О том, что разъединяет
религии мира, сказано много. Зададимся
вопросом прямо противоположным:
а что религии мира объединяет?
Если внимательно всмотреться,
становится понятно, что их
объединяет одно: расширение горизонтов
человеческого бытия через преодоление
границы, отделяющей жизнь от
смерти с помощью этих самых
горизонтов. Для любой религии
характерно прежде всего полагание
того, что человеческая душа продолжает
существовать в том числе и
после телесной смерти. Этот тезис
существует во всех религиях,
начиная от самого примитивного
первобытного шаманизма и заканчивая
самыми развитыми религиями, такими,
как христианство и буддизм.
Каковы бы ни были конфессиональные
противоречия между религиями,
объединяет их всех одно: человеческая
душа после смерти продолжает
свое существование. Это утверждение
обладает колоссальной ценностью,
значимостью и влиянием на
всю сферу человеческой жизни,
потому что через расширение
этих горизонтов, через преодоление
границы смерти ценность того,
что происходит в этой жизни,
может достаточно сильно (если
не сказать, кардинально) измениться:
все, что по материалистическим
убеждениями принято считать
ценным, с точки зрения духовных
горизонтов, преодолевающих завесу
смерти, становится весьма релятивным.
Вот тут и обнаруживает
себя различие между идеализмом
и материализмом. Одно и то
же свойство безгреховной страстности
служит как почвой для взращивания
зла, так и опорой на пути
к добру: все зависит от того,
с чем мы отождествляемся, и
самое главное – чем для
нас является граница между
жизнью и смертью. И таким
образом, первым и последним
ответом на вопрос: является ли
тенденция сознания тенденцией,
ведущей к добру, или тенденцией,
ведущей ко злу, будет ответ
на вопрос о первичности материи
или сознания. Посюстороннесть или
потустороннесть – этот выбор
имеет наиважнейший и наинасущнейший
духовный смысл. Потому что
если первична материя, значит,
первично тело, значит – хорошо
все то, что имеет отношение
к телу, а следовательно, все
нравственные выборы внутреннего
типа должны быть отброшены.
Примат посюстороннести означает,
что мы как живые существа
в своей самой глубокой и
сокровенной сущности не выходим
за рамки этой жизни, и поэтому
смерть будет для нас не
чем иным, как чертой, за которой
нас ждет полное и абсолютное
уничтожение. Безгреховная страстность
– это зависимость от тела
и от материального внешнего
мира, которую трудно игнорировать.
И поэтому естественный ответ
на вопрос о том, что первично
и «кто главнее», естественно
выходящий из недр безгреховной
страстности, таков: окончательно
и бесповоротно человек зависит
от телесности, более того, он
этой телесностью является, она
для него первая, последняя и
главная инстанция и авторитет.
Эта глубинная сущность безгреховной
страстности, не осознаваемая
и оказывающая на нас колоссальное
влияние, может быть, тем не
менее, преодолена, потому что
человек, как существо духовное,
в действительности, обладает возможностью
решать (= выбирать), от чего он
зависит окончательно – от
материального внешнего мира
или от мира духовного, внутреннего.
Окончательно – значит, в своих
окончательных выборах, которые
носят именно нравственный характер.
Выбор же целиком и полностью
зависит от ответа на вопрос,
чем для живого существа является
смерть.
Мысль о смерти тела
при сохранении души обладает
довольно интересным и, прямо
скажем, кардинальным воздействием
на человеческое сознание. Она
(точнее, размышление о ней), с
одной стороны, довольно сильно
обесценивает все материальные
заслуги и достижения, связанные
с социальным статусом, а с
другой стороны (именно тем,
что она их обесценивает), она
существенно увеличивает ценность
заслуг, обретаемых при помощи
и в рамках нравственного начала
– внутренней честности, порядочности,
мира и гармонии души – и
таким образом утверждает уже
в посюстороннем бытии примат
внутренней гармонии и самодостаточности
человека, независимости его от
внешних заслуг и обстоятельств.
В этом смысле любая религия
действует одинаково. Если мы
признаем сохранение жизни души,
ее бытие в посмертном для
тела существовании, то тем
самым мы очень резко поднимаем
в цене заслуги нематериального
характера, те, которые остаются
с душой: нравственной чистоты,
преодоленных материальных соблазнов,
отсутствия компромиссов с совестью
и т.д.
Сила воздействия такой
позиции, такого убеждения на
людей носит далеко не рациональный
и не рассудочный характер. Это
воздействие идет значительно
глубже рацио, имеет гораздо
более глубокие корни и особенности
распространения. Помимо процесса
мышления, оно охватывает сущность
души во всей ее глубине,
трансформируя ее и способствуя
переоценке всех ценностей и
устремлений, которыми душа охвачена
в обычном посюстороннем существовании.