Педагогика как наука

В 1918 – 1920 годах Сорока-Росинский  работает в Путиловском училище имени А. И. Герцена под руководством В. А. Гердта. В 1920 – 1925 годах он возглавлял школу для трудновоспитуемых детей и подростков имени Ф. М. Достоевского. Потом преподавал в ряде школ Ленинграда, в Торфяном техникуме для трудновоспитуемых, в учебном заведении для психоневротиков при Ленинградском педологическом институте.

В годы войны Сорока-Росинский  пережил все тяжести Ленинградской  блокады. В состоянии крайнего истощения  он был эвакуирован на Алтай, затем  переехал в Киргизию, где работал в различных учебных заведениях и органах народного образования. В 1948 году возвращается в Ленинград. Слабое здоровье не помешало этому поистине великому человеку продолжать свою благородную и бескорыстную деятельность на педагогическом поприще.

По возвращении в родной город Сорока-Росинский организовал детский клуб на дому – «академию», как он сам его называл. Он помогал детям, отстающим по русскому языку, играл с ними в словесные игры, беседовал о литературе и искусстве, гулял с ними по городу на Неве, знакомя ребят с его достопримечательностями. Погиб педагог в 1960 году – попал под трамвай, когда поехал покупать билет в кино для больной, отстающей в учебе девочки… В этом – весь Сорока-Росинский.

Воспоминания выпускников  Школы имени Достоевского – Г. Белых и Л. Пантелеева – рисуют его человеком суровым, но добрым, вспыльчивым, но отходчивым, быстро умеющим ориентироваться в трудных ситуациях.

« Между тем Викниксор, позабыв про новичка, минуту осматривал класс, потом спокойно, не повышая  голоса и даже как-то безразлично, процедил: 
- Громоносцев, ты без обеда! Воронин, сдай сапоги, сегодня без прогулки! Воробьев, выйди вон из класса!

- За что, Виктор  Николаевич?! Мы ничего не делали! Чего ридираетесь-то! – хором  заскулили наказанные, но Викниксор,  почесав за ухом,  не допускающим возражения тоном отрезал:

- Вы бузили в классе, - следовательно, пеняйте на себя! А теперь вот представляю вам  еще новичка. Зовут его Григорий  Черных. Это способный и даровитый  парень, к тому же художник. Он  будет заниматься в вашем отделении, так как по уровню знаний годится к вам».

Нравы  в школе были суровыми, как сама жизнь послереволюционных лет. Викниксора (так «окрестили» Сороку-Росинского воспитанники) побаивались и порой неодобряли, но любили и признавали безусловным авторитетом. Потому что сквозь все его слова и поступки сквозили любовь к своему делу и уважение к личности каждого ребенка.

А еще уникальность жизненного пути этого педагога заключается  в том, что он всегда делал то, что нужно было стране в данный момент. До революции – разрабатывал идею национальной школы, являвшейся частью государственной политики в области образования. После революции – спасал беспризорных детей, искалеченных жизнью. На этот путь его всегда выводила любовь к Родине и к людям. И именно это помогло ему выжить, не сломаться и избежать произвола со стороны власти.

2.2. Идея национальной школы в научной деятельности В. Н. Сороки-Росинского

 

Сорока-Росинский, поддерживая  идею национальной школы, развивал мысли  К. Д. Ушинского о народном характере воспитания, о необходимости изучения свойств человеческой  души. «Не можем мы назвать педагогом того, кто изучил только несколько учебников дидактики и руководствуется в своей… деятельности правилами и наставлениями, помещенными в этих «педагогиках», не изучив тех явлений природы и души человеческой, на которых, быть может, основаны эти правила и наставления»,  - писал Ушинский. Опираясь на эти положения, Сорока-Росинский расширил проблему, вывел ее на уровень русского менталитета.

Именно этническим своеобразием, особенностями русского национального характера должны, по его мнению, определяться цели и особенности воспитания. Чтобы воспитывать молодежь в патриотическом духе, необходимы, по его глубокому убеждению, следующие условия:

- уменьшение непосредственного иностранного влияния на систему образования (иностранные бонны и гувернантки, немцы во главе русских учебных заведений и т. д.);

 -  активизация общественной деятельности в сфере образования;

- издание оригинальной  педагогической литературы;

- предоставление в известных пределах самодеятельности педагогическим союзам и объединениям;

- расширение возможностей  их участия в выработке основных  законодательных актов в области  образования;

- актуализация в школьном  курсе тематики по русской  истории, литературе, географии и этнографии России;

- развитие и укрепление  у учащихся чувства уважения  к закону и науке.

Во взглядах Сороки-Росинского прослеживается синтез национальных и  социальных факторов в подходе к  решению задач развития русской  школы. Будучи истинным гуманистом, он рассматривает национальное сквозь призму общечеловеческого, и только в этом случае признает его педагогическую ценность⁴.

Истинный патриот по убеждениям, Сорока-Росинский всегда испытывал боль и тревогу за судьбу русского народа. В межреволюционный период его глубоко волновали проблемы социального характера, пагубно влияющие на психологию масс и каждого человека в отдельности. Обладая тонким аналитическим умом и чутким сердцем, он критически оценивал все происходившие в стране события. Прежде всего педагога волновали следующие тенденции общественного развития:

 -  бурный социально-экономический прогресс, сопровождавшийся ломкой традиций и образа жизни; размывание сложившейся классовой структуры, потеря связи с землей, частности, у бывших крестьян, ушедших в город на заработки;

- движение вверх маргиналов  с низов социальной лестницы;

- резкое падение общего  уровня культуры, огрубление нравов, опошление вкусов, разгул преступности;

- рост влияния новой  буржуазии, разбогатевшей на спекуляциях  в годы Первой мировой войны и «лавирующей между миллионами рублей и каторжными работами» (на страницах «Республики ШКИД» мы встречаемся с таким персонажем – это Слаенов, поставивший всю школу в условия долговой кабалы);

- падение роли семьи  в воспитательном процессе, особенно в пролетарских семьях, где все вынуждены трудиться день и ночь, чтобы выжить;

- пренебрежение религиозным  воспитанием в семье;

- выдвижение, в результате  реализации всеобщего избирательного  права, новых людей, ничего  не имевших за душой, кроме удачливости и талантов; разрушение многовековых традиций управления государством;

- падение, под влиянием  новых социальных условий, подлинно  народной культуры – песни,  сказки, народной музыки; подавление  национального чувства, национальной  индивидуальности.

Может показаться, что  Сорока-Росинский отвергал то направление, по которому развивалась жизнь России в первое десятилетие 20 века. Однако это не так. Обладая широкой культурой  и подлинно диалектическими взглядами  на процессы, происходившие в обществе, он сумел увидеть за этими неприглядными фактами и явлениями их истинную, объективную сущность, которую следовало учитывать при реформировании русской школы. Этой сущностью стала, по его убеждению, демократизация жизни, хотя данная тенденция проявлялась в ряде случаев в варварской форме.

Но позитивные моменты  этой глобальной тенденции, считал ученый, надо направить в русло демократизации системы образования и воспитания, и делать это необходимо следующим  образом:

- Школа должна стать  всеобщим, обязательным для всех воспитательным учреждением, обеспечивать равное и достаточно глубокое образование, чтобы помочь народным низам, жившим доселе патриархальной жизнью, приспособиться к новым условиям.

- Школа должна быть  вне политики, ибо школа и политика  лежат в разных плоскостях, и всякая политическая пропаганда среди учащихся есть лишь развращение несовершеннолетних.

- Педагогика – не  столько наука, сколько этическая  система, которая должна опираться  на общие этические ценности, связанные с пониманием истины, добра и красоты.

- В условиях общественных  потрясений, ломки традиций именно  школа должна взять на себя  функции, во многом утерянные  семьей, и, прежде всего, заботиться  о сохранении здоровья нации.  Из этого следует вывод, что  школа должна быть в первую  очередь национальной.

- Задача школы –  воспитать человеческую личность, для которой нет ни эллина, ни иудея, для которой Родина  всюду, где работает человеческая  мысль, где идет борьба за  справедливость, за высшие идеалы, дорогие всему человечеству.

Отрицая старинный «интеллектуализм» (идеи Просвещения в системе образования, ставившие во главу угла накопление знаний, умений и навыков), Сорока-Росинский противопоставляет ему «энергетизм», т. е. деяние. «Не познание, а деяние является высшим проявлением человеческого духа. Человек живет не для того, чтобы воспринимать только, но чтобы творить, отдавая жизни все взятое от нее», - писал ученый⁵.

ГЛАВА 3. АНТРОПОЛОГО-ГУМАНИСТИЧЕСКИЙ  ПОДХОД К ОБРАЗОВАНИЮ И ВОСПИТАНИЮ В ШКОЛЕ ИМЕНИ ДОСТОЕВСКОГО

 

Школа имени Достоевского стала одной из многочисленных школ-коммун, возникших на территории нашей страны в первые годы Советской властью. Их появление было вызвано суровой жизненной необходимостью. Беспризорничество – одно из следствий социальных потрясений, связанных с революцией, - стало страшной язвой на теле нарождающегося нового общества.

В повести «Республика  ШКИД» мы встречаемся с несколько  идеализированным, романтизированным  и героизированным образом беспризорника. Это, возможно, объясняется психологическими мотивами, - авторам спустя годы хотелось забыть все плохое и видеть себя, школу и своих товарищей в самом лучшем свете. Возможно, здесь кроются и мотивы политические: нельзя было в то время слишком ярко описывать пороки и беды молодого Советского государства⁶.

Как бы то ни было, жизнь маленьких бродяг представляла собой несколько иную картину, чем та, что описана на страницах повести «Республика ШКИД». Основными источниками средств существования были попрошайничество, воровство, грабежи и проституция. «Пацаны», как они сами себя называли, могли воровать самостоятельно, а могли и «ассистировать» взрослым карманникам и взломщикам. Примерно с пятнадцати лет они уже принимали самостоятельное участие в грабежах, прочно втягиваясь в криминальный мир. Основными увлечениями были кокаин, водка, самогон и азартные игры. Первые места в шкале ценностей занимали пища и табак, добыть которые на улицах голодающих городов было чрезвычайно трудно.

Поэтому, организуя первые колонии, государство использовало формулу «сытость в обмен на свободу». Неподалеку от мест скопления «пацанов» создавалась бесплатная столовая. Поначалу те приходили за «шамовкой» (пищей) изредка. Потом привыкали и забредали пообедать ежедневно, а то и целыми днями вертелись у кухни. К этому моменту у столовой уже строилось подобие бесплатной ночлежки.  «Пацанам предлагали переночевать, а чтобы они могли занять свободное от приема пищи время, устраивали при ночлежке школьные классы и мастерские. От нечего делать беспризорники пробовали учиться и работать, а там и втягивались в эти занятия. Колония для трудновоспитуемых была практически готова. Прирученных беспризорников летом вывозили за город, где уже был выделен участок земли под хозяйство. Те, кто проводил летние месяцы в деревне, с качественным и разнообразным питанием, уже не стремились возвращаться на улицу.

Школа имени Достоевского – типичный пример превращения ночлежки в колонию.

«Шамовки было много, несмотря на то, что в городе, за стенами  школы, сидели еще на карточках с  «осьмушками». Происходило это оттого, что в детдоме было пятнадцать человек, а пайков получали на сорок. Это позволяло первым обитателям Шкиды вести сытую и даже роскошную жизнь.

Уроков в первые дни  не было, поэтому вставали лениво, часам  к двенадцати, потом сразу одевались  и уходили из школы на улицу.

Часть ребят под руководством Гоги шла крохоборствовать, собирать окурки, другая часть просто гуляла по окрестным улицам, попутно заглядывая на рынок, где, между прочим, прихватывали с лотков зазевавшихся торговцев  незначительные вещицы, вроде ножей, ложек, книг, пирожков, яблок и т. п.

К обеду Шкида в  полном составе собиралась в спальне  и ждала, когда принесут котлы  с супом и кашей. Столовой еще  не было, обедали там же, где и  спали, удобно устраиваясь на койках.

Сытость располагала  к покою. Как молодые свинки, перекатывались питомцы по койкам и вели ленивые разговоры. 
Но эта вольготная жизнь продолжалась в школе недолго.

Установился четкий распорядок дня и расписание школьных занятий. Как свидетельствуют воспоминания Г. Белых и Л. Пантелеева, ежедневно в школе было по десять уроков: с десяти часов утра до обеда – четыре, после обеда отдых, потом опять четыре урока до ужина и после ужина два урока. Изучали русский язык, русскую литературу, зарубежную литературу, историю древних цивилизаций, отечественную историю, немецкий язык, математику, географию и о ряд других дисциплин.

Как видно из этого  перечня, предпочтение отдавалось предметам  гуманитарного цикла. Наиболее полно  ребятам посчастливилось усвоить  русский язык и литературу – их преподавал сам директор. Так Сорока-Росинский реализовывал в своем маленьком мирке – республике ШКИД – годами лелеемую идею национальной школы.

Огромную проблему представлял  собой подбор педагогических кадров. В голодном, полуразрушенном и  опустевшем Петрограде трудно было найти квалифицированных педагогов. Если таковые и имелись, то мало кого из них прельщала перспектива работы в интернате для трудновоспитуемых подростков. На работу зачастую устраивались простые люди, даже без педагогического образования, и шли они туда явно не из любви к детям, а ради бесплатного пайка. Многие воспитатели оказывались невинными младенцами, очутившись лицом к лицу с этими прожженными, видавшими виды ребятами. Острым, наметанным глазом шкидцы сразу же находили у педагога слабые стороны и в конце концов выживали его или подчиняли своей воле.