Особенности отношений бизнеса и государства в России

1) 1992–1997 годы  – зарождение основ российского лоббизма и GR, усиление роли регионов и становление практики «кремлевского» лоббизма; 
        2) 1997–2001 годы – спад в динамике отношений бизнеса и власти, последующая кратковременная интенсификация и переход контактов на новый уровень;        

3) 2002–2007 годы – развитие взаимных контактов в сфере бизнеса и власти; частичное «сплетение» данных сфер.        

В начале 1990-х  годов представители крупного бизнеса  и лидеры субъектов федерации  искали способы политического обеспечения  своих интересов, стремились занять привилегированное положение в новой системе власти и тем самым влиять на процесс принятия решений в федеральном центре. С учетом ослабленности центральных политических структур, процесс развития регионов шел крайне активно. Власть на местах была практически неограниченной, чем активно пользовался бизнес. Это проявлялось в процессах приватизации собственности «на местах» и непосредственно в хозяйственной деятельности.      

Условия для ведения бизнеса  в различных регионах могли отличаться друг от друга весьма ощутимо. К 1996–1997 годам процесс децентрализации – и политической, и экономической – достиг апогея, что вылилось в серию конфликтов разного масштаба между федеральной властью и отдельными регионами. Дополнительным фактором обострения напряженности послужил «кремлевский лоббизм» – ситуация, когда власть взяла на себя часть коммуникативных функций бизнеса для коммуникаций с еще более «высокопоставленной» властью. Речь шла о функциях представителей России в Международном валютном фонде (МВФ) и Мировом банке. В 1990-х годах только по линии МВФ общая сумма кредитов для России составила около 16,5 млрд. долларов США. Именно под цели данных кредитов запускались очередные реформаторские проекты.     

Во второй половине 1990-х  годов федеральная власть имела довольно слабые позиции. На этом фоне на уровне муниципалитетов и регионов начала выстраиваться новая модель управления экономикой, основанная на неформальных рычагах воздействия на частный бизнес и превратившаяся в решающий узел противоречий между консолидировавшейся властью в регионах и ослабленным федеральным центром. Своеобразным поворотным пунктом стал кризис 1998 года. Первоначальная фрагментарность взаимоотношений бизнеса и государственных органов (явившаяся логическим продолжением экономического спада) постепенно сменялась более тесным сотрудничеством. Из-за изменившейся мировой конъюнктуры более выгодным стало взаимодействие с центральной властью. Рост цен на нефть и активизация транснационального бизнеса в экономически развитых странах упрочил позиции федеральных чиновников в диалоге как с регионами, так и с частным бизнесом. Постепенно стала формироваться основа взаимодействия в течение последующей «пятилетки». Этой основой стал молчаливый консенсус – бизнес не стремится в федеральные органы власти, а та не обращает внимания на детали приватизации в регионах.  
     Более уверенная консолидация федеральной элиты началась после кризиса 1998 года (одновременно сократилась власть элиты региональной). С приходом к власти В.В. Путина в 2000 г. ситуация кардинально поменялась. Экономический рост и благоприятная ценовая конъюнктура на мировых рынках привели к тому, что федеральная административная элита утратила стимулы к необходимости стратегического союза как с крупным бизнесом, так и региональными лидерами. И крупный бизнес, и регионы фактически капитулировали. Крупный бизнес был «равноудален» – отстранен от процессов выработки и принятия важнейших политических и социальных решений. Статус глав регионов был резко понижен, региональные лидеры оказались выведены за пределы правящей группировки.     

Вскоре был сделан еще  один шаг на пути утверждения новых  параметров регулирования взаимоотношений  между бизнесом и властью: переход в 2004г. к избранию глав исполнительной власти субъектов РФ законодательными собраниями регионов по представлению президента. Речь шла о «мягком» варианте назначения губернаторов. Стоит отметить, что подобный порядок не используется ни в одном из федеративных государств мира. Иногда ссылаются на опыт таких федераций, как Канада, Индия, Малайзия. Однако ни в одной из этих федераций назначаемые центром губернаторы не возглавляют исполнительную власть в своем регионе, а лишь представляют интересы центра.    

 Постепенно стороны приняли комплекс негласных взаимных обязательств: власть отказалась от пересмотра итогов 1990-х годов в обмен на невмешательство в политику со стороны бизнеса. В 2000– 2002 годах еще продолжало существовать, несмотря на постепенное укрепление позиций федеральных властей, крайне важное равновесие сил во взаимоотношениях государства и бизнеса.      

С 2000 г. российская политическая система приобретает новые качества, главное из которых состоит в  утверждении моноцентризма, максимальной замкнутости на Кремль новой системы  власти. Приход В. Путина к власти означал для бизнес-элиты и ее политического влияния на федеральном уровне не только новые ограничения, но и новые возможности. Произошло расширение каналов политического влияния бизнеса через Государственную Думу, Совет Федерации, институты корпоративного представительства и так называемый режим консультаций. Крупный бизнес превратился во второй (после «силовиков») источник рекрутирования политической элиты как в центре, так и в регионах.     

В 2000–2003 годах в стране начался кратковременный период бурного расцвета отношений между бизнесом и властью. Государство в экономику особо не вмешивалось, что послужило стимулом для лоббирования бизнесом своих интересов через отраслевые ассоциации и отдельных политиков в парламентских органах власти. Лоббирование осуществлялось различными методами. Происходили депутатские запросы по заказу различных компаний, с подачи предпринимателей и отраслей регулярно организовывались парламентские слушания. Многие бизнесмены благодаря успешным коммуникациям с органами власти увеличили стоимость собственных активов в сотни раз. Обратной стороной медали явилась чрезмерная уверенность в своих силах – ряд бизнес-субъектов решил сыграть с государством в политические игры «по-крупному». Не все они оказались успешными. 
     Причины провала конструкции былых взаимоотношений лежали в различиях менталитета власти и бизнеса, глубоком взаимном недоверии, неготовности сторон к поиску компромиссов. Интересы власти и бизнеса разошлись: если в интересах Кремля было создание условий для закрепления нового моноцентрического режима, то часть бизнес-элиты стремилась к сохранению политической автономии. Кремль, сделав проблему итогов приватизации предметом публичного обсуждения, поставил под сомнение статус наиболее крупных частных собственников. Диалог власти и бизнеса был прерван, и попытки его возобновления успехом не увенчались. 
     Крупный бизнес пытался адаптироваться к меняющимся политическим условиям с помощью различных стратегий, основными из которых были тема «социальной ответственности» и участие в избирательной кампании в Государственную Думу в декабре 2003 год. Кроме того, была использована стратегия «похода в регионы». Но, несмотря на это, власть демонстрировала, что эпоха кумовства и «особых отношений» заканчивается. Общий посыл был примерно таков: «Помощь от бизнеса не нужна, и она не принимается. Федеральная власть достаточно уверена в том, что справится сама».  
     Не решался ряд вроде бы оговоренных вопросов социальной сферы (например, создание экспериментальной учебной площадки в сфере частно -государственного партнерства на базе Плехановкой академии – при участии О. Дерипаски). Власть попросту потеряла прежний интерес к подобного рода «социальным» инициативам бизнеса.     

Начиная с 2000 г. появляются признаки оттеснения крупного бизнеса от процессов принятия, выработки и даже обсуждения серьезных политических и социальных решений. Иначе говоря – полный запрет на политику. В условиях, когда федеральная власть утратила потребность в стратегическом союзе с бизнесом, последний ищет ответ на новую ситуацию на двух основных направлениях:   

    1) сохранение и усиление своего переговорно-лоббистского потенциала в центре – через укрепление существующих предпринимательских ассоциаций и создание новых;     

2) разработка и внедрение  новых и весьма разнообразных стратегий в регионах. 
        Первое направление, очевидно, не оправдало себя. С регионами – иначе: основной моделью отношений крупного бизнеса с региональными элитами стала, в отличие от предыдущего периода, модель не доминирования, а паритетного сотрудничества. Вместе с тем внутренние структурные трансформации крупного бизнеса выступают существенным фактором, определяющим «цену дружбы» с региональными администрациями. Превращение компании в основную форму существования российского крупного бизнеса ведет к тому, что «цена» эта падает, а для самих регионов – растет. Поэтому оптимальной стратегией бизнеса является стратегия «дружим с победителями».     

Стихийно сформировавшаяся модель взаимотноошений между бизнесом и государством в течение большей части последних двух десятилетий характеризуется рядом черт. Среди них, прежде всего, можно отметить:

• наличие параллелизма в полномочиях ряда государственных структур
• сужение публичного пространства и теневой характер принятия решений
• исключительно высокая роль первых лиц компании в построении взаимоотношений с власть
• устойчивая коррупционная традиция
• отсутствие устоявшейся партийной системы: основными структурными элементами политической системы выступают не партии, а кланово-номенклатурные группы
• высокая значимость региональных кланов как политико-экономических игроков
• наличие высоких политических рисков, толкающих бизнес на диверсификацию, приобретение активов за рубежом и привлечение иностранных акционеров
• значимость силового фактора и активная роль силовых структур в процессах передела собственности и политической борьбы
• использование технологии создания конкурирующих центров влияния и балансировки их ресурсов
• непрозрачная структура собственности (не всегда доступна информация о реальных собственниках бизнес - структур, а значит, об их потенциальном влиянии и возможностях)
• психологические особенности лиц, принимающих решения, и специфика каналов поступления к ним информации.

 

     Лучшими посредниками-коммуникаторами  в данной сферы продолжают оставаться первые лица компании. Несмотря на очевидные неудобства данного подхода (эффективность бизнеса ощутимо падает, когда процесс принятия решения находится в руках у одного человека), «топ - менеджеры» и собственники компаний просто опасаются утратить необходимые контакты в случае, если GR-менеджер перейдет в другую компанию.      

В то же время бизнес имеет возможность легально общаться с властью, обсуждать законодательные инициативы и стратегии развития страны через различные объединения предпринимателей. Федеральное собрание, Общественная палата, многие министерства, полпредства президента в федеральных округах имеют при себе экспертные советы для обсуждения условий ведения бизнеса в конкретных отраслях.      

Механизм взаимодействия бизнеса и власти в России характеризуется структурами двух типов. Во-первых, подобными коммуникациями занимаются организации, исходной и единственной целью образования которых не было политическое представительство интересов. Такие организации создавались для выполнения широкого круга задач, одной из которых было представительство интересов своих членов в органах государственной власти, то есть лоббизм. К таким организациям относятся в первую очередь различные предпринимательские ассоциации, союзы, объединения, фонды поддержки предпринимательства. Теоретически наиболее активными корпоративными объединениями бизнеса являются Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП) и Торгово-промышленная палата РФ (ТПП).      

Во-вторых, в 2001 г. появились две новые ассоциации, специализирующиеся на представительстве интересов мелкого и среднего бизнеса. Депутатское объединение «Деловая Россия» было преобразовано в одноименную организацию, представляющую интересы среднего бизнеса. В это же время по инициативе пятидесяти предпринимательских организаций было учреждено объединение «ОПОРА», представляющее интересы малого бизнеса. Активную деятельность ведут отраслевые организации предпринимателей, например Союз нефтепромышленников и Российское газовое общество. Хотя организации предпринимателей декларируют защиту интересов мелкого и среднего бизнеса, реальность такова, что они не всегда следуют этим заявлениям. Будучи фактически отстраненными от управления в этих организациях, предприятия мелкого и среднего бизнеса оказываются выключенными из системы представительства.      

Следует также отметить разносторонний подход крупных бизнес-структур в  сфере формирования департаментов  по коммуникациям с государственной  властью. Так, в компании «ТНК-ВР»  взаимодействием с властью заняты сразу три департамента в общей  структуре GR-управления: по региональной политике, по взаимодействию с федеральными органами власти и по законотворческой деятельности. Все подразделения работают в тесной связке, но обязанности четко распределены во избежание дублирования и параллелизма функций. Основная задача департамента по региональной политике – взаимодействие с региональными исполнительными и представительными органами государственной власти, муниципальными образованиями, а также с территориальными подразделениями федеральных министерств и ведомств.     

В ОАО «НК «Роснефть» взаимодействием  с властью занимаются два управления в составе департамента по работе с органами государственной власти: по работе с федеральными органами власти и по работе с региональными  органами власти и протокола. В НК «ЛУКОЙЛ» эти функции переданы в отдел по связям с госорганами, входящий в департамент по связям с общественностью.     

Средний бизнес также заинтересован  в позитивных отношениях с региональными  властями. Даже на уровне малого бизнеса  выстраивается работа с муниципальными органами власти. Власть и сама ищет адекватных партнеров для реализации глобальных проектов, которые без бизнеса просто не могут быть реализованы. На Западе механизмы государственно-частного партнерства функционируют на протяжении длительного времени. В России они только внедряются – так что, можно надеяться, наиболее активный период формирования подобных отношений еще впереди.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3 Перспективные направления диалога бизнеса и государства

 

     Для большинства действующих направлений сотрудничества бизнеса и государства в ряду направлений необходимо не просто активизировать сотрудничество, но и выработать новые концептуальные подходы. К числу таких направлений относится региональное развитие, антитеррористическое партнерство, судебная и административная реформы, развитие малого бизнеса. Данные направления отобраны исходя из следующих критериев — отсутствие существенного прогресса в рамках существующего диалога(административная реформа, судебная реформа), недостаточная эффективность существующих инструментов взаимодействия (региональное развитие, малый бизнес) либо значительный рост актуальности проблемы при отсутствии развитого диалога (антитеррористическое партнерство).

Региональное развитие

     Проводимая региональная политика привела к тому, что на уровень регионов и муниципалитетов передано значительное количество полномочий, не всегда обеспеченных финансовыми ресурсами. Для субъектов Российской Федерации и муниципалитетов создание условий для диалога с бизнесом в рамках обеспечения устойчивых темпов развития региона (муниципалитета) становится насущной необходимостью.

     В то же время эффективную систему взаимодействия бизнеса и власти, при которой обеспечивается координация из задач, выстраивают далеко не все субъекты Российской Федерации. Для большинства регионов характерна либо «потребительская» позиция по отношению к бизнесу (требования реализации социальных программ, протекционизм по отношению к местным предпринимателям, коррупционное поведение и т.д.) либо пассивное отношение (не мешают, но и не помогают).