Шпаргалка по "Стилистика русского языка"

Принципиальное отличие стилистического  использования отвлеченных существительных  в художественной речи состоит в  активизации их выразительных возможностей. Под пером художников слова отвлеченные существительные могут стать сильным источником речевой экспрессии, хотя их эстетическая функция порой недооценивается, что искажает представление о стилистических ресурсах морфологических средств.

Русские писатели всегда придавали  важное значение освоению отвлеченной лексики в художественной речи. Отвлеченные существительные вовлекались в систему экспрессивных средств поэтами - для отражения духовного мира лирического героя, обозначения возвышенных нравственных и эстетических категорий. Например, у А.С. Пушкина: Но я не создан для блаженства...; И сердце бьется в упоенье, и для него воскресли вновь и божество, и вдохновенье, и жизнь, и слезы, и любовь.

Поэты второй половины XIX в. расширили  репертуар отвлеченных существительных, придающих стилю взволнованно-патетическое звучание. Так, у Н.А. Некрасова часто употребляются слова: свобода, вера, святыня, скорбь, нищета, отчаянье, борьба, насилие. Чтобы усилить экспрессию отвлеченных существительных, получающих в контексте политическую окраску, поэт использовал особый графический прием - писал их с прописной буквы: Чрез бездны темные Насилия и Зла, Труда и Голода она меня вела... [о музе].

У классиков русской прозы отвлеченные  существительные были средством  изображения богатой духовной жизни  героев. Много слов этого лексико-грамматического разряда ввел в художественную речь М.Ю. Лермонтов, который искусно уточнял их значение выразительными эпитетами:Холодная злость овладела мною; безмерное отчаянье, неистовая храбрость, глубокое презрение, сладкие заблуждения, необъяснимое наслаждение.

В наследии каждого большого русского писателя можно указать характерные  для его стиля, имеющие глубокое философское и эстетическое значение отвлеченные существительные, нередко  введенные в употребление этим же художником: у Гончарова - обломовщина, у Тургенева -нигилизм, у Чернышевского - эмансипация, патриотизм.

В наше время отвлеченные существительные  воспринимаются в большинстве своем  как стилистически нейтральные, однако нередко они все же сохраняют  экспрессивные оттенки, с которыми связано представление о литературности, возвышенном способе выражения, и поэтому сфера их стилистического использования-размышления, философские искания героев. Составляя значительную часть интеллигентского словаря, отвлеченные существительные привлекаются для речевой характеристики героев-интеллектуалов:

Важно подчеркнуть и такую особенность  функционирования отвлеченных существительных  в художественном тексте: в речи они получают конкретное значение: «Первые радости» (Фед.); «Долгое прощание» (Триф.); Смерть как будто заигрывала с казаком; ...Расплескал злобу в драке с Петром (Шол.); ...Жизнь бушевала в нем. Она шумела в крови, как майская гроза в кустах весеннего сада; Здоровье вытекало по каплям, как сок из подрубленной березы (Лавр.). При этом абстрактная семантика отвлеченных существительных преобразуется в результате метафорического переосмысления, расширения границ лексической сочетаемости, обновления их значения. В этом проявляется важнейшая черта художественной речи - предметно-образная конкретизация описываемого.

В экспрессивной функции отвлеченные  существительные выступают и  в публицистическом стиле современного русского языка, пополняя состав общественно-политической лексики, обладающей оценочными значениями: активность, атмосфера, борьба, дружба, кампания, клевета, мир, общественность, оплот, политика, потенциал, сотрудничество, старт, тактика, эскалация и др. Такие отвлеченные существительные играют ведущую роль в составе строевой лексики газеты: отличаясь особой широтой семантики, они характеризуют разнообразные обстоятельства, события, явления, сопровождая их резкой оценкой.

Конкретные  имена существительные

Противопоставленные отвлеченным  существительным имена существительные конкретные также обладают большими потенциальными возможностями создания речевой экспрессии в художественной речи.

Писателям, публицистам свойственно  преимущественно наглядное мышление в противовес отвлеченному, что практически  находит отражение в широком  использовании конкретных существительных, Искусное введение их в текст создает зримые картины. Причем в художественной речи эстетическую функцию могут выполнять существительные, употребленные в прямом значении, не подвергаясь образному переосмыслению:

Особая стилистическая ценность конкретных существительных определяется их изобразительными возможностями при описании художественных деталей. В этом случае слова, называющие бытовые реалии, нередко весьма прозаические вещи, заключают в себе большую образную энергию и представляют неограниченные изобразительные возможности для описания жизни героев, обстановки, картин природы, быта.

Следует подчеркнуть, что возможность  стилистического использования  подобных существительных в процессе предметно-образной конкретизации  в русской литературе свидетельствовала  о торжестве реалистического метода. Чтобы осмыслить эстетическое значение конкретно-бытовой лексики во всем богатстве и многообразии ее значений, нужен был гений Пушкина, утвердившего право художника показывать жизнь во всех ее проявлениях и доказавшего, что для поэта нет низких предметов. С признанием достижений натуральной школы в российской словесности были созданы все условия для эстетического освоения конкретных существительных как источника яркой изобразительности художественной речи.

37.Стилистические особенности использования собственных и нарицательных имен существительных.

В художественной речи имена существительные  выполняют не только информативную, но и эстетическую функцию. Употребление их может быть обусловлено экстралингвистическими факторами, поскольку тема произведения обращает автора к существительным тех или иных лексико-грамматических разрядов. Вещественные, собирательные, отвлеченные, конкретные существительные, употребительные в любом из функциональных стилей, находят применение и в художественной речи. При этом стилистически нейтральные существительные вовлекаются в систему выразительных средств языка и обретают соответствующую экспрессивную окраску. Например, имя собственное обретает новое символическое значение в названии повести Н.С. Лескова, использовавшего прием антономасии - «Леди Макбет Мценского уезда» и т.д.

Важно подчеркнуть, что употребление имен существительных в эстетической функции может быть и не связано  с их метафорическим переосмыслением. В автологической речи (т.е. в речи, свободной от тропов) имена существительные также могут играть важную стилистическую роль, выступая как яркий источник экспрессии.

Большой простор для стилистических наблюдений открывает изучение экспрессивной  функции имен существительныхсобственных. Их экспрессивная окраска обусловлена стилистическими особенностями использования в разных стилях речи и богатой традицией эстетического освоения в русской литературе.

I. В составе стилистических ресурсов  русского языка имена и фамилии  людей занимают одно из  видных мест, поскольку выделяются большим разнообразием словообразовательных вариантов, получивших определенную стилистическую окраску, и неограниченными возможностями образного применения в художественном контексте.

Отличительной особенностью русской  системы наименования лиц является противопоставление официального обращения по фамилии: товарищ Иванов, а также употребления фамилии с инициалами в письменной речи: Иванов И.И.разговорным вариантам: использованию имени-отчества в официальной обстановке при вежливом обращении: Иван Иванович и в условиях непринужденного общения - одного имени, причем чаще его сокращенного варианта: Иван, Ваня, интимно-ласковых: Ванечка, Ванюша, Ванюшка, а также стилистически сниженных: Ванька, Ванюха. Выбор вариантов имен отражает и возрастные черты собеседников (к старшим обычно обращаются по имени-отчеству), и распределение между ними социальных ролей (к должностным лицам не принято обращаться в фамильярной форме). Отступление от этих условностей этикета может стать в художественной речи источником экспрессии.

II. Другую группу стилистически  активных имен собственных составляют  географические наименования. В  русском литературном языке вокруг  них создаются нередко особые  экспрессивные ореолы, обусловленные  различными ассоциациями. Так, в годы Великой Отечественной войны острое политическое значение обрели многие географические названия: Брест, Сталинград, Волга, Урал, Ялта и др. Они получили яркое публицистическое звучание благодаря героизму воинов, прославивших русскую землю самоотверженной борьбой с фашизмом. Ряд географических названий связывается в сознании русского человека с национальной гордостью, патриотической темой: Москва, Владимир, Смоленск, Бородино, иные наименования ассоциируются с традициями русского искусства: Кижи, Палех, Гжель.

Появление оценочных оттенков у  географических наименований особенно характерно для публицистического  стиля, поскольку журналисты любят  использовать такие существительные  в переносном значении: Набат Бухенвальдаотозвался в сердцах всех честных людей планеты; Человечество никогда не забудет Освенцим, Хатынь, Хиросиму/ В публицистическом стиле названия столиц часто употребляются вместо названий государств, они символизируют социальную систему, внешнюю и внутреннюю политику стран: Москва, Лондон, Вашингтон.

Географические названия могут  использоваться писателями и для  создания комического эффекта. Так, ироническую окраску придает  речи приравнивание неизвестных  или одиозных имен собственных к  популярным, знаменитым:

Сотни тысяч людей, богато обеспеченных людей, будут стремиться в Васюки… НКПС построит железнодорожную магистраль Москва - Васюки… Аэропорт «Большие Васюки» - регулярное отправление почтовых самолетов и дирижаблей во все концы света, включая Лос-Анжелес и Мельбурн.

(И. Ильф и Е. Петров)

В художественной речи заметную стилистическую роль играют окказиональные географические наименования с выразительной этимологией: город Глупов (С.-Щ.); уезд Терпигорев, Пустопорожняя волость, деревни  Горелово, Неелово, Заплатово, Дырявино, Неурожайка (Н.). Окказиональное словообразование собственных существительных этого типа привлекало и советских писателей: у Ильфа и Петрова есть названия городов Удоев, Колокаламск, у А. Платонова - город Градов.

38. Стилистическое использование грамматических категорий имени существительного (рода, числа, падежа)

Имя существительное выделяется из всех других имен тем, что его грамматические категории - род, число, падеж - способны получать особые стилистические значения. Стилистическая активность этих категорий  обусловлена их функционально-стилевой специализацией и экспрессивным применением в художественной речи.

Наибольшими выразительными возможностями  у имени существительного обладает категория рода.

I. Существительные среднего рода наиболее употребительны в книжных стилях, что объясняется отвлеченными значениями многих из них, популярными в научном стиле. Например, слова с продуктивными суффиксами -ние, -ство указывают на состояния, действия, собирательность. Абстрактно-собирательное обобщенное значение свойственно и многочисленным существительным среднего рода, образованным в результате субстантивации имен прилагательных: невероятное, очевидное, удивительное. На книжный характер существительных среднего рода указывает и тот факт, что в просторечии формы среднего рода часто искажаются, принимая окончания мужского рода: полотенец, крылец, яблок, или женского: в училищу, в стаду, без платьи, в худой вере.

II. Существительные мужского рода также тяготеют к книжным стилям. Это сказывается прежде всего в тех случаях, когда многозначные слова, имеющие неустойчивую форму рода, закрепляются в научном стиле в строго терминологическом значении преимущественно в мужском роде:проток (мед.) - узкая соединительная полость, канал (желчный проток); протока (и проток) - без помет - ответвление русла реки, а также речка, соединяющая два водоема.  В связи с этим стилисты говорят об экспансии мужского рода в научном стиле.

Закреплению существительных мужского рода в книжных стилях способствует экспрессивная нейтральность, отсутствие эмоционально-оценочных значений, возникающих у существительных женского рода, образованных путем аффиксации; ср.: жилет - жилетка, промах - промашка, кассир - кассирша, купец - купчиха.

III. Существительные женского рода выделяются богатством и разнообразием грамматических средств выражения родовой принадлежности. Аффиксация создает различные экспрессивные оттенки у этих существительных.

Показательно и то, что в случаях  колебания грамматического рода у некоторых существительных  формы женского рода закрепляются в  профессиональной сфере, а мужского - остаются общеупотребительными: гарнитура (проф.) - полный комплект типографских шрифтов различных начертаний и кеглей, но одинаковых по характеру рисунка; гарнитур - без помет - полный набор, комплект предметов, служащих для определенной цели.

 Особым стилистическим своеобразием  отличаются существительные со  значением лица, образующие пары  мужского и женского рода: студент - студентка, учитель - учительница. Существительные мужского рода выражают общее понятие о человеке, указывая на его социальную или профессиональную принадлежность независимо от пола; они имеют официальный оттенок, в то время как личные существительные женского рода отличаются разговорной или просторечной окраской, что препятствует их употреблению в книжных стилях, в официальной обстановке.