Возникновение буддизма

Одеяние монаха чрезвычайно просто. У него три предмета одежды: нижняя одежда”  верхняя и ряса, цвет ее на юге  желтый, на севере красноватый. Собственно, он сам должен приготовить себе эту  одежду из собранных им лохмотьев, но, конечно, этому правилу вообще никогда  не следовали. Другие платья, башмаки, зонты и т. д. составляют непозволительную роскошь; но против существующего у  других монахов обыкновения ходить нагими буддизм высказывает протест. Далее, у Bhikkhu есть бритва, игла, пояс, сито, чтобы не проглотить с водой какое-нибудь насекомое, в большинстве случаев  зубочистка, четки, всегда чашка для  подаяний, так как он должен собирать  в виде милостыни необходимое  пропитание, ходя из дома в дом по богатым и бедным. Деньги он не может принимать ни при каких обстоятельствах; но и при собирании пищи он должен воздерживаться от всякой навязчивости, даже не может собственно спрашивать, но лишь показываться. В обычное время ему предписывается крайняя умеренность в пище, но во время болезни он может принимать в качестве лекарства и то, что в другое время ему запрещено.

Что касается жилища, то правило, вменяющее монаху в обязанность жить под открытом небом, в пустыне, на церковных дворах или под тенью дерева, не дает нам картины действительности. Последняя  показывает нам, что монахи чаще живут,—  и не только в дождливое время  года,— в хижинах или домах, а часто вместе проживают в  монастырях, учрежденных большей  частью богатыми благотворителями (Вихара, Самгхарама) и снабженных хорошо устроенными  помещениями для собраний, кладовыми, обеденными залами, купальными комнатами. Странствующие монахи находили приют  в таких монастырях. По крайней  мере, для позднейшего времени  процветание этих монастырей, которые  во многих случаях являлись центрами учености, засвидетельствовано китайскими паломниками. Нечего и говорить, что  монахи при этом не занимались никаким  трудом, кроме ежедневного хождения за сбором милостыни; их занятия состояли в духовных упражнениях, предпочтительно  в упражнениях Диана, и в чтении или списывании священных книг.

Два раза в месяц происходило собрание монахов одного и того же округа, в дни .полнолуния и новолуния. Порядок  этого собрания указывает формула  Пратимокша слово это не имеет  точно определенного значения; оно  объясняется как формула облегчения от тяжести, т. е. тяжести грехов чрез покаяние и отпущение, или как  формула защиты (панцирь против греховного соблазна), или в более общем  значении как общинный порядок. На церемонии  один из монахов, обычно старший, ставит вопросы, на которые остальные затем  отвечают.

Пратимокша  состоит из десяти частей: 1) предварительная  проверка того, исполнены ли законные условия для открытия собрания; 2) введение; 3) перечисление грехов, карающихся изгнанием из ордена; 4) грехи, за которые  исключают только на некоторое время, но позднее опять принимали ; 5) сомнительные случаи; 6) проступки, за которые конфискуется какая-либо часть имущества; 7) грехи, которые нужно искупить; 8) грехи, в которых нужно покаяться; 9) дела, которые приличны; 10) все то, что касается примирения несогласии.

Как видно  из сказанного, целью этих собраний является покаяние; но позднее вошло  в обычай раскаиваться заранее, чтобы  никто не являлся на собрание, не искупив вины. Однако и потом прочитывание Пратимокши было полезно монахам  как напоминание об их обязанностях и для взаимного контроля в  общине. Доступ в собрания имели  только монахи; миряне, новопосвящаемые  и монахини исключались из них  Четыре главных греха, которые ipso facto влекли за собой изгнание навсегда ордена, суть плотское совокупление, воровство, убийство и ложное утверждение, что кто-либо обладает сверхчеловеческой силой и достоинством архата. Составлен были также длинные списки других проступков и приличных и неприличных дел том числе многочисленные предписания о том, как нужно есть, плевать и т.д.

Один  раз в год, в конце тихого времени  года, устраивалось, кроме того, еще  одно собрание, называемое Паварана, на котором каждый приглашал присутствующую братию указать ему какие-либо проступки, в которых он еще не раскаялся, чтобы он мог в них принести покаяние.

Если, таким  образом, община является, в сущности, конгрегацией монахов, то благодаря  допущению монахинь и мирской  братии была сделана двойная уступка. Монахи и монахини составляют не одну, а две общины; монахини во всех важных делах подчиняются монахам; восемь высших правил, касающиеся их, настаивают прежде всего на почтении, которое  они обязаны оказывать монахам. Их жизнь была похожа на жизнь монахов, но по числу и значению они всегда уступали последним.

Если  высшая цель может достигаться лишь в монашеской жизни и если эта  жизнь является всеобщим назначением, то ясно, что непоследовательно приобщать  мирян духовным благам. Тем не менее, сами условия жизни ставят поддержание  конгрегации нищенствующих монахов  в зависимость от благотворительности благочестивых мирян; поэтому легенда Будды прославляет, например, щедрость состоятельных домовладельцев и князей. Но эти мирские друзья монахов не составляли настоящей общины. Нет никакой церемонии, посредством которой Упасака (почитатель) или Упасика (почитательница) принимались бы, как таковые, в общину. Им вменялось в обязанность исполнение главных заповедей, да и то скорее рекомендовалось, так как не было никакой  дисциплины, которая бы следила за исполняющим и не исполняющим их. Фактически  каждый доброжелатель монахов, который предлагает им милостыню или приглашает к трапезе, становится мирским братом. Единственное наказание, которое можно было наложить на них состояло в том, чтобы не принимать от них милостыни, перевертывая чашку.

Замечательно  то, что это делалось не из-за нравственных проступков, но только за оскорбление  монахов и нарушение прав общины. Если таким образом отвергнутый  снова примирялся с общиной, то его  дары опять принимались без дальнейших рассуждений. Отношение между монахами и мирянами составляет одну из интереснейших  сторон буддизма. Монаха, который в  душе своей отрекся от мира, хождение за милостыней регулярно приводит в  дома мирских людей, для которых  его появление является живой  проповедью и приглашением к высшей жизни. Конечно, масштаб для суждения о благочестии мирян, которое  измеряется исключительно по степени  их щедрости к конгрегации, совсем не высок, и мирянин остается в глазах монаха существом низшей природы.

Настоящие проявления культа были чужды первоначальному  буддизму. Служить богам никогда  не приходило в голову Bhikkhu; скорее он полагает, что боги ему служат, если он святой. Покаянные собрания тоже не являются актами религиозного почитания. Да они и доступны одним  монахам. Но из обычаев других сект буддизм заимствовал некоторые  праздники, как, например, празднование дня отдыха четыре раза в месяц (Uposatha), следовательно, нечто вроде субботы. В эти дни монахи поучали также  и мирян и объясняли писание. Были у буддистов и другие праздники, общие с прочими индусами: например, в начале трех времен года, а также  ежегодно вспоминались главные моменты  из жизни учителя. Но при всем том потребность в собственных объектах культа не удовлетворялась, и это было жизненным вопросом для буддизма. Несомненно, почитание таких объектов возникает в позднейшие времена и считается принадлежащим к низшей области и предназначенным для мирян; однако обычная литургическая фикция приписывает главные постановления, касающиеся этого почитания, самому Будде.

Так, предполагается, что Будда определил в качестве четырех священных мест паломничества  те города, где он родился, где он г высшего просвещения, где впервые  проповедовал и где вошел в  Нирвану, причем нужно заметить, что  Капилаватта, Гайа, Бенарес и Кусинагара уже у индуистов считались  священными местами. Далее, он же будто  бы распределил реликвии, подлежащие почитанию, на три класса: телесные останки (Саририка); то, что воздвигнуто  или сделано в честь святого (Уддесака); предметы, которые употреблял святой (Парибогика). Во времена китайских  паломников служение останкам находилось в полном расцвете; сингалезские хроникеры  также часто упоминают об этом. Сколь высокое значение придавалось  телесным останкам Будды — это  мы видим в рассказе о его погребении. Особые часовни, содержащие что-либо из этих останков или из останков других святых, назывались ступа и сооружались  в буддийских странах в большом  числе; точно так же там встречаются  святыни различного рода (общее название их Caitya). Приносимые дары состояли большей  частью из цветов и фимиама. Между  прочим, особенным почитанием пользовались след ноги Будды, его тень, чашка  для милостыни, зуб; еще в 1858 г. на Цейлоне праздновался великий праздник в честь этого зуба. Изображения  Будды представляют его сидящим  на лотосе с совершенно спокойным  выражением лица. С течением времени  и эта религия не смогла обойтись без народного культа.

Исторический ракурс

Из исторического развития Буддизма можно узнать, как из практики содержимого  трех циклов учений появились известные  нам сегодня традиции. Хотя сам  Будда давал только устные учения, однако его ранние ученики записали эти учения и передавали их дальше в первоначальной форме. Великие  буддийские мастера составили позже  дальнейшие труды, в которых разъясняли учения Будды. Ударение делалось на подлинную  и точную передачу учения. Уже в  Индии через столетия возникли различные  линии передач, которые могли  организовать три цикла учений.

Непосредственно после времени Будды все уровни учений не могли открыто практиковаться. Некоторые стали очень тайными  или передавались очень малым  количеством людей. В первые 400-500 лет после Будды, который, согласно большинству источников, жил с 563 по 479 до н.э., открыто практиковалась только Малая Колесница. Из в общей  сложности 18 подшкол Малой Колесницы  лишь немногие добились признания, те что постоянно заботились о подлинности  передачи. Главным образом это  были Старейшие (пали: Тхера) в собрании. Отсюда и пошло название Тхеравада (букв. Учение Старейших Ордена), что  сейчас используется в качестве термина  для обеих ныне существующих школ Малой Колесницы – Стхавиравадины и Сарвастивадины.

Хотя  второй период индийского Буддизма, когда  стали известны махаянские учения Сутры, начался уже втором столетии до н.э., но когда первые тексты литературы по Праджняпарамите были преданы  гласности, в Индии уже главенствующим стало христианское летоисчисление. Это произошло благодаря двум великим мастерам, предсказанным  Буддой, Нагарджуной и Асангой, которые  жили во II или V веке н.э., а также благодаря  большому Университету Наланды (около II в. н.э.), который более 1000 лет был  центром получения и распространения  учений Махаяны. Вообще можно приблизительно говорить периоде в 500 лет, когда  учения второго поворота Колеса Дхармы были в основном упорядочены.

Причина того, что большинство традиций северного  Буддизма содержат эти уровни учения состоит в том, что в этот период в Индию пришли первые переводчики  и перевели тексты на свои языки. Уже  в первое столетие н.э. началось распространение  Буддизма по Центральной Азии и Китаю. В третьем столетии учения достигли Бирмы, Камбоджи, Лаоса, Вьетнама и Индонезии. В IV и V веках многие важные буддийские тексты были переведены на китайский  язык Кумараджей (344-413), Хуи-юанем (334-416), и другими. Примерно около 520 г. н.э. в  Китай пришёл великий индийский  мастер Бодхидхарма и стал основателем  Чань-Буддизма. Дзен-Буддизм в Японии начался несколькими годами позже, в 538 г., и в 594 г. он стал государственной  религией.

Затем наступил третий великий период индийского Буддизма, время великих йогинов и реализованных  мастеров, так называемых Махасиддх. Последователи Будды развились  и стали способны практиковать и  высшие учения Будды – Ваджраяну  или Алмазный Путь. Хотя эти мастера, обладавшие необычными способностями (санскр. Сиддхи), были обоих полов  и всех социальных классов, были также  обычные странствующие йогины, которые  очень часто были весьма необычны обликом и поведением. Традиция Алмазного  Пути объединяет наиболее важных мастеров того периода в группу 84 махасиддх, главным из которых был Сараха. Как знак своей реализации они  сочиняли много песен, которые стали  известны как дохи.

До уничтожения  Буддизма мусульманами и индуистами можно говорить о 1500 годах индийского Буддизма и его трёх больших периодах, примерно по 500 лет каждый. Эти три  периода соответствуют трём поворотам  Колеса Дхармы, что означает, что  в пике этих периодов в Индии практиковались все уровни учения Будды.

Когда в  восьмом столетии по приглашению  тибетского короля Тризонга Децена в  Тибет пришёл великий мастер Падмасамбхава (тиб. Гуру Ринпоче) и там распространил  Буддизм, он сделал особое ударение на тантрический аспект учения, Алмазный Путь, и сделал его доступным для  широких слоёв. С тех пор под  Тибетским Буддизмом можно подразумевать  Алмазный Путь. Одновременно король заботился о том, чтобы на тибетский были переведены многие важные буддийские тексты. Эти ранние учения и передачи привели к развитию первой из четырёх великих тибетских традиций, традиции Ньингма, что буквально означает Старая традиция.

Позднее, в XXI в. был второй большой период перевода, во время которого в Тибет  были принесены дальнейшие передачи. Это привело к Новым традициям (тиб. Сарма), из которых наиболее известными являются Кагью, Сакья и Гелугпа.

Марпа Переводчик (1012-1097) принёс в Тибет из Индии  особые передачи, которые шли от мастера Тилопы (988-1069) и учения Махамудры, составляющие ядро традиции Кагью. Дрогми Лоцава (933-1074) дал линию передачи индийского мастера Гаядхары (или  Вирупы) Кхёну Кёнчог Гьялпо (1034-1102), который затем основал традицию Сакья.

Великий индийский мастер Атиша (982-1054), отправился в Тибет и вместе с переводчиком Ринчен Сангпо (958-1055) и своим основным учеником Дромтёнпой (1004-1065) основал  традицию Кадампа, учения которой были позднее взяты за основу традиции Гелуг (или Ганден) Дже Цонкхапой (1357-1419).

Суть  этих передач во всех четырёх традициях  одинакова, так как они все  опираются на учения самого Будды  и комментарии индийских мастеров. Разница лежит комментариях, которые  индийские учителя всегда давали в соответствии с предрасположенностями  учеников. Таким образом, они имеют  различные ударения. Так, старые школы, например, более ориентированы на практику, новые же более подчёркивают глубокое изучение Дхармы. Эти передачи более 1000 лет передавались в чистой форме, не прерываясь, в результате чего бесчисленные практикующие достигали  полного понимания природы ума.