Методологические и теоретические проблемы психологической науки

      В современной психологии, и особенно в отечественной, можно видеть признаки методологического кризиса, наиболее явно проявляющиеся в тех областях психологии, которые занимаются проблемами личности и сознания. Как это уже было в истории психологии, оживились (или появились) различные «альтернативные» подходы к изучению человека. Эта ситуация в психологии не случайна. Как уже говорилось выше, она является частью более общего методологического кризиса, распространившегося и на другие научные дисциплины (физику, астрономию, биологию и др.), который обусловлен, по-видимому, и внешними, и внутренними причинами. Внешние (социальные факторы) — это прекращение идеологического «давления» на науку, полная свобода мнений, а также проникновение в психологию непрофессионалов, не знакомых (или даже не считающих нужным знать) с уже накопленными психологическими сведениями (фактами, законами, теориями) и, вследствие этого, склонных к иным упрощенным или вообще вне-научным объяснениям психологических данных. Внутренние (логика развития самой науки) — это расширение сферы интересов современной психологии, появление новых проблем, для решения которых она еще не готова, что естественно для развития науки.[]

      3.1.Оппозиция объективного и психологического описаний событий познаваемого нами мира возникла задолго до самой психологической науки и связана с особым характером тех оснований, на каких возникло вообще научное знание как таковое. Поиск объективного метода изучения психологических явлений лишь воспроизводит ее в обостренной форме. Поиск этот предпринимали многочисленные направления и школы психологии. Он продолжается и сейчас. Ясно, что он имеет не только лишь академический или философско-гносеологический, но и практический, прикладной смысл.

      Различные варианты решения проблемы объективного и психологического колеблются между двумя полюсами: либо объективность метода достигается ценой отказа от понимания психической реальности, либо сохранение психического достигается ценой отказа от объективности анализа. При этом в обоих случаях психологическое и субъективное отождествляются. В результате создаются трудности и тупики в решении многих вопросов психологии, начиная от частно-методических и кончая определением ее предмета.

      Стремление к поиску объективных методов психологического исследования, равно как и потеря веры в их существование порождают в психологии беспрецедентные для любой другой науки по своему разнообразию формы редукции психического. При этом расширяющиеся полезные междисциплинарные связи психологической науки приводят к потере предмета собственного исследования. Именно так возникли и ныне сосуществуют многочисленные варианты редукционизма: нейрофизиологический, логико-педагогический, информационно-кибернетический, социокультурный и пр. Этот перечень свидетельствует о неистребимости наивных попыток обыденного сознания "искать не там, где потеряли, а там, где светлее". Этому способствуют и некоторые укоренившиеся иллюзии, получившие в психологии силу якобы незыблемых истин. Иллюзии эти тем страшнее, что обычно они прямо не высказываются, хотя и подразумеваются.

      Проблема психологического исследования осложняется и тем еще, что в нем чрезвычайно запутано отношение различных уровней языка, на котором мы вообще говорим о психическом.

* * *

      Научный анализ психики не может в своей исходной точке использовать одну очень важную преданную анализу связь и должен разорвать ее. Это стихийно спиритуализируемое сращение между предметами человеческих высказываний, восприятий, мнемических образований, представлений, желаний, мотиваций и их "языком внутреннего", принадлежащим субстантивированной инстанции наблюдения, таинственному внутреннему существу, объединяемому и движимому самопроизвольным чувством непосредственного знания.

      Психолог может (и должен) обратить себе на пользу тот факт, что реальность субъективного упорно сопротивляется любым своим концептуализациям.

       Понятие физического причинения, фактических зависимостей, детерминистически задающих наблюдаемые проявления отмеченных сознанием действий и состояний, строится в психологии на основе совершенно иной организации теоретических научных объектов, что не только не ведет к выпадению психологии из общего стиля объективного познания, но, наоборот, расширяет, как мы уже говорили, общее понятие научной рациональности.

      Психические интенциональные процессы с самого начала привлекаются к анализу не как отношение к действительности, а как отношение в действительности. Теоретические объекты психологии представляют собой объекты данной, особой действительности. Психологу независимо от поиска биологических, эволюционно-генетических оснований подобного поведения живых систем достаточно, что такая система отсроченного действия представляет пространство, куда – задолго до итогов процессов, дающих мотивационно, перцептуально, мнемически, эмотивно и т.д. организованный внутренний мир сформировавшегося в своих функциях существа, – вторгаются символизирующие вещественные превращения объективных обстоятельств, дающие при этом вполне телесно, а не субъективно действующие образования, развернутые вне интроспективной реальности.

* * *

      Подход к субъективно-психическому как к некоторому квазипредметному образованию, описываемому с привлечением фундаментальных категорий как предметно-смысловых, так и пространственно-временных, не может рассматриваться с точки зрения методологии современной науки как совершенно неожиданный. Необходимым инструментом современной науки является создание наглядных моделей понимания. При создании подобных моделей, особенно на исходном уровне, используются не только знаковые и математические средства, но также средства аналогового, картинного замещения объектов, наглядно символизирующего все основные связи последних и живущего уже своей, независимой от рефлексии жизнью. Активное обсуждение этой темы в современной методологии науки означает, по сути дела, признание необходимости и конструктивной роли в познании и эксперименте специфических "понимательных вещей", "интеллигибельной материи", визуализированных понятий, которые, будучи видимыми, слышимыми, осязаемыми и т.д. вещами и в то же время артефактами, то есть искусственными созданиями человека, открывали бы пространство доступного для понимания мира.

      Перед современной психологической наукой сейчас поставлены проективные, конструктивные задачи, для решения которых нужны новые средства. Общепризнано, что трудовая деятельность человека в эпоху научно-технической революции стала значительно более сложной, особенно в системах человек – машина. Многие ученые работают в области разработки и оптимизации таких систем, ищут средства синтеза разнородных компонентов – человека и машины в систему.

      Специалисты в области психологии труда и эргономики давно работают в других терминах и понятиях, а именно: пространство моторного поля, пространственно-временные свойства зрения, образы, обладающие пространственными характеристиками. Более того, к этим образам применяются и такие термины, как "образ-манипулятор", который в действительности является не образом вообще чего-либо, а практическим заместителем, концентрирующим (комплицирующим) в себе схему действия, где понимание представлено вещественным, непосредственно различимым расположением и пространственными соотношениями "картины".

      Большой раздел в современной науке о зрении посвящен формированию образа и действиям с образами. Зрительная картина мира не рождается как пространственная (в качестве образа). Так, слепорожденные, получившие в зрелом возрасте способность видеть мир, сначала видят его непространственным. Такого рода фактов в психологии множество, иное дело, что создание адекватного аппарата для описания пространственных синтезов и флуктуаций как бы на грани предметного, а в сущности, непсихологического мира (ср., например, видимый мир и видимое поле), – дело чрезвычайной сложности и пути его создания лишь едва прощупываются.

      Каждый человек имеет множество образов самых различных пространств: пространство комнаты, улицы, города, театра, музея, картины, парка, леса. Но он может их и не иметь, и в этом вся проблема.

      Субъективная непредставленность пространственно-временных категорий сыграла фатальную в методологическом отношении роль в противопоставлении души и тела, тем более что и Декарту был известен лишь один вид пространства, описываемый в прямоугольных координатах.

      Психическое многослойно как генетически, так и функционально. Субъект действительно удваивает мир, действительно прорастает в "четвертое измерение" своими квазивещественными "приставками-амплификаторами". Но то, что он удваивает его, часто полностью скрывается верхними слоями. Фундаментальные перцептивные категории – пространство, время, движение, форма, цвет, распределение яркостей и т.п. – служат ему практическими ориентирами, фундаментом его практической деятельности и редко становятся предметом рефлексии. Человек как бы перемещается в мир значений и концептов, рефлектирует по поводу верхних слоев построенного им мира, сознательно оперируя предметными образами, знаками, словами, символами, смыслами и т.п., хотя совершенно не подлежит сомнению, что фундаментальные перцептивно-динамические категории, вещественно-смысловые образования, ранее освоенные им, он продолжает использовать в скрытой форме. Но эта скрытость формы, полезная для субъекта, не освобождает психологию от ее вполне сознательного учета и от поиска путей построения этого удивительного мира психической реальности, развития объективных и вместе с тем психологических методов его исследования. Более того, обращение к этой форме, обратная квазипространственная развертка скрытого, свернутого – это и есть объективное поле любого психологического исследования, тот предмет, о котором мы можем рассуждать в объективных терминах, не предполагающих никаких гипотез относительно актов наблюдения, умозаключения, переживания, вчувствования, совершаемых гомункулосом, находящимся в подчерепном пространстве. Конечно, воспроизвести и переплавить в таких терминах содержание, традиционно ухватываемое психологическими категориями, такими, как "ощущение", "восприятие", "внимание", "воля", "высшие чувства" и т.п., не так-то просто. В этом направлении движется перестройка нашего психологического знания.

      Функциональная структура психического не исчерпывается лишь оперативными деятельностными компонентами. В нее входят в качестве компонентов и другие типы единиц анализа психического, порожденные деятельностью. К ним относятся когнитивные и интимно-личностные  компоненты. При этом когнитивные и интимно-личностные продукты психического, составляющие в совокупности предметно-смысловые черты его структуры, характеризуются, так же как и порождающая их деятельность, пространственно-временной определенностью.

* * *

      В настоящей статье была сделана попытка развития не только антиредукционистской, но и антименталистской трактовки психического. Несмотря на то, что намерением авторов было как-то представить целостную картину психики, рамки статьи не позволили рассмотреть важнейший круг проблем, связанных с эмоционально-волевой сферой, развитием и формированием личности. Рассуждения затрагивали преимущественно когнитивную и исполнительную деятельность субъекта, но в реальной жизни эти виды деятельности неотделимы от его эмоционально-волевой и личностной сферы. Новое знание о мире меняет не только когнитивную сферу, но изменяет и познающего субъекта. Именно в этом содержится залог единства познания (обучения) и формирования (воспитания). Новое знание включает в себя также и то, что на его основании может сделать субъект не только с окружающими предметами, но и с самим собой. И не только может, но и должен сделать именно он сам, самолично. Поэтому нам представляется, что предложенное понимание психического имеет самое близкое отношение не только к проблематике порождения психических состояний и образов, но и к идеалу реализации сознательной жизни как целого и в конечном счете порождения человеческой личности. Именно последнее является главным предметом и объяснительным принципом психологической науки. Иначе может получиться так, что мы научимся понимать в психике все что угодно, но перестанем в отличие от художников, писателей, старых мудрецов-афористов понимать человека. []

                                     Список литературы:

1.Зинченко В.П., Мамардашвили М.К. Проблема объективного метода в психологии «Вопросы философии». 1977, № 7 «Постнеклассическая психология» 2004, № 1.

2.Мазилов В.А. «Методические  и теоретические проблемы психологической  науки», 2003.

3.Хромская Е.Д. О методических  проблемах современной психологии./Вопросы  психологии,1997, № 3. – с. 112-125.