Развитие бартерных отношений в России: особенности и тенденции

Расцвет бартерной  экономики по времени совпал с  наступлением особой фазы в динамике развития институционально-управленческой структуры промышленности и народного  хозяйства в целом, получившей название "экономики физических лиц" [25]. Суть дела состоит в том, что в условиях сначала постепенной, а затем - "обвальной" децентрализации управления и деструктуризации экономики, последовавшей за этим спонтанной приватизации центральная роль в реальном управлении промышленными предприятиями перешла к их руководителям. "Сосредоточив в руках необъятную власть", освободившись от контроля вышестоящих, партийных и профсоюзных структур и не ощущая ответственности перед коллективом, решая сложнейшие задачи удержания предприятия "на плаву", они обрели собственные обособленные интересы, которым во многом было подчинено принятие управляющих решений. Этому способствовало также падение спроса на продукцию, резкое ухудшение финансового состояния предприятий, неизбежное сокращение численности коллективов, перевод их в "разреженное" состояние, т.е. на режимы неполного рабочего дня и т.п. По нашему мнению, именно наступление этой фазы, а не только ужесточение монетарной политики правительства, стало мощным фактором снижения инфляции в 1995 - 1996 гг. Суть в том, что если в начале освобождения цен директора, еще не будучи оторванными от трудовых коллективов, считали за благо поднимать цены на продукцию своих предприятий настолько, насколько это возможно, обеспечивая тем самым высокий уровень прибыли, а вместе с ним - и благосостояние всех работников предприятия в целом, то к началу указанного периода стало ясно, что для повышения благосостояния директоров это вовсе не обязательно. Не обязательно даже требовать всей оплаты поставленной продукции по оговоренным в соглашении о поставке ценам (по существу это эквивалентно согласию на сверхнизкую цену). Достаточно получить незначительную в процентах, но значимую для физического лица в абсолютном выражении часть от общей стоимости отгруженной продукции, как прирост благосостояния директора увеличится больше, чем в случае полной оплаты и нормального ("справедливого") распределения прибыли на предприятии.

Многочисленные  факты межзаводских неплатежей, невыплаты  заработной платы объясняются, как следует из материалов проверок Государственной инспекции по труду РФ, заведенных уголовных дел, данных обследований, не только отсутствием средств, низкой контрактной дисциплиной, но и нежеланием руководителей предприятий производить эти выплаты. В марте 1996 г. в Нижегородской области за необоснованный отказ от своевременной выплаты заработной платы было оштрафовано около 90% директоров промышленных предприятий. Многими экономистами разделяется мнение о том, что неплатежи одного предприятия другому - это не обман одного директора другим, а обман этими двумя директорами своих коллективов и государства. Сейчас "силы притяжения" между директорами смежных предприятий значительно превысили "силы притяжения" директоров и собственных коллективов. За спиной трудовых коллективов заключаются сделки, устраивающие директоров и не устраивающие работников предприятий. "Артельный" и патерналистский тип промышленного производства, сложившийся в промышленности России в течение десятилетий [26], уступает место новому, для которого характерно скрытое или явное противостояние между руководством и коллективом.

Ближайшая за "экономикой физических лиц" фаза развития общества видится в двух основных вариантах. В одном из них реструктуризация промышленных предприятий и промышленных отраслей приводит к превращению предприятий во внутренне целостные экономические объекты, обладающие потенциалом саморазвития и гармонизации взаимоотношений с окружающей деловой средой. Интересы коллективов предприятий и их руководителей в этом варианте сближаются, и "экономика физических лиц" превращается в "экономику предприятий и их объединений", которую также можно было бы назвать "корпоративной экономикой", имея в виду как роль корпоративных структур в социально-экономической системе страны, так и роль корпоративного духа в системе человеческих ценностей и взаимоотношений.

Во втором варианте верх одерживают центробежные силы, разводящие интересы руководителей и работников предприятий. В этом случае доминировать будут горизонтальные (в смысле управленческой иерархии) связи между директорами смежных по стадиям переработки предприятий. Эти связи могут быть конституированы в форме своеобразных "управленческих объединений" или остаться "в тени", но в любом случае такие группы станут одной из мощных самостоятельных социальных сил. Теоретически противодействие эгоистическим действиям представителей этой силы, по существу могущей трансформироваться в своеобразную "промышленную мафию", могли бы оказать соответствующие объединения трудовых коллективов, т.е. профсоюзы, однако процесс их становления может быть более длительным. Имея это в виду, следовало бы при формировании ФПГ уделить особое внимание координации интересов трудового коллектива и руководства ФПГ, что, к сожалению, упускается из виду как разработчиками соответствующей нормативной базы, так и инициаторами создания конкретных финансово-промышленных групп.

Поддерживая существование "экономики физических лиц", характеризующейся  предельной субъективизацией поведения  и разобщенностью экономических агентов, бартерная экономика (в которой аналогичным образом индивидуализируются отдельные товары) создает почву для того варианта дальнейшего институционального развития, который можно охарактеризовать как мафиизацию экономики. Три основных обстоятельства определяют такое заключение. С одной стороны, бартерный способ обращения создает лучшие возможности для бесконтрольного распоряжения активами предприятия. Поскольку учет потоков материальных ценностей обычно поставлен на промышленных предприятиях хуже, чем учет финансовых потоков в банках, а ценообразование при бартере представляет настолько запутанную картину, что практически лишь в редких случаях можно определить реальную цену отгруженной или полученной единицы продукции, то при бартере с помощью манипуляций количественными и ценовыми показателями можно добиться не только существенного снижения налогооблагаемого оборота, но и вывести определенную часть средств в неучтенный наличный оборот. Кроме того, заключение многосторонних бартерных сделок требует использования обширной информации, внешнего кругозора, который, как правило, есть только у руководителя. Это повышает его статус в коллективе, создает иллюзию личной незаменимости. Далее, выполнение многоступенчатых бартерных договоров держится, в отличие от товарно-денежных сделках, обычно "на честном слове", личных связях и доверии руководителей предприятий-участников договоренности, что также делает директора незаменимым. В итоге процессы приватизации и бартеризации экономики ведут к тому, что лежащий в основании производства классический треугольник "менеджер - собственник - коллектив" превращается в отрезок "менеджер - коллектив", что практически неизбежно ведет к противостоянию этих элементов производства и его неустойчивости. Наконец, формирующиеся в бартерной экономике группировки директоров и посредников, смыкающиеся с криминальной сферой, при преобладании собственных или групповых интересов в ущерб интересов предприятий могут стать основой мафиозных криминально-промышленных групп и структур.

Заключение

Следует ли рассматривать  бартер в том виде и объеме, который  он занимает сейчас в России, как  самостоятельное явление, или это  просто следствие тех мер борьбы с инфляцией, которые были предприняты  в последние два года? Имеет ли смысл тратить усилия на ограничение сферы бартера как способ установления нормального товарно-денежного обращения, или тем самым борьба с причиной будет подменена борьбой со следствием? По нашему мнению, распространение бартера сейчас можно сравнить с интоксикацией организма, вызванной недостаточно продуманным хирургическим вмешательством в ход болезни. Если не остановить процесс бартеризации экономики, его негативное влияние будет способно свести на нет многие позитивные результаты реформ. "Дебартеризация" экономики становится насущной задачей текущего момента, для решения которой необходимы скоординированные действия органов управления реальным производством, финансами и налогами на федеральном уровне. Целесообразно, чтобы вместе с проблемами сокращения неплатежей задача доведения бартерной части народного хозяйства до экономически обоснованного уровня была выделена в качестве самостоятельной федеральной программы.

Одним из эффективных  средств, непосредственно противодействующих дальнейшей бартеризации экономики, является реструктуризация промышленности. Речь идет в данном случае не столько о реструктуризации предприятий (что предполагает, как правило, лишь внутреннюю трансформацию предприятий без изменения состава отраслей), сколько об изменении институциональной структуры промышленного производства. В первую очередь здесь необходимо укрупнение промышленных предприятий, осуществляемое в рамках вертикальной интеграции.

Существовавшая  до реформы институциональная структура  промышленности создавалась в условиях и в период максимального господства централизованной плановой системы. Наличие этой системы позволяло распределять процесс последовательной обработки исходного сырья в целях получения конечного продукта на множество стадий, осуществлявшихся на разных предприятиях. Недостаточная степень вертикальной интеграции компенсировалась излишней централизацией управления. В ходе последующих экономических реформ доминирующим стал процесс дробления крупных предприятий, выделением отдельных цехов, служб, отделов в самостоятельные единицы. Этот процесс поддерживался приватизационным и антимонопольным законодательством. Экономическое положение крупных предприятий систематически ухудшалось ввиду общего промышленного спада и ликвидации государственных заказов, как оборонных, так и гражданских. Между тем именно крупные промышленные предприятия являются ключевыми элементами экономики, несут на себе значительную часть не только градообразующих, но и "странообразующих" функций. В результате возникший промышленный ландшафт стал плоским и дробным, а степень как вертикальной, так и горизонтальной интеграции - не соответствующей технологической структуре промышленного производства.

Поэтому перспективы  преодоления бартера, возрождения  высокотехнологичной конкурентоспособной промышленности связаны с мерами, стимулирующими интеграцию и комбинирование в промышленности под контролем государства. Необходима осознанная государственная поддержка формирования и развития не только финансово-промышленных групп, но и научно-производственных, производственно-научных и других промышленных групп и объединений. Сложившаяся бартерная структура должна сыграть при этом ту же положительную роль, которую играют протоптанные людьми тропинки на свежепосаженных газонах: они наилучшим образом указывают места, где следует проложить асфальтовые пешеходные дорожки. Изучив и использовав эту структуру, государству следует стимулировать объединение предприятий на новых корпоративных основах. Такие аспекты деловых взаимодействий в бартерной экономике, как взаимная заинтересованность, личные контакты, доверие, сотрудничество должны быть развиты в новой экономике корпоративных предприятий. Именно такой тип экономики должен определить социально-экономическое будущее России.

В ходе реализации первоочередных мер "дебартеризации" в каждой отрасли промышленности должны быть выделены "точки возможного роста" - производства, способные обеспечить спрос на ключевую продукцию смежных отраслей и производить продукцию современного мирового уровня. Эти производства (либо крупные предприятия, либо их объединения) должны быть взяты под особый контроль государства в лице субъектов федерации или федеральных отраслевых органов. Если речь идет о существующих акционерных предприятиях, то контроль может быть обеспечен путем выкупа государством значительной части акций (такая процедура была осуществлена московским правительством в отношении АО ЗИЛ), если речь об объединении, то необходимы процедуры создания холдингов или ФПГ. Эти предприятия должны наделяться уставным капиталом, соответствующим длительности и характеру производственно-реализационного цикла. Это позволит послать денежный "импульс" и прервать бартерные цепочки, проходящие через данное производство. Если бы сеть таких производств охватила все значимые отрасли с выходом на экспорт, процесс распространения бартера был бы приостановлен.

Для поддержания  функционирования этих ключевых производств  было бы целесообразно проведение ряда мер, связанных с государственным  регулированием рынка корпоративных  ценных бумаг. В настоящее время этот рынок свободен от государственного вмешательства, обслуживает в основном спекулятивных инвесторов и в значительной степени оторван от деятельности эмитентов. Изменение потоков средств, циркулирующих на этом рынке, включение промышленных эмитентов в эти потоки является необходимым условием повышения эффективности экономики, привлечения инвестиций, запуска механизмов саморегулирования экономики. На период реализации программы "дебартеризации" экономики государство могло бы сыграть на фондовом рынке в отношении акций ключевых производств примерно ту же роль, которую играет на валютном рынке, поддерживая намечаемый Центральным Банком курс доллара. Регулирование курса акций патронируемых государством компаний, обеспечение минимальных гарантий для инвесторов и эмитентов создало бы предпосылки продления действия "антибартерного" импульса и вывода стержневой части экономики из сферы бартера.

Следует еще  раз отметить, что выход экономики  из кризисного состояния невозможен без разработки и взаимосогласования всех основных видов государственной политики: монетарной, финансовой, промышленной и социальной. Между тем в устных выступлениях многих руководящих работников Министерства финансов в 1995 - 1996 гг. приходилось слышать утверждения типа: "В России нет промышленной (социальной, демографической и т.д.) политики". Раз нет политики, отсутствует и необходимость ее реализации, в результате чего руки финансистов оказывались полностью развязанными. Разрыв между реальной и финансовой сферами достиг величины, угрожающей существованию производства.

В заключение хотелось бы подчеркнуть, что целенаправленное изучение процессов бартерного обращения  и его влияния на экономику  переходного периода только начинается. Как уже упоминалось, бартерный  способ обращения затрудняет учет и, следовательно, статистическое исследование деятельности промышленных предприятий и промышленности в целом. В свою очередь, отсутствие достоверной статистики не только автоматически переводит часть экономики в "теневую" сферу, но и не позволяет эффективно применить классические и хорошо изученные количественные методы математического моделирования для адекватного отражения состояния и перспектив бартерной экономики. Кроме того, подобно тому, как в экономике физических лиц в качестве реальных экономических субъектов выступают отдельные самостоятельные индивидуумы, в бартерной экономике в качестве предметов производства и обращения выступают качественно различные виды (а порой и экземпляры) товаров. Отсутствие объективных рыночных цен как соизмерителей разных товаров не позволяет строить объективные и нелокальные оценочные функции, выражающие стоимость набора товаров, скажем, как размер затрат на их приобретение в зависимости от их количества. Если представить себе мысленно изменение оценочной функции заданного набора товаров в экономике, переходящей от рыночного к бартерному состоянию, то по мере локализации (товарно-трансакционной дифференциации) цен эластичности замещения товарных факторов в оценочной функции должны, по-видимому, меняться от бесконечно больших до бесконечно малых значений. (Возможно, что обобщенная эластичность замены количественных показателей товарных факторов в оценочных функциях и есть один из наиболее объективных косвенных показателей степени бартеризации экономики.) Соответственно в пересмотре нуждается и такое базисное для современной экономической теории понятие, как функция спроса. При традиционном понимании функции спроса на продукцию производственного назначения в бартерной экономике ее значения практически всегда были бы равны нулю, так как нулю равен размер "бюджета" покупателя. На самом же деле предъявляемый предприятиями бартерной сферы спрос определяется не только максимально ликвидными активами предприятия, но и всем "потенциалом" предприятия, включая продукцию будущих периодов, производственные связи предприятия и влияние его руководителей, нематериальные активы и т.д.