Советсткое направление внешней политики Турции в 1960-1975 гг

Турецкая официальная  пропаганда прилагала немало усилий, чтобы представить экономическую  помощь Советского Союза странам  Азии и Африки и культурные связи  с ними как опасность, утверждая, что они являются средством для  осуществления «советских завоевательных целей»¹⁴. Одновременно делались и попытки преуменьшить достижения Советского Союза, а турки, открыто признававшие эти достижения, подвергались преследованию. В качестве одного из многих примеров можно привести арест в июле 1961 г. двух учителей, одобрительно отозвавшихся об успехах Советского Союза в освоении космоса, в частности в связи с полётом Ю. Гагарина. Другим подобным примером является скандальное, нашумевшее на весь мир многомесячное судебное преследование учительницы Ирен, которая с похвалой отозвалась о Гагарине и поставила его в пример своим ученикам. Сфабрикованное против Ирен обвинение в просоветской пропаганде рухнуло, и она была оправдана, но это «дело» было весьма показательным для обстановки в Турции.

Турецкими реакционными кругами  использовался любой повод для  антисоветской кампании. В частности, антисоветскими заявлениями была встречена  советская нота от 3 февраля 1961 г. о  строительстве в Турции стартовых  площадок для американских ракет. Примерно через год аналогичными выпадами сопровождалось провокационное заявление  главнокомандующего английскими военно-морскими силами на Средиземном море адмирала Холланда-Мартина и связанное  с этим заявлением интервью главнокомандующего военно-морским флотом СССР адмирала Горшкова. Как «угроза Турции»  трактовалась и статья министра обороны  Маршала Советского Союза Малиновского, опубликованная в «Правде» в феврале 1962 г., в связи с днём Советской  Армии.

Турецкая пропаганда постоянно  прилагала усилия для обработки  читателей в антисоветском духе. Антисоветские кампании прошли в  Турции в связи с так называемыми  неделями порабощённых народов: в турецкой прессе усилилась клевета по поводу положения тюркских народов, проживавших в СССР, и раздались провокационные призывы протянуть им руку помощи.

Вместе с тем экономические  интересы Турции заставляли её идти на контакты с социалистическим соседом. В ноябре 1960 г. Советский Союз посетила делегация деловых кругов Турции. В её состав входили известные  коммерсанты и промышленники. Делегация  побывала на советских предприятиях, встретилась с представителями  советских внешнеторговых объединений.

23 мая 1961 г. состоялся  пуск завода оконного стекла  в Чаирова, построенного с помощью Советского Союза. Первая партия оконного стекла была выпущена 5 июля 1961 г. Уже в 1962 г. завод отправил первую партию стекла на экспорт.

В апреле 1961 г. в Анкаре велись переговоры о пересмотре советско-турецкой железнодорожной конвенции 1922 г. и  о прямом железнодорожном сообщении  между СССР и Турцией. Подписанное 27 апреля соглашение регламентировало перевозки грузов и пассажиров через  границу на участке Карс-Ленинакан. В июне 1962 г. было заключено соглашение об установлении телефонной связи между  СССР и Турцией (через Болгарию и  Румынию). Важным свидетельством расширения советско-турецких экономических связей были переговоры о строительстве  водохранилища на р. Ахурян и о  совместном его использовании. В  ноябре 1965 г. было подписано соглашение о проведении проектных работ.

Несмотря на тяжёлые условия, в которых продолжала находиться турецкая прогрессивная печать и  после государственного переворота, несмотря на то что журналисты, публиковавшие более или менее объективные статьи и отражавшие прогрессивные тенденции в турецком обществе, подвергались травле и даже преследовались в судебном порядке, в турецкой печати появлялись статьи, призывавшие к улучшению отношений с Советским Союзом. Влияние общественного мнения было немаловажным фактором, способствовавшим тому, что государственные деятели Турции выступали с заявлениями, признававшими необходимость и полезность добрососедских отношений между странами.

Вместе с тем влияние  на правящие круги Турции оказывала  и позиция части торгово-промышленных кругов. Будучи традиционно заинтересованными  в торговле с Западом и придерживаясь  односторонней ориентации на США  и другие страны НАТО, они несли  некоторые потери из-за трудностей со сбытом ряда товаров, особенно сельскохозяйственных, и с ввозом необходимых машин  и оборудования. Дело в том. Что  политика монополий США и европейских стран приводила к замораживанию в Турции больших партий табака, сухофруктов и других экспортных товаров, а ввоз оборудования и машин был ограничен из-за валютных трудностей, переживаемых страной. В этих условиях торговля с СССР представляла интерес для Турции. Предубеждения политического характера в данном случае начинали постепенно преодолеваться. До этого, в 40 – 50-е и в начале 60-х годов, торговля с Советским Союзом была мизерной. Доля СССР в турецком импорте составляла в 1948 – 1953 гг. лишь сотые доли процента, а к концу 50-х годов едва превысила 1 %. Аналогичное положение было и с турецким экспортом.

Представители прогрессивных  кругов утверждали, что развитие экономических  связей с Советским Союзом принесёт большие выгоды для турецкой экономики, приводили при этом в пример экономическую  помощь СССР другим странам (в частности, Индии, ОАР, Ираку) – помощь, которая  предоставляется на выгодных для  этих стран условиях и не сопровождается никаким политическим нажимом, никакими условиями относительно внутреннего  устройства получающих её стран.

По вопросу об экономической  помощи СССР развивающимся странам  выступила в начале марта 1961 г. в  Учредительном собрании депутат  Джошкур Кырджа, который заявил, что эта помощь более выгодна  и в отношении сроков, и в  отношении процентов по сравнению  с американской.

Однако турецкие и западные политики продолжали сеять сомнения относительно искренности стремления СССР улучшить отношения с Турцией. Повторялся тезис о непостоянстве  политики СССР в отношении Турции, искались причины послевоенного  ухудшения отношений между двумя  странами, что, в свою очередь, использовалось для оправдания антисоветской политики.

Факторы, говорившие о необходимости  улучшения отношений Турции с  Советским Союзом, способствовали достижению договорённости о посещении Советского Союза  турецкой парламентской делегацией летом 1963 г. Это было первое крупное мероприятие, относящееся к процессу восстановления добрососедства и сотрудничества между двумя странами, первая за четверть века поездка турецких парламентариев в СССР. Но сильны ещё были позиции противников расширения отношений между двумя государствами, что нашло отражение в прессе. Ряд газет с целью принизить значение визита, сообщая об отъезде делегации в Москву, писали, что это «только визит вежливости», что «переговоры вестись не будут»¹⁵.

Исмет Инёню на пресс-конференции  в Обществе анкарских журналистов  сказал 20 марта 1963 г., что «визит парламентской  делегации в Советскую Россию нужно рассматривать в рамках добрососедских отношений между  двумя странами». Этот весьма осторожный ответ был дан на вопрос: «Свидетельствует ли поездка турецкой делегации в  СССР о начале более тесных дружественных  связей между Турцией и Советским  Союзом?» Парламентская делегация  была составлена из сенаторов и депутатов Великого национального собрания Турции, представлявших все пять политических партий. Главой делегации был председатель сената (в 1965 г. премьер-министр) Суат Хайри Ургюплю, который перед отъездом делегации в Москву заявил корреспонденту «Известий» о своём горячем желании видеть Советский Союз и Турцию живущими в мире и дружбе¹⁶.

Поездка турецких парламентариев в Советский Союз была воспринята в Турции в общем благоприятно. Этот шаг турецкого правительства не подвергся резкой критике оппозиции, так как больше чем о визите вежливости речь не шла. Более того, правящие круги попытались использовать и эту поездку как средство давления на своих союзников, привлекая их внимание к вопросу о возможности советской экономической помощи.

Турецкая пресса утверждала, например, что со стороны СССР Турции была якобы предложена «широкая, ничем  не обусловленная помощь… не только экономическая, но и военная»¹⁷. Журнал НРП «Акис», пространно повествуя о состоявшемся в начале 1963 г. визите советского посла в Анкаре Н. С. Рыжова к премьер-министру Исмету Инёню, безапелляционно утверждал, что в беседах в Москве якобы был затронут вопрос и о возможности предоставления Турции помощи. По свидетельству этого журнала, «Инёню был в высшей степени деликатен по отношению к послу, но изъял из беседы возможность начать разговор о помощи»¹⁸. Создаётся впечатление, что правящие круги Турции намеренно провоцировали слухи о готовности Советского Союза оказать необходимую помощь и о нежелании Турции ставить об этом вопрос, так как она якобы надеется на помощь союзников по НАТО, и в первую очередь США.

В целом потепление в советско-турецких отношениях протекало очень медленно и нередко сопровождалось попятными  движениями.

Следующим важным этапом на пути развития контактов между государственными деятелями двух стран был официальный  визит в СССР – впервые за 25 лет – министра иностранных дел Турции Феридуна Джемаль Эркина. В своё время в связи с назначением его на пост министра иностранных дел такая осведомлённая газета, как «Таймс», писала о нём как о приверженце тесных отношений Турции с Западом, до 1962 г. Ф. Дж. Эркин был послом Турции в Великобритании, и отмечала, что Эркин будет способствовать присоединению Турции к «Общему рынку». Визит Эркина в Москву через два с половиной года после этого выступления «Таймс» был более интересен¹⁹.

В Турции всё более множились  голоса в пользу пересмотра и проведения страной независимой внешней  политики, в пользу изменения отношений  с Советским Союзом, усиливалась  критика односторонней ориентации на западные страны. Необходимость  этого признавал и предшественник Эркина на посту министра иностранных  дел С. Сарпер. «Было бы правильным, - заявил он, - если бы мы проводили в отношении России политику, которой было бы присуще больше нюансов. Я не вижу смысла в том, чтобы мы оказались последней страной на пути нормализации отношений с Россией»²⁰. Однако до определённого времени правящие круги Турции не считались с подобными выступлениями, хотя в условиях расширения обмена между Востоком и Западом рано или поздно и Турция должна была встать на путь улучшения отношений с СССР. «Монд» отмечала, что этот процесс захватил и некоторые блоковые страны, в частности Иран и Пакистан. «Только Турция… - подчёркивала газета, - не отвечала на многочисленные призывы, исходящие из Москвы»²¹.

Непосредственный повод для приезда Эркина в Москву – недовольство правящих кругов Турции позицией её союзников по НАТО в кипрском вопросе²². Конкретные задачи визита Эркина турецкой стороной были регламентированы главным образом кипрским вопросом. В связи с обострением кипрского кризиса турецкая дипломатия приложила немалые усилия, чтобы обеспечить «понимание законности» турецких интересов в кипрском вопросе, особенно в связи с вынесением его в ООН. С этой целью начиная с конца 1964 г. в различные страны, особенно африканские и ближневосточные, были посланы турецкие парламентские «миссии доброй воли». Однако, естественно, основное внимание уделялось позиции великих держав. Эти обстоятельства способствовали развитию контактов между Турцией и СССР. Что касается СССР, то правящие круги Турции придавали первостепенное значение его отрицательному отношению к объединению Кипра с Грецией.

Отрицательное отношение  к эносису СССР и Турции строилось  на принципиально разных основах: советская  позиция вытекала из принципиального  требования обеспечить Кипру полную, ничем не ограниченную независимость, а турецкая основывалась на принципе сохранения цюрихско-лондонских соглашений²³, то есть на сохранении зависимости Кипра от держав, навязавших ему эти соглашения, на сохранение серьёзных ограничений суверенитета республики и их права вмешательства в её внутренние дела. Турецкая сторона надеялась, что в Москве можно будет добиться поддержки стремления Турции установить на Кипре федеральный режим с полной автономией турецкой общины²⁴.

Нарастание недовольства политикой США, которые не поддержали военные акции Турции на Кипре  осенью 1964 г., и в частности планом Ачесона²⁵, привело к появлению некоторых нюансов в политике Турции²⁶. Отражая это недовольство и выдвигая требование изменить отношения с СССР, турецкая пресса писала, что Турция «очень опоздала» с пониманием изменений в международной обстановке, в которой нельзя решать важные вопросы с позиции, «связанной лишь с враждебностью к США или лишь с враждебностью к России»²⁷.

Естественно, трудно было предположить, что Эркин мог думать об установлении широких и тесных отношений с  СССР. Министром иностранных дел  он был до 1965 г. Как будет показано ниже, за это время существенных сдвигов в отношениях между двумя странами не произошло. А позже, в 1968 г., Эркин писал в связи со своим визитом в СССР: «Было обещано, что во время московских встреч не будет никаких дискуссий по вопросу о членстве Турции в Атлантической коалиции»²⁸.

Тем не менее, визит Эркина в Советский Союз, протекавший  с 30 октября по 6 ноября 1964 г., нашёл  широкие отклики в мире. Он был  отмечен как необыденное событие, так как турки до этого упорно не шли на улучшение между двумя  странами.

Этот визит действительно  знаменовал собой определённый перелом  в отношениях между странами, так  как в совместном советско-турецком коммюнике впервые был упомянут принцип мирного сосуществования, ранее, особенно при режиме Мендереса, подвергавшийся в Турции резким нападкам. Визит был началом в процессе развития отношений между двумя странами.

Западная печать отмечала, что установление взаимопонимания  с СССР было в интересах Турции в первую очередь из-за советской  позиции по Кипру, основанной на принципе его независимости. Поэтому Инёню  и послал Эркина в Москву²⁹.

В совместном коммюнике о  пребывании Эркина в СССР говорилось, что во время переговоров были затронуты вопросы международного положения и советско-турецких отношений. Стороны указали на реальные возможности для развития между обоими государствами отношений доброго соседства, для укрепления взаимного доверия и делового сотрудничества в духе традиций, сложившихся во времена В. И. Ленина и М. К. Ататюрка. Была достигнута договорённость о расширении торговли между двумя странами, которая, как уже говорилось, была до этого весьма незначительной³⁰.