Лекции по "Истории предпринимательства"

Таким образом, под влиянием революционной волны 1905 г. российское «третье сословие» сделало резкий скачок вперед в своем классовом самоопределении, самостоятельно вышло на политическую арену. Именно тогда родилась идея всероссийской партии промышленников и торговцев.

Однако сугубо классовые по членскому составу и по содержанию программ, корпоративные по духу, элитарные по методам деятельности политические формирования буржуазии не смогли инициировать мирный поворот России к реформам и модернизации, предотвратить отчуждение государства и общества.

Следующее десятилетие с 1907 г. по 1917 г. стало для российской буржуазии той политической школой, которая подготовила ее лидеров к роли министров Временного правительства.

Февраль 1917 г.: капитал у власти

Февральскую революцию предпринимательский мир встретил восторженно как долгожданное избавление от бездарного «старого режима». От лидеров делового мира не скрылось то обстоятельство, что в революции сразу же проявилось выраженное «антибуржуйское» содержание как отражение чаяний настрадавшихся в годы войн масс, мечтавших о «царстве свободы». Они надеялись, что активной агитацией и пропагандой удастся лишить массовое движение антикапиталистического запала. К тому же сразу после Февраля осуществилось давнее желание либеральных оппозиционеров из мира бизнеса – создан Всероссийский торгово-промышленный союз, первая политическая организация предпринимателей всероссийского масштаба, которую возглавил Павел Рябушинский.

Оптимизм также внушал и состав первого кабинета Временного правительства, куда под председательством кн. Г.Е. Львова вошли признанные лидеры буржуазии:

      А.И. Гучков – в качестве военного и морского министра;

      А.И. Коновалов – как министр торговли и промышленности.

Если Гучков вскоре покинул правительство, то Коновалов участвовал и в последнем кабинете Керенского, как бы воплотив в себе судьбу русского капитала, которому одна революционная власть вручила власть над страной, а полгода спустя другая объявила «буржуям», что их время кончилось.

В ночь с 25 на 26 октября, не дождавшись поддержки, весь кабинет правительства Керенского был арестован. Коновалова с другими министрами заключили в Трубецкой бастион Петропавловской крепости.

В 1920 г., подводя итог мучительному периоду «русской смуты», принесшей Росси две войны и три революции, Павел Рябушинский, собрат Коновалова по политическому лагерю, писал: «Многие из нас давно предчувствовали катастрофу, которая теперь потрясает всю Европу, мы понимали роковую неизбежность внутреннего потрясения в России, но мы ошиблись в оценке размаха событий и их глубины, и вместе с нами ошибся весь мир. Русская буржуазия, числено слабая, не в состоянии была выступить в ответственный момент той регулирующей силой, которая помешала бы событиям идти по неверному пути … Вся обстановка прошлого не способствовала нашему объединению, и в наступивший роковой момент стихийная волна жизни перекатилась через всех нас, смяла, размела и разбила».

Вот уже несколько десятилетий отечественные и зарубежные историки, вслед за Рябушинским задаются тем же вопросом: почему «средний слой» российского общества в лице прежде всего предпринимательских, буржуазных по своему социальному статусу кругов не смог предотвратить социальный коллапс 1917 года? Слаба ли, политически и культурно неразвита, как утверждалось в советской историографии, была сама российская буржуазия или же дело в объективных общецивилизационных условиях (незавершенность буржуазных реформ, отсутствие гражданского общества), которые она не в силах была изменить? Вопросы эти остаются открытыми и для будущих поколений исследователей. Факт в том, что предпринимательскому миру России, которому принадлежит громадная заслуга экономического прогресса страны на рубеже XIX – XX вв., в момент острого общенационального кризиса 1917 г. не удалось политическими методами достичь социальной стабильности и предотвратить сползание общества в революцию.

Тема 8

РОССИЙСКИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ: ДУХОВНЫЙ ОБЛИК И МЕЦЕНАТСТВО

План:

1.      Предприниматель: тип личности, духовный облик, образ жизни.

2.      Предприниматели и становление русской национальной культуры.

1.      Предприниматель: тип личности, духовный облик, образ жизни

Отношение к образованию

По отношению к образованию все купеческие семьи можно разделить на типа:

1.      В одних семьях детей воспитывали по старинке – мальчикам давали такое образование (например, в коммерческом училище), чтобы они могли вести дела фирмы, а девочек готовили к замужеству.

2.      В семьях, принадлежавших к элитному строю, осознавалась самоценность образования.

Любопытно то, что совершенно отчетливо звучит мысль, что старшее поколение предпринимателей, не являясь людьми с образованием, интуитивно чувствовали необходимость содействовать наилучшему обучению детей.

Если в 1860 – 1880-е годы большинство предпринимателей считало достаточным получение детьми прикладного образования – в коммерческих школах и реальных училищах, то с 1890-х годов наблюдалось все большее стремление к тому, чтобы купеческие дети получали классическое образование, а после окончания гимназии получали престижный университетский диплом или диплом высшего технического вуза.

Купеческая среда порождала сильные, волевые характеры, а деньги позволяли реализовывать судьбу, не подчиняясь общепринятым нормам. Здесь любопытно, например, жизнеописание Анны Ивановны Волковой – жены банкира, которая стала видной публицисткой и издательницей одного из первых российских женских журналов.

Показательно, что крайним выражением стремления лиц купеческой среды к образованности становился фактический разрыв с образом жизни и занятиями своей «материнской» социальной группы. В целом ряде источников сохранились свидетельства о том, что молодежь в ряде купеческих семейств отличало непринятие купечества как слоя, к которому они принадлежали. Купеческие потомки уходили в науку, искусство, дипломатию и другие сферы деятельности.

Роль семьи: преемственность, передача жизненного опыта

Генеалогическая устойчивость купеческих династий была залогом благополучия торгового или промышленного дела, начатого представителями старшего поколения. Роль семейных традиций в жизненном укладе предпринимателей была очень велика. Не случайно в купеческой среде значение семьи в материальном и нравственном благополучии человека признавалось очень высоко.

Во многом это было связано с проблемой преемственности, причем преемственность капиталов безусловно сопровождалась преемственностью отношения к своему торгово-промышленному делу. Надо отметить, что до начала 1880-х годов (когда дети предпринимателей стали получать нормальное среднее и высшее образование) приобщение к торгово-промышленной деятельности происходило очень рано. Например, Сергей Владимирович Алексеев начал работать в конторе отца с 14 лет, впоследствии он стал председателем правления товарищества «Владимир Алексеев».

Чтобы избежать потери семьей нажитого  имущества, завещатели-купцы составляли подробнейшие тексты завещаний, оговаривая все суммы и условия их перехода к наследникам.

В пореформенный период в ряде старых купеческих династий начинает осознаваться некая кастовость своего круга, происходит кристаллизация своей социальной идентичности. Это выражалось в известной щепетильности «купеческой аристократии» в отношении тех лиц, которые принимались или не принимались в узкий круг избранных. Ю.А. Бахрушин отмечал: «Так, считалось недопустимым принимать на званых вечерах выскочек, то есть быстро разбогатевших на удачных спекуляциях купцов без купеческих родословных или купцов, получавших дворянство».

Религиозное чувство

Известно, что представители купечества, становление которых пришлось еще на дореформенное время, отличались большой религиозностью. Здесь можно назвать Тимофея Васильевича Прохорова, который являлся автором двух написанных в духе евангельских истин трактатов «О богатении» и «О бедности».

Религия определяла распорядок жизни. Периоды в жизни купеческой семьи в течение года определялись церковными праздниками. В соответствии с православными традициями устанавливались и манера питания.

Весьма часто твердое, непоколебимое отношение к вере в купеческой среде способствовало упрочению деловой репутации того или иного бизнесмена. В отсутствие письменных документов (которые входили в деловую практику очень постепенно) «верность Богу» ассоциировалась с твердостью и надежностью в сдержании слова при устном заключении контракта.

С религиозным чувством были напрямую связаны филантропические поступки. Обязательность пожертвований провозглашалась христианством, а для богатых эта обязанность усугублялась по причине греховности богатства, что не раз подчеркнуто в Библии.

Одновременно со строгой религиозностью, не считалось грехом, особенно среди женщин купеческой среды, страсть к мистическому, суеверному.

Круг чтения и литературные пристрастия

Вплоть до последней трети XIX в. Основной круг чтения предпринимателей составляла назидательная литература. Однако наблюдался постепенный выход за круг чтения исключительно назидательной литературы. Этот выход шел, скорее всего, по двум линиям:

1.              Тяга к миру литературы и искусства взрослых представителей предпринимательской среды (самообразование).

2.              Постоянное окультуривание молодых поколений предпринимательского слоя через самое лучшее, по меркам времени, образование и воспитание.

Это порождало выдающиеся явления национальной культуры, такие, как Третьяковская галерея, музей С.И. Щукина или театр С. Мамонтова.

В начале XX века по своим культурным запросам представители культурной купеческой среды мало чем отличались от представителей интеллигентных процессий. Пристальный интерес к философской литературе наблюдался у многих, включая женщин. Семейное чтение ориентировалось, главным образом, на серьезную литературу (Печерский «В лесах» и «На горах», Толстой «Анна Каренина», Достоевский и Тургенев и др.)

Представители купечества становились не просто страстными библиофилами, но знаменитыми коллекционерами книжных редкостей. К наиболее интересным собраниям относились коллекции А.И. Хлудова (около 700 книг и 500 рукописей), Ф.Ф. Мазурина, П.В. Щапова. К слову сказать, за исключением Щапова, окончившего историко-филологический факультет московского университета, почти все купцы-библиофилы приобретали свой обширный кругозор в результате самообразования и редкостной увлеченности книгой.

Одежда

Представители купеческой элиты в последней четверти XIX в. придавали большое значение своему внешнему виду (например, А.А. Бахрушин). Однако в Москве, как и в других городах, встречались и совершенно патриархальные по внешнему виду типы купцов.

Таким образом, и в силу обширности предпринимательского слоя, и в силу значительного культурного разрыва между представителями купеческой элиты и представителями среднего и мелкого купечества, картина быта была достаточно мозаичной.

К началу XX века эта ситуация лишь усложнилась. Вся обстановка культурной жизни русского общества была пронизана смятенностью и одновременно необузданностью.

Представления о престижном и стремление к роскоши

Оригинальность, возможность все позволить себе за большие деньги порождала в среде купечества немало эксцентриков.

М.А. Хлудов привез из Средней Азии, куда он ездил по своим торговым делам, приручил огромного тигра, которого привез в Москву и держал, как собаку. Также после свадьбы он подарил своей молодой жене огромный ящик, в котором в качестве подарка находился громадный живой крокодил.

У Алексеевых, основой богатства которых было золотоканительной производство, в особняке на Рогожской был маленький балкон с золотыми перилами.

Желание прославиться было неукротимым. Если получивший богатство от родителей купец не мог приобрести известность на торговом поприще, то он пытался удовлетворить свою гордыню любым способом, например, через крупное пожертвование.

Более всех в Москве в смысле тщеславия был известен Василий Михайлович Бостанджогло. В его квартире всегда находился один из служащих управы, причем в форменном мундире. Говорили, что из-за какого-нибудь ордена он «не побережет отца родного». В честь него также была учреждена стипендия в трех учебных заведениях. Причем ни до, ни после в истории купечества не было случая учреждения стипендии на общественные средства в честь живущего лица.

Если обладание богатством в одном случае питало тщеславие, то в другом случае порождало необычайную страсть к деньгам и решению денежных вопросов в свою пользу. Легенды купеческих среды хранили немало эпизодов об удивительной мелочности, скупости, граничащей со скаредностью, часто необъяснимой и совершенно абсурдной. Это проявлялось большей частью в том, что не касалось самих коммерсантов, их личных надобностей. Например, один очень богатый фабрикант, в сущности очень мало вникающий в дела фабрики, писал своему директору письма с упреками по поводу того, что тот распорядился назначить одному заболевшему рабочему пособие в размере трех рублей в месяц. Весьма комичен и другой случай. На Малой Ордынке жил Леонтий Иванович Каштанов, который «даже цветы на окнах запрещал держать, чтобы не отсырели и не сгнили раньше времени оконные колоды».