Советская дипломатия и Карибский кризис 1962 г

И отказ Кастро от намерения направить  брата в Москву, вероятно, был  признаком того, что он еще не был твердо уверен в советской  помощи. Означало ли это, что кубинцы  готовы обратиться к Китаю? В распоряжении Кремля имелась информация, что даже просоветски настроенный Рауль  Кастро склонялся к обращению  к китайцам по поводу поставки оружия национально-освободительному движению. Фидель в отличие от Рауля был  революционером, а не коммунистом, а  значит, еще менее склонен руководствоваться  указаниями Москвы.

Однако в марте 1960 года французский  военный корабль «Ля Кубр»  пришвартовался в гаванском порту. На его борту было бельгийское  военное снаряжение. При разгрузке  произошел сильнейший взрыв. На борту  «Ля Кубр» и на берегу погибло  более 100 человек. В данном случае Кастро обвинил США в новой попытке  спровоцировать войну с Кубой.

Инцидент с «Ля Кубр» показал, что испытания Кубе не избежать. Кастро приготовился к штормовой  погоде. Ему было необходимо знать, что он не одинок. Через день после  похорон директор INRA Антонио Нуньес Хименес пригласил Алексеева  на завтрак в свою квартиру. Стол был накрыт на четверых. Алексеева  приветствовали Фидель и Рауль Кастро. Фидель сразу же перешел к делу, заявив, что кубинский народ примет с благодарностью любой дружественный  жест СССР в отношении Кубы.

Он предрекал, что США могут  принять следующие меры против Кубы: 1. Осуществление террористического  акта против него и его ближайших  соратников. 2. Разрыв дипломатических  отношений. 3. Прямые экономические  санкции. 4. Открытое вторжение. Чтобы  оправдать это, американцы могут  инспирировать взрыв в своем  посольстве или на одном из американских пароходов и убийство в Гаване американских граждан, чтобы затем  обвинить в этом кубинцев. Кастро понимал, что без помощи Москвы Куба не сможет защитить себя от американского вторжения.

Хрущев столкнулся с первым этапом кубинского кризиса. Кремль не располагал секретной информацией для проверки сведений, полученных от Фиделя и Рауля  Кастро, о готовящемся вторжении  на Кубу. Во всей этой информации была лишь одна действительно важная новость  для Москвы. В марте – апреле 1960 года после инцидента с «Ля  Кубр» в частной беседе Фидель Кастро уже сообщил советскому представителю, что другого пути, кроме социалистического, для Кубы нет. Правда, затем он заявил, что потребуется некоторое время  для того, чтобы кубинский народ  был готов принять коммунизм. Теперь Кастро, похоже, был готов  рискнуть и ускорить этот процесс.

Госдепартамент США также отмечал  сближение Кастро и Хрущева. В  ООН Куба принадлежала к группе неприсоединившихся стран, однако практически всегда голосовала солидарно с СССР. Единственная страна третьего мира, Куба, поддерживала резолюцию  Хрущева по проведению расследования  ООН «агрессивных действий США». Хрущев использовал свой визит в Нью-Йорк для подтверждения своих июльских 1960 года обязательств защищать Кубу. Угроза Хрущева применить ядерное оружие для защиты Кубы от США означала прорыв в советско-кубинских отношениях.

И Кастро, и Хрущев затеяли игру, и, похоже, она стоила свеч. Куба выбрала  социалистический путь развития. 31 июля Алексеев телеграфировал: «Фидель Кастро выражает глубокую признательность  советскому правительству и лично  Н.С. Хрущеву за выполнение всех просьб по поставке оружия».

КГБ ознаменовал начало новой эры  в советско-кубинских отношениях изменением шифра кодового наименования по Кубе: с 1958 по июль 1960 года его кодом  были «Юнцы», с августа 1960 года это  стал «Аванпост». Отныне у Советского Союза появился союзник в Западном полушарии.

Какие же цели преследовало Советское  руководство в установлении дружественных  отношений с Кубой? На данном этапе  вряд ли можно говорить о заранее  разработанных планах Советского Союза  по использованию революционной  Кубы в качестве плацдарма для  размещения ядерного оружия. Это могло  быть лишь туманной перспективой, зависящей  от действий США по отношению к  острову.

Естественно, Хрущеву, недавно вернувшемуся из «центра» мирового капитализма и  неприятно пораженному отставанием  СССР, хотелось хоть как-то выправить  положение. Одобрив продажу оружия Кубе, Хрущев взял на себя риск советского вмешательства в Латинской Америке, хотя еще Иосиф Сталин оставил  этот регион за США. Более всего поражает тот факт, что Хрущев принял это  решение единолично, даже толком не зная своего потенциального союзника. Но Хрущев не мог упустить такой  шанс: иметь союзника в Западном полушарии в разгар «Холодной  войны».

Советская агентура сработала четко  и слаженно: были установлены дружественные  контакты в верхах, велись переговоры о послереволюционном развитии Кубы. Постепенно, путем экономической  помощи, ведению переговоров, политической поддержке советская дипломатия пыталась подтолкнуть Кубинское  руководство на установление дружественных  контактов с СССР. Однако и этот путь был довольно тернист, поскольку  Ф. Кастро был скорее националистом, чем коммунистом и не спешил связывать себя обязательствами перед Москвой. Он просто искал союзников против США. И здесь как нельзя, кстати, подходит выражение, обозначенное в названии главы: «Враг моего врага – мой друг». И как это ни странно сами США подтолкнули его в «объятия» Советского Союза своими агрессивными действиями против Кубы, будь то и экономическая блокада, и антикубинская пропаганда, и провокации, и попытки организовать переворот в руководстве страны. И инцидент с кораблем «Ля Кубр» прямое тому подтверждение.

Таким образом, Советский Союз добился  поставленной перед ним задачи: теперь перед самым носом у США, оплотом  всего капитализма, находилась маленькая  социалистическая Куба, демонстрирующая  свою независимость от Штатов и, что  хуже всего, не скрывающая своего истинного  покровителя в лице СССР. Точка  С на прямой переговоров переместилась  в сторону СССР.

2. II период (сентябрь 1960 г. – июль 1962 г.)

Куба: Коммунизм у берегов  Америки

В свои 43 года Джон Фицджеральд Кеннеди  стал самым молодым в истории  США президентом. 6 ноября 1960 года Кеннеди  с небольшим перевесом победил  Никсона. 20 января во время церемонии  инаугурации он стоял рядом с  семидесятилетним Эйзенхауэром. Необходимость продолжения холодной войны была преобладающей темой инаугурационной речи Кеннеди. Новое поколение, несмотря на энергию и оптимизм, разделяло беспокойство уходящего президента о набирающем очки в гонке вооружений Советском Союзе.

В США стало ясно, что концепция  «массированного возмездия» не в  полной мере отвечает складывающимся реалиям и требует корректировки. Имевшаяся в начале 60-х годов  в США система боевого управления войсками по своим объективным возможностям не позволяла гарантировать требуемый  уровень управляемости конфликта. Тем не менее, новая концепция  предусматривала несколько вариантов  действий в условиях войны и ориентировала  на выбор средств реагирования в  зависимости от конкретной международной  ситуации. Вот почему она получила название концепции «гибкого реагирования» (flexible response). В ней нашло отражение  изменение официальных взглядов на возможный характер войны с  СССР. Кроме всеобщей ядерной войны, американские стратеги стали допускать  возможность ограниченного применения ядерного оружия и ведение войн обычными средствами поражения непродолжительное  время (не более двух недель). Выбор  способов и средств ведения войны  должен был осуществляться с учетом складывающейся геостратегической  ситуации, соотношения сил и наличия  ресурсов.

Теория «гибкого реагирования»  была двусмысленна: она одновременно была призвана исключить вариант  «случайного» возникновения большой  войны и гарантировать американской стороне преимущества от ее начала по собственной инициативе. Обе идеи – «гибко реагировать» на угрозу со стороны СССР, не поддаваясь на мелкие «провокации коммунистов», с одной стороны, и быть готовыми при необходимости первыми нанести упреждающий удар, с другой – соседствовали в американских политических директивах в течение 1961 и 1962 гг.

В середине 1961 г. в США был одобрен план СИОП-2, отражавший стратегию «гибкого реагирования». Для него характерным было то, что он предусматривал проведение пяти взаимосвязанных операций: по уничтожению советского ядерного арсенала; подавления системы ПВО; уничтожения органов и пунктов военного и государственного управления; крупных группировок войск и нанесение ударов по городам. Общее количество целей в плане составляло 6 тысяч.

Неприязненные отношения с Кубой  были для Вашингтона источником раздражения, поскольку «кубинская фронда» мешала Соединенным Штатам предстать в  роли «доброго друга» латиноамериканских стран. США проявляли особый интерес  к Кубе еще и из-за наличия на ее территории военно-морской базы Гуантанамо и близости стратегически  важного Панамского канала. Кубинское  руководство резче критиковало  политику США, а американские представители  жестче обвиняли Кубу в проведении антигуманной политики. В январе 1961 г. из Гаваны были высланы американские дипломаты, в ответ, на что США разорвали с Кубой дипломатические отношения.

На заседании Генеральной ассамблеи  ООН кубинцы заявили, что США  используют свою территорию и базы в некоторых странах Центральной  Америки для подготовки контрреволюционеров. Помимо этого общего заявления посол  Марио Гарсия Инчаустегу и кубинская  делегация сделали специальное  представление о нарушении самолетами США воздушного пространства Кубы 29 сентября, сбрасывая снаряжение партизанам, а также о неудачном десанте  группы Масферрера в котором участвовали  три гражданина США. Кубинский представитель  предположил, что сначала действия США будут выражаться в провокации нападения на военно-морскую базу США Гуантанамо, чтобы затем использовать это как предлог для вторжения на Кубу.

Валериан Зорин, советский представитель  в ООН, призвал все государства  принять «срочные меры по недопущению  военной операции против Кубы». Путем  закулисных бесед советская делегация  пыталась ускорить рассмотрение на сессии ООН заявление Инчаустеги, содержащее обвинения в адрес США. Но Коста-Рика, Гаити, Панама и Венесуэла вместе с США блокировали усилия Кубы привлечь внимание общественности к  готовящейся интервенции.

Еще один драматический эпизод произошел  во время выступления Кастро на Генеральной  ассамблее ООН 26 сентября. Кастро обвинил  командующего ВМС США адмирала Арли Берка в недооценке решимости  Хрущева использовать советское  ядерное оружие для защиты Кубы в  случае агрессии США в ответ на захват Кубой американской военной  базы Гуантанамо. Теперь Ф. Кастро не скрывал, к чьей помощи они прибегнут.

Кремль избрал другой путь, чтобы  избежать конфликта. Он еще раз повторил свою угрозу прийти на помощь Кубе. Москва не располагала авианосцами и, по-видимому, не собиралась перебрасывать войска на Кубу. Угроза применения ядерного оружия была единственно возможным способом сдерживания США на Карибах. 28 октября  ТАСС в сокращенном виде опубликовало состоявшееся неделей раньше интервью Хрущева с известным кубинским  журналистом Карлосом Франки. В нем  советский лидер еще раз выразил  поддержку кубинской революции.

США не приняли всерьез предупреждения Хрущева, Кремль решил снова и  в более резких выражениях объявить о намерении использовать ядерное  оружие для защиты Кастро. 29 октября  ТАСС опубликовало полный текст интервью Хрущева с Франки, где Хрущев подчеркнул, что США не должны вынуждать его  превратить символическую угрозу применения ядерного оружия в реальную демонстрацию силы.

А Москва тем временем не знала, о  чем больше беспокоиться: об усилении враждебных акций против Фиделя после  предложения Хрущева о помощи в июле или о колебаниях представителей Москвы на Кубе перед лицом тревожных  событий. Сергей Кудрявцев, назначенный  советским послом на Кубе после восстановления в мае дипломатических отношений, был снобом и трусом. Кастро и  его ближайшее окружение, а в  конечном итоге и Москва, отмечали полное отсутствие симпатий посла к  социалистической революции, которую  пытались осуществить молодые соратники  Фиделя. Кастро выразил отрицательное  отношение к Кудрявцеву, когда  в сентябре 1960 года сообщил ему, что  хотел бы в будущем координировать все свои встречи с ним только через Алексеева, работавшего под  «крышей» посольства в качестве атташе по культуре.

Если говорить о развитии советско-кубинских  отношениях в этот период, то следует  также упомянуть о помощи СССР Кубе в подготовке квалифицированных  национальных рабочих и инженерно-технических  кадров путем обучения кубинских  граждан в СССР и организации  учебных центров на месте, в Республике. В частности, созданы центры по подготовке специалистов сельского хозяйства  и различных отраслей промышленности. Кроме того, сотни кубинских юношей и девушек получают в СССР квалификацию механизаторов, квалифицированных  рабочих и техников самых различных  профилей.

За период с 1961 по 1972 г. в СССР прошли подготовку более 3 тыс. человек, 342 кубинских специалиста стажировались в высших учебных заведениях и научно-исследовательских институтах или закончили обучение в аспирантуре. Около 500 человек ознакомились с научно-техническими достижениями и передовым производственным опытом в различных областях советского народного хозяйства. В 1972/73 учебном году в вузах Советского Союза проходили обучение 736 кубинских студентов, 30 аспирантов и 87 стажеров, 457 кубинских юношей и девушек занимались в советских техникумах, профессиональных школах и училищах среднего звена.

Но в апреле 1961 г. случилось то, о чем предостерегало кубинское правительство. 17 апреля на побережье Кубы в районе Плайя-Хирон (побережье залива Качинос) высадились прибывшие из Флориды вооруженные отряды кубинских эмигрантов численностью около 1,5 тыс. человек, которые попытались свергнуть Ф. Кастро и захватить власть в Гаване. Однако путчисты были разгромлены силами безопасности Кубы за 48 часов. Переворот не удался. Вооруженные силы Кубы к тому времени насчитывали 250 тыс. человек. Попытка переворота представляла собой плохо подготовленную спецоперацию американского ЦРУ. Она встревожила Ф. Кастро, и он начал переговоры с СССР о предоставлении ему военной помощи. Существует мнение, что кубинская и советская разведки «прозевали» нападение контрреволюционных групп на территорию Кубы в апреле 1961 г. На самом деле мы внимательно следили за развитием ситуации, стремились получить подробную информацию и получили ее о гватемальских коммунистов, а также от советских резидентур в латиноамериканских странах. У нас были сведения, что готовится нападение на Кубу. И 15 апреля за 2 дня до нападения. Благодаря нашему сообщению кубинцы смогли подготовиться.