Сущность и формы международной экономической интеграции

Единое экономическое  пространство (ЕЭП) — Белоруссия, Казахстан, Россия, Украина. Договорённость о перспективе  создания Единого экономического пространства, в котором не будет таможенных барьеров, а тарифы и налоги будут  единые, достигнута 23 февраля 2003, но создание было отложено до 2005. По причине отсутствия заинтересованности Украины в ЕЭП  в настоящее время реализация проекта приостановлена, а большинство  интеграционных задач развиваются  в рамках ЕврАзЭС.

Союзное государство России и Белоруссии (СБР). Это политический проект союза Российской Федерации  и Республики Беларусь с поэтапно организуемым единым политическим, экономическим, военным, таможенным, валютным, юридическим, гуманитарным, культурным пространством. Договор о создании Союза Беларуси и России подписан 2 апреля 1997 на базе Сообщества Белоруссии и России, созданного ранее (2 апреля 1996) для объединения гуманитарного, экономического и военного пространства. 25 декабря 1998 года был подписан ряд соглашений, позволявших провести более тесную интеграцию в политической, экономической и социальной сфере, что усиливало Союз. С 26 января 2000 официальное название Союза — Союзное государство. Предполагается, что ныне конфедеративный Союз в будущем должен стать мягкой федерацией. Участником Союза может стать государство — член Организации Объединенных Наций, которое разделяет цели и принципы Союза и принимает на себя обязательства, предусмотренные Договором о Союзе Беларуси и России от 2 апреля 1997 года и Уставом Союза. Присоединение к Союзу осуществляется с согласия государств — участников Союза. При присоединении к Союзу нового государства рассматривается вопрос об изменении названия Союза.

 Во всех этих организациях  Россия фактически выступает  в роли лидирующей силы (только  в ШОС она делит эту роль  с Китаем).

2 декабря 2005 было объявлено  о создании Содружества демократического  выбора (СДВ), в которое вошли Украина,  Молдавия, Литва, Латвия, Эстония,  Румыния, Македония, Словения  и Грузия. Инициаторами создания  Сообщества стали Виктор Ющенко  и Михаил Саакашвили. В декларации о создании сообщества отмечается: «участники будут поддерживать развитие демократических процессов и создание демократических институтов, обмениваться опытом в укреплении демократии и уважении прав человека, а также координировать усилия по поддержке новых и возникающих демократических обществ».

Таможенный союз (ТС). Договор о создании единой таможенной территории и формировании таможенного союза был подписан в г. Душанбе, 6 октября 2007 года. 28 ноября 2009 года встреча Д. А. Медведев, А. Г. Лукашенко и Н. А. Назарбаев в Минске ознаменовала собой активацию работы по созданию на территории России, Белоруссии и Казахстана с 1 января 2010 года единого таможенного пространства. В этот период был ратифицирован ряд важных международных соглашений по Таможенному союзу. Всего за 2009 год на уровне глав государств и правительств были приняты около 40 международных договоров, составивших основу Таможенного союза. После получения официального подтверждения со стороны Белоруссии в июне 2010 года, таможенный союз запущен в трехстороннем формате вступлением в силу Таможенного кодекса трёх стран. С 1 июля 2010 года новый Таможенный кодекс стал применяться в отношениях между Россией и Казахстаном, а с 6 июля 2010 — в отношениях между Россией, Белоруссией и Казахстаном.[4] К июлю 2010 года завершилось формирование единой таможенной территории. В июле 2010 года таможенный союз вступил в действие.

 Организация за демократию  и экономическое развитие —  ГУАМ — региональная организация,  созданная в 1999 году (хартия организации  подписана в 2001 году, устав —  в 2006 году) республиками — Грузией,  Украиной, Азербайджаном и Молдавией  (с 1999 по 2005 в организацию также  входил Узбекистан). Название организации  сложилось из первых букв названий  входящих в него стран. До  выхода Узбекистана из организации  именовалась ГУАМ. Идея создания  неформального объединения Грузии, Украины, Азербайджана, Молдовы была  одобрена президентами этих стран  во время встречи в Страсбурге10 октября 1997 года. Основные цели  создания ГУАМ: сотрудничество в  политической сфере; борьба с  этнической нетерпимостью, сепаратизмом, религиозным экстремизмом и терроризмом;  миротворческая деятельность; развитие  транспортного коридора Европа  – Кавказ – Азия; интеграция  в европейские структуры и  сотрудничество с НАТО в рамках  программы „Партнёрство ради  мира”. Цели ГУАМ были подтверждены  в специальном Заявлении, подписанном  24 апреля 1999 года в Вашингтоне  президентами пяти стран и  ставшем первым официальным документом  данного объединения („Вашингтонская  декларация”). Характерной чертой  ГУАМ изначально стала ориентация  на европейские и международные  структуры. Инициаторы союза действовали  вне рамок СНГ. При этом высказывались  мнения, что непосредственной целью  союза было ослабление экономической,  прежде всего энергетической, зависимости  вошедших в него государств  от России и развитие транзита  энергоносителей по маршруту  Азия (Каспий) — Кавказ — Европа  в обход территории России. В  качестве политических причин  называлось стремление противостоять  намерениям России пересмотреть  фланговые ограничения обычных  вооружённых сил в Европе и  опасения, что это могло бы  узаконить присутствие российских  вооружённых контингентов в Грузии, Молдавии и Украине независимо от их согласия. Политическая направленность ГУАМ стала ещё более заметной после того, как в 1999 Грузия, Азербайджан и Узбекистан вышли из Договора о коллективной безопасности СНГ. В целом, российские СМИ имеют тенденцию оценивать ГУАМ в качестве антироссийского блока, или «организации оранжевых наций», за спиной которой стоят США( Язькова А. Саммит ГУАМ: намеченные цели и возможности их реализации // Европейская безопасность: события, оценки, прогнозы. — Институт научной информации по общественным наукам РАН, 2005. — В. 16. — С. 10-13.)

 ТЭС включает Казахстан,  Узбекистан, Кыргызстан. В феврале  1995 года в качестве высшего  органа ТЭС был образован Межгосударственный  совет. В его компетенцию входит  решение ключевых вопросов экономической  интеграции трёх государств. Для  финансового обеспечения деятельности  ТЭС в 1994 году был учреждён  Центрально-азиатский банк сотрудничества  и развития. Его уставный капитал  составляет 9 млн. долл. и формируется  за счёт равных долевых взносов  государств-учредителей. 

 В настоящее время  в рамках СНГ существуют две  параллельные коллективные военные  структуры. Одна из них —  Совет министров обороны СНГ,  созданный в 1992 году для выработки  единой военной политики. При  нём существуют постоянный секретариат  и Штаб по координации военного  сотрудничества СНГ (ШКВС). Вторая  — Организация Договора о коллективной  безопасности (ОДКБ). В рамках ОДКБ  созданы коллективные силы быстрого  развёртывания в составе нескольких  батальонов мобильных войск, вертолётной  эскадрильи, армейской авиации. В  2002—2004 годах сотрудничество в  военной области развивалось  в основном в рамках ОДКБ.

Цели создания вышерассмотренных  интеграционных объединений стран  СНГ заметно различаются между  собой. Это предполагает рассмотрение каждого из объединений как относительно самостоятельного субъекта интеграции, несмотря на то, что одни и те же страны входят одновременно в разные региональные объединения. При рассмотрении интеграционных процессов становится очевидно, что хотя страны СНГ официально объявлены приоритетными партнёрами РФ, в действительности они таковыми не являются. Пассивность экономической политики РФ в отношении стран СНГ объясняется рядом субъективных причин. Во-первых. Вследствие частых перетрясок состава правительства внимание Москвы в основном концентрировалось на внутрироссийских политических проблемах, а задача укрепления связей со странами СНГ отошла на второй план. Во-вторых. Руководство стран СНГ на словах признавало ключевую роль РФ в постсоветский период, а на деле нет. В некоторых странах СНГ до сих пор проводится откровенно антироссийская политика. В-третьих. В течение 1990-х годов РФ стремилась отойти от прежних стереотипов имперского поведения. В столицах некоторых стран СНГ подобные стереотипы постоянно муссируются и используются в качестве механизма политического давления на Москву. В результате в СНГ сложилась парадоксальная ситуация: с одной стороны, страны СНГ остро нуждаются в экономическом потенциале РФ, а с другой – национальные правящие элиты сознательно нагнетают страсти, постоянно твердя о стремлении управлять ими. Помимо того, многолетняя дискуссия о создании СНГ показала, что участие в ней РФ чревато крупными для неё потерями. Вхождение РФ в ЗСТ без всяких изъятий может нанести большой ущерб российской экономике (по имеющимся оценкам до 2 млрд. долл./год).

 В мае 2004 года, в  послании Федеральному Собранию  президент РФ Владимир Путин  назвал интеграцию постсоветского  пространства приоритетным направлением  российской внешней политики. Это  заявление обнадежило многих  сторонников регионального лидерства  России и во многом отвечало  существовавшим на тот момент  тенденциям. Так, декларацию о формировании Единого экономического пространства (в феврале 2003 года президентами России, Белоруссии, Казахстана и Украины было подписано соответствующее заявление, в сентябре 2004 года оно подтверждено и конкретизировано) на тот момент можно было считать относительным успехом российской политики в СНГ, поскольку оно ознаменовало вовлечение в интеграционный процесс одной из ключевых стран постсоветского пространства — Украины.

 С самого начала это вовлечение было ограниченным и двусмысленным, поскольку представители Украины на переговорах разного уровня прямо или косвенно давали понять, что рассматривают ЕЭП лишь как механизм формирования зоны свободной торговли без изъятий и ограничений, а не как торгово-экономический союз, способный консолидировано выступать на международной арене. В дальнейшем эта позиция стала более жесткой и явной. После фактического выхода Украины из формата ЕЭП фокус интеграционных ожиданий вновь переместился на ЕврАзЭС, которое с момента своего учреждения в октябре 2000 года представляло собой институциональную основу экономической интеграции. Будучи создано для формирования правовой базы таможенного союза и единого экономического пространства, Сообщество во многом выполнило свою подготовительную миссию. Основные соглашения о таможенном союзе и, в частности, План формирования таможенного союза были утверждены президентами России, Белоруссии, Казахстана в октябре 2007 г. Сроки его выполнения, даже по официальным заявкам, являются весьма отдаленными. В ходе саммита ЕврАзЭС в октябре 2007 г. Владимир Путин подчеркнул, что таможенный союз начнет функционировать лишь к 2010 году, «после того, как будут закончены все процедуры, подписаны все соответствующие документы, предусмотренные базовыми соглашениями». Однако при сохранении существующих тенденций реализуемость этого проекта вызывает большие сомнения. Государства-участники не отказались от планов «сепаратного» вступления в ВТО, которое полностью выхолащивает смысл регионального таможенного союза, а их лидеры и истеблишмент на практике придают интересам интеграции низкий приоритет. Прежде всего, это касается самой Москвы, которая регулярно принимает решения, идущие в разрез с интеграционными соглашениями (в частности, при введении новых пошлин и «торговых войнах» с Белоруссией, о чем пойдет речь ниже, или при временном запрете на поставке зерна в страны Таможенного союза). Таким образом, несмотря на провозглашение «работы по углублению интеграции на пространстве Содружества Независимых Государств» приоритетом внешней политики эпохи Владимира Путина, результаты этой работы выглядят более чем скромно. Она остается на уровне «планов» и «согласований».

 В 1990-е гг. Россия  де-факто признавалась источником  легитимности новых постсоветских  режимов. В начале 1990-х гг. Россия  фактически без сколько-нибудь  серьезного внешнего вмешательства  могла формировать политические  режимы в трех странах Южного  Кавказа по своему усмотрению (казус Эдуарда Шеварднадзе в  начале 1992 года, казус Гейдара Алиева  в 1993 году). Любые избирательные  кампании (будь то президентские  выборы на Украине и в Белоруссии  в 1994 году или выборы президента  в Армении в 1996 году) проходили  с оглядкой на Москву. При этом  претендент, отмеченный поддержкой  Кремля, как правило, получал необходимый  результат. Москве удавалось также  играть роль внутриполитического  арбитра в некогда «братских  республиках» (споры Александра  Лукашенко и белорусского Верховного  Совета, противостояние Левона Тер-Петросяна  и Вазгена Манукяна). На сегодняшний день даже кремлевские чиновники, отвечающие за политику в СНГ открыто признают, что в публичной политике всех постсоветских стран «пророссийская» ориентация превратилась в клеймо, которое не поставит на себя ни одна здравомыслящая политическая сила.

Причины снижения интенсивности  интеграционных процессов в странах  СНГ. В числе основных факторов, обусловивших качественное снижение уровня российского  влияния в странах СНГ, нам  представляется важным назвать:

1. Рост новых лидеров  постсоветского пространства. 2000-е  годы стали периодом активизации  международных структур, альтернативных  СНГ, — прежде всего ГУАМ  и Организации демократического  выбора, которые группируются вокруг  Украины. После Оранжевой революции  2004 года Украина превратилась  в центр политической гравитации  на постсоветском пространстве, альтернативный России и поддерживаемый  Западом. Сегодня она жестко  обозначила свои интересы в  Приднестровье («дорожная карта»  Виктора Ющенко, блокада непризнанной  Приднестровской Молдавской республики  в 2005-2006 гг.) и на Южном Кавказе  (Боржомская декларация, подписанная совместно с президентом Грузии, претензии на роль миротворца в зоне грузино-абхазского конфликта и в Нагорном Карабахе). Именно Украина все более явно начинает претендовать на роль главного посредника между государствами СНГ и Европой. Вторым альтернативным Москве центром стал наш «ключевой евразийский партнер» — Казахстан. В настоящее время это государство все чаще заявляет о себе как о главном преобразователе Содружества. Кахахстан быстрыми темпами и весьма эффективно участвует в освоении Центральной Азии и Южного Кавказа, выступает инициатором интеграционных процессов, как на региональном уровне, так и в масштабе всего СНГ. Именно руководство Казахстана настойчиво проводит идею более жесткой дисциплины в рядах СНГ и ответственности за совместно принимаемые решения. Постепенно интеграционные институты перестают быть российским инструментом.

2. Повышение активности  внерегиональных игроков. В 1990-е гг. российское доминирование в СНГ было практически официально признано американской и европейской дипломатией. В дальнейшем, однако, США и ЕС переосмыслили постсоветское пространство как сферу своих непосредственных интересов, что проявилось, в частности, в прямом военном присутствии США в Центральной Азии, в политике ЕС по диверсификации маршрутов доставки энергоносителей прикаспийского региона, в волне прозападных бархатных революций, в процессе планомерного расширения НАТО и ЕС.

3.Кризис инструментария  российского влияния в СНГ.  В числе основных факторов  этого кризиса наиболее часто  и вполне заслуженно упоминаются  нехватка и/или невостребованность квалифицированных дипломатов и экспертов, способных обеспечивать российскую политику в постсоветских регионах на высоком качественном уровне; отсутствие полноценной политики поддержки соотечественников и россиецентричных гуманитарных инициатив; отказ от диалога с оппозицией и независимыми гражданскими структурами, сосредоточенность исключительно на контактах с первыми лицами и «партиями власти» прирубежных стран. Эта последняя особенность носит не только технический, но отчасти идеологический характер, отражая приверженность Москвы ценностям «стабилизации» власти и номенклатурной солидарности высших должностных лиц. Сегодня такого рода сценарии реализуются во взаимоотношениях с Белоруссией, Узбекистаном, Казахстаном, Таджикистаном, Туркменией и в меньшей степени — с Арменией, Азербайджаном и непризнанными государствами. Кремль не работает со вторым и третьим эшелонами власти в этих государствах, а значит, лишает себя страховки на случай внезапной смены высшего руководства и теряет перспективных союзников среди сторонников модернизации и политических перемен.