Политические конфликты

Политическая кампания по подготовке референдума продолжалась всего три недели. Законодательная  власть смогла мобилизовать в свою поддержку партии национал-государственной и коммунистической ориентации. Прочной опорой президента среди политических организаций оказалась только «Демократическая Россия», растерявшая за полтора года большую часть своих сторонников. И все же президент сумел добиться перевеса в пропагандистской борьбе с законодателями.

Президентская сторона сумела заручиться активной поддержкой очень  многих популярных в России людей, в  первую очередь из числа творческой интеллигенции — писателей, режиссеров, актеров, певцов. Их агитация в пользу президента в средствах массовой информации оказала серьезное воздействие  на мнения россиян. Образцом умелой пропаганды в пользу президента может служить  листовка, которую в самый канун  референдума получили избиратели-москвичи. Пропрезидентские рекомендации о том, как отвечать на вопросы референдума, сопровождались подписями популярнейшего кинорежиссера Э. Рязанова, знаменитого  футбольного тренера Н. Старостина, кумира молодежи рок-звезды К. Кинчева  и любимца всех без исключения поколений россиян актера Н. Караченцева.

Референдум, проведенный 25 апреля, принес очевидный успех президенту, упрочив его легитимность. В нем приняли участие около 64% избирателей — достаточно высокая активность по мировым стандартам конца XX в. Из них за доверие президенту высказалось 58,7%, социальную политику президента и правительства одобрило 53%. Референдум отклонил идею досрочных перевыборов и президента, и законодателей (для перевыборов необходимо было согласие более половины избирателей от списочного состава), при этом «запас прочности» у Ельцина оказался много больше, чем у законодателей (за досрочные перевыборы президента высказалось 34 млн. человек, а народных депутатов — 46,2 млн.).

По завершении референдума  в обществе и особенно среди политиков развернулись острые споры по поводу его итогов. Среди Множества оценок выделялись четыре.

Одна принадлежала оппозиции. В ее глазах Ельцин и президентская  партия не только не одержали победу, но даже потерпели поражение. Лидер  коммунистов Г. Зюганов и его  единомышленники приплюсовывали к  избирателям, выразившим недоверие  президенту на референдуме, голоса тех, кто не явился к местам голосования, ибо, по убеждению оппозиции, неучастие  в голосовании объяснялось именно неприятием политики Ельцина. Опираясь на подобный вывод, непримиримая оппозиция  заявила о незыблемости своей  линии на отстранение президента и правительства от власти и еще  более усилила конфронтацию с  исполнительной властью.

Вторая оценка принадлежала сторонникам радикальных реформ. По их убеждению, референдум свидетельствовал о безусловной поддержке россиянами президентской линии и явился мандатом на продолжение энергичных радикальных реформ Один из ведущих политических стратегов радикальных реформаторов Г. Бурбулис и публицист радикально-либеральной ориентации Л. Радзиховский в совместной статье выдвигали следующую причину победы Ельцина в условиях экономического кризиса: «Потому, что реформы 1991—1993 годов в основе своей естественны (хотя бы их общее направление), понятны людям, не противоречат их здравому смыслу... Историческое течение России, ее народа определилось ясно — к свободе и частной собственности. Это выяснилось не в книжных дискуссиях, а экспериментально: за движение к свободе народ готов платить такую цену, которую он прямо отказывался платить и за сохранение «социальных гарантий», при власти КПСС, и за сохранение великой мировой сверхдержавы СССР. А за движение к свободе, за движение по пути реформ люди готовы платить очень высокую цену» [Известия. 4 сентября 1993]. Согласно подобным заключениям, правительство должно было, не испытывая никаких сомнений, твердо и быстро следовать по пути строительства капитализма.

Третья оценка была сформулирована умеренными реформаторами из правительственных  кругов. Согласно ей, победа президентской  партии на референдуме была шаткой, и правительственный курс поэтому нуждался в корректировке. Прежде всего должен был быть прекращен процесс деиндустриализации российской экономики и разработана эффективная программа про мышленной политики. По мнению сторонников корректировка курса реформ, проводившаяся политика не была рассчитана w подъем отечественной индустрии, а государство отказалось oт особых интересов в промышленности, кроме фискальных. Доказывалось, что финансовая стабилизация сама по себе недостаточна для экономического подъема и что чисто монетаристские методы способны создать рыночную модель, пригодную только для слаборазвитых и развивающихся стран. Для страны же, желаюшей быть великой индустриальной державой, они непригодны. В российском правительстве ведущими выразителями этого подхода являлись премьер В. Черномырдин и первый вице-премьер О. Сосковец, курировавший промышленность.

Четвертая оценка исходила от людей, для которых голосование  на референдуме было выбором из двух зол. Голоса президентской партии были отданы ими потому, что победа парламентской  оппозиции была еще большим и  неприемлемым злом. Представители этого  подхода среди главных пороков  правительственной политики называли коррупцию, беспомощность перед  лицом преступности, проведение реформ за счет средне- и малообеспеченных слоев, пренебрежение интересами науки, образования, культуры. Но в их глазах социально-экономическая альтернатива парламентской оппозиции могла  только привести к реставрации империи  и государственного социализма.

Отношение к итогам референдума  президента России было ближе всего  к тем, кто расценил их как мандат на продолжение радикальных реформ, хотя Б. Ельцин не отрицал необходимости  некоторых корректировок правительственного курса. Сразу после референдума  президент и его сторонники приступили к активной подготовке новой российской Конституции, которая призвана была утвердить президентскую республику и создать сильную исполнительную власть. В конце мая президент  издал Указ о созыве Конституционного совещания, которое должно было выработать окончательный вариант Основного  закона страны, опираясь на президентский  проект. Тут же последовала жесткая  ответная мера со стороны Р. Хасбулатова  и его единомышленников: 1 июня они  провели совещание двух тысяч  депутатов Советов всех уровней, заклеймивших президентский проект как антисоветский. Схватка между  исполнительной и законодательной  ветвями власти вступила в новый  драматический этап, проходивший  по формуле «кто кого».

Конституционное совещание, созванное в соответствии с указом президента, открылось в Москве 5 июня. Главным событием пленарного заседания первого дня стал скандал  с Р. Хасбулатовым, «захлопанным»  залом при появлении на трибуне. Председатель Верховного Совета и 50 его  сторонников в знак протеста покинули зал заседаний. После этого парламентская  и президентская партии начали открытую психологическую войну друг против друга, а главным средством в  ней были выбраны взаимные обвинения  в коррупции.

Президентская сторона обвинила в коррупции вице-президента А. Руцкого. Верховный Совет со своей стороны  развернул кампанию по возбуждению  уголовного дела против вице-премьера В. Шумейко, также обвиненного в  коррупции. Кроме того, законодатели предложили президенту рассмотреть  вопрос об отстранении от должности  министра внутренних дел В. Ерина  и мэра Москвы Ю. Лужкова. Президент  ответил освобождением от должности  лояльного в отношении Верховного Совета министра безопасности В. Баранникова, которому инкриминировалось «нарушение этических норм, а также серьезные  недостатки в работе».

Острая борьба между законодательной  и исполнительной властью, парализовавшая деятельность обеих ветвей и государства  в целом, продолжалась все лето. Многие наблюдатели стали приходить  к мнению, что разрешение антагонизма  между ними обычными конституционными методами уже невозможно. Б. Ельцин начал вести себя так, как он действовал в экстремальных ситуациях — искать неконституционные способы выхода из политического тупика.

В середине августа президент  России на совещании Совета глав республик, субъектов Российской Федерации  в Петрозаводске предложил создать  новый законодательный орган. Согласно его плану, этот «мини-парламент» под  названием Совет Федерации должен был быть образован указом президента. В него вошли бы по два представителя  от каждого из 88 субъектов Российской Федерации. По определению президента это был легитимный орган власти, правомочный решать любые законодательные  вопросы. Совет Федерации рассматривался Ельциным как верное средство ликвидации двоевластия, то есть нейтрализации  Верховного Совета и Съезда народных депутатов. После совещания в  Петрозаводске стало ясно, что  президент готов на самые радикальные  меры в отношении конституционных  законодательных органов, вплоть до их роспуска. Возможность подобного  акта президента стала обсуждаться  и исподволь обосновываться в  средствах массовой информации, близких  к правительству.

Инициатива президента по созданию Совета Федерации была решительно осуждена Верховным Советом, а субъекты Федерации не осмелились перечить его  воле. Верховный Совет и его  сторонники начали подготовку активного  контрнаступления на исполнительную власть и особенно на президента. В окружении  Р. Хасбулатова в этих целях были подготовлены три новых нормативных  акта — «О механизме вступления закона в действие после преодоления  президентского вето», «Об уголовной  ответственности высших должностных  лиц за невыполнение законов Верховного Совета и постановлений Съезда», «Об уголовной ответственности  за невыполнение постановлений Конституционного суда». Кроме того, председатель Комитета по конституционному законодательству, один из лидеров оппозиции В. Исаков подготовил пакет законов, по которым  Верховный Совет получал право  утверждать и освобождать от должности  не только главу правительства, его  заместителей, но и всех ведущих  министров простым большинством голосов. Предполагалось также отстранить президента от руководства исполнительной властью.

Летом 1993 г. Верховный Совет  «похоронил» все законодательные  предложения, направленные ему правительством, приостановил президентские указы  о механизме приватизации, подготовил законы, отдающие под контроль законодательной  власти средства массовой информации. Политическая линия Верховного Совета практически срослась с позицией коммунистических и державно-патриотических объединений и партий, и те стали  все теснее сплачиваться вокруг законодательной  власти, готовясь к ликвидации двоевластия  уже в пользу Советов.

Гораздо большую активность стало проявлять коммунистическое движение. Во главе его выступала Российская коммунистическая партия, воссозданная в феврале 1993 г. Ее лидер Г. Зюганов выдвинул безотлагательную задачу смены общественно-политического курса страны. РКП несколько обновила свои принципы, но все же ее программа была гораздо консервативнее той, которая была принята КПСС на ее последнем съезде в июле 1990 г. РКП прямо обвиняла «Горбачева и его сообщников» в «предательстве Советской Родины, стран социалистического содружества и мирового коммунистического движения». Гайдаровские реформы характеризовались ею как «реставрирующие капитализм в его наиболее примитивных варварских формах». Партия выступала за восстановление государственного социализма, но, главное, требовала возродить Россию как великую мировую державу, обладающую мощной армией и играющую роль лидера в мировой политике [Советская Россия. 2 марта 1993].

Державные мотивы РКП перекликались  с позицией объединений национал-государственной ориентации, также готовившихся к решительной борьбе с президентом и его окружением. Фронт национального спасения на своем II конгрессе в июле потребовал ликвидировать пост президента и сформировать правительство национального спасения, подконтрольное Съезду народных депутатов.

Заметной стала активизация  национал-радикальных групп и их боевых подразделений. Первый сигнал прозвучал во время демонстрации, организованной политической оппозицией 1 мая в Москве. Передние ряды демонстрантов сумели сломить выстроенные на их пути кордоны милиции и ОМОНа и дать сотрудникам правоохранительных органов настоящий бой. Власть потерпела явное поражение в «пробе сил» с боевыми дружинами оппозиции. Среди боевых радикальных организаций выделялся Союз офицеров во главе с подполковником В. Тереховым. Излагая в августе цели союза, его председатель был откровенен: «Нас часто упрекают в том, что мы используем по отношению к нашим противникам такие слова, как «оккупация», «оккупационный режим»... но как бы то ни было, этот термин предполагает войну, которую ведем мы, патриоты, которую ведет русский народ. Эту войну он ведет с врагом, противником, олицетворяемым режимом Ельцина, за которым стоит главный наш противник — атлантизм, «новый мировой порядок», Америка, по существу разрушившая СССР и сейчас добивающая остатки Великой России» [День. 17 августа 1993].

Российский президент  первым нанес удар по политическому  противнику. В выступлении по телевидению 21 сентября он объявил о прекращении  полномочий Съезда народных депутатов  и Верховного Совета. Тогда же вступил  в силу президентский Указ «О поэтапной  конституционной реформе в Российской Федерации», ставший для краткости  обозначаться просто как Указ № 1400. Он фактически вводил временное президентское  правление и означал радикальную  ломку всего государственно-политического  и конституционного строя.