Русская школа в 19 веке

В 30-х годах XIX века министр  народного просвещения Сергей Семенович  Уваров (1786-1855) заявил о намерении  «приспособить общее всемирное  просвещение к нашему народному быту, нашему народному духу». Этот курс выразился в известной формуле: «Православие, самодержавие, народность». Были усилены классические основы среднего образования, разграничены его профили, усилился контроль за частной образовательной деятельностью.

Десять лет спустя С.С. Уваров так скажет о мотивах проводимой им политики: «При повсеместном распространении  разрушительных понятий, ввиду печальных  явлений, окружавших нас со всех сторон, надлежало укрепить Отечество на твердых основаниях, на коих зиждется благоденствие, сила и жизнь народов; найти начала, составляющие отличительный характер России и ей исключительно принадлежащие». На первое место среди этих начал С.С. Уваров ставил Православие.

В 30-40-х годах XIX века стала  очевидной невозможность создания единообразной школьной системы во всех регионах России. Наиболее слабым звеном школьной системы оставалось начальное образование, особенно в сельской местности. Вместе с тем активизировалась просветительская и миссионерская деятельность Русской Православной Церкви. К середине XIX века на средства православного духовенства содержалось около девяти тысяч приходских школ.

Деятельность  А.С. Шишкова и его преемников в 30-е, 40-е и 50-е годы XIX века соответствовала  основным представлениям императора Николая I (1796-1855) о целях и задачах образования. «Учение и ученость я уважаю и ставлю высоко, — говорил император на встрече с делегацией Московского университета,— но еще выше я ставлю нравственность. Без нее учение не только бесполезно, но может быть вредно, а основа нравственности — святая вера. Вместе с учением надо воспитывать религиозное чувство. Вот мой взгляд на просвещение». Ранее Николай I указывал, что необходимо преобразовать преподавание в университетах таким образом, чтобы «впредь все положения и выводы науки были основываемы не на умствованиях, а на религиозных истинах, в связи с богословием».

В дискуссиях о  народном образовании этого периода  большой вес имело мнение выдающихся представителей русской педагогической мысли традиционалистского направления. К их числу, в частности, принадлежал известный лингвист и этнограф, составитель «Толкового словаря живого великорусского языка» Владимир Иванович Даль (1801-1872).

По мнению В.И. Даля, образование и образовательная политика должны оцениваться с точки зрения нравственности и соответствия национальным особенностям страны. «В противоборстве западному приливу и волнению, — писал В.И. Даль, — кажется, не может быть иного смысла, как требование, во-первых, принимать образование и просвещение в добром направлении его, а не в дурном (можно быть умным и ученым негодяем), — и, во-вторых, принимать его не бессознательно, а применяя и приурочивая к своей почве... следовательно, отвергая или изменяя все то, что нам негоже».

Широкий резонанс имело выступление В.И. Даля в  защиту родного языка в Обществе любителей русской словесности  в 1862 году. «Все, что было сделано  доселе, со времен петровских, в духе искажения языка, — сказал он, —  все это как неудачная прививка, как прищепа разнородного семени, должно усохнуть и отвалиться, дав простор дичку, коему надо вырасти на своем корню...»

Слова В.И. Даля, сказанные почти полтора столетия назад, в еще большей степени  служат предостережением сегодняшним  носителям русского языка, педагогам, родителям, всем, кто должен передать его богатства молодому поколению.

Внес свой вклад  в развитие отечественной педагогики и великий русский писатель Николай Васильевич Гоголь (1809-1852). В этом плане следует упомянуть прежде всего его книгу «Выбранные места из переписки с друзьями». По мнению Н.В. Гоголя, Православная Церковь должна занять достойное место в русском обществе, быть духовным и нравственным руководителем народа. «В ней, — писал Гоголь, — заключено все, что нужно для жизни истинно русской, во всех ее отношениях, начиная от государственного до простого семейственного, всему настрой, всему направленье, всему законная и верная дорога. По мне, безумна и мысль ввести какое-нибудь нововведенье в Россию, минуя нашу Церковь, не испросив у нее на то благословенья». Просветить, в понимании Н.В. Гоголя, «не значит научить, или наставить, или образовать, или даже осветить, но всего насквозь высветлить человека во всех его силах, а не в одном уме, пронести всю природу его сквозь какой-то очистительный огонь. Слово это взято из нашей Церкви, которая уже почти тысячу лет его произносит, несмотря на все мраки и невежественные тьмы, отовсюду ее окружавшие, и знает, зачем произносит».

Со словами  В.И. Даля и Н.В. Гоголя перекликаются  рассуждения славянофила Ивана Васильевича Киреевского (1806-1856): «Грамотность и вообще первоначальное обучение народа может быть полезно и вредно, смотря по характеру самого обучения и тем обстоятельствам, в которых находится обучаемый... Русский человек весьма уважает образованность там, где видит от нее несомненную пользу, но он... боится обманчивой стороны образованности и держится старины, ищет только такого просвещения, о котором мог быть уверен, что оно действительно основывалось на его коренных убеждениях веры и вековых обычаях нравственности». И далее: «Образовательное начало заключалось в нашей Церкви».

В 1861 году последовал Высочайший рескрипт императора Александра II (1818— 1881), которым предоставлялось  равное право Министерству народного  просвещения и духовному ведомству на создание учебных заведений начального образования. С начала 60-х годов впервые в законодательно-нормативной форме ранее декларированная цель начального образования России — «распространение первоначальных полезных сведений» — дополняется идеологической: «утверждение религиозных и нравственных понятий».

Тем же рескриптом устанавливается право местных  приходских священников контролировать соблюдение религиозной направленности во всех начальных учебных заведениях.

В 1866 году Александр II в другом своем рескрипте называет главной задачей правительства «охрану русских людей от вредных лжеучений» и сообщает о том, что им даны указания о наставлении юношества в духе Православия. В «Объяснительной записке к правилам для учеников» Министерства просвещения от 1874 года говорится: «Всякая разумно направляемая школа стремится к воспитанию детей в истинно патриотическом духе, в духе полнейшей преданности Государю, Отечеству, своему народу, в духе полного уважения к его прошедшему и веры в его будущее, в духе хранения заветов его истории...

Довершением истинно  нравственного воспитания может  быть только воспитание в религиозном  духе. И в этом отношении, как во всех других, собственный пример и  собственное настроение наставников  могут лучше всего действовать  и на учеников, и только при собственном религиозном, истинно христианском настроении наставников оно может сообщаться и их ученикам».

Переломным  моментом в истории российской школы  стала реформа 60-х годов XIX века —  составная часть широких социально-экономических, административных, военных, судебных и других преобразований, осуществленных при Александре П. Важнейшие меры, повернувшие российское просвещение на путь массовой школы, были обозначены «Положением о начальных народных училищах» (1864). Цель начального образования определялась как «утверждение в народе религиозных и нравственных понятий и распространение первоначальных полезных знаний». Начальные школы объявлялись общедоступными и всесословными. Поощрялась частная и земская инициатива в открытии учебных заведений, что способствовало развитию женского, внешкольного и других направлений образования. Основными предметами стали: Закон Божий, чтение русских и церковнославянских книг, письмо, начала арифметики, церковное пение.

Реформа 60-х  годов XIX века утверждала всесословность как коренной принцип образования. Реформа впервые обозначила черты государственно-общественной системы управления образованием.

В 80-х годах XIX века внимание обер-прокурора Святейшего Синода Константина Петровича Победоносцева (1827-1907), одного из видных деятелей русского просвещения, привлек опыт частной школы С.А. Рачинского, в которой обучение наукам было тесно связано с преподаванием религии. К.П. Победоносцев писал: «По народному понятию, школа учит читать, писать и считать, но, в нераздельной связи с этим, учит знать Бога и любить Его, и бояться, любить Отечество, почитать родителей. Вот сумма знаний, умений и ощущений, которые в совокупности образуют в человеке совесть и дают ему нравственную силу, необходимую для того, чтобы сохранить равновесие в жизни и выдерживать борьбу с дурными побуждениями природы, с дурными внушениями и соблазнами мысли»

По настоянию К.П. Победоносцева  создается целая сеть церковно-приходских школ, образцом для которых послужила  школа Рачинского. В 1884 году император Александр III (1845-1894) утверждает «Правила о церковно-приходских школах». Это были начальные училища, открываемые православным духовенством. Цель их заключалась в том, чтобы, как говорилось в правилах, «утверждать в народе православное учение веры и нравственности христианской и сообщать первоначальные полезные знания». Церковноприходские школы были двух видов: с двухлетним и четырехлетним курсом обучения. В них преподавались Закон Божий (изучение молитв; Священная история и объяснение богослужения; краткий катехизис); церковное пение; чтение церковной и гражданской печати и письмо; начальные арифметические сведения. В школах с четырехлетним сроком обучения преподавались также начальные сведения из истории Церкви и Отечества.

«Приходские школы, — говорилось в «Правилах», — нераздельно с Церковью должны внушать детям любовь к Церкви и богослужению». Ежедневные учебные занятия начинались и оканчивались молитвой. Преподавание в церковно-приходских школах вели местные священники или члены причта, а также особо назначаемые с утверждения епархиального архиерея учителя и учительницы под наблюдением священника. Учительские должности в церковноприходских школах занимали преимущественно выпускники духовных учебных заведений и женских училищ духовного ведомства.

Вся обстановка в школе  способствовала созданию у учащихся молитвенного настроя, серьезного отношения  к учебе. Войдя в школу, ученик осенял себя крестным знамением и  делал низкий поклон учителю (а учителю-священнику — земной поклон). Затем он, положив установленные три поклона перед иконой, приступал к повторению пройденного материала. Уроки заканчивались, когда звонили к вечерней службе, то есть около четырех часов дня. Школьники вставали с мест и пели хором молитву «Ныне отпущаеши...». Накануне большого церковного праздника все учащиеся в обязательном порядке шли на службу. Учитель напоминал им, что они должны вести себя в храме благопристойно. В одном из наставлений учащимся того времени говорится: «Если минуете святую церковь, и узрит кто образ Христов, не мини (то есть не пройди мимо), еже не помолиться». Школьникам было запрещено без надобности ходить по улицам, особенно там, где собирается толпа. Если ребенку плохо давалась наука, родители приглашали священника. Читались особые молитвы о «неудобоучащемся грамоте», преподобных Сергия Радонежского и Александра Свирского призывали уврачевать «скорбную главу», дать ей понимание и способность к учению. Учителя и родители рассказывали детям, как эти святые усердно молились Пресвятой Богородице, прося, чтобы она отверзла их «умные очеса», и как молитва их была услышана. По воскресным дням и большим церковным праздникам ученики после литургии приходили в школу, чтобы поздравить учителя. Он беседовал с детьми о празднике, рассказывал им о жизни святого или священном событии, память которого праздновалась в тот день, и завершал беседу кратким поучением, после которого все, помолившись, расходились.

В начале XX века церковно-приходские школы стали трех- и пятигодичными. Высшее управление церковными школами  было предоставлено Святейшему Синоду, а ближайшее заведование — училищному совету при Святейшем Синоде. Местное заведование церковными школами возлагалось на епархиальных архиереев, которые управляли ими через епархиальные училищные советы и уездные их отделения. На содержание церковно-приходских школ отпускались средства из бюджета Министерства народного просвещения. С 1885 по 1902 год государственные ассигнования на церковно-приходские школы возросли с 55 тысяч до 10,3 миллионов рублей. Число их увеличилось с 5517 в 1885 году до 42 696 в 1905 году. В 1865 году две трети всех приходов России имели церковные школы с охватом учащихся свыше 400 000 человек. В 1915 году в России насчитывалось 40 530 церковноприходских школ, что составляло 32,8 процента всех начальных учебных заведений страны.

Церковно-приходские школы  сыграли огромную роль в духовном просвещении народа. Они были единственными  в самых глухих уголках России. Их учителя — священники Русской  Православной Церкви — шли к русскому крестьянину с грамотой и православным учением. То были поистине народные школы, которые существовали целиком на средства Церкви. Дмитрий Андреевич Толстой (1823-1889), будучи министром народного просвещения, в 1861 году писал: «Духовенство обнаружило такие учительные силы, каких тщетно было бы ожидать от какого-либо другого ведомства или учреждения и каким могла бы позавидовать любая из просвещенных стран Европы».

Анализируя процесс становления  и развития системы православного  воспитания и образования в России, нельзя особо не остановиться на деятельности русского просветителя, крупного деятеля народного образования и ученого Сергея Александровича Рачинского (1833-1902), сторонника церковно-приходских школ, педагога религиозно-нравственного направления.

Он родился в с. Татеве Смоленской губернии в дворянской семье. Одаренный и талантливый ученый, С.А. Рачинский защитил в Московском университете магистерскую («О движении высших растений») и докторскую («О некоторых химических превращениях растительных тканей») диссертации и стал профессором кафедры физиологии растений. В годы профессорства С.А. Рачинский являлся активным членом всевозможных научных, литературных обществ. С научными и образовательными целями он выезжал за границу и поддерживал отношения с известными деятелями русской культуры того времени.

В конце 60-х годов С.А. Рачинский  оставляет профессорскую должность  для того, чтобы стать сельским учителем, обучать крестьянских детей. С начала 70-х годов в течение  более четверти века он занимался  в родном селе Татеве, а затем  в других регионах Смоленской губернии учительской и просветительской деятельностью. Об этом опыте и своих выводах С.А. Рачинский рассказал в книге «Сельская школа».