блестящий математик и физик, после 1654 г. отказался от служения науке, стал затворником и писал книгу о христианстве, которая не была закончена. Фрагменты книги были собраны и опубликованы после смерти Паскаля под названием "Мысли о религии". В "Мыслях" Паскаля развернута в фрагментарной форме цельная религиозно-этическая система, которая основана на принципах агностицизма.

Паскаль предлагал отказаться от поисков  достоверных знаний, т.е. научной  истины. Знания ограничены, время человеческой жизни недолговечно, случайно само появление человека на свет — для  Паскаля все это является причиной задуматься о высшем предназначении человека перед "вечным безмолвием бесконечных пространств". Если человек  есть только "вместилище заблуждений", а знание для него бесполезно, то нужно искать критерий, истинный принцип  человеческого существования. Поиск  Бога — это то, что дает смысл  человеческой жизни.

В поиске Бога Паскаль, прежде всего, критикует  тех философов, которые не замечают двойственного положения человека. Высочайшего величия, считал Паскаль, можно достичь не в самоослеплении собственными знаниями, а через дар Божественной благодати. Человек делает выбор — если выбирает Бога, то обретает уверенность, а если выбирает мир и познание, то обретает сомнения в истинности познанного. Для Паскаля этот выбор решался однозначно — в пользу Бога.

Познав  свое ничтожество, человек познает  Бога. Людям, очистившим свои сердца, становится доступно Священное Писание, а через  него величие христианского учения. Через сердце, а не через разум  находит человек путь к Богу. По мнению Паскаля, христианство составляют две истины: что существует Бог, Которому люди способны причаститься; что опороченные первородным грехом, они этого недостойны.

Христианство, а не науку выбрал Паскаль, считая, что все разумное, вместе взятое, не стоит малейшего порыва христианского  милосердия.

Паскаль уделял внимание природе человека, хотя сам  же подчеркивал, что это самый  сложный и самый важный из всех существующих на земле вопросов. Как  говорит Паскаль, именно сложность  человека заставляет ученых заниматься чем угодно, только не познанием  человека.

Человек — существо парадоксальное. Паскаль  предпочитает использовать парадоксы  и противоречия для описания природы  человека. Один из наиболее известных  образов, который он использует, —  это образ мыслящей тростинки. Человек — это тростинка, но эта тростинка мыслит; не нужно всей вселенной ополчаться на человека, чтобы раздавить, — достаточно дуновения ветерка или песчинки, чтобы убить человека. Но при этом человек выше всей вселенной, ибо вселенная не почувствует, что ее уничтожают, а человек это чувствует. Поэтому величие человека состоит в осознании своего собственного ничтожества. Именно эту парадоксальную природу человека подчеркивает Паскаль. Человек есть существо, предназначенное для самых высших целей, для спасения посредством христианской Церкви. Однако человек занимается чем угодно, но не спасением себя. Тот факт, что самое важное — это спасение человека, и что человек предпочитает заниматься сиюминутными делами, уделяя им гораздо больше внимания, чем своему спасению, говорит о том, что человек находится в плену у сатаны, поскольку действительно невозможно себе представить, что, находясь в здравом уме, можно выбрать пятиминутное развлечение взамен вечного блаженства. Так необычно  Паскаль доказывает существование дьявола.  
 Паскаль всегда чувствует потерянность человека в этом мире, его ответственность перед Богом, его стояние перед Богом один на один, и главная мысль позднего Паскаля состоит в том, что человек должен познать истину о своей смертности. Он сравнивает человечество с узниками, помещенными в камеру смертников, и спрашивает, чему посвящают себя люди, знающие, что на рассвете их казнят. Конечно, они будут думать только о смерти.  
 Человечество напоминает ту же камеру смертников, но не знающих дату своей смерти. Люди думают о чем угодно, только не о самом главном — о смерти. Главная же задача человека состоит именно в осознании смерти, в спасении себя, а оно может быть достигнуто только на путях осознания своего ничтожества перед Богом. Только осознав свое ничтожество, человек осознает и свое величие.

Все, о чем писал Паскаль, было глубоко  им пережито и выстрадано. Лучше  всего о самом себе сказал он сам: "Я только с теми, кто, страдая, ищет истину". "Мысли" Паскаля  стоят на грани философии и  искусства. Эта удачная форма  выражения рефлексии, постигающей  судьбу человека перед лицом бесконечности, надолго явилась образцом для  подражаний в последующей литературно-философской  эссеистике.

IV. Список используемой литературы

1. Адамсон Д. Blaise Pascal: Mathematician, Physicist and Thinker About God — London, Macmillan, St. Martin, 1995.
2. Паскаль Б. Мысли / Пер. О. Хомы — М.: REFL-boob, 1994.
3. Стрельцова Г. Я. Блез Паскаль — М.: Мысль, 1979.
4. Стрельцова Г. Я. Паскаль и европейская культура — М.: Республика,  1994.
5. Тарасов Б. Н. Мыслящий тростник — жизнь и творчество Паскаля в восприятии русских философов и писателей — М.: Языки славянской культуры, 2005.
6. Филиппов, М. М. Паскаль : его жизнь и научно-философская деятельность— СПб. : Типо-литогр. И. Г. Салова, 1891.