Лирическая система Н. А. Некрасова

начал, — особенно характерно для Некрасова. В этом новаторский принцип его поэзии.   

 Можно конечно положить в  основу разграничения лирики  и эпоса у 

Некрасова чисто количественный принцип: «мелкие стихотворения» и большие произведения — но это не будет решением вопроса, поскольку в этом случае игнорировался бы вопрос о внутреннем, структурном принципе.

В работе А. Гаркави «Становление реалистических жанров в поэзии Н. А.

Некрасова» справедливо отмечено, что «Некрасов создал новый жанр,

осуществленный уже в стихах 40-х годов, получивший затем дальнейшее

развитие».

Используя опыт «физиологического очерка» прозаиков «натуральной

школы», Некрасов создал «совершенно иные, новые стихотворные жанры, в

которых ведущую роль играло авторское повествование». В таких

произведениях, как «Крестьянские дети», это особенно наглядно.

Стихотворение строится по принципу очерка, в котором фактические наблюдения и рассуждения автора занимают основное место, а авторская речь, с включаемыми в нее диалогами персонажей, определяет весь стиховой строй. Некрасов отказался от традиционного разделения жанров (хотя, конечно, это не исключает разделения на такие «виды» поэзии, как поэма, лирическое стихотворение). В некрасовских стихах сливались воедино и сатира, и любовная лирика, и публицистическая инвектива, и элегическое раздумье. Как определить «жанр» таких стихотворений, как «Размышления у парадного подъезда», «Рыцарь на час», «Прекрасная партия»? Жанровой замкнутости поэтов «чистого искусства» Некрасов противопоставил отказ от жанровых рамок, вовлечение в поэзию художественных принципов иного «рода» искусства — прежде всего прозы.

Поэзия и проза вовсе не противостоят друг другу. В русской литературе

есть немало примеров «поэтической прозы» и «прозаизации» стиха. В качестве примера можно привести Гоголя, который писал прозу, в которой ориентация на поэтические, стихотворные формы несомненна. Многие страницы романов Тургенева также приближаются к его «стихотворениям в прозе», а последние написаны не стихами, а «прозой». В свою очередь, Некрасов переносит методы прозы в свои стихи, отнюдь не снижая и не нарушая их поэтичности. Ведь само перенесение принципов прозаического повествования: сюжетности, разговорной фразеологии, еще не делает его стихи «прозаическими», они остаются, несмотря на это, подлинной поэзией, как это было и с пушкинским «Евгением Онегиным», наметившим развитие русского романа XIX века. Тем не менее, самый художественный метод, манера, стиль приобретают в них иное, новое

качество. Соображения Некрасова о соотношении прозы и поэзии чрезвычайно важны для понимания его художественного метода. «Синтез» структурных особенностей прозы и поэзии, взаимопроникновение «образа» и «мысли»,— такова задача поэта. От «прозы» поэзия заимствует, прежде всего, мысль, воспроизводство жизни — и в то же время поэт одним образом, одним словом способен передать то, для чего прозаику требуется «целый ряд черт». Это «требование примата «мысли» как в прозе, так и в поэзии особенно существенно, поскольку объясняет основную особенность поэзии Некрасова: неизменную наполненность его произведений «мыслью», прямую и точную соотнесенность слова и смысла».

Это требование мысли, «содержания», их значительности постоянно

высказывается Некрасовым и при оценке чужих стихов.

Принципы прозы не механически переносятся в поэзию, а приобретают в

ней особую форму, иное звучание, прежде всего, поскольку самое слово в

стихе несет неизмеримо большую образную, ритмическую и интонационную

нагрузку.

От прозы перешла в стихи Некрасова сюжетная организованность

повествования. Его стихи в большинстве случаев сюжетны или наполнены рядом событий. Но сюжет в прозе и сюжет в стихотворении во многом разные вещи. В стихотворении и даже поэме он является тем логическим, повествовательным каркасом, который определяет как развитие действия, так и отбор материала. Естественно, что словесное выражение здесь не может быть столь неограниченно свободным, как в прозе. Так же от прозаической манеры в поэзию Некрасова перешла и любовь к точной, выразительной детали, строго реалистической и в то же время глубоко поэтичной. Ведь если бы эта деталь находилась в контексте прозаического повествования, возможно, что она и не выделялась бы, затерялась в общем потоке.

Связь поэзии Некрасова с прозаической культурой его времени была

глубоко плодотворна для расширения традиционных возможностей поэтических жанров, для углубления реализма в его творческом методе.

Некрасов, «как в поэмах, так и в лирике опирается на художественные

принципы современного реалистического романа», восходящие к

пушкинскому «Евгению Онегину», «Мертвым душам» Гоголя, «Герою нашего времени» Лермонтова и углубленные в прозе писателей 40—60-х годов — Тургенева, Толстого, Достоевского, Гончарова. Это, прежде всего изображение человека в его социальной среде, столь последовательно проведенное Гоголем; во-вторых — сочетание в характере типических и индивидуальных черт. Именно эти свойства означали «торжество реализма в русском романе».

Однако Некрасов не механически переносит в стихи эти художественные

принципы, выработанные прозой. Естественно, что в поэтически стихотворном произведении они приобретают свои особенности.

Широкий охват жизненных явлений, их глубокий социальный анализ

определяли обращение Некрасова к эпосу. В его творческом наследии поэмы

занимают основное место. В них он мог полнее и углубленнее показать все

многообразие жизни, социальные условия, в которых формировались

изображаемые им характеры. «Саша», «Коробейники», «Мороз, Красный нос», «Железная дорога», «Современники» и эпопея «Кому на Руси жить хорошо» дают картину русской жизни начиная с 50-х и кончая 70-ми годами XIX века. В поэмах Некрасов выступает как художник-новатор, создавший новый социальный и реалистический жанр поэмы. Тяготение Некрасова к эпической форме, к поэме начинается еще на первоначальном этапе его творческого пути.

Уже в таких стихотворениях, как «В дороге» или «Чиновник», Некрасов

создавал широкую жизненную картину на основе повествовательного опыта

очерковой прозы «натуральной школы», с острой социальной тенденцией.

Поэмы Некрасова «противостояли канонам романтической поэмы,

получившей широкое распространение в русской поэзии со времен южных поэм

Пушкина и романтических поэм Лермонтова». Патетической

эмоциональности этих поэм, их необычным героям, их сюжетной и драматической напряженности — Некрасов и последователи «натуральной школы» «противопоставили события, взятые из обыденной жизни, использовали опыт прозаических жанров и в известной мере «Евгения Онегина» и таких поэм Пушкина, как «Домик в Коломне» и «Граф Нулин», знаменовавших обращение к ыту, отход от принципов романтической поэмы».

Подводя своеобразный итог вышесказанного можно отметить, что в

творчестве Некрасова сложился особый тип лиро-эпического жанра. В этом типе очень тесно сочетаются эпическое начало – то, что явлено глазами, что было характерно для реальной жизни и лирическое начало – чувства, боль поэта. Именно в сочетании этих начал и кроется литературное новаторство, открытие Некрасова. Произведения Некрасова лироэпичны в своей основе, по своей природе. Также проблемой, связанной с «лирической эпичностью» произведений Некрасова является проблема сочетания субъективного и объективного, видимого соединения героя и поэта. Некрасов использует своих героев, описание обстановки для выражения собственных чувств, моральных идеалов. Поэт не просто «надевает маску» определённого героя, а, как правило, он «вживается» в его образ, видит, мыслит, анализирует с точки зрения этого героя. И это часто приводило к отождествлению автора с лирическим героем стихотворений. И на это не влияет, что часто о герое высказывается в третьем лице. Особенно это отразилось на «покаянной» лирике последних годов жизни Некрасова, его «последние песни» воспринимались как исповедь реального человека, вне опосредования и абстракции. Исходя из этого, сложилось особенность в восприятии и анализе данных стихотворений на многие годы. В качестве причины этого можно назвать, прежде всего «неискушённость широкой публики в вопросах творчества». Все от рядовых читателей до профессиональных критиков «грешили» этим. Критик В. Зайцев, обращаясь к стихотворениям Некрасова, говорит: «Я приступаю к его сочинениям с теми же требованиями, с какими приступаю к произведениям критика, историка, публициста, беллетриста. От всех их равно каждый читатель требует, прежде всего, честной, свежей мысли, верного взгляда на предмет… … и ясного изложения своего мнения».

Возвращаясь к творчеству Некрасова, следует выяснить, что именно в

самих его стихотворениях подаёт повод к отождествлению поэта и его героя.

Одна из причин, – это тесная связь духовного содержания лирики Некрасова

со становлением личности поэта. Показательным с этой точки зрения является наличие в творчестве Некрасова точек соприкосновения, «опорных вех» с его реальной биографией. Подобная тенденция пронизывает всё творчество, и присутствует у Некрасова, начиная с его первого сборника «Мечты и звуки». Самая ранняя точка соприкосновения лирического творчества и реальной жизни – отклик на преждевременную смерть старшего брата Андрея. Мы уже отмечали большое внимание Некрасова к периоду его жизни, связанному с переходом его к самостоятельной, независимой жизни,

становлению его как поэта в записях его современниках. Не меньшее, а даже

гораздо большее внимание к этому периоду биографии прослеживается и в его лирических произведениях.

Как мы видим стихотворения первого некрасовского сборника «Мечты и

звуки» явственно указывают не такое важное событие в жизни Некрасова, как оставление им родным мест и переезд его в Петербург. На протяжении всего своего творчества Некрасов многократно обращался к теме детства, родины. Это можно проследить в ряде произведений абсолютно разных лет: «Родина» 1846, «Несчастные» 1856, «На Волге» 1860, «Уныние» 1874, «Мать» 1877. Непосредственно конкретные факты биографии, связанные со временем «петербургских скитаний» и «литературной поденщиной» в лирике Некрасова не отобразились. Основная масса стихотворений, так или иначе, посвящённых этому периоду содержит настроения духовного кризиса, перелома, который постиг поэта. Большая часть некрасовских стихотворений отражает чувства автора связанные с А. Панаевой. Данные стихи можно рассматривать как психологическую историю любящих людей, произведение с собственной композицией – завязкой, развитием действия, кульминацией, развязкой, эпилогом. Основное содержание этих стихов – лирические признания:

...Но когда, отдохнув  от волненья,

Ты поймешь его грустный недуг,

И дождется минуты прощенья

Твой безумный, но любящий друг —

Позабудь ненавистное слово

И упреком своим не буди

Угрызений мучительных снова

У воскресшего друга в груди!..

(Если, мучимый страстью мятежной…)

В творчестве Некрасова отмечается наличие особого субъекта сознания –

базирующегося на соединении автор-герой. Субъект произведений Некрасова может являться носителем различного сознания, зависящего от того, кто же является героем – его социальный статус, образование, особенности мировосприятия. Диапазон субъектов - колоссален, он охватывает множество некрасовских персонажей.

Подводя некоторый итог вышесказанного, следует сказать, что в

творчестве Н. А. Некрасова сложился особый феномен «лирической эпичности» как наличие в произведениях сочетания субъективного сознания автора, его мировоззрения, душевного состояния с показом реальных героев, событий. Субъективное наполнение тесно переплетается с эпическим, неразрывно с ним. Феномен «лирической эпичности» развивался параллельно творческому пути

поэта, начиная с раннего сборника «Мечты и звуки» и заканчивая «Последними песнями».

 

3. «Проза любви» в  лирике Н. А. Некрасова   

 Нисколько не умаляя общественного  значения стихотворений Некрасова, которые внесли в русскую лирику  “рыдающие звуки” и заставили  содрогнуться при виде страданий  народных, нельзя не сказать о  произведениях, где поэт исследует  тонкие движения человеческой  души, изображает “жизнь сердца”, проникает в сокровенные уголки  внутреннего мира людей.    

 О “страницах любви” у  Н. Некрасова говорят робко, пытаясь  растворить их в гражданской  лирике.    

 Объектом внимания поэта  становится “проза в любви”  с ее постоянными размолвками, ссорами и взаимными упреками. И здесь художник остается  верным правде жизни.    

 В стихотворении “Мы с  тобой бестолковые люди...” Н. Некрасов учит нас видеть светлое  начало даже в самых горьких  событиях. Ведь ссора перестает  быть страшной, когда ты знаешь, что за ней последует “возвращенье  любви и участья”.    

 Мастерство поэта заключалось  в том, что он создал в любовной  лирике два характера: лирического  героя и лирической героини. Лирическая  героиня — личность незаурядная, сильная, наделенная глубоким умом. Она подруга и единомышленница, способная поддержать в трудную  минуту, принять важное решение, найти выход из сложных обстоятельств (“Ты всегда хороша несравненно...”).    

 Для того чтобы представить  себе лирического героя, откроем  стихотворение “Застенчивость”. В  нем запечатлено одно из нелегких  душевных состояний, которое переживает  чем-либо смущенный или угнетенный  человек. Лирический герой умен, наблюдателен, тонок, но жизнь не  поддержала его надежд, и он  утратил веру в будущее.    

 Важным является то, что герой  сам пытается понять, каковы все  причины его “бесталанной долюшки  слезной”, его “сознанья бессилья  обидного”, и находит ответ: “Придавила  меня бедность грозная”. Н. Некрасов  психологически точно передает  переживания человека, готового  перевернуть мир ради любимой, но при встрече с ней чувствующего  на ногах “гири железные”.    

 Окружающая действительность  может быть сурова не только  по отношению к затаенной любви, но и к той, которая уже стала  реальностью. В стихотворении “Тяжелый год — сломил меня недуг...” мир предстает в очень важных измерениях и обозначениях: беда — счастье — борьба — “жизнь без счастья” — враг — друг — любимая. Героиня была самым надежным оплотом, но все-таки “не пощадила”. Причина этого не столько в ней самой, сколько в объективных обстоятельствах, в общей не счастливой жизни. Поэт не обвиняет, а оправдывает свою избранницу: