Унитарное предприятие - пережиток прошлого или жертва несовершенной законодательной базы?

 Согласно ст. 20 Закона о ГУПах  собственник имущества унитарного предприятия вправе истребовать это имущество из чужого незаконного владения. Пожалуй, с точки зрения гражданского права приведенная норма - одно из интереснейших положений Закона, осмысление которого требует обращения к теории. ГК содержит достаточно серьезное ограничение виндикации. Речь идет о невозможности истребования вещи от добросовестного приобретателя в случае, когда имущество выбыло из владения собственника или иного владельца по их воле. Предположим, что унитарное предприятие по своей воле утратило владение вещью - например сдало движимую вещь в аренду, а арендатор продал ее ничего не ведающему добросовестному приобретателю. Для унитарного предприятия виндикация невозможна, для собственника в соответствии с ГК - тоже. Однако ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" ограничения виндикации не содержит, что позволяет использовать его норму для обхода положений ГК.

 В соответствии со ст. 4 Закона  фирменное наименование унитарного  предприятия на русском языке  не может содержать иные отражающие его организационно-правовую форму термины, в том числе заимствованные из иностранных языков, если иное не предусмотрено федеральными законами и иными правовыми актами Российской Федерации. Норма представляется вполне своевременной, поскольку многие унитарные предприятия по инерции сохраняют в своих названиях оставшиеся с советских времен термины вроде "управление", что способно ввести в заблуждение лиц, вступающих с ними в договорные отношения. Такие термины порождают иллюзию того, что предприятие является органом государственного или муниципального управления и располагает какими-то властными функциями, что неприемлемо для коммерческой организации.

 В соответствии со ст. 23 Закона  собственником имущества унитарного  предприятия должно быть одобрено также и совершение предприятием крупной сделки. Крупной сделкой является сделка или несколько взаимосвязанных сделок, связанных с приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения унитарным предприятием прямо либо косвенно имущества, стоимость которого составляет более десяти процентов уставного фонда унитарного предприятия или более чем в 50 тысяч раз превышает установленный федеральным законом минимальный размер оплаты труда. Согласно п. 2 ст. 23 Закона стоимость отчуждаемого унитарным предприятием в результате крупной сделки имущества определяется на основании данных его бухгалтерского учета, а стоимость приобретаемого унитарным предприятием имущества - на основании цены предложения такого имущества. Цена предложения - понятие относительной определенности, ведь возможна ситуация, когда имущество предлагается к продаже по одной цене, а приобретается по другой, возможно по более высокой. Предпочтительней было бы заменить "цена предложения" на формулировку, данную в Законе РФ "Об акционерных обществах", - "цена приобретения".

 Статьей 24 Закона  определяются правила осуществления  унитарным предприятием заимствований  денежных средств. Установлены три способа получения унитарным предприятием денежных средств у третьих лиц на возмездной и возвратной основе: 1) кредиты, предоставляемые кредитными организациями; 2) кредиты бюджетов различного уровня, предоставляемые в соответствии с бюджетным законодательством (Бюджетный кодекс РФ); 3) размещение облигаций и выдача векселей. П. 2 ст. 24 Закона предусмотрено, что унитарное предприятие вправе осуществлять заимствования только по согласованию с собственником имущества унитарного предприятия объема и направлений использования привлекаемых средств. Порядок осуществления заимствований унитарными предприятиями определяется Правительством Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации или органами местного самоуправления. Итак, в связи с неоднозначностью нормы п. 4 ст. 18 Закона, которая гласит, что "государственное или муниципальное предприятие не вправе без согласия собственника совершать сделки, связанные с предоставлением займов, поручительств, получением банковских гарантий, с иными обременениями, уступкой требований, переводом долга, а также заключать договоры простого товарищества", кредиторам (банкам) унитарного предприятия для пущей уверенности в действительности кредитного договора необходимо будет, ссылаясь на неясности формулировок Закона, потребовать от государственного или муниципального предприятия как документ, подтверждающий согласие собственника с решением получить кредит (на указанных в одобряющем документе условиях), так и документ о согласовании с собственником объема и направлений использования привлекаемых средств. Можно было бы предположить, что правила совершения унитарными предприятиями заимствований ориентированы только на внутренние отношения предприятия, его руководителя и собственника имущества, а их нарушение не могло бы повлечь недействительности кредитной сделки, но явная направленность законодателя на защиту интересов собственника имущества унитарных предприятий, скорее всего, проявится и в соответствующих судебных решениях со ссылками на ст. 168 ГК РФ. До момента разработки Правительством РФ, органами государственной власти субъектов РФ и органами местного самоуправления порядка осуществления заимствований процесс кредитования унитарных предприятий может оказаться затрудненным.

 Некоторые положения нового Закона окажут весьма существенное влияние на практическую сторону жизни унитарных предприятий. Речь идет о нормах, которыми устанавливается порядок реорганизации унитарных предприятий. До настоящего времени существовала достаточно распространенная практика, согласно которой реорганизация унитарного предприятия проводилась путем присоединения к нему государственного учреждения (и наоборот). За примерами далеко ходить не надо. Так, приказом Министерства имущественных отношений РФ и Министерства связи РФ было реорганизовано Федеральное унитарное предприятие связи "Управление почтовой связи Санкт-Петербурга" путем присоединения к нему государственного учреждения "Управление почтовой связи Ленинградской области". Возражения против правомерности такой реорганизации, которая на самом деле являлась закамуфлированным преобразованием, высказывались и ранее, однако спорить с Минимуществом практически никто не стал.

 Согласно п. 2 ст. 29 Закона о ГУПах реорганизация  унитарного предприятия может  быть осуществлена в форме слияния двух или нескольких унитарных предприятий; присоединения к унитарному предприятию одного или нескольких унитарных предприятий; разделения унитарного предприятия на два или несколько унитарных предприятий; выделения из унитарного предприятия одного или нескольких унитарных предприятий; преобразования унитарного предприятия в юридическое лицо иной организационно-правовой формы в предусмотренных настоящим Федеральным законом или иными федеральными законами случаях.

 Таким образом,  новый Закон прямо указал на то, что любая реорганизация, при которой происходит изменение организационно-правовой формы унитарного предприятия, является преобразованием, а потому его слияние, разделение, присоединение, выделение могут осуществляться с юридическими лицами той же организационно-правовой формы. Кроме того, унитарные предприятия могут быть реорганизованы в форме слияния или присоединения, только если их имущество принадлежит одному и тому же собственнику.

 Унитарное предприятие  может быть преобразовано в государственное или муниципальное учреждение. Преобразование в иные формы допустимо лишь в порядке, устанавливаемом законодательством о приватизации (ст. 34 Закона). Отметим, что Закон РФ "О некоммерческих организациях" не допускает преобразования учреждения в унитарное предприятие. Закон также установил правило, по которому в случае преобразования казенного предприятия в государственное или муниципальное собственник имущества первого в течение полугода несет субсидиарную ответственность по обязательствам, перешедшим ко второму.

 В случае изменения  вида унитарного предприятия,  а также передачи его имущества  другому государственному или  муниципальному собственнику (Российской  Федерации, субъекту Российской  Федерации, муниципальному образованию)  в устав предприятия вносятся соответствующие изменения. При этом передача имущества считается состоявшейся с момента государственной регистрации внесенных в устав изменений.

 Это положение интересно  с точки зрения определения  момента перехода права собственности  на имущество предприятия. Согласно ст. 223 ГК РФ право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором. Для недвижимого имущества правило иное - когда отчуждение имущества подлежит государственной регистрации, право собственности у приобретателя возникает с момента такой регистрации, если иное не установлено законом. В комментируемой статье Закона речь идет о передаче права собственности на имущество предприятия от одного собственника другому, а не об изменении характера права самого предприятия. Причем вводится правило, согласно которому передача имущества считается состоявшейся лишь после регистрации изменений в уставе унитарного предприятия.

 Таким образом, ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" не закрепляет правила, отличные от тех, которые содержатся в ст. 223 ГК, а лишь устанавливает, что следует считать передачей имущества применительно к данному случаю. Между тем ГК содержит специальную статью, посвященную передаче вещи, - ст. 224. Согласно ей под передачей понимается передача владения вещью. В нашем же случае никакой передачи не происходит, имуществом как владело, так и продолжает владеть унитарное предприятие - при переходе права собственности на унитарное предприятие как имущественный комплекс к другому собственнику такое предприятие сохраняет право хозяйственного ведения или право оперативного управления на имущество. Вряд ли оправданно вводить некую фикцию передачи, которой на самом деле не происходит, - внесение изменений в устав юридического лица, не имеющего никакого отношения к отношениям отчуждателя и приобретателя. Передача имущества вовсе не является обязательным условием для возникновения права собственности, на что прямо указывает и ст. 223 ГК. И проще, и корректнее было бы, по-видимому, сказать, что право собственности на движимые вещи возникает у приобретателя после регистрации изменений в уставе, а на недвижимые - еще и после государственной регистрации прав на них. Не исключено, кстати, что фразу "передача имущества считается состоявшейся с момента государственной регистрации внесенных в устав унитарного предприятия изменений" в отечественной "правоприменительной практике" могут превратно истолковать и как переход права собственности даже на недвижимое имущество в результате простого внесения изменения в устав.

 Пунктом 4 ст. 29 Закона, посвященной  реорганизации унитарного предприятия,  установлено, что изменение вида  унитарного предприятия (основанного  на праве хозяйственного ведения,  основанного на праве оперативного управления) не является реорганизацией. То есть не влечет необходимости уведомления об этом кредиторов, которые могли бы в соответствии со ст. 60 ГК РФ потребовать прекращения или досрочного исполнения заключенных договоров. Однако мы не можем считать, что изменение вида унитарного предприятия не является реорганизацией, так как, во-первых, это противоречит п. 1 ст. 57 ГК РФ, согласно которой преобразование (смена организационно-правовой формы юридического лица) является реорганизацией, а во-вторых, это несправедливо и по отношению к кредиторам унитарного предприятия, поскольку изменение вида унитарного предприятия влечет изменения в его правоспособности, что может повлиять на исполнение уже заключенных с третьими лицами договоров. Было бы справедливо предоставить контрагентам преобразуемого унитарного предприятия право защититься от возможного нарушения их интересов, используя меры, предусмотренные ст. 60 ГК РФ.

 Новый Закон содержит ряд  положений, связанных с формированием  уставного фонда унитарных предприятий. В соответствии со ст. 12 Закона размер уставного фонда государственного предприятия должен составлять не менее пяти тысяч МРОТ, а муниципального предприятия - не менее одной тысячи МРОТ. В казенном предприятии уставный фонд не формируется, что компенсируется субсидиарной ответственностью собственника имущества. Уставный фонд должен быть сформирован в течение трех месяцев с момента государственной регистрации предприятия. При этом унитарное предприятие до момента завершения формирования собственником уставного фонда не вправе совершать сделки, не связанные с его учреждением. Таким образом, сделка, совершенная уже зарегистрированным предприятием, у которого еще не сформирован уставный фонд, может оказаться недействительной. Так как Закон не содержит указания на ее оспоримость, она считается ничтожной. Следовательно, заключая сделку с вновь образованным предприятием, необходимо прежде всего удостовериться в том, что его уставный фонд сформирован.

 Правоспособность унитарных  предприятий сужена также закрепленным в ст. 18 Закона запретом без согласия собственника совершать сделки, связанные с выдачей займов, поручительств и гарантий, уступкой прав требования, переводом долга, приобретать и отчуждать акции (доли, паи) хозяйственных обществ и товариществ, иных юридических лиц, заключать договоры простого товарищества, выступать учредителем или участником юридических лиц. Одновременно этой же статьей запрещено без согласия собственника имущества совершать сделки, связанные с выдачей "иных видов обременений". Что именно имели в виду разработчики Закона под "обременениями", сказать сложно. Только с согласия собственника имущества возможно создание филиалов и представительств, совершение крупных сделок. При согласовании с собственником объемов и направлений использования привлекаемых средств предприятие вправе осуществлять заимствования в виде кредитов от кредитных организаций, бюджетных кредитов, выдавать векселя и размещать облигации.

 На наш взгляд, Закон в  некоторой степени располагает к развитию коррупции. Объяснить это можно тем, что возникает нарушение законодательства о государственной службе, в основе которого - принцип отделения экономической деятельности от управленческой. Так, чиновники начинают помимо управления хозяйствующими акционерными предприятиями заниматься еще и экономической деятельностью. Например, собственник должен давать согласие на совершение крупных сделок. По Закону к таковым относятся сделки, составляющие более 10% от уставного фонда предприятия. Если учесть, что уставные фонды предприятий у всех минимальные (они никогда не пересматриваются, являются величиной фиктивной), то любая сделка вплоть до закупки канцелярских товаров становится крупной. В число крупных попадут сделки и по покупке электричества, и по поставке любого товара - фактически вся хозяйственная деятельность, включая транспортное обслуживание, страхование и все прочее, попадает под прямое регулирование чиновников. Формально чиновник управляет, фактически занимается экономической деятельностью. Налицо нарушение законодательства о государственной службе, в основе которого принцип отделения экономической деятельности от управленческой. Сюда же примыкает вопрос об ответственности (или безответственности) тех, кто принимает решение - директор, издавший приказ, или ведомство, направившее директору предписание или давшее согласие на сделку. Упреки в том, что в прежней системе управления процветала коррупция, выглядят демагогичными, поскольку смена должностного лица при существующем законодательстве не есть борьба с воровством и коррупцией.