Русская школа в 19 веке

РУССКАЯ ШКОЛА В XIX ВЕКЕ: СОХРАНЕНИЕ РЕЛИГИОЗНЫХ  НАЧАЛ.

(Из книги  «Основы русской педагогики) 

XIX век характеризуется  усилением роли государства в  области образования. В 1802 году  впервые в истории России учреждается  Министерство народного просвещения. Обсуждается проект школьной реформы.

Первая фундаментальная  реформа просвещения в России была подготовлена в начале XIX века ближайшим окружением императора Александра I: M.M. Сперанским, Н.Н. Новосильцевым, В.Н. Каразиным и др. Она стала частью общих преобразований в государственной и административной сферах. Создавалась школьная система, распределенная по учебным округам, на общегосударственном уровне подчиненная Министерству народного просвещения. «Предварительные правила народного просвещения», вышедшие в 1803 году, определяли его цель как «нравственное образование граждан соответственно обязанностям и пользам каждого состояния».

Устав учебных  заведений (1804) предусматривал три типа общеобразовательных школ: приходские училища, уездные училища и гимназии. Формально система считалась бессословной, но лишь первые два типа школ были бесплатными для населения. Сельские приходские училища вверялись «благонамеренной попечительности» помещиков, уездные училища и губернские гимназии финансировались из государственных средств. Из ведения Министерства народного просвещения исключались некоторые направления образования и многочисленные учебные заведения Святейшего Синода, ведомства учреждений императрицы Марии Федоровны, военного министерства и др. Особую категорию привилегированных учебных заведений должны были составить Царскосельский и другие лицеи, а также благородные пансионы. На особых условиях управлялись школы Виленского и Дерптского учебных округов, охватывавших территории, лишь недавно вошедшие в состав Российского государства. Таким образом, согласно принятому Уставу учебных заведений, в России приводятся в систему различные типы образовательных учреждений, возникшие в XVIII веке и не связанные ранее между собой, устанавливается преемственность обучения.

В 1817 году учреждается единое Министерство духовных дел и народного просвещения. В манифесте императора о создании объединенного министерства выражается пожелание, чтобы «христианское благочестие было всегда основанием истинного просвещения». Это был явный отход от секуляризаторской политики в области образования, особенно характерной для петровского времени.

Руководителем нового министерства назначается бывший обер-прокурор Святейшего Синода князь  Александр Николаевич Голицын (1773-1844), который заявляет о необходимости «постоянного и спасительного согласия между верою, ведением и властью или, другими выражениями, между христианским благочестием, просвещением умов и существованием гражданским».

В этот сложный  период российской истории сама жизнь  заставляет представителей российской элиты переосмысливать отношение к религии и Церкви. Известный историк Николай Михайлович Карамзин, ранее восторженно отзывавшийся о реформах Петра I, приходит к критической переоценке последствий его преобразований. В «Записке о древней и новой России», поданной в 1811 году императору Александру I, Карамзин утверждает, что страсть Петра «к новым для нас обычаям преступила в нем границы благоразумия». По словам Карамзина, Петр унизил народный дух, составляющий нравственную мощь государства, а через это и мощь физическую. Автор «Записки» называет обучение добрым нравам «исконной обязанностью духовенства».

В 1819 году Министерство духовных дел и народного просвещения  издает циркуляр о преподавании религиозных  дисциплин в учебных заведениях различных типов: в приходских училищах — сокращенного катехизиса, Священной истории и чтений из Священного Писания; в уездных училищах — пространного катехизиса, изъяснений из Евангелий, чтений из Священного Писания; в гимназиях — чтений из Священного Писания. С 1819 года в Московском университете учреждается кафедра богопознания и христианского учения.

В этом же году уполномоченный министерства М.Л. Магницкий, бывший Симбирский губернатор, в отчете о ревизии Казанского университета писал: «Время уже вникнуть в цели правительства, которое хочет, и хочет непреоборимо, положить единым основанием народного просвещения — благочестие... Начальство требует военных и гражданских чиновников благочестивых; ученость же без веры в Бога Откровенного не токмо не нужна ему, но почитается им вредною». М.Л. Магницкий назначается попечителем Казанского учебного округа и получает задание реорганизовать Казанский университет. В инструкции директору университета в 1820 году М.Л. Магницкий писал: «Цель правительства в образовании студентов состоит в воспитании верных сынов Православной Церкви, верных подданных Государю, добрых и полезных граждан Отечеству... В преподавании всех наук в университете должен быть дух Святого Евангелия». От директора требовалось наблюдать, «чтобы дух вольнодумства ни открыто, ни скрыто не мог ослаблять учения Церкви и в преподавании наук философских, исторических или литературы». Очевидно, что налицо — поворот в образовательной политике российской власти.

К сожалению, глава  министерства А.Н. Голицын и его ближайшее окружение попали под сильное влияние протестантских и других еретических течений. Создавались благоприятные условия для распространения литературы, проповедовавшей мистические лжеучения. Противники курса Голицына подвергались репрессиям. Все это мешало истинному просвещению народа России на основе традиционных ценностей православной религии.

Протесты и  духовенства, и гражданских лиц  привели к отставке Голицына. Объединенное министерство упраздняется. В 1824 году министром народного просвещения становится один из самых непримиримых противников партии Голицына адмирал А.С. Шишков, великий патриот России. В речи при вступлении в должность А.С. Шишков изложил свое педагогическое кредо: «Науки, изощряющие ум, не составят без веры и без нравственности благоденствия народного. Они сколько полезны в благонравном человеке, столько же вредны в злонравном... Но правила и наставления в христианских добродетелях, в доброй нравственности нужны всякому».

Александр Семенович  Шишков (1754-1841) — одна из самых ярких фигур в истории России первой половины XIX века. Огромен его вклад в укрепление Российского государства, в развитие русской культуры. Шишков — человек разносторонних дарований: мореплаватель, воин, поэт, переводчик, ученый, государственный деятель, педагог. Его называли «мужем отечестволюбивым».

А.С. Шишков получил  всероссийскую известность задолго  до назначения его министром народного  просвещения. «Рассуждение о любви  к Отечеству», написанное им с болью  в сердце, всколыхнуло русское  общество, привлекло к себе внимание в правительственных кругах. Считая язык основой культуры и воспитания, А.С. Шишков создал литературное объединение «Беседы любителей русского слова», которое вело борьбу против засорения родного языка иностранными словами, против рабского подражания заграничным обычаям. Его считали своим учителем А.С.Грибоедов и С.Т.Аксаков. А.С. Пушкин писал о Шишкове: «Сей старец дорог нам». «Язык наш превосходен, богат, громок, силен, глубокомысленен, — писал А.С. Шишков,— надлежит только познать его, вникнуть в состав и силу слов, и тогда удостоверимся, что не его другие языки, но он их просвещать может».

А.С. Шишков называл язык фундаментом нации и указывал, что разрушение его, в конечном счете, может привести к гибели народа. Он с большой тревогой говорил об увлечении высшего общества России французским языком в ущерб родному и особенно сетовал на пренебрежительное отношение к церковнославянскому языку — богослужебному языку Русской Православной Церкви. «Тому, кто грамматику природного своего языка хорошо знает, — отмечал А.С. Шишков,— немного времени потребно обучиться читать на иностранном языке. Напротив, чтобы говорить им как своим природным, нужно от самого младенчества беспрестанно им заниматься. Это воспрепятствует вам знать собственный язык ваш, разумеется, не тот, которому научились вы на улице, но тот, каким в священных храмах проповедуют слово Божие и какой находили вы в книгах от Нестора до Ломоносова, от Игоревой песни до Державина». А.С. Шишков с болью писал о том, что «словенский, древний, коренной, важный, великолепный язык наш, на котором преданы нам нравы, дела и законы наших предков, на котором основана церковная служба, вера и проповедание слова Божиего, сей язык оставлен презрен».

Невнимание к родному  языку и раболепство перед  западной культурой А.С. Шишков непосредственно связывает с упадком веры и нравственности. С горьким чувством он говорит о русском мальчике, который на десятом году жизни наизусть декламирует французские стихи, но «еще ни одного русского писателя не читал, Псалтири, Нестора, Четьи-Минеи и в глаза не видал». Подрастает человек, который «о бессмертии души... никогда не думает». Став взрослым, он «больше всего превозносит вольность, которая, по его понятиям, в том и состоит, чтоб не считать ничего священным, не повиноваться ничему, кроме страстей своих».

Верность Православию, добронравие, преданность Отечеству, любовь к  родному языку и отечественной  культуре — эти понятия для  Шишкова неразделимы: «Народ приобретает  всеобщее к себе уважение, когда  оружием и мужеством хранит свои пределы, когда мудрыми поучениями и законами соблюдает доброту нравов, когда любовь ко всему отечественному составляет в нем народную гордость, когда плодоносными ума своего изобретениями не только сам изобилует и украшается, но и другим свои сообщает. О таком народе можно сказать, что он просвещен».

Император Александр I сумел  по достоинству оценить патриотические настроения А.С. Шишкова. Накануне Отечественной  войны 1812 года тот получает назначение на пост статс-секретаря и становится, по сути, правой рукой государя в управлении страной. Он ведет всю государственную документацию, направляет внешнеполитическую деятельность России, отвечает за решение общих вопросов военной политики, пишет царские манифесты, причем таким возвышенным слогом, что современники говорят: «Шишков один двигает народным духом».

Написанные им манифесты  воодушевляли народ, поднимали его  на ратный подвиг во славу Родины, вселяли  веру в правоту и святость борьбы с иноземными захватчиками.

По окончании войны  А.С. Шишков избирается президентом Российской Академии и остается во главе ее до конца жизни. В течение нескольких лет он занимает также пост министра народного просвещения: в послевоенный период «шатания умов» на посту министерства, ведавшего столь важной сферой государственной жизни, нужен был авторитетный человек, способный непреклонно отстаивать интересы Отечества.

А.С. Шишков хорошо понимал, какая огромная ответственность  лежит на возглавляемом им министерстве. Обращаясь к своим сотрудникам, он говорил: «Мы дадим Богу и Отечеству ответ, если нерачительно будем исполнять долг свой и обязанность. Перенесемся воображением через шесть или семь пятилетий вперед и взглянем мысленно на последствия наших деяний. Если воспитываемое во множестве училищ юношество от нерадения нашего возрастет и возмужает с некоторыми недостатками и пороками; если не утвержденное в благоговении к Богу, в преданности к Государю и Отечеству, в любви к правде, в чувствовании чести и человеколюбия, заразится оно лжемудрыми умствованиями, ветротленными мечтаниями, пухлою гордостью и пагубным самолюбием, то сколько впоследствии времени произойдет от того зла и в воинских ополчениях, и в судебных заседаниях, и в исполнении всяких должностей, и в семействах, и вообще в пользе общежития» (346,128).

Как уже отмечалось, проблемы образования волновали Шишкова и тогда, когда он не был министром просвещения. В 1815 году он представил Государственному совету выдержки из целого ряда учебных пособий для университетов, гимназий и училищ, изданных при Министерстве народного просвещения. А.С. Шишков указывал, что эти книги способны «скорее затмить ум и развратить сердце ученика, скорее возбудить в нем огонь страстей и самолюбия, нежели просветить нужными познаниями, украсить благонравием и наставить на истинный путь». Министерство просвещения оставило соображения, высказанные Шишковым, без внимания. Впоследствии в качестве учебных пособий были выпущены еще более опасные в нравственном отношении сочинения, прямо направленные против православной веры и монархии и приведшие к беспорядкам в учебных заведениях. В этом же году Шишков выступил с проектом цензурной реформы, предусматривавшим активную роль нравственной, духовной и политической цензуры.

Став министром, А.С. Шишков поставил вопрос о том, чтобы устранить  разнобой и произвол в преподавании. Он считал недопустимым в процессе обучения упускать из виду «главнейшие в просвещении основания» — наставление в чистой христианской вере и доброй нравственности. «Одно обучение не есть воспитание и даже вредно без возделывания нравственности, которой христианину вне Церкви нигде найти не можно», — подчеркивал А.С. Шишков. Этому принципу он и старался следовать в своей деятельности на посту министра народного просвещения, главное внимание уделяя нравственному развитию личности и религиозному воспитанию как его основе.

Шишков выдвинул идею «русского  воспитания», которое понимал как  формирование чувства любви к  Отечеству и Православию, приверженность таким «русским» ценностям, как  послушание, кротость, милосердие, гостеприимство, целомудрие.

В 1828 году в России принимается  новый школьный устав. Отныне условием создания приходского училища становится письменное согласие священника, выражающего  готовность проводить уроки религии  во вновь создаваемой школе. Устанавливается  обязательность изучения этого предмета. Обучение религии начинает занимать первую строку в перечне предметов учебного курса. (В уездном училище изучалось большее количество предметов, поэтому доля учебного времени на обучение религии оказывалась здесь меньшей, чем в приходских училищах.) В штате училищ появляется должность законоучителя, а правом занимать ее наделяются только церковные лица. Впервые в общем законодательном акте обучение религии рассматривается как основа и нравственная цель воспитания. Законоучитель был уравнен в правах, связанных с осуществлением учебного процесса, с другими учителями уездного училища.