Теория общественного выбора и границы её применения

Контрактная теория рассматривает свободу как "естественное состояние", основу которого составляют права на жизнь, на свободу и на собственность. Именно эти три права образуют конституционный базис гражданского общества. Каждое из этих прав создает предпосылки для другого, переходит в другое, создает себя как другое. Право на жизнь реализуется в деятельности, подчиненной счастью и выгоде. Право на свободу отрицает политическое рабство, деспотизм. Право на собственность выступает как предпосылка и гарантия этих прав. Свободная деятельность основывается на независимом суждении, индивидуальном выборе и сознательном целеполагании. Свобода совести, слова, печати, собраний выступает как важнейшая предпосылка независимой деятельности, выбора профессий, свободы передвижений.

Конечно, концепция "естественных прав" и "общественного договора" отражала не реальный процесс политогенеза, а программные требования "третьего сословия" в его борьбе с абсолютистским государством. Эта концепция является абстракцией, идеальным образом рыночного хозяйства, где все люди - простые товаропроизводители, действующие в условиях совершенной конкуренции. Обращение Бьюкенена к контрактной теории общества позволяет ему показать позитивные возможности именно такого идеального рыночного механизма, действующего в сфере политических отношений.

Еще в статье 1954 года "Индивидуальный выбор при голосовании и рынок" Бьюкенен выделил два уровня общественного выбора: 1) начальный, конституционный выбор (который совершается еще до принятия конституции) и 2) постконституционный. На начальном этапе определяются права индивидов, устанавливаются правила взаимоотношений между ними. На постконституционном этапе формируется стратегия поведения индивидов в рамках установленных правил.

Дж. Бьюкенен проводит наглядную аналогию с игрой: сначала определяются правила игры, а потом, в рамках этих правил, осуществляется сама игра. Конституция, с точки зрения Джеймса Бьюкенена, и является таким набором правил для ведения политической игры. Текущая политика - это результат игры в рамках конституционных правил. Поэтому результативность и эффективность политики в значительной мере зависят от того, насколько глубоко и всесторонне была составлена первоначальная конституция; ведь по Бьюкенену, конституция - это прежде всего основной закон не государства, а гражданского общества.

Однако здесь возникает проблема "дурной бесконечности": чтобы принять конституцию, необходимо выработать предконституционные правила, по которым она принимается, и так далее. Чтобы выйти из этой "безнадежной методологической дилеммы", Бьюкенен и Таллок предлагают кажущееся самоочевидным в демократическом обществе правило единогласия для принятия первоначальной конституции. Конечно, это не решает проблему, так как содержательный вопрос подменяется процедурным. Однако в истории такой пример есть - США в 1787 году показали классический (и во многом уникальный) пример осознанного выбора правил политической игры. В условиях отсутствия всеобщего избирательного права Конституция США была принята на конституционном совещании.

Правовая система выступает как своеобразный общественный капитал. Характеристика закона как капитального блага получила всестороннее обоснование в работе Бьюкенена "Границы свободы". "Система законов, формализованы ли они на практике или нет, - писал Бьюкенен, - представляет из себя общественный капитал, отдача от которого повышается с течением времени."4 Даже в условиях прямой демократии обычно используется принцип простого большинства. Однако введение этого принципа может привести к ущемлению прав меньшинства и тем самым к искажению демократии.

Рассмотрим в качестве примера распределение голосов избирателей в соответствии с их идеологическими предпочтениями. Отметим на горизонтальной оси позиции избирателей от крайне левых до крайне правых (рис. 1). В середине оси обозначим позицию медианного избирателя точкой М. Если позиции избирателей распределяются между крайностями в обществе равномерно, мы получим нормальное распределение с пиком над точкой М. Общая площадь, находящаяся под кривой, представляет 100% голосующих. Допустим, что голосующие отдают свои голоса тем, кто им ближе по своим идеологическим воззрениям.

Предположим, что имеются всего два кандидата. Если один из кандидатов выбирает срединную позицию (например, в точке М), то тогда он получит по крайней мере 50% голосов. Если же кандидат занимает позицию А, то он получит меньше 50% голосов. Если один кандидат занимает позицию в точке А, а другой - в точке М, то кандидат в точке А получит голоса избирателей, находящихся левее линии а (а - срединная позиция между А и М), то есть меньшинство голосов. Кандидат, занимающий позицию М, сможет получить голоса избирателей, находящихся правее линии а, то есть большинство. Лучшей для кандидата будет стратегия максимально приближенная к позиции медианного избирателя, так как она обеспечит ему большинство голосов на выборах. Аналогичная ситуация сложится, если один из кандидатов будет правее другого (займет позицию в точке В). И в этом случае победа достанется тому, кто лучше отразит позицию избирателя-центриста. Проблема заключается, однако, в точном определении (идентификации) интересов и чаяний медианного избирателя.

Что произойдет, если в борьбу вступит третий кандидат? Рассмотрим пример, когда один кандидат занимает позицию В, а два других - позицию М. Тогда первый получит голоса, находящиеся под кривой распределения правее линии Ь, а каждый из двух других - половину голосов, лежащих левее этой линии. Поэтому большинство голосов выиграет первый кандидат. Если один из двух кандидатов принял бы позицию А, то кандидат, занимающий позицию М, получил бы очень незначительный процент голосов, равный площади, находящейся под кривой распределения между линиями а и Ь. Поэтому у кандидата М есть стимул выйти из сегмента АВ, тем самым он ставит одного из двух других кандидатов в затруднительное положение. Процесс продвижения может продолжаться какое-то время, но он имеет свои границы. Пока пик распределения находится в точке М, любой кандидат может повысить свои шансы, двигаясь по направлению к М.

Рис. 1. Распределение голосов избирателей в соответствии с их идеологическими предпочтениями

В условиях жесткого противостояния двух различных партий распределение голосов может приобрести бимодальную форму (см. рис. 4). В реальной действительности бимодальное распределение может иметь как симметричную (как на рис.2), так и асимметричную форму (что встречается гораздо чаще).

Рис. 2. Бимодальное распределение голосов избирателей

Наконец, в обществе, где отсутствует четкая поляризация интересов, может встретиться и полимодальное распределение голосов избирателей. Если в таком обществе действуют три партии, то распределение голосов может приобрести (в идеале) такую форму, которая показана на рис. 3. На рисунке изображено равномерное распределение голосов между партиями. Однако это частный случай. Здесь также возможен асимметричный сдвиг вправо или влево.

Рис. 3. Полимодальное распределение голосов избирателей

Представленные модели политической конкуренции позволяют получить общее представление о направлениях современных исследований в этой области.

1.3 ОБЩЕСТВЕННЫЙ ВЫБОР В УСЛОВИЯХ ПРЕДСТАВИТЕЛЬНОЙ ДЕМОКРАТИИ

В условиях представительной демократии, считают исследователи общественного выбора, процесс голосования усложняется. В отличие от частного, общественный выбор осуществляется через определенные промежутки времени, ограничен кругом претендентов, каждый из которых предлагает свой пакет программ. Последнее означает, что избиратель лишен возможности выбирать нескольких депутатов: одного - для решения проблем занятости, другого - для борьбы с инфляцией, третьего - по проблемам внешней политики и т.д. Он вынужден избрать одного депутата, позиция которого далеко не полностью совпадает с его предпочтениями. В сфере бизнеса это означало бы покупку товара "с нагрузкой", поэтому избиратель вынужден из многих зол выбирать наименьшее.

Усложняется и процедура голосования. Избирательное право может быть обусловлено имущественным цензом (как в древнем Риме) или цензом оседлости (как в некоторых странах Балтии). Для избрания кандидата может требоваться относительное или абсолютное большинство.

Избиратели должны располагать определенной информацией о предстоящих выборах. Информация же имеет альтернативную стоимость. Для ее получения требуется время или деньги, а чаще и то, и другое. Отнюдь не все избиратели могут позволить себе значительные траты, связанные с получением необходимой информации о предстоящих выборах. Большинство стремятся минимизировать свои издержки. И это, считают экономисты, вполне рационально.

Основным фактором, формирующим мнения значительной массы избирателей, часто бывают средства массовой информации и, прежде всего, телевидение. Отметим, что это не только удобный, но и сравнительно дешевый метод получения необходимой информации. Однако некоторые избиратели не используют и этот шанс, положившись на собственное мнение или мнение знакомых и родственников. Наконец, многие избиратели просто не участвуют в голосовании. Это свидетельствует о том, что они не видят пользы от участия в политическом процессе. Такое явление в теории общественного выбора называется рациональным неведением (rational ignorance). Существует своеобразный эффект порога - это минимальное значение пользы, которое необходимо превысить, чтобы избиратель участвовал в политическом процессе. Если оно ниже определенной величины, избиратель старается избежать исполнения своего гражданского долга, становясь человеком, для которого типично рациональное неведение.

Представительная демократия обладает, считают исследователи общественного выбора, рядом несомненных преимуществ. Она, в частности, с успехом использует выгоды общественного разделения труда. Избранные депутаты специализируются на принятии решений по определенным вопросам. Законодательные собрания организуют и направляют деятельность исполнительной власти, следят за претворением принятых решений в жизнь.

В то же время при представительной демократии возможно принятие решений, не соответствующих интересам и чаяниям большинства населения, весьма далеким от модели медианного избирателя. Создаются предпосылки для принятия решений в интересах узкой группы лиц.

"Было  бы нереалистично допустить, - пишет  Бьюкенен, - что избранные официальные  лица, занимающие ответственные  посты исполнительной или законодательной  власти, не имеют индивидуальных  предпочтений по поводу размера  общественного сектора, источников  средств для него и, что наиболее  важно, по поводу конкретных статей  государственных расходов. Индивида, который действительно безразличен  ко всем этим вопросам, политика  вряд ли бы привлекала как  профессия, и как побочное занятие. Вероятно, политики - это те люди, которые действительно имеют  личные предпочтения по таким  вопросам и кого политика привлекает  именно потому, что, как они считают, в ходе политического процесса  они смогут оказать определенное  влияние на результаты коллективных  действий. Если это основное, хотя  и элементарное, положение осознано, легко можно увидеть, что итоговые  бюджетные показатели не будут  полностью отражать предпочтения избирателей, даже тех, кто является членами коалиции, принесшей победу своему кандидату или партии".5

В условиях представительной демократии качество и оперативность решений зависят от необходимой информации и стимулов, способствующих ее преобразованию в практические решения. Информация характеризуется альтернативными издержками. Для получения ее необходимы время и деньги. Рядовому избирателю небезразлично решение того или иного вопроса, однако влияние на своего депутата связано с затратами - придется писать письма, посылать телеграммы или звонить по телефону. А в случае, если он не внемлет просьбам, - писать гневные статьи в газеты, привлекать внимание радио или телевидения самыми различными способами вплоть до организации демонстраций и митингов протеста.

Рациональный избиратель должен соотносить предельные выгоды от такого влияния с предельными затратами (издержками). Как правило, предельные затраты значительно превышают предельные выгоды, поэтому желание постоянно воздействовать на депутата у избирателя минимально.

Иные мотивы у тех избирателей, интересы которых сконцентрированы на определенных вопросах, как, например, у производителей конкретных товаров и услуг (сахара или виноводочных изделий, угля или нефти). Изменение условий производства (регулирование цен, строительство новых предприятий, объем государственных закупок, изменение условий импорта или экспорта) для них - вопрос жизни или смерти. Поэтому такие группы с особыми интересами стремятся поддерживать постоянную связь с представителями власти. Они используют для этого письма, телеграммы, средства массовой информации, организуют демонстрации и митинги, создают специальные конторы и агентства, чтобы оказывать давление на законодателей и чиновников (вплоть до подкупа). Все эти способы влияния на представителей власти с целью принятия выгодного для ограниченной группы избирателей политического решения называют лоббизмом.6

Группы со взаимными и значительными интересами могут с лихвой компенсировать свои затраты, если законопроект, который они отстаивают, будет принят. Дело в том, что выгоды от принятия закона будут реализованы внутри группы, а издержки распределятся на все общество в целом. Концентрированный интерес немногих побеждает распыленные интересы большинства. Поэтому относительное влияние групп с особыми интересами гораздо больше их доли голосов. Выгодные им решения не были бы приняты в условиях прямой демократии, когда каждый избиратель прямо и непосредственно выражает свою волю.

Последователи теории общественного выбора наглядно показали, что нельзя целиком и полностью полагаться на результаты голосования, поскольку они в немалой степени зависят от конкретного регламента принятия решений. Сама демократическая процедура голосования в законодательных органах также не препятствует принятию экономически неэффективных решений.