Последствия социальной депривации у детей

Андрей Иванов, 4 года, поступил в Дом ребенка в 1 год 6 мес., сдан временно в связи с тяжелым материальным положением. Позже мать отказалась от родительских прав. В результате полученной психотравмы и социальной депривации в развитии личности нарастали негативизм и агрессивность.

В 4 года на сеансах игротерапии поведение сложное: негативистичен, агрессивен, дурашлив. Андрей в течение 2 мес. в рисунках использовал только черный цвет. Сережа - единственный ребенок, зарисовавший свой портрет черным цветом (рисование взрослым портрета ребенка - один из наиболее часто используемых психологических приемов, всегда вызывает интерес, дети очень бережно относятся к своему изображению). Но как только мальчик был выбран усыновителями, он раскрасил лист оранжевым и желтым цветом.

В атмосфере « эмоциональной безопасности» дети понимают, что им предоставлена свобода выбора, что любые их чувства, в том числе, такие как гнев и агрессия, принимаются взрослым.

После 3-4 сеансов обычно резко возрастает агрессивность, дети направляют ее на игрушки (бьют, швыряют, наказывают их), реже на взрослого. В некоторых литературных источниках отмечается, что дети, подвергавшиеся в раннем детстве физическому насилию и отвергавшиеся взрослыми, склонны к более агрессивным играм, чем их сверстники. Мои наблюдения не подтверждают эту точку зрения (по крайней мере, для детей 2-4 лет). Скорее их игры похожи на игры семейных детей более младшего возраста, испытывающих сильные страхи. Также в отличие от семейных детей-невротиков этого возраста, у детей-сирот в агрессивных играх отмечаются слитность понятий “любовь-ненависть”. Очевидно, это связано с моделью поведения первого значимого лица в их жизни (заботу о них проявляло лицо, жестоко обращавшееся или безразличное к ним).

Необходимо отметить, что одна из проблем, с которой сталкивается взрослый на первых сеансах, - решительное нежелание ребенка покинуть игровую комнату и вернуться в группу. Психологу нужно четко соблюдать временные рамки. За 5-10 минут ребенка предупреждают об окончании сеанса. В конце сеанса можно ввести ритуальное действие: «Давай попрыгаем на батуте, а потом ты пойдешь в группу». Если ребенок не желает уходить, психологу необходимо отразить его чувства: «Я понимаю, что тебе не хочется уходить, ты сердишься на меня…плачешь. Но наше время истекло. Мы встретимся с тобой … (указывается точная дата)». Обычно через несколько сеансов бурный протест проходит.

Контакт с ребенком можно считать установленным, если он стремится к тактильному общению («садится на шею» в буквальном смысле этого слова), появились социально неодобряемые игры, слова (если ребенок говорит), ребенок относительно спокойно уходит в группу.

Следующим эмоциональным переживанием,всплывающим на сеансах игротерапии являются переживания страха и ужаса. В игре ребенок стремится воспроизвести переживания, потрясшие его еще в раннем детстве.Чем в более эмоционально суровой обстановке находился ребенок,тем более это выражено.

Появление в играх агрессивного пугающего персонажа - ключевой момент в психотерапевтическом процессе.

 

2 этап РАБОТА СО “СТРАШНЫМИ” ОБРАЗАМИ.

Результаты психологической работы свидетельствуют, что универсальной темой, к которой обращаются маленькие дети, получившие тяжелые психотравмы в раннем детстве, является тема смерти, проявляющаяся в примитивных сюжетах с “поеданием”. В какой-то момент в играх ребенка появляется страшный объект, стремящийся съесть его.

Символику, связанную с темой «поедания» обычно относят к архаическому сознанию. Считается, что архаические элементы сознания поддерживаются как культурными механизмами, так и подсознательными элементами, находящимися на границе психики и физиологии. По мнению Е. Петровой использование сюжетов с поеданием в психотерапии детей и взрослых позволяет реконструировать переживания первого года жизни. Для ребенка игровое поедание - это отработка темы физической целостности своей поверхности и темы базовой безопасности в психологическом плане.

На этом этапе психологу надо быть особенно осторожным в своих высказываниях и действиях. Необходимо, чтобы “ страшный образ “исходил от ребенка, а не от взрослого. Самостоятельно работая с образом, ребенок находит пути для разрешения внутренних бессознательных конфликтов доступным для него способом. Самое лучшее, что может сделать взрослый в этот период - свести до минимума свое влияние на формирование страшного образа. Ведь в ряде случаев страшным персонажем становятся не привычные для взрослого сознания образы Волка и Бабы-Яги, а образы, имеющие во взрослом сознании положительное значение (например, Дед Мороз).

Пример появления страшного персонажа:

Миша Лебедев, 3года 6 мес., от его воспитания мать отказалась еще в роддоме. Придумал друга, мама которого возьмет его жить к себе, “когда заработает больше денег”.

Ребенок заходит в комнату, рассматривает игрушки.

• Кто это? - показывает на большого в рост ребенка зайца. - Мишка?
• Это - заяц.

Психолог достает зайца и сажает его на стульчик. Мальчик к игрушке не подходит. Через некоторое время: ”У него рот красный…”

-Да, у него рот красный.

-Он хочет есть…длит. пауза…он хочет есть детей…

Отходит подальше. Продолжает самостоятельно играть с игрушками. Через 5-10 минут

-Он на меня смотрит…

-Он на тебя смотрит.

-Он хочет меня съесть!

Ребенок резко отпрыгивает в сторону.

В данном случае психолог нейтральным голосом повторяет слова ребенка, стремясь выяснить какими чертами наделяется незнакомый объект.

Существует два способа появления страшного, пугающего персонажа:

1. Агрессивный персонаж вводится ребенком (он хочет поиграть в “страшное”)
2. Ребенок испытывает подлинный страх при встрече с каким-либо объектом или ситуацией.

Если ребенок сам вводит агрессивный персонаж и стремится поиграть в «страшное», то такое поведение свидетельствует о том, что у него имеются личностные резервы для того, чтобы без риска для своей психики допустить страшное в сферу осозноваемого.

Выдержка из протокола:

Оля Бурлака, 2 года 8 мес. В Доме ребенка 4 месяца, родители лишены родительских прав. Девочка плаксивая, отмечается противоречивость воспоминаний о доме: «Хочу домой» или «Не хочу домой, там меня обижали». Придумала, что ее проведывает бабушка, которой нет на самом деле.

2-е занятие:

Охотно играет в прятки и догонялки. Швыряет с силой игрушки. Психолог: «Ого! Как ты сильно бросаешь!». Девочка стучит по крышке стола.

Психолог повторяет ее действия: «Ой! Какой стук!»

Оля: «Ой! Кто там?»

- Кто там?

- Там машина!

- Так это гараж!

- Ой! Я боюсь Гараж! (испуг игровой) Он сейчас выйдет!

- Он сейчас выйдет…

- Давай убежим!

• Давай!

Убегают в кабинку, закрываются шторкой. Психолог берет ребенка на руки: «Спрятались!» девочка прижимается к взрослому и улыбается, после паузы: «Гараж не выходит. Пойдем.»

В данном случае психолог неудачным высказыванием сформировал неадекватное название страшного образа и создал трудности для дальнейшей работы.

Однако гораздо чаще дети, пережившие серьезную трагедию в раннем возрасте, испытывают сильный страх в совершенно безобидной с точки зрения взрослого ситуации. Они демонстрируют виктимное поведение - не делают никаких попыток скрыться от агрессора (хаотично, с криком движутся по комнате или панически замирают).

Выдержка из протокола: Карина Волкова, 3года 10мес., задержка психо-речевого развития, девочка поступила в Дом ребенка в 2-летнем возрасте, социально запущенная, испуганная, тяжело адаптировалась в новой обстановке. Ребенок был свидетелем тяжелого сексуального преступления и убийства, совершенного сожителем матери. Мать осуждена как соучастница.

На индивидуальном занятии по игровой терапии девочке предлагается следующий игровой сюжет: маленькая собачка (используется игрушка) знакомится с ней и предлагает ей пойти погулять в лес. Образ маленькой собачки использовался с целью идентификации со слабым беззащитным персонажем. Карина игрушки испугалась, закричала, не хотела с ней играть, отказалась пойти с ней гулять. Собачка, плача, сама уходит в лес, там встретила сову, которая хочет ее съесть. Из другого угла комнаты девочка с напряжением наблюдает за происходящим, но с места не сдвигается. Собачка убегает от совы. Карина очень обрадовалась, кормит собачку, хотя до этого она отказывалась играть с ней.

В критической для ребенка ситуации ярко проявляются личностные особенности детей, их страхи, способы поведения .Чтобы справиться с травмирующей ситуацией, ребенок вырабатывает своеобразные психологические защиты.

Обычно работа с пугающим персонажем проводится по следующей схеме:

1.Проявление страха по нарастающей. Ребенок принимает роль слабого персонажа. Часто страх подлинный.

2.Принятие “страшной роли”. Ребенок пугает других. Агрессивность нарастает. Эмоция страха сменяется радостью, смехом. Ребенок должен воспринять ситуацию юмористически.

3.Ребенок учится противостоять злым персонажам (спрятаться, прогнать его).

 

3 этап РАБОТА С АКТУАЛЬНЫМИ СОСТОЯНИЯМИ.

Не менее важным направлением, чем реконструкция прошлого опыта, является работа с актуальными переживаниями ребенка (принцип “важно то, что происходит здесь и сейчас”).Первоначальный сценарий занятия должен быть немедленно отменен, если имеют место актуальные переживания ребенка.

Выдержка из протокола: Ваня Тайборей,4 года, задержка психоречевого развития, в Доме ребенка с первых месяцев жизни, мать отказалось от воспитания сына в роддоме. Застенчивый неуверенный в себе, не может защитить себя.

Ребенок приходит на занятие и плачет.

Психолог: ”Что случилось?”

• Меня Сашка побил…
• Ты расстроился и злишься на Сашку…

Ребенок плачет.

Психолог: ”А что ты делал, когда он тебя бил?”

Ребенок молчит.

Психолог: ”Давай поиграем”, достает игрушки, помогающие отреагировать агрессию (мягкие бесформенные куклы, которых можно бить). Ваня соглашается. Ребенку дается в руки кукла, которую можно держать за веревочку. Аналогичная кукла у психолога.

Психолог: ”Давай подеремся!” Ударяет куклой о куклу мальчика. Ваня неуверенно пытается дать сдачу. Ваня с куклой отступает: ”Нет, нет,не хочу!”(с испугом,напряжением в голосе). После паузы: ”Я хочу рисовать”. Садится за стол.

Психолог: ”А что ты будешь рисовать?”

Ваня: ”Большого медведя” - начинает рисовать краской, но у него ничего не получается,обращается к взрослому:”Нарисуй ты!”

Психолог: ”Хорошо, а какой медведь?”

• Большой…злой…
• Злой?
• Да. Он хотел съесть маленького медвежонка.
• Психолог рисует медведя, а потом говорит: ”Медведь злой, давай ты его зарисуешь черной краской!” Ребенок с удовольствием это делает.

Психолог: ”А теперь давай его порвем и выкинем, чтобы никого не обижал!” Мальчик радостно соглашается, рвет лист,смеется. Мусор выносится в другую комнату,выкидывается.

Ваня:”А теперь нарисуй маленького медвежонка”,

Психолог рисует.

Ваня:”Хочу его зарисовать.”Вопросительно смотрит на взрослого.

• Да?
• Да.Он злой,я его уже не люблю.

Зарисовывает его краской,рвет на мелкие части.При этом происходит невероятно быстрое и глубокое расслабление - мышцы лица расслабляются,дыхание становится более спокойным и глубоким. На миг мне показалось, что ребенок теряет сознание.

После того как мусор выкинут, Ваня говорит:”Нарисуй Ярославу.”

Психолог рисует.

Ваня: ”Нарисуй Кристину”

Обе девочки играют в соседней комнате, обе являются любимицами взрослых в группе.

После этого берет рисунок и говорит:”Можно я возьму это в группу?”

Получив согласие, сам уходит в группу. На этом занятии даже не потребовалось напоминаний о том, что пора уходить. Ребенок был радостный, довольный.

Тихий и пассивный ребенок менее адаптирован к реальному миру, чем агрессивный. Хотя, в сравнении с агрессивным, он гораздо «удобнее» взрослому.