История психологии 17-18 века

Таким образом, и внутри ассоциативной психологии друг другу противостоят материалистическое направление, которое связывает или даже сводит психические процессы к физиологическим, и субъективно-идеалистическое направление, для которого все сводится к ассоциации субъективных образов-представлений. Эти два направления объединяет механицизм. Ассоциативное направление оказалось самым мощным течением оформившейся в середине XIX в. психологической науки.

Отмечая значение тех социальных сдвигов, которые совершаются в  истории Европы на переломе от XVII к XVIII в., для истории науки, Ф. Энгельс  характеризует это время как  период превращения знания в науку («знание стало наукой, и науки  приблизились к своему завершению, т. е. сомкнулись, с одной стороны, с философией, с другой — с  практикой»).* В отношении психологии нельзя полностью сказать того же, что говорит Энгельс в этом контексте о математике, астрономии, физике, химии, геологии. Она в XVIII в. еще не оформилась окончательно в подлинно самостоятельную науку, но для психологии именно в это время были созданы философские основы, на которых затем в середине XIX в. было воздвигнуто здание психологической науки. У Р. Декарта параллельно с понятием рефлекса впервые выделяется современное понятие сознания; у Дж. Локка оно получает эмпирическую интерпретацию (в понятии рефлексии), определяющую его трактовку в экспериментальной психологии в период ее зарождения и первых этапов развития. Обоснование у английских и французских материалистов связи психологии с физиологией и выявление роли ощущений создает предпосылки для превращения психофизиологических исследований органов чувств первой половины XIX в. в исходную базу психологической науки. Р. Декарт и Б. Спиноза закладывают основы новой психологии аффектов, отзвуки которой сказываются вплоть до теории эмоций Джемса— Ланге. В этот период у английских эмпириков — у Д. Гартли, Дж. Пристли и затем у Д. Юма — под явным влиянием идей ньютоновской механики формулируется основной объяснительный принцип, которым будет оперировать психологическая наука XIX в., — принцип ассоциаций. В этот же период у Г. Лейбница в понятии апперцепции (которое затем подхватывает В. Вундт) намечаются исходные позиции, с которых в недрах психологической науки XIX в. на первых порах будет вестись борьба против механистического принципа ассоциации в защиту идеалистически понимаемой активности.

 Немецкая идеалистическая  философия конца XVIII и начала XIX в

Из представителей немецкого идеализма начала XIX в. часто отмечалось влияние И. Канта. Кант, однако, лишь попутно касается некоторых частных вопросов психологии (например, проблемы темперамента в «Антропологии»), громит с позиций «трансцендентального идеализма» традиционную «рациональную психологию» и, поддаваясь влиянию в общем бесплодной немецкой психологии способностей (главного представителя которой — И. Н. Тетенса он очень ценит), относится крайне скептически к возможности психологии как науки. Но влияние его концепции отчетливо сказывается на первых исследованиях по психофизиологии органов чувств в трактовке ощущений (И. Мюллер, Г. Гельмгольц, см. дальше); однако психофизиология развивается как наука не благодаря этим кантовским идеям, а вопреки им.

Из философов начала XIX в. — периода, непосредственно предшествовавшего  оформлению психологии как науки, наибольшее внимание проблемам психологии уделяет  стоящий особняком от основной линии  философии немецкого идеализма И. Ф. Гербарт. Главным образом в интересах педагогики, которую он стремится обосновать как науку, основывающуюся на психологии, Гербарт хочет превратить психологию в «механику представлений». Он подверг резкой критике психологию способностей, которую до него развили представители английского ассоцианизма, и попытался ввести в психологию метод математического анализа.

Эта попытка превратить психологию как «механику представлений» в  дисциплину, оперирующую, наподобие  ньютоновской механики, математическим методом, у Гербарта не увенчалась и не могла увенчаться успехом, так как математический анализ у него применялся к малообоснованным умозрительным построениям. Для того чтобы применение математического анализа получило в психологии почву и приобрело подлинно научный смысл, необходимы были конкретные исследования, которые вскоре начались в плане психофизики и психофизиологии.

Подводя итоги тому, что  дал XVIII в., вершиной которого в науке  был материализм, Ф. Энгельс писал: «Борьба против абстрактной субъективности христианства привела философию  восемнадцатого века к противоположной  односторонности; субъективности была противопоставлена объективность, духу — природа, спиритуализму —  материализм, абстрактно-единичному —  абстрактно-всеобщее, субстанция... Восемнадцатый век, следовательно, не разрешил великой противоположности, издавна занимавшей историю и заполнявшей ее своим развитием, а именно: противоположности субстанции и субъекта, природы и духа, необходимости и свободы; но он противопоставил друг другу обе стороны противоположности во всей их остроте и полноте развития и тем самым сделал необходимым уничтожение этой противоположности».

Этого противоречия не разрешила  и не могла разрешить немецкая идеалистическая философия конца XVIII и начала XIX в. и не могла создать  новых философских основ для  психологии.

В 1844—1845 гг., когда формируются  взгляды К. Маркса, им не только закладываются  основы общей научной методологии  и целостного мировоззрения, но и  намечаются специально новые основы для построения психологии.

Еще до того в этюдах и  экскурсах, служивших подготовительными  работами для «Святого семейства» (1845), имеющих самое непосредственное отношение к психологии и особенное  для нее значение, в «Немецкой  идеологии» (1846—1847), посвященной анализу  и критике послегегелевской и фейербаховской философии, Маркс и Энгельс формулируют ряд положений, которые закладывают новые основы для психологии. В 1859 г., т. е. одновременно с «Элементами психофизики» Г. Т. Фехнера, от которых обычно ведут начало психологии как экспериментальной науки, выходит в свет работа Маркса «К критике политической экономии», в предисловии к которой он с классической четкостью формулирует основные положения своего мировоззрения, в том числе свое учение о взаимоотношении сознания и бытия. Однако ученые, которые в середине XIX в. вводят экспериментальный метод в психологию и оформляют ее как самостоятельную экспериментальную дисциплину, проходят мимо этих идей нарождающегося тогда философского мировоззрения; психологическая наука, которую они строят, неизбежно стала развиваться в противоречии с основами марксистской методологии. То, что в этот период сделано классиками марксизма для обоснования новой, подлинно научной психологии, однако, обрывается лишь временно, с тем чтобы получить дальнейшее развитие почти через столетие в советской психологиию.

 Давид Гартли: основоположник  ассоцианизма. Д.Гартли (1705-1757) является основателем ассоциативной психологии, которая просуществовала как доминирующее психологическое направление до начала XX века. Получив вначале богословское, а за тем медицинское образование, Гартли стремился создать такую теорию, которая не только объясняла бы душу человека, но и давала возможность управлять его поведением. Хотя понятие ассоциации было введено еще Аристотелем, а сам термин – английским философом Д.Локком, подход к ассоциации как универсальному механизму психической жизни был сформулирован впервые именно Гартли. В основу своей теории Гартли положил идею Локка об опытном характере знания, а также принципы механики Ньютона. Вообще понимание человеческого организма, принципов его работы, в том числе и работы нервной системы, по аналогии с законами механики, открытыми в то время, было очень характерной приметой психологии XVIII века. Не избежал такого подхода и Гартли, который стремился объяснить поведение человека исходя из физических принципов.

В книге "Размышления о  человеке, его строении, его долге  и упованиях" (1749) Гартли обосновал  свою ассоциативную теорию.

Учение об ассоциации Гартли базируется на учении о вибрации, так  как он считал, что вибрация внешнего эфира вызывает соответствующую  вибрацию органов чувств, мышц и  мозга. Анализируя структуру психики  человека, Гартли выделяет в ней  два круга- большой и малый.

Большой круг проходит от органов  чувств через мозг к мышцам, является фактически рефлекторной дугой, определяющей поведение человека. Гартли по сути создает свою теорию рефлекса, которая и объясняет, исходя из законов механики, активность человека. По мнению Гартли, внешние воздействия, вызывая вибрацию органов чувств, запускают рефлекс. Вибрация органов чувств вызывает вибрацию соответствующих частей мозга, а та, в свою очередь, стимулирует работу определенных мышц, вызывая их сокращения и движения тела.

Если большой круг регулирует поведение, то малый круг вибрации, расположенный в белом веществе мозга, является основой психической  жизни, ос новой процессов познания и обучения. Гартли считал, что вибрация участков мозга в большом круге  вызывает ответную вибрацию в белом  веществе. Исчезая в большом круге, эта вибрация оставляет следы  в малом круге. Эти следы, по его  мнению, являются основой памяти человека. Они могут быть более или менее  сильными в зависимости от силы и  значимости того явления, которое оставило этот след. Большое значение имела  идея Гартли о том, что от силы этих следов зависит степень их осознанности человеком, причем слабые следы вообще не осознаются. Таким образом, Гартли расширил сферу душевной жизни, включив  в нее не только сознание, но и  бессознательные процессы, и создал первую материалистическую теорию бессознательного. Почти через сто лет идеи Гартли о силе следов и ее связи с возможностью их осознания будут разработаны психологом Гербартом в его знаменитой теории о динамике представлений.

Исследуя психику, Гартли пришел к выводу, что она состоит  из нескольких элементов – ощущений (которые являются вибрацией органов  чувств), представлений (вибраций следов в белом веществе в отсутствие реального объекта) и чувств (отражающих силу вибрации). Он исходил из представления  о том, что в основе психических  процессов лежат различные ассоциации. При этом ассоциации являются вторичными, отражая реальную связь между  двумя очагами вибраций в малом  круге. Таким образом Гартли объяснял самые сложные психические процессы, в том числе мышление и волю, считая, что в основе мышления лежит ассоциация образов предметов со словом (сводя таким образом мышление к процессу образования понятий), а в основе воли – ассоциация слова и движения.

Исходя из представления  о прижизненном формировании психики, Гартли считал, что возможности воспитания, воздействия на процесс психического развития ребенка поистине безграничны. Его будущее зависит от того, какой  материал для ассоциаций ему поставляют окружающие: поэтому только от взрослых зависит, каким вырастет ребе нок, как  он будет мыслить и поступать. Гартли был одним из первых психологов, заговоривших о необходимости для  педагогов использовать знание законов  психической жизни в своих  обучающих методах. При этом он доказывал, что рефлекс, подкрепленный положительным  чувством, будет более стойким, а  отрицательное чувство поможет  забыванию рефлекса. Поэтому возможно формирование социально одобряемых форм поведения, возможно формирование идеального нравственного человека – необходимо только вовремя подкреплять  нужные рефлексы или уничтожать вредные. Таким образом, теория идеального человека возникла еще в XVIII веке и была связана  с механистическим пониманием его  психической жизни.

Взгляды Гартли оказали огромное влияние на развитие психологии. Достаточно сказать, что теория ассоцианизма просуществовала  почти два столетия, и, хотя она  неоднократно подвергалась критике, основные ее постулаты, заложенные Гартаи, послужили дальнейшему развитию психологии. Не меньшее значение имели и высказанные им догадки о рефлекторной природе поведения, а его взгляды на возможности воспитания и необходимость управлять этим процессом созвучны подходам рефлексологов и бихевиористов, разрабатываемым в XX веке.

Дэвид Юм: субъект – пучок  ассоциаций. Английский мыслитель Д.Юм (1711-1776) занял иную позицию. Вопрос о том, существуют ли физические объекты независимо от нас, он полагал теоретически неразрешимым, допуская в то же время, что эти объекты могут способствовать возникновению у человека впечатлений и идей.

Учение о причинности, по мнению Юма, – не более, чем продукт веры в то, что за одним впечатлением (признаваемым причиной) появится другое (принимаемое за следствие). На деле же это прочная ассоциация представлений, возникшая в опыте субъекта. Да и сам субъект – это всего лишь сменяющие друг друга связки или пучки впечатлений.

Скептицизм Юма пробудил многих мыслителей от "догматического сна", заставил их пересмотреть свои взгляды, касающиеся души, причинности, – ведь многие из них принимались  на веру как допущения, без критического анализа.

Психологические взгляды  французских просветителей.   

      Самыми  радикальными критиками любых  учений, допускающих влияние на  природу и человека сил, ускользающих  от опыта и разума, выступили  французские мыслители. Они объединились  вокруг 35-томной "Энциклопедии, или  Толкового словаря наук, искусств  и ремесел" (1751-1780), освещавшей  новейшие достижения человеческого  знания. Поэтому их принято называть  энциклопедистами. В энциклопедии  с материалистических позиций  излагались и вопросы психологии.

Пропагандистами опытного знания, критиками метафизики и схоластики были прежде всего Вольтер (1694-1778) и Кондильяк (1715-1780). Последний предложил образ "статуи", которая поначалу не обладает ничем, кроме способности ощущать. Стоит ей, однако, получить извне первое ощущение, хотя бы самое примитивное (например, обонятельное), как начинает действовать вся психическая механика. Как только один запах сменяется другим, сознание готово получить все то, что Декарт относил на счет врожденных идей, а Локк – рефлексии. Сильное ощущение порождает внимание; сравнение одного ощущения с другим становится функциональным актом, который определяет дальнейшую умственную работу, и т. д.

В отличие от "статуи" Кондильяка, врач Жюльен Ламетри (1709-1751) предложил образ "человека-машины". Именно так он озаглавил свой выпущенный под чужим именем трактат. Из него явствовало, что наделять организм человека душой столь же бессмысленно, как искать ее в действиях машины. Ламетри считал, что выделение Декартом двух субстанций – не более, чем "стилистическая хитрость", придуманная для обмана теологов. Де карт устранил душу из организма животных. Ламетри доказывал, что не нуждается в ней и человеческий организм, с которым сопряжены психические способности; они являются продуктом его машиноподобных действий.

Другими лидерами движения за новое мировоззрение выступили  К.Гельвеций (1715-1771), П.Гольбах (1723-1789) и Д.Дидро (1713-1784). Отстаивая принцип возникновения духовного мира из мира физического, они трактовали наделенного психикой человека-машину как продукт внешних воздействий и естественной истории.