Свадебный обряд

невеста и ее мать или сестра, сольная причеть невесты (прим. 90), групповая причеть девушек (прим. 89).

Даже  в подготовительный к свадьбе срок — между сговором и днем свадьбы — невеста выходит на улицу для прощания, «голосит», оплакивая свою девичью красу и русую косу, приходящей родне. При этом лицо ее завешено платком (взгляд считался опасным, как и у покойника), ноги должны быть непременно обуты (след также опасен). Основным языком общения невесты с окружающими в это время служит язык жестов и план-причитание.

Этап отчуждения от прежней социальной группы проявляется в выключении невесты из повседневной жизни семьи и общины: она не работает, не гуляет, ест отдельно, ограничена в передвижении (ее водят под «белы рученьки» подружки, демонстрируя тем самым ее временную недееспособность).

Чрезвычайно важным для музыкальной  драматургии этой части обряда является противопоставление невесты, отчужденной от общины, девушкам. Эта оппозиция «девушки/невеста» проявляет себя на музыкальном уровне в интересных формах:

87.

• противопоставление может быть тембровым', невеста исполняет ту же песню, что и девушки, однако ее сольный подголосок (тонкий голос) представляет верхнее октавное удвоение основной партии, исполняемой девушками {толстый голос, характеризующийся вариантной терцовой гетерофонией):

Удмуртия, Втк. р-н, Камское (80, № 30)

Невеста

^J' сШ" г ^Jlf г

но, да он да

те - ка

ра

Ой, да вы не Девушки

 

* I f. J hi J-;i J"h f

Шш ЩгттЦI

 

 

туш

TjTJ t

ir-f-

W 0 и

 

• при общности музыкального и поэтического материала у невесты  и девушек их партии могут различаться несовпадением по времени и высоте, отчего возникает эффект канона. 

Влг. обл., Нкс. р-н, Городишна (22, с. 228)

Я за - чу - ла, за - слы - ша - ла, да я за - чу - ла, за - слы - ша - ла да

 

 

р I Р Р ш

ш

р

т

тш

-

П

 

да...

ча - ты

ко - ло

 

• оппозиционность невесты девушкам может быть выражена на уровне жанрового противопоставления их партий: невеста, к примеру, причитает на фоне исполнения девушками какой-либо обрядовой песни (свадебной, календарной песни или вовсе частушки) — прим. 37.

89.

Отличительной чертой севернорусской свадьбы является посещение невестой бани утром накануне свадьбы. Топят обычно две подружки, и, причитая, зовут невесту в баню:

Лен. обл., Тхв. р-н, Ваньково (47, № 7)

5

 

1.Доб

ро

ло - вать, на

туш - ка. /

 

и и

-

ша ми ла - я по дру - жень - ка.

3. За - то - пи - ли  пар - ну ба - ён - ку.

Р

В баню невесту могли вести или девушки, или специально приглашенный колдун — человек, обладающий магическими способностями. Мытье в бане носило прежде всего сакральный характер: считалось, что таким образом можно смыть признаки «старой» жизни. С этого момента девушка становилась для членов общины женщиной — переход из прежнего качества в новое через ритуальное посещение бани состоялся: прекращается ритуальное молчание невесты — она может говорить, с глаз ее снимают повязку- 
платок — она «обретает» зрение. После бани невесту одевают во все новое, не ношенное, иногда сразу делают прическу замужней женщины (в некоторых традициях невесте распускают волосы непосредственно в церкви, а смена прически происходит сразу после венца, у церкви).

Последняя предсвадебная вечерина-девичник в доме невесты проводится накануне дня свадьбы. Утром, сразу после появления жениха в доме невесты, проходит обряд прощания с красотой (кое-где она называется молодостью, волей), который является кульминационной точкой всего свадебного ритуала. Красота — предмет невестиной одежды, чаще всего лента из ее косы как символ чистоты, девичества, расставание с которым трагично по сути. Невеста оплакивает свою былую девичью жизнь, пытается отдать свою красоту родным (чаще всего — младшей сестре, чтобы та скорее вышла замуж), подругам или природе (деревьям, травам, цветам).

Плачи невесты отличаются особой манерой  исполнения, поскольку важным ее компонентом является пантомима — язык жестов.

90. Крв. обл. (49, № 70)

1. Ты ро

ди

мый

мой. ох и ба...

ты,

ои  да

к ду

бо - ву

лу..

Выразительная жестикуляция, хлестанье (бросание на полусогнутые руки и колени, голова при этом прижимается к  рукам) заимствованы целиком из похоронного обряда. В некоторых местностях хлестанье разрастается в целую драматическую сцену: невеста норовит удариться побольнее, для чего взбирается на лавку, чтобы хлестнуться об пол с возвышения. Не имеет значения, одобряет ли в душе невеста предстоящий брак или нет. Хлестанье — неотъемлемая часть свадебного ритуала, обязательная для невесты, как и само причитание:

Приезд свадебного поезда в дом  невесты открывает следующую, не менее яркую по драматизму сцену. Если обряд проводов красоты завершает личную трагедию самой невесты, то появление поезжан («чужих», «враждебных» сил, даже жених именуется в причитаниях «чужим чужанином») разрешает конфликт между родом невесты и родом жениха, знаменует драматургический перелом в ритуале, поворот к его светлой, праздничной стороне. С этого момента условная «война» двух родов завершается передачей невесты в «лагерь» жениха.

Под причет родители благословляют  невесту. Мать хлестается, целует дочь, отец в сопровождении подруг ведет  ее за стол, к жениху. Затем молодых  выводят из-за стола, благословляют — вся эта сцена по-прежнему идет под группо 
вую причеть девушек. Только с отъездом к венцу этот необыкновенно развитый хоровой причет завершается.

91. Удмуртия, Втк. р-н, Степаново (80, № 49)

Ты бе - жишь не ско - лых - нешь - ся.

Если  невеста — сирота, то свадебный ритуал приобретает еще больший драматизм, так как в него вновь вплетаются переживания похоронного обряда. Свадебная прощальная песня «Ты река ли моя (наша), реченька» распространена во многих песенных традициях России. Песня обращена к невесте-сироте: как тихая речка течет «не сколыхнется», так и невеста сидит — «не улыбнется», «не усмехнется». Полна горница людей, но нет родных батюшки или матушки. Йесня заканчивается обращением де- вушки-сироты к умершему родителю с просьбой о благословении ее на брак.

Первая, наиболее драматичная часть  свадебного обряда заканчивается проводами невесты под венец. Вторая часть свадебного действа проходит в доме жениха, куда молодые в сопровождении свадебного поезда приезжают после церкви. При входе в новый для невесты дом молодых осыпают пухом или крупой (чтобы жизнь их была легкой и изобильной). Начинается основное свадебное пиршество, во время которого невеста одаривает родню жениха, а род жениха, в свою очередь, — новых родственников со стороны невесты. В этот момент исполняются особые величальные песни:

(Припевка-величание)

92. басс. р. Сухоны, Раменье (22, с. 68)

^: jt j hj U U Н ¹

Со - ко - лы пе - ре - лёт - ны - е. 

Г Q Т

 

Вы

лё

ку

да

чор

та - ли?

 

Обязательным  атрибутом праздничного стола является ритуальный хлеб, который пекут в канун свадьбы и делят между всеми участниками застолья.

Хлеб символизирует собой собирание общей коллективной доли, поскольку каждая семья традиционной общины вносит свою лепту в его изготовление (кто принесет яйца, кто муку). С изменением социального статуса молодых общая доля перераспределяется между всеми членами общины. Получая свой кусок хлеба из общей доли, жених с невестой ритуально оформляют свое новое положение в социуме как новой семьи.

После брачной ночи в некоторых  местностях устраивали шуточную холодную баню для молодых, отправляли молодуху по воду, которую гости нарочно расплескивали. В целом утро послесвадебного дня отмечено общим весельем и произвольным песенным наполнением (исполняются лирические песни, частушки, инструментальная музыка).

Заключительным этапом свадьбы  считается первое посещение молодыми отчего дома, куда она прибывает  в гости в уже статусе замужней женщины.

Удивительна поэтика свадебных  причитаний и плачей. Разнообразны приемы выразительности, среди которых особое место занимают сравнения (психологический параллелизм между чувствами невесты и состояниями природы) и метафоры:

 

Уж и покатись, да мой  зычен голос, Уж и далеко да по сырой  земле, Уж и высоко да по поднебесьи Уж и золотым-то клубочиком, Уж и  насыпным да перстнечиком,

Уж  и подымиси да и расшибись Уж и  на четыре жемчужинки. Уж и покатитесь, жемчужинки, Уж во все четыре те стороны.

 

Музыкальный склад свадебных причитаний и прощальных песен аналогичен похоронной причети. Мелодика плачей и причитаний (как, впрочем, и прощальных песен довенечной части) характеризуется типовыми нисходящими интонациями в узком диапазоне.

Поэтический текст сложен двухударным  тоническим стихом с формулой 2.2.2 (прим. 88, 90, 91) или с формулой 2.3.2 (прим. 89), правда, характерными приемами являются различного рода вставные междометия и предлоги, слово- обрывы (прим. 90).

Фактурный склад песен и причитаний севернорусских традиций монодийный по своей природе. Это вариантная гетерофония, характеризующаяся эпизодическим терцовым расхождением голосов одной исполнительской партии. Многоголосие представлено как координированными формами (ансамблевое двухголо- сие с сольным тонким подголоском), так и по большей части некоординированными вариантами (причитания невесты на фоне песни девушек и пр.). Это обусловлено общей драматургией обряда, главным принципом которого выступает драматический контраст: чем резче отделяется солист от хора, тем слышнее их 
противопоставление друг другу. Поэтому никаких строгих закономерностей для высотных и ритмических отношений между обеими партиями нет. «Политональность» вызвана чисто драматургическими требованиями общего «спектакля»: сделать участников обряда слышимыми и различимыми для зрителей.

«Свадьба-веселье»

Для данной разновидности свадьбы характерно доминирование коммуникативно-обменной сюжетной линии. Мифологической основой для ее воплощения в ритуале служат традиционные представления о двоемирии: существовании своего — реального, обжитого и знакомого мира и мира чужого — ирреального, «враждебного». Для обоих родов — рода жениха и рода невесты — оппозиция «свое/чужое» представляется по-разному.

Само пространство поделено на два  локуса — локус невесты и локус  жениха, в рамках которых выполняется серия параллельных обрядовых действий: пекутся караваи (у каждого свой, и украшенный по-своему), проходят застолья, посады невесты и жениха на дежу, квашню или вывороченную наизнанку мехом шубу («для приплода»), прощальные обряды накануне свадьбы с расчесыванием волос (иногда и у жениха).

Жених и невеста в ходе активных и многочисленных контактов между  родовыми группами предстают статичными персонажами, что, безусловно, в корне отличает эту свадьбу от северной, центральным героем которой является невеста. Основная роль в свадьбе-веселье отведена представителям обеих сторон, действия которых должны «нейтрализовать» изначально конфликтную ситуацию:

со стороны невесты — сама невеста, девушки {подружки), родственники невесты, ее крестные, однообщинники (соседи) и сваты;

со стороны жениха — сам жених, молодые парни (дружки), среди них — старший дружка (женатый), взрослые женатые мужчины (бояре). Свадебный поезд возглавляет старший сват (взрослый, обязательно женатый мужчина — на Севере он называется тысяцким), родственники, крестные, соседи.

На преодоление, стирание грани  между «своим» и «чужим» миром  направлен целый ряд совместно выполняемых членами обоих родов обрядов:

• многочисленные переезды из дома жениха в дом невесты с постоянным пересечением свадебным поездом границы между двумя «мирами», что отмечается заграждением дороги с целью выкупа (закидывают зайца — перегораживают дорогу скамьей или бревном), испытаниями перед новой избой (загадывают загадки, требуют выкуп за право войти в дом);
• торги между родом невесты и родом жениха. Целью торга является как можно более дорогой выкуп за невесту («не положите золотого — не получите молодую»);
• исполнение особых, корильных, песен (более характерно для западных традиций), в которых группы со стороны невесты и жениха состязаются в пении песен-перебранок шуточного содержания;

-обильные застолья в обоих домах.

Все это в целом свидетельствует  о ярко выраженной диалогичной структуре ритуала, отсутствии в нем контрастной драматургии. Ритуальные действия развертываются во времени и пространстве не линейно (как это было в обряде свадьбы-похорон), а параллельно сразу в обоих локусах.

Что касается воплощения в сюжетике обряда мотива инициации — линии, преобладающей в севернорусской свадьбе, то в свадьбе-веселье ее присутствие сведено к весьма ограниченному числу прощальных обрядов (девичник, сиротская разновидность свадьбы).

Свадьба-веселье, как уже отмечалось, характерна для традиций Русского Запада и Юга, Беларуси и Украины. Однако в каждом из обозначенных ареалов существуют специфически расставленные акценты в общей драматургии свадебной игры. Поэтому рассмотрим эти региональные разновидности ритуала отдельно.

Западнорусская свадьба имеет общеславянскую структуру:

• сватовство (заручины, договор с одариванием только родителей жениха, запойны с одариванием всех остальных членов его семьи);
• подготовительный период (двороглядье, шитье невестой даров для новой родни);
• прощальный обряд накануне свадьбы (в доме невесты: сборная суббота с посадом невесты на дежу и расплетанием косы — основного символа целомудрия, изготовление свадебного каравая; в доме жениха: вечеринка с танцами под гармонь);
• отправление из дома жениха свадебного поезда в дом невесты, приезд, сопровождающийся корильными песнями («свашки брешутся»), торгами и выкупом невесты, благословение молодых и отъезд к венцу;
• венец;
• возвращение в дом невесты, застолье, отъезд в дом жениха, параллельно с отъездом свадебного поезда отдельно снаряжают постель и приданое и отправляют туда же;
• встреча молодых в доме жениха, повивание невесты над караваем (ей надевают женский головной убор — чепец с рожками, рожками иногда называют сам ритуальный хлеб), главное свадебное застолье с делением каравая;
• второй день: в доме жениха — молодых будят, проверяют невесту на честность; испытывают молодую — ее заставляют подметать пол, танцевать в избе или на улице¹; отправляют ее за водой, которую нарочно мешают донести; в это время родные жениха едут в дом невесты, где их угощают (стол), после чего все едут в дом жениха на свадебный пир;
• застолье в доме невесты через неделю после дня свадьбы (отводины).