Глобализация

5.4. Глобализация и рост монополизма

Глобализация способствует росту монополизма, что вытекает из самой природы неограниченной интенсивной международной торговли и порожденной ею глобальной конкуренции. Так, история свидетельствует о том, что наибольшие возможности для монополизма открывались именно в области международной торговли, которая и становилась во все эпохи глобализации объектом монополизации и монопольного диктата:

"…когда  португальские купцы в XVI в. привозили перец и другие пряности из Индии, они устанавливали на них цену, в 10-15 раз превышавшую ту, которую сами платили при их покупке в Индии ([184] p.17). При этом они обманывали своих европейских покупателей, уверяя, что пряности, подобно золоту, имеют высокую природную стоимость, и что, купив пряности, можно сохранить свои сбережения еще лучше, чем купив золото. И европейцы им верили. На самом деле обвалу цен на пряности препятствовала вовсе не их природная стоимость, а монопольный контроль со стороны сначала португальцев, а затем голландцев над торговлей с Индией и прилегающими островами. В частности, когда голландские купцы захватили Острова пряностей и стали монополистами в поставках этих продуктов в Европу, они специально уничтожали на островах половину урожая пряностей, выращенного местным населением, лишь бы не позволить упасть монопольным ценам и своим баснословным прибылям…

Для того чтобы использовать указанные методы, торговая олигархия нуждалась в военной силе, поэтому она всегда действовала рука об руку с военной олигархией. Последняя защищала торговые монополии тех же португальских, голландских и прочих купцов и не давала их торговые пути использовать другим купцам. Отсюда непрерывные торговые войны, шедшие между всеми странами, активно участвовавшими во внешней торговле" (Кузовков Ю. Мировая история коррупции, п. 20.3).

Если попытаться составить общее описание того, как развивалась международная торговля в эпохи глобализации, то мы увидим, что она представляла собой почти непрерывную череду монополий, установленных над мировыми торговыми потоками со стороны одной или 2-3 ведущих торговых держав.

О том, что речь во всех приведенных случаях шла о торговой монополии, не допускавшей никакой конкуренции, хорошо известно, тому есть множество исторических свидетельств. Так, Карфаген в эпоху своего расцвета запретил всем иностранным судам заплывать в Западное Средиземноморье - к берегам Африки, Испании и Сардинии, а любое встреченное там иностранное судно захватывал или топил (эта торговая монополия Карфагена была даже оговорена в его торговых договорах с Римом в V в. до н.э.)[24]. Рим во II в. до н.э. уничтожил своего торгового конкурента - Родос, который ранее монополизировал морскую торговлю в восточном Средиземноморье. Римляне ввели для родосских купцов запреты на многие виды торговли, а также, в целях окончательного подрыва их торговли, создали конкурирующий торговый центр на о. Делос в Эгейском море вблизи Родоса[25]. Венеция в эпоху своего могущества запретила Византии держать свой флот и уничтожала любые византийские торговые, военные и даже рыболовецкие суда, которые могли подорвать ее торговую монополию в восточном Средиземноморье. Испания в период своего расцвета запретила любым иностранным судам плавать к побережью Латинской Америки, которые немедленно уничтожались или захватывались испанцами; а все территории в Новом Свете, Африке и Азии были поделены между Испанией и Португалией в соответствии с Тордесильясским договором1494 г.

В XVII-XVIII вв. контроль над мировыми торговыми путями был поделен в основном между Голландией, Францией и Англий, между которыми шли бесконечные торговые войны. Наконец, к XIX веку "пальму первенства" прочно захватила Англия, поставив все мировые торговые пути под свой контроль:

"…британский  флот в ту эпоху был настоящим хозяином океанов и морей планеты, везде чувствовавшим себя как дома. А корабли других стран повсюду были "гостями", и их благополучие зависело от того, какие отношения у их страны были в тот момент с Британской империей и от того, какие инструкции получили капитаны британских судов. В частности, британские военные корабли очень часто проверяли содержимое трюмов любых иностранных судов и нередко просто их захватывали - то есть вели себя как пираты и в то же время как полновластные хозяева морей. (Так, в период наполеоновских войн Великобритания захватила около 1000 американских судов и удерживала их вместе с командами, объясняя это необходимостью блокады европейского континента, где хозяйничали французы. Но и после окончания войн с Францией в 1815 г. она продолжала подобную практику в отношении американских торговых судов ([41] с.134, 145).) Как пишет английский историк Д.Григг, “мировые океаны были британскими озерами, а мировые рынки были британскими вотчинами.

Таким образом, сама международная торговля в эпоху глобализации всегда была ярчайшим примером монополизма. Не является исключением и современная эпоха -сегодня также можно привести множество примеров торговых монополий, существующих на рынках тех или иных товаров и монополизировавших соответствующие каналы внешнеторговых поставок.

Что касается страновой торговой монополии, подобной торговой монополии Карфагена, Испании или Англии в соответствующие эпохи, то в условиях современной глобализации мы ее не видим. Но вместо торговой монополии мы видим другую монополию - валютную. Лидер современной глобальной экономики - США - своевременно позаботился о том, чтобы его валюта использовалась в качестве мирового платежного средства (это было зафиксировано в решениях Бреттон-Вуддской международной валютно-финансовой конференции в 1944 г.). А затем, в 1971 г., отменил привязку доллара к золоту и обмен долларов на золото по фиксированному курсу (что было предусмотрено решениями конференции). Это фактически означало монопольное право США бесконтрольно печатать мировые бумажные деньги и расплачиваться этими деньгами за все товары международной торговли. Соответственно, этими напечатанными долларами США расплачиваются за весь свой импорт, который уже давно намного превышает экспорт, и живут за счет всего остального мира, оставаясь самой богатой нацией, нимало не заботясь о том, что в дальнейшем произойдет с триллионами выпущенных бумажных долларов. Таким образом, мы видим, что лидер современной глобализации прекрасно обходится и без мировой торговой монополии; у него есть намного лучшая - валютная монополия.

В реальном секторе экономики: промышленности, сельском хозяйстве, - тоже имеется много примеров монополизма, возникшего или усиленного под влиянием глобализации. Как уже говорилось, в силу неодинакового климата, плотности населения и других факторов одни страны при возникновении глобализации всегда оказывались в более выигрышных, другие - в менее выигрышных условиях. А те страны, которые оказались в наиболее выигрышном положении, могли воспользоваться им для создания монополии, что нередко и происходило. Так, Северная Африка в античности, благодаря своим уникальным возможностям в сельском хозяйстве, монополизировала производство и экспорт зерна во всем регионе Средиземноморья, что сопровождалось упадком сельского хозяйства Италии, массовой эмиграцией италиков в Африку и начавшимся запустением Италии уже к I в. н.э.

Для развитие промышленности указанные факторы: благоприятный теплый климат, высокая плотность населения, естественные транспортные пути, - также имеют немаловажное значение. Так, известный английский экономист К.Кларк приводит именно эти факторы как определяющие успешное развитие рыночной экономики[27]. Лишь благодаря их наличию одна страна может приобретать естественное конкурентное преимущество перед другими странами и создавать на этой основе промышленную монополию. Примером такой монополии в современном мире может служить Китай, обладающий всем этим набором факторов и имеющий благодаря им самые низкие издержки производства в мире. В конце XX - начале XXI вв. Китай благодаря этим преимуществам превратился в "мастерскую мира" и завалил весь мир своими дешевыми товарами.

Помимо этого, сам факт наличия развитой промышленности, и отсутствия ее у соседних стран, также может стать основой для промышленной монополии. В эпоху 4-го цикла глобализации (XIX в.) таким примером являлась Англия, совершившая к тому времени промышленную революцию и превратившаяся благодаря глобализации в "мастерскую мира". Как писал в 1841 г. немецкий экономист Фридрих Лист, "Такая нация, как английская, промышленность которой далеко опередила промышленность других стран, поддерживает и расширяет свое промышленное и торговое верховенство лучше всего при помощи свободной торговли" (выделено Листом)[28]. О роли свободной торговли в поддержании английской промышленной монополии свидетельствует и следующее высказывание представителя партии вигов в английском парламенте в 1846 г.: вследствие свободной торговли "иностранные государства станут для нас ценными колониями, при том, что нам не придется нести ответственность за управление этими странами"[29].

Эту промышленную монополию Англия сохраняла в течение почти всего XIX в. - до тех пор пока США и Западная Европа в конце XIX в. не защитили себя от глобализации посредством политики протекционизма и не создали собственную передовую промышленность.

Все эти примеры касались монополизма отдельных стран в торговле, промышленности, сельском хозяйстве. Но такие же примеры монополизма, усиленного глобализацией, можно привести и в отношении одной или нескольких компаний, монополизировавших целые отрасли экономики.

Главным механизмом, способствующим усилению отраслевого монополизма, являются слияния и поглощения, которые всегда резко возрастают в условиях глобализации:

"И в  этот же период резко увеличилось число слияний и поглощений. Так, если в 1959-1968 гг. в Западной Германии ежегодно происходило в среднем 39 слияний и поглощений, то в 1969-1979 гг. этот показатель вырос почти в 10 раз - до 354 ([71] с.49). Как видим, компании на Западе перестали заниматься столь же активно, как ранее, производственными инвестициями и развитием производства, о чем свидетельствуют начавшиеся экономические кризисы и спады производства (1967-1969 гг., 1974-1975 гг., 1980-1982 гг.), зато они на порядок увеличили свою активность в области слияний и поглощений и занялись созданием промышленно-финансовых групп…

Указанные тенденции продолжались и в дальнейшем, по мере того, как процесс глобализации становился все более мощным и начинал охватывать все новые и новые страны. Согласно данным, приводимым экономическим обозревателем газеты Financial Times М.Вулфом, в 1995 г. в мире было осуществлено 9251 слияний и поглощений и их объем составил 850 млрд. долл., а спустя 11 лет, в 2006 году, число таких сделок составило уже 33 141 и их объем - 3,9 триллиона долларов ([1] 26.06.07, А4). Таким образом, слияния и поглощения за это время увеличились почти в 5 раз, в то время как объем инвестиций во всем мире за это время вырос в текущих ценах менее чем в 2 раза - а в постоянных ценах почти не вырос совсем ([317] p.10). И при таких темпах уже в самом ближайшем будущем объем слияний и поглощений в мире догонит и обгонит совокупный объем мировых инвестиций. Эти цифры демонстрируют, с какой ужасающей быстротой во всем мире идет процесс монополизации, и на что тратятся основные усилия компаний и всего общества - вовсе не на то, чтобы развивать производство, делать научные исследования и внедрять новые открытия, строить новые предприятия и жилье, развивать экономическую и социальную инфраструктуру и т.д. - а на то, чтобы скупать другие компании и укрупняться, монополизировать местные или глобальные рынки и чтобы заработать себе на хлеб с маслом, задушив конкуренцию и перекрыв всем остальным возможность нормально жить и работать.

"Известно, что в предыдущую эпоху глобализации, предшествующую Великой депрессии 1930-х годов, процесс слияний и поглощений шел так же интенсивно. И на нем, так же как сегодня, многие сделали огромные состояния. Примером может служить Я.Гольдшмидт, создатель одного из крупнейших в Веймарской Германии 1920-х годов Данат-банка (полное название: Darmstaedter- und National Bank), который заработал капитал для создания этого банка как раз на том, что занимался слияниями и поглощениями ([129] p.144). Кстати, именно этот банк, увлекавшийся спекуляциями с промышленными активами, и обанкротился в июле 1931 г., усилив экономический и финансовый кризис в Германии.

Вот лишь некоторые примеры отраслевых монополий, возникших в конце XX - начале XXI вв. в результате слияний и поглощений, приводимые в книгах трилогии: поглощение западноевропейских автомобильных концернов (Opel, Rover и других) их американскими и японскими конкурентами; образование гигантской американской ConocoPhillips (в результате слияния двух крупных американских нефтегазовых компаний); образование гигантского банковского баварско-австрийско-итальянского холдинга UniCredit; слияние французских автопроизводителей Peugeot и Citroen; слияние нескольких итальянских банков с образованием Banca Intesa, образование английского фармацевтического гиганта GlaxoSmithKline и немецкого Bayer-Schering (оба были созданы в результате слияния двух крупных национальных фармацевтических компаний); объединение всех российских алюминиевых компаний в конгломерат с названием "Русский алюминий".

6. Особенности  современной глобализации и ее  перспективы

Современная глобализация в целом развивается по тем же законам, что и ее предшественницы. Но есть и особенности:

1. Масштабы  и распространение современной  глобализации намного превосходят всё, что было ранее. Раньше всегда существовали страны и регионы, не ощущавшие влияния глобализации; в современном мире таких стран и регионов более не осталось. Размеры международных торговых потоков, равно как и размеры миграций населения в современном мире намного превосходят те, что были даже во время предыдущего (4-го) цикла глобализации, не говоря о более ранних циклах.

2. Небывалых  размеров достигли финансовые  операции и спекуляции:

"…совокупный  объем финансовых операций в  мире с 1983 г. по 2001 г. вырос почти в 60 раз, в то время как объемы мирового ВВП за тот же период выросли лишь примерно в 2 раза. Общий объем финансовых операций в 2001 г., по данным Д.Харви, составил около 40 триллионов долларов, из этой суммы, по оценкам, лишь 0,8 триллиона долл. (2%) были необходимы для поддержания торговли и инвестиций, остальные 98% финансовых операций представляли собой чисто спекулятивные сделки ([116] с.215). По оценке Г.Райзеггера, ВВП США в начале 2000-х годов составлял лишь 0,5% от объема финансовых и валютных операций на американских финансовых рынках, да и сам ВВП США, по его словам, "лишь менее чем на треть состоит из готовой продукции, а более 2/3 приходится на услуги, часто в сфере виртуальной экономики" ([81] с.452). Таким образом, мировая экономика оказалась во власти спекулятивного финансового капитала, объемы и сила которого огромны по сравнению с капиталом, сосредоточенном в реальном секторе" (Кузовков Ю. Мировая история коррупции, п. 20.1).

3. В международных  расчетах используются денежные  единицы (доллар, евро), не привязанные к золоту, как это было во время предыдущих циклов глобализации. С одной стороны, это способствует более быстрому росту международной торговли - поскольку США и Западной Европе не надо тратить золото для импорта необходимых им товаров, можно лишь напечатать больше бумажных денег - долларов и евро - и оплатить ими этот импорт. С другой стороны, использование в расчетах ничем не обеспеченных бумажных денег (доллара и евро) создает потенциальную угрозу краха всей системы международных расчетов и свертывания международной торговли.