Посткейнсианская макроэкономика

Посткейнсианская макроэкономика

Источник: Панорама экономической  мысли XX столетия. Под ред. Д. Гринуэя, М. Блини и И. Стюарта.

Малькольм Сойер

Посткейнсианская макроэкономика

Введение

Несмотря на то, что многие ключевые идеи, используемые представителями  посткейнсианской макроэкономики, можно обнаружить в научной литературе, относящейся, по меньшей мере, еще к 1930-м годам (в частности, в работах Калецкого и Кейнса), только в последние пятнадцать-двадцать лет возникла отдельная школа мысли с таким названием.1,2 В рамках посткейнсианской экономической теории не делается жесткого разграничения между микроэкономикой и макроэкономикой, которое принято в неоклассическом кейнсианском синтезе, так что, хотя в данной главе мы сосредоточиваем свое внимание прежде всего на макроэкономике, мы должны также рассмотреть несколько аспектов, которые в общем относятся к микроэкономике (например, ценообразование). Кроме того, акцентирование внимания на макроэкономике указывает, что мы неявно исходим из узкого определения посткейнсианской теории.3 Содержание этой главы ограничено также (по меньшей мере) еще в одном отношении: мы не обсуждаем проблемы развития и роста. Это серьезное упущение, поскольку многие посткейнсианцы подчеркивают динамический характер капиталистической экономики, и указывают на необходимость анализа, который был бы свободен от недостатков статического равновесного подхода. Однако, для того, чтобы должным образом рассмотреть проблему роста, нам бы потребовалось бы гораздо больше места, чем это возможно в данном случае.4

Концепции Калецкого и Кейнса, представляющие основу для многих разделов современной посткейнсианской макроэкономической теории, содержат два важных общих элемента.5 Во-первых, это рассмотрение совокупного спроса как ключевой переменной, определяющей уровень экономической активности, что предполагает отказ от закона Сэя, в денежной экономике. Далее, оба автора разграничивают инвестиционные и потребительские расходы и рассматривают первые из них как активный и изменчивый компонент спроса. Второе, что их объединяет, - это идея, согласно которой общий уровень цен, определяемый решениями производителей, максимизирующих прибыль (при данном уровне совокупного спроса и ставке денежной заработной платы), выступает как фактор, определяющий реальную ставку заработной платы. Изменение денежной заработной платы при данном уровне реального совокупного спроса привело бы в случае закрытой экономики к пропорциональному изменению в общем уровне цен (в случае открытой экономики изменение общего уровня цен отражало бы изменившееся соотношение затрат отечественного труда и импортируемых производственных благ). Короче говоря, это означает, что реальная заработная плата устанавливается на рынке конечных благ и услуг, а не на рынке труда.

Интерес к работам Калецкого и Кейнса в последнее десятилетие привел к обнаружению ряда различий между ними, что обусловило расхождения во взглядах авторов, работающих в рамках посткейнсианской традиции (данная проблема детально обсуждается в работе Сойера: (Sawyer, 1985а: ch. 9). Мы имеем в виду следующее.

1. Предположение о преобладании  в одном случае атомистических  конкурентных рынков (Кейнс), а в другом случае олигополистических рынков (Калецкий).

2. Связанное с этим различие  между предпосылкой об увеличивающихся  предельных издержках (Кейнс) и предположении о (приблизительно) постоянных предельных издержках (Калецкий).

3. Природа денег в развитой  капиталистической экономике. В Общей теории (Keynes, 1936) Кейнс, по сути, предполагает, что деньги создаются и контролируются центральным банком, хотя в Трактате о деньгах (Keynes, 1930) он исходил из того, что деньги создаются частными банками (для более детального рассмотрения этого вопроса смотри работу Мура: Moore, 1984). Калецкий уделяет деньгам гораздо меньше внимания, чем Кейнс, но выдвигает рабочую гипотезу, согласно которой деньги создаются частной банковской системой (подробнее об этом в работе Сойера: Sawyer, 1985а: ch. 5).

4. Использование равновесного анализа.  За некоторыми незначительными  исключениями анализ Калецкого предполагал циклические колебания, и в нем отсутствуют элементы равновесного подхода, используемого Кейнсом.

5. Ожидания и предсказуемость  будущего. Эти аспекты посткейнсианской экономической теории подробнее обсуждаются ниже, но здесь мы заметим, что в то время как оба рассматривают ожидания как переменную, которая, в значительной степени, определяется прошлым опытом и текущим положением дел, Кейнс также подчеркивает непознаваемость как неотъемлемую характеристику будущего.

В данной главе обсуждаются такие  темы как деньги, цены, инвестиции, сектор труда и экономические циклы. Обсуждение данных тем выявит некоторые  предпосылки, сделанные кейнсианцами относительно институционального устройства капиталистической экономики.

Деньги и финансы

Одной из важнейших предпосылок  посткейнсианской макроэкономической теории является идея о том, что денежная и неденежная экономики функционируют принципиально различным образом.6 Поскольку вальрасианский анализ общего равновесия не допускает введения в рассмотрение денег, играющих важную роль, то любая попытка основать макроэкономический анализ денежной экономики на базе вальрасианской теории бесперспективна. В системе общего равновесия нет причин держать деньги в качестве средства сохранения богатства "поскольку признанной характеристикой денег как средства хранения богатства является их бесплодие, в то время как практически любая другая форма хранения богатства приносит определенный процент или прибыль. Почему же тогда кто-либо, не являющийся пациентом психиатрической лечебницы, захочет использовать деньги как средство хранения богатства?" (Keynes, 1937/Кейнс Дж. М. Общая теория занятости "Истоки", Выпуск 3, М. 1998, с. 286.). Согласно теории Кейнса, индивиды имеют "предпочтение ликвидности" как средство обезопасить себя на случай непредвиденных событий, так что "наше желание держать деньги как средство сохранения ценности является барометром, определяющим степень нашего недоверия к нашим собственным расчетам и общему мнению относительно будущего.". Однако очевидно, что в статическом (предсказуемом) мире, подобном вальрасовской системе общего равновесия, ликвидность не приносила бы никакой выгоды.

Существование финансовых активов  обусловливает различие между сбережениями ex-ante и инвестициями, поскольку при отсутствии финансовых активов любое желание отложить расходы (т. е. осуществить сбережение) означало бы приобретение благ, выступающих как средство сохранения ценности (обеспечивающих будущую покупательную способность). Для удобства изложения мы ограничиваемся рассмотрением случая закрытой экономики (поскольку ни один из существенных элементов данного раздела теории не изменится, если мы рассмотрим случай открытой экономики).

Первый вопрос относится к механизму, посредством которого устраняется  разница между сбережениями ex-ante и инвестициями. До Кейнса этот механизм заключался в том, что ценой, уравнивающей сбережения и инвестиции, являлась ставка процента. По мнению Патинкина (1982), оригинальный вклад Кейнса состоит в теории эффективного спроса, которая, "будучи представлена в формальном виде, не только позволяет найти математическое решение равновесного уравнения , но и демонстрирует стабильность этого равновесия, как обусловленную динамическим уравнением адаптации , где ." В данном уравнении Y представляет собой выпуск, а - функцию совокупного спроса. Таким образом, любое различие между сбережениями ex-ante и инвестициями (или, что то же самое, между планируемым объемом выпуска и расходами) приводит к изменениям в уровне выпуска и дохода.

Второй вопрос относится к взаимосвязи  между сбережениями и инвестициями. Простая кейнсианская модель представляет сбережения как переменную, приспосабливающуюся (через изменения дохода) к объему инвестиций путем вынужденных сбережений в течение краткосрочного периода. По мнению Чик (Chick, 1986), связь между сбережениями и инвестициями зависит от того, на какой стадии развития находится банковская система. По ее мнению, существует пять стадий, через которые проходят банковские системы в своем развитии. На первой стадии банковская система, находящаяся в зачаточном состоянии, функционирует только как посредник между сберегателем и инвестором, а это означает, что сбережения должны предшествовать инвестициям. Далее предполагается, что банковская система эволюционирует, проходя вторую, третью и четвертую стадии до тех пор, пока не достигнет пятой, которая и представляет на сегодняшний день особенный интерес. Начиная со второй стадии, "инвестиции могут предшествовать сбережениям, а соответствующее увеличение сбережений происходит в виде образования новых банковских депозитов, возникающих благодаря предоставлению новых ссуд. Последующее развитие банковского дела не видоизменяет данный процесс, а делает его более интенсивным." К пятой стадии сложная банковская система осваивает стратегию "управления пассивами", которая по крайней мере время от времени предполагает скорее активный поиск возможностей применения кредитных ресурсов, чем простое удовлетворение всех разумных заявок на получение ссуды. Когда банки решат выдавать намного больше ссуд, чем раньше, будет происходить быстрое расширение кредита и денежной массы. Однако, активная природа инвестиций остается признаком пятой стадии, на которой последовательность выглядит следующим образом: инвестиционные планы вызывают потребность в ссудах, за чем следует выдача кредитов и создание денег, и наконец осуществляются реальные инвестиционные расходы и сопровождающий их рост сбережений.

Вышеописанное приводит нас к необходимости рассмотреть природу денег. Начало дискуссий по поводу того, следует ли рассматривать деньги как эндогенную или экзогенную (по отношению к деятельности частного сектора) переменную, относится по меньшей мере к середине прошлого столетия, когда происходил спор между представителями банковской и денежной школ. В отчете Рэдклиффа (1959) обсуждались трудности, связанные с определением денежной массы и контролем над ней. Использованная в отчете линия аргументации в общем и сегодня принимается посткейнсианцами (подробнее об этом в работе: Wulwick, 1987). Калдор (Kaldor, 1970) критиковал возникший в то время монетаристский подход отчасти на том основании, что денежная масса не подвержена контролю со стороны правительства или центрального банка, а скорее приспосабливается к "потребностям торговли". Калдор и Тревитик (Kaldor, Trevithick, 1981) писали:

В отличие от товарных денег, кредитные  деньги возникают в результате выдачи банками ссуд (фирмам, индивидам  или государственными учреждениям), а уничтожаются в результате погашения  задолженности перед банками (что  происходит автоматически в системе, где избыток доходов над расходами  прямо идет на погашение просроченной задолженности). Отсюда вытекает, что в экономике с преобладанием кредитных денег, в отличие от хозяйства с товарными деньгами, денежная масса никогда не может превышать количество денег, которое хотели бы держать индивиды; возможность существования избыточной денежной массы исключается уже тем, что если бы последняя имела место, она бы оказалась причиной (а не следствием) увеличения расходов.

Мур (Moore, 1989) резюмирует посткейнсианский взгляд на деньги в развитой экономике следующим образом:

Кредитные деньги являются одновременно и финансовым активом и пассивом коммерческих банков. Поскольку банковские пассивы - это фактически активы, стоящие  за ними, то вкладчики банков в конечном счете являются кредиторами заемщиков. Всякий раз, когда экономические агенты принимают решение взять ссуду в своих банках, создаются депозиты и, следовательно, банковские деньги. Всякий раз, когда экономические агенты решают погасить задолженность перед банком, это приводит к уничтожению депозитов... Условия, на которых выпускаются кредитные деньги, т. е. процентные ставки, устанавливаемые по банковским ссудам и банковским депозитам, играют ключевую роль в определении темпов роста денежной массы и, таким образом, совокупного дохода.

Мур признает наличие "достаточно стабильной взаимосвязи между изменениями в денежной базе и изменениями широких денежных агрегатов, а также между изменениями широких денежных агрегатов и изменениями в совокупных денежных доходах", но утверждает, что причинная связь идет скорее от совокупных денежных доходов, чем от денежной базы. Эмпирическое подтверждение (например, Moore, 1983, 1988, 1989) основывается как на регрессионном анализе, так и на тестах на причинную связь Грейнджера-Симса. Он заключает:

Факторы убедительнейшим образом  подтверждают, что направление причинной  связи идет от кредитов коммерческих банков к денежной массе и к  денежной базе. Это, в свою очередь, со всей очевидностью предполагает что много раз отмеченная и документально подтвержденная эмпирическая связь между деньгами и доходом отражает "обратную причинную связь", идущую от дохода к деньгам.

(Moore, 1989)

Теоретическое доказательство этого  тезиса относительно простое. Планируемому увеличению расходов (независимо от того, связано ли оно с планируемым  увеличением реальных расходов или  с ростом цен) в денежной экономике  должно предшествовать увеличение количества денег, если предполагается, что расходы  будут иметь место. Зачастую внимание уделяется инвестиционным расходам, однако эта общая аргументации используется и в случае, когда речь идет о  других видах расходов. В частности, расширение выпуска (скажем, в ответ  на ожидаемое увеличение спроса) требует  предварительного увеличения затрат. Рост расходов со стороны фирм, связанный  с увеличением материальных и  трудовых затрат, необходимо профинансировать, что может вызвать необходимость  обращаться за дополнительными ссудами  и, тем самым, увеличение денежной массы.

В данном случае выявляются четыре аспекта  значения кредитных денег в макроэкономическом анализе. Во-первых, могут возникнуть ситуации, когда увеличение денежной массы проистекает из изменений  поведения банков, более обычной  является ситуация, когда денежная масса изменяется в ответ на изменения  спроса. Создание денег происходит как реакция на спрос на ссуды, и - независимо от того, остаются эти  деньги в обращении или уничтожаются (через погашение ссуд) - обусловлено  желанием держать деньги.

Во-вторых, увеличение денежной массы  рассматривается как реакция  на инфляцию, а не как ее причина. Например, когда издержки растут, производителям приходится финансировать более  высокую стоимость незавершенного производства, что может быть осуществлено через получение ссуды в банке  или сокращение кассовой наличности. В первом случае произойдет расширение денежной массы, которое будет представлять собой скорее следствие, чем причину  роста издержек.

В-третьих, вслед за Калецким (Kalecki, 1944) подвергается сомнению предложенный Пигу эффект реальных кассовых остатков в такой экономике, где преобладают кредитные деньги (в отличие от той, где деньги полностью обмениваются на золото). Важной чертой кредитных денег является то, что они не представляют собой чистой ценности для частного сектора, поскольку они являются одновременно активом для держателей и пассивом для эмитентов (обычно для банков). В таком случае снижение общего уровня цен не влияет на реальную ценность количества кредитных денег, хотя и приводит к перераспределению реального богатства от банковского сектора к другим секторам.