Особенности страха смерти в подростковом возрасте

Одну из наиболее влиятельных концепций страха смерти сформулировал Зигмунд Фрейд. Для него страх смерти является поверхностным выражением других, более глубоких страхов – страха кастрации и страха отделения. Логика Фрейда состояла в том, что, во-первых, бессознательное не знает смерти, так как оно ничего не знает об отрицании. Во-вторых, в опыте человека не может быть ни собственной смерти, ни того, что можно было бы уподобить опыту смерти, поэтому собственную смерть невозможно понять. В-третьих, отмечал он, невозможно вообразить себе собственную смерть, потому что когда мы стараемся это делать, все равно мы сохраняем себя как некого наблюдателя, видящего себя мертвым [21].

Точка зрения Зигмунда Фрейда неоднократно оспаривалась и его последователями (М. Клайн), и экзистенциалистски ориентированными учеными (Э. Беккер), которые доказывали, что страх смерти является наиболее базисной движущей силой активности индивида и общества.

Это положение применительно к онтогенезу развивал И. Ялом. Обобщая свои клинические наблюдения и немногочисленные работы других исследователей, он пришел к заключению, что дети глубоко озабочены смертью, и эта озабоченность возникает в гораздо более раннем возрасте, чем принято думать. Также, И. Ялом утверждал, что переживания детей по поводу смерти оказывают далеко идущее воздействие на их развитие [23].

Следующий подход основан на эмпирических данных, он развивается в рамках теории социального научения (Р. Кастенбаум). В соответствии с этим подходом страх смерти является результатом научения и его следует рассматривать в контексте общей стратегии совладания индивида с угрозами разного рода. Р. Кастенбаум предполагает, что трудности в совладании с проблемой смерти проистекают не только из темы смерти самой по себе., но и из тех сложностей, которые возникли у индивида по ходу его возрастного научения. Являясь одним из наиболее авторитетных танатопсихологов, Р. Кастенбаум критически относился к фрейдистски и экзистенциально-ориентированным концепциям, как к недостаточно эмпирически обоснованным [14].

Страх смерти естественен для человека. Он знаком практически каждому. Обычно этот страх не разрушает жизнь. В определенном смысле он заставляет острее чувствовать и ценить ее счастливые мгновения, стимулирует к активности, не позволяет откладывать жизнь «на потом». Каждый человек проделывает немалую внутреннюю работу, чтобы научиться жить с этим страхом.

Так, страх неизбежной смерти заставляет человечество безостановочно идти вперед как в физическом, так и духовном плане. Физически мы стараемся быть сильнее, чтобы бороться за свое существование, не стать жертвой насилия – тревожась за свою жизнь. В плане духовном страх смерти заставляет человека искать смысл жизни, развивать и актуализировать свое «Я».

В особенности люди больших городов, где жизнь кипит и бурлит, где много времени приходится «терять» в пути на работу и обратно домой, в очередях, дорожных заторах, очень переживают по поводу потери времени. Итак, страх смерти – боязнь потерять короткий срок, отведенный для человека в качестве жизни. Страх потерять данное время, боязнь прожить свою жизнь зря заставляет искать человека и преследовать цели в жизни, обретать смысл жизни. Поэтому человек всегда стремится реализовать себя [17].

Таким образом, страх смерти – это чисто человеческое чувство, его нет ни у одного животного. Он отражает осознание своей конечности, ограниченности времени своего существования. Именно это понимание своей конечности мотивирует человека прожить данное ему время с пользой, заставляет искать и находить смысл своей жизни, побуждает к развитию и совершенствованию себя а, в конечном счете – к самоактуализации – высшей потребности здоровой личности.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.3. Особенности подросткового страха смерти

 

Подростковый период традиционно считается наиболее уязвимым для  стрессовых ситуаций и для возникновения  кризисных состояний. Эрик Эриксон выделяет  этот возрастной период  как очень важный в психосоциальном развитии  и  считает характерным для  него  развитие кризиса идентичности, или ролевое смещение, которое проявляется в трех основных сферах поведения:

- проблема выбора карьеры;

- выбор референтной группы и членство в ней (реакция группирования со сверстниками по А.Е. Личко);

- употребление алкоголя и наркотиков, которое может временно ослабить эмоциональные стрессы и  позволяет испытать чувство временного преодоления недостаточной идентичности [6].

Доминирующими вопросами этого возраста являются вопросы самоопределения. Подростки пытаются выстроить собственную систему ценностей, часто вступая в конфликт со старшим поколением, ниспровергая их ценности.

Представление о смерти у подростков, как об универсальном и неизбежном конце человеческой жизни приближается к такому как у взрослых. Именно с момента постижения идеи смерти ребенок становится агностиком, то есть у него появляется присущий взрослому способ  мировосприятия. Хотя, признавая интеллектуально «смерть для других», они фактически на эмоциональном уровне отрицают ее для себя. У подростков преобладает романтическое отношение к смерти. Часто они трактуют ее как иной способ существования [21].

Именно на подростковый возраст приходится пик суицидов, пик экспериментов с нарушающими сознание  веществами и  другой жизненно опасной активности. Причем  подростки, в анамнезе которых неоднократно отмечались мысли о самоубийстве, отвергали мысли о его смертельном  исходе. Для этого возраста характерны мысли о суициде, как о мести за обиду, ссоры, нотации со стороны учителей и родителей.

Страх смерти предполагает определенную зрелость чувств, их глубину и потому выражен у эмоционально чувствительных и впечатлительных подростков, склонных к абстрактному мышлению. Страшно «быть ничем», то есть  не жить, не существовать, не чувствовать, быть мертвым. При драматически заостренном страхе смерти ребенок чувствует себя полностью беззащитным [3].

Безусловно, страх смерти в драматической форме проявляется далеко не у всех подростков. Как правило, они сами справляются с подобными переживаниями. Но только в том случае, если в семье жизнерадостная атмосфера, если родители не говорят бесконечно о болезнях, о том, что кто-то умер и что с ним  тоже может случиться несчастье.

Не нужно бояться вопросов подростка о смерти, не нужно на них болезненно реагировать. Интерес его к этой теме, в большинстве случаев, чисто познавательный. Полученная о смерти информация часто не распространяется на себя. Едва только подросток убеждается в неотвратимости смерти для всего существующего, он торопится тотчас же уверить себя, что сам он вовеки будет бессмертен [10].

При исследовании страха смерти у подростков необходимо ориентироваться на косвенные методы получения информации, например, на анализ взрослыми своих детских переживаний или систематические повседневные наблюдения. В тех случаях, когда применяются методы прямого опроса, они должны проходить в условиях «сочувствующего переживания», с контролем за состояниями подростков на всем протяжении ситуации исследования [7].

Другой трудностью в проведении систематического эмпирического исследования страха смерти у подростков является проблема методических средств. Для изучения неосознаваемого страха смерти обычно применяют традиционные проективные инструменты: тематический апперцептивный тест (ТАТ), тест Роршаха, ассоциации, незавершенные предложения, тахистоскопические проекции и кожногальваническую реакцию [12].

Для измерения осознаваемого страха использовали грубо сконструированные шкалы самоотчета, состоящие из прямых вопросов. Впоследствии были сделаны разработки более валидных и надежных методик исследования. К их числу относят Шкалу Страха смерти (Death anxiety Scale - DAS) Д. Темплера (Приложение 1). Этот опросник получил наибольшее распространение и признание в мире. К настоящему времени насчитывается около 20 работ, посвященных проверке его психометрических характеристик [7].

С инструментальной проблемой тесно связана проблема содержания и структуры страха смерти. Начало психометрически ориентированному подходу было положено в связи с оценкой факториальной структуры DAS. В многочисленных исследованиях разнообразных по полу, возрасту, жизненному опыту и сфере занятости выборок испытуемых помимо специфических для тех или иных групп факторов DAS были обнаружены общие.

Были выделены четыре таких фактора. Первый (главный) связывают вместе когнитивные и аффективные реакции на смерть (когнитивно-аффективный компонент). Второй фактор фокусируется на физических изменениях, реальных и/или ожидаемых, которые сопровождают смерть и серьезную болезнь (беспокойство по поводу физических деформаций). Третьим фактором явилось осознание неостановимого течения времени, которое может сжимать будущее и расширять прошлое (фактор осознания времени). Четвертый включает боль и стресс, актуальные и/или ожидаемые, приносимые хронической или неизлечимой болезнью (озабоченность болью и стрессом) [6].

Р. Лунетто и Д. Темплер, обобщая данные широкомасштабных проектов, пришли к выводу, что общий балл по DAS редко показывает значимые групповые различия. Испытуемые различных категорий больше отличались отдельными компонентами страха смерти [6].

Еще одной из надежной и широкоприменяемых методик исследования страха смерти является методика Метафоры личной смерти (Metaphors of  Personal Death – RDFS) Дж. МакЛеннана (Приложение 2). Методика, используемая для диагностики танатической тревоги была разработана в 1992 - 1996 годах Дж. МакЛенноном. Он составил два ряда метафор из фантазийных образов смерти, обнаруженных Х. Фейфелем и М. Нэги, а также в его собственных исследованиях. Получилось две субшкалы – негативные метафоры смерти и позитивные метафоры смерти. Испытуемым предлагается оценить по пятибалльной шкале каждую из метафор в соответствии с тем, как они описывают их собственное восприятие смерти.

Исследование показало внутреннюю согласованность шкал, их надежность, валидность и относительную независимость от нейротизма, экстраверсии и социальной желательности. Данная методика показала свою полезность при отборе волонтеров для работы с терминально больными пациентами, а также для исследования установок, связанных с проблемой ВИЧ-инфицирования. Автор подчеркивает, что RDFS в отличие от самооценочных опросников позволяет «ухватить» неосознаваемый уровень предположений о страхе собственной смерти [7].

Помимо инструментальных трудностей в изучении страха смерти важно, что этот феномен подвержен влиянию социокультурных и ситуационных факторов. Этничность, социально-экономический статус, личный опыт достаточно сильно влияют на уровень и структуру озабоченности подростков темой смерти. Поэтому данные, полученные в одном исследовании, можно обобщать с большой осторожностью.

 

 

 

Заключение

Самый трудный, переломный, даже опасный период в жизни человека – подростковый, когда психические и физические  изменения сопровождаются перестройкой сознания.

Подростковый возраст - ответственный период в становлении мировоззрения, системы отношений, интересов, увлечений и социальной направленности. Существенное развитие претерпевает самооценка, которая неразрывно связана с чувством самоуважения, уверенностью в себе в контексте реальных межличностных отношений.

Именно в этом возрасте происходит окончательное усвоение сложных абстрактных  понятий, к которым относится «смерть». Подростки очень озабочены переживаниями по поводу человеческой  смертности. Среди детских чувств особое место занимают переживания страха смерти своей и своих близких.

Достаточно подробно психологические особенности подросткового страха смерти были изучены западными психологами. Также ими были сделаны разработки методик исследования страха смерти в подростковом возрасте.

В отечественной психолого-педагогической литературе, освещающей проблемы развития и воспитания растущей личности, тема страха смерти в подростковом возрасте обсуждалась нечасто. Все разработки, касающиеся отношения подростков к смерти, большей частью заимствованы из опыта западных коллег.

Таким образом, проблема страха смерти в подростковом возрасте остается весьма запутанной. Это делает необходимым специальные эмпирические исследования на данной возрастной группе.

 

 

 

 

Библиография

 

1. Абрамова, Г.С. Возрастная психология. Учебное пособие для студентов / Г.С. Абрамова.- М.: Академический Проект, 2000. - 624 с.

2. Ананьев, Б.Г. Человек как предмет познания / Б.Г. Ананьев. - СПб.: Питер, 2002. - 288 с.

3. Арьес, Ф. Человек перед лицом смерти (Пер. с фр.) / Ф. Арьес. - М.: Прогресс, 1992. - 528 с.

4. Вагин, Игорь Олегович. Психология жизни и смерти / И.О. Вагин. - СПб: Питер, 2001. - 160 с.

5. Волков, Борис Степанович. Психология подростка / Б.С. Волков. - М.: Академический проект, 2005. - 208 с.

6. Гаврилова, Т.А. Страх смерти в подростковом и юношеском возрасте / Т.А. Гаврилова // Вопросы психологии. – 2004. - № 6. – С. 63-71.

7. Гаврилова, Т.А. Экзистенциальный страх смерти и танатическая тревога: методы исследования и диагностики / Т.А. Гаврилова // Прикладная психология. – 2001.- № 6. – С. 1-8.

8. Гнездилов, А.В. Психология и психотерапия потерь / А.В. Гнездилов. – СПб.: Речь, 2002. – 161 с.

9. Гроф, С. Человек перед лицом смерти / С. Гроф, Дж. Хэлифакс. – М.: ACT, 2002. - 239 с.

10. Завражин, С. А. Исследование отношения к жизни и смерти у подростков с нарушением интеллекта / С.А. Завражин, Н.В. Жукова // Вопросы психологии. - 2006. - № 2. - С. 58-67.