Экономика Швеции

После продолжительного роста чистых (после вычета налогов) доходов в послевоенный период реальные (в постоянных ценах) чистые доходы домашних хозяйств в 1981-1983 гг. сократились. В 1984-1989 гг. в среднем ежегодно они  росли на 2,2%. Реальные доходы трудящихся отставали по темпам роста от доходов  других слоев населения (например, пенсионеров). В 1950 г. на чистые доходы домашних хозяйств приходилось 70% ВВП. К 1989 г. эта доля упала примерно до 50%. Прямые налоги и взносы на социальное страхование с населения росли заметно быстрее обратного потока переводов из государственного сектора домашним хозяйствам.

Более половины собственности  домашних хозяйств приходится на материальную собственность, а финансовые активы в виде счетов в банках, облигаций, акций и других требований составляют около 40%. На автомашины, лодки и другие потребительские товары длительного  пользования приходится еще 10%. Собственность  распределена менее равномерно, чем  доходы, но за последние десятилетия  была заметна тенденция к более  равномерному распределению. Распределение собственности в Швеции более равномерное, чем в большинстве других стран.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 
 
 
 

Заключение.

Итак, основные цели шведской модели - полная занятость  и равенство, которые зависят  от стабильности цен, экономического роста  и конкурентоспособности. Сочетание  общих рестриктивных мер и активной политики на рынке труда рассматривалось как средство совмещения полной занятости со стабильностью цен. Всеобщая политика благосостояния и профсоюзная политика солидарности в области зарплаты - составные части шведской модели. Модель развивалась в течение нескольких десятилетий и показала жизнеспособность идей политики солидарности в области зарплаты, полной занятости без инфляции, активной политики на рынке труда.  
Какие же выводы из опыта и достижений шведской модели можно сделать? 
Неоспорим успех Швеции на рынке труда. Швеция сохраняла исключительно низкую безработицу в послевоенный период, в том числе с середины 70-х годов, когда серьезные структурные проблемы привели к массовой безработице в большинстве развитых капиталистических стран.

Есть определенные достижения и в длительной борьбе за равенство. Полная занятость сама по себе важный фактор выравнивания: общество с полной занятостью избегает различий в доходах и жизненном уровне, проистекающих из массовой безработицы, поскольку долгосрочная безработица  ведет к потерям в доходах. Доходы и жизненный уровень выравниваются  двумя путями в шведском обществе. Политика солидарности в области  зарплаты стремится достичь равной зарплаты за равный труд. Правительство  использует прогрессивное налогообложение  и систему обширных государственных  услуг. 
Меньших успехов Швеция добилась в других областях: цены росли быстрее, чем в большинстве других стран ОЭСР, ВВП увеличивался медленнее, чем в ряде стран Западной Европы, производительность труда почти не росла. Падение темпов роста производительности труда - международное явление, вызванное, в частности, расширением сектора услуг, который менее способен к рационализации. В определенной степени неблагоприятное развитие в Швеции объясняется большим государственным сектором, который, по определению, не дает роста производительности. Таким образом, инфляция и относительно скромный экономический рост являются определенной ценой, уплаченной за полную занятость и политику равенства.

Наиболее слабым местом модели оказалась сложность  сочетания полной занятости и  стабильности цен. Но до 80-х годов  эти трудности не проявлялись  в виде серьезной угрозы модели в  целом. Причины лежат в области  политики. Социал-демократы имели  правительство, опирающееся на меньшинство  в Риксдаге, и позиции партии постепенно ослабевали. Правительство понимало необходимость более сильной  налоговой политики, но не нашло  поддержки этому в риксдаге. Рестриктивная политика обычно непопулярна, а период пребывания правительства у власти короткий: общенациональные выборы проходят через 3 года, и правительству требуются твердость и политическое мужество при сдерживании высокой конъюнктуры.

Таким образом, шведская модель оказалась под угрозой. Сохранение в будущем двух основных целей  шведской модели - полной занятости  и равенства - видимо, потребует новых  методов, которые должны соответствовать  изменившимся условиям. Лишь время  покажет, сохранятся ли специфические  черты шведской модели - низкая безработица, политика солидарности в области  зарплаты, централизованные переговоры по зарплате, исключительно большой  государственный сектор и соответственно тяжелое налоговое бремя, или  же модель соответствовала лишь особым условиям послевоенного периода. 
Налицо разительный контраст. США продолжают изумлять мир своей экономической мощью. Уже десять лет европейцы удивляются и завидуют способности американской экономики переводить свои ресурсы в новые, еще более высокопроизводительные области. В то время как длительность экономического бума в США превосходит все ожидания, неожиданно столь же длительным оказался упорный рост безработицы и пессимизма в Европе.  
Наверное, мы, европейцы, делаем что-то не так. В поисках причин появилось расхожее объяснение, что всему виной наши чрезмерные социальные расходы.  
Европейцы не уверены в своих силах. Социальная защищенность и социальное обеспечение ослабляют экономические стимулы, снижают гибкость и рост экономики, не говоря уже об удушающем действии налогов, которые нам проходится платить за эти услуги. Напрашивается очевидный вывод: мы должны отказаться от устаревшей социальной политики и перенять американскую модель. 

Но так ли уж обоснована неуверенность европейцев? Несмотря на то что разница темпов экономического роста между двумя континентами очевидна и неопровержима, проблема противоречия между социальной защитой и экономическим ростом заслуживает рассмотрения. 

Если социальная защита действительно приводит к  потере гибкости и слабому экономическому росту, больше всех от этого должны страдать скандинавские "страны всеобщего  благоденствия". Особенно плохо должны обстоять дела в Швеции, где самые  высокие налоги в мире.  
В реальности же шведская экономика проявляет значительную гибкость. Процент занятости в Швеции очень высок: 74% трудоспособного населения (от 16 до 64 лет) трудятся на хорошо оплачиваемой работе. Эта цифра значительно выше, чем в среднем по странам Европейского союза и на уровне США. Одновременно инфляция составляет примерно один процент в год, что существенно ниже, чем в США. 

Сложно найти  другую страну, где структура экономики  столь же быстро перестраивается  в ответ на появление новых  технологий. Быстро растут предприятия  так называемой новой экономики. Швеция стоит на первом месте по инвестициям в информационно-компьютерные технологии. По данным IDC (The International Data Corporation/World Times Information Society Index), в прошлом году Швеция опередила США и стала лидером в области информационных технологий. Согласно недавно опубликованным данным экономического анализа "Merill Lynch", Швеция стоит на первом месте по факторам, способствующим экономическому росту. Если бы налоги и расходы на социальную сферу создавали проблемы, шведская экономика не смогла бы выказывать такой гибкости. Вместо этого пример Швеции показывает, что, хотя сохранение высоких темпов экономического роста в течение десятилетия является исключительной особенностью США, основная предпосылка экономического роста, гибкость, таковой не является. Значит, существует по крайней мере одна альтернатива. Вопреки расхожему объяснению очевидно, что расходы на социальную сферу могут благоприятствовать гибкости экономики. Переходя к научно обоснованной экономике, мы можем рассчитывать на то, что этот эффект только усилится. 

Наше понятие  гибкости должно быть еще шире, чем  раньше, а не подразумевать исключительно  изменение трудового законодательства и укрощение профсоюзов. Наш инструментарий необходимо дополнить поддержкой образования, профессионализма и приспособленности  людей к переменам. Говоря словами  Всемирной организации труда: "Роль профессионального уровня и качества рабочей силы в конкурентной борьбе на мировом рынке будет становиться  все более решающей".  
Опыт Швеции показывает, что существует два основных способа расходования средств на социальную сферу, способствующих улучшению современной рыночной экономики.

Социальные услуги, такие, как общедоступная система  образования, повышают занятость всей рабочей силы. Расходы на переобучение помогают людям чувствовать себя защищенными и меньше бояться перемен. Потеря работы всегда переживается болезненно. Но если существует система экономической поддержки населения в трудное время, то конкуренция со стороны иностранцев и появление новых технологий уже не представляют такой угрозы. 

Исходя из этого, Швеция тратит на образование большую  часть своего ВНП, нежели любая другая страна. Благодаря налоговым поступлениям - в Швеции бесплатное среднее и высшее образование, обеспечивающее хороший уровень знаний, множество образовательных программ, а также программ переквалификации для взрослых. Кроме того, в случае закрытия предприятия пособие по безработице позволяет сохранить достойный уровень жизни. Это дает положительные результаты. 

Швеция занимает первое место по уровню грамотности, согласно анализу Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Даже в самых экономически развитых странах, включая США, уровень грамотности  более 15% взрослого населения очень  низок, а это, как считает ОЭСР, "снижает их возможность справляться  с растущими требованиями века информации к профессионализму". В Швеции только у 8% взрослого населения такие  же пробелы в знаниях, что явно выгоднее с точки зрения производительности труда и гибкости экономики, поскольку  расширяется база трудовых ресурсов.  
Расходы на образование также окупаются, так как способствуют появлению мобильных людей, т.е. граждан, которые готовы к переменам и интересуются новыми изобретениями. Эти люди с готовностью осваивают новую информацию и технологии связи. Выяснилось, что доступ к наиболее продвинутым клиентам дает преимущество в конкурентной борьбе компаний в скандинавских странах. Так, у относительно небольшого скандинавского банка "MeritaNordbanken" клиентов, пользующихся в этом крошечном регионе банковскими услугами Интернета больше, чем у таких гигантов, как "Citybank", "Wells Fargo" или "Deutsche Bank" во всем мире. 

К тому же информационные технологии - это только один пример того, с какой смелостью шведы  осваивают новые грани экономики. В соответствии со шведскими традициями работники и профсоюзы активно  поддерживают структурные изменения, появление новых технологий, открытие границ. В качестве иллюстрации можно  процитировать слова Йорана Юханссона, нынешнего мэра Гетеборга, а в прошлом главы местного профсоюза металлистов на шведском шарикоподшипниковом предприятии "SKF". Когда на "SKF" в целях экономии начали внедрять высокопроизводительные технологии, один журналист спросил Юханссона, не боится ли тот, что новые технологии отнимут работу у членов его профсоюза. "Нет, - ответил Юханссон. - Я не боюсь новых технологий. Я боюсь старых. Только старые технологии могут лишить работы моих людей". 

Эта позиция помогает понять смысл некоторых активных изменений, которые мы наблюдаем  в шведской экономике в последние  несколько лет. Эта позиция существовала двадцать пять лет назад, а для  успешной конкуренции в условиях глобальной экономики понадобится  Швеции и в будущем. Преимущества в конкурентной борьбе - вот что  нам следует сохранять.  
Если Европа стремится стать лидером в научно обоснованной экономике, последние экономические изменения в Швеции дают пищу для размышлений. Гибкость - это ключ к низкой инфляции и долгосрочному экономическому росту. Но гибкость - это больше, чем то, что мы видим на примере США. Пример Швеции показывает, что гибкости можно добиться не только за счет нерегулируемого рынка труда и более сильных стимулов. Еe можно добиться также за счет образования, социальной защищенности, т.е. сфер политики, которые требуют больших средств. Если эти средства способствуют большей гибкости и экономическому росту, значит, оправданы и налоги, введенные для получения этих средств. Пример Швеции показывает, что предполагаемое противоречие между социальной защищенностью и гибкостью экономики, если и не ложно, то по крайней мере сильно преувеличено. Большие расходы на социальные нужды - скорее решение, нежели проблема. Мы должны не развенчивать европейскую модель, а модернизировать ее и социально защитить европейских граждан для перемен, а не от них. 

На лиссабонском саммите в марте этого года главы государств провозгласили, что к 2010 году Европейский союз должен создать "самую конкурентоспособную и динамичную экономику на научной основе в мире". И нет причин думать, что это невозможно. Если Америка способна сохранять длительный экономический рост в течение десяти лет и обновлять свою экономику, почему бы и европейцам не сделать этого?  
Правда, чтобы добиться такого развития, нам необходимо заняться решением соответствующих проблем. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 
 
 
Список используемых источников.

 
1. Волков А.М. “Швеция: социально-экономическая  модель” М.”Мысль”1991

2. Курс экономической  теории, "АСА", Киров, 1994. Под. ред. Чепурина М.Н., Киселевой Е.А. гл. 2. § 1 - 3, с. 24 - 41.

3. Любимов Л., Яровая Е. Механизм общественного саморазвития: цивилизованный подход.// Мировая экономика и международные отношения, 1993, № 2. 

4. Макконнелл К., Брю С.. "Экономикс", т. 1 М., 1990. 

5. Райзберг Б. А.. Рыночная экономика. М, 1995, гл. 1. стр. 9 - 14. 

6. Хейне П. Экономический образ мышления, М, Изд-во "Дело", 1993, гл. 1, стр. 19 - 34.

7. Эклунд. К. Эффективная экономика: шведская модель. М.: «Знание», 2001.