Проблемы личностного и межличностного развития в подростковом возрасте

Считается, что методики наблюдения реальной ситуации дают наиболее достоверную информацию о межличностных  отношениях. Классическую, наиболее типичную процедуру представляет собой схема  исследования, в которой проксемическое поведение двух людей фиксируется наблюдателем или же, в более сложных схемах, проксемическое поведение членов группы записывается на видеопленку с последующим анализом поведения каждого [4, с.12-13]. Иллюстрацией элементарной процедуры может служить следующий вариант: в комнате находятся стол и два стула, расположенные на определенном, достаточно большом расстоянии друг от друга. Экспериментатор, сидящий на одном из стульев при входе испытуемого, просит его сесть. Свободный выбор дистанции, проявляющийся в выборе места для расположения стула (расстояние между ним и экспериментатором впоследствии измеряется), связывается с психологической ситуацией межличностных отношений [13, с.128].

Методики символического моделирования реальной ситуации достаточно разнообразны. В одной из них, используемой указанными выше авторами, испытуемому  предлагается набор фотографий, в  которых зафиксированы разные расположения стола и стульев. Испытуемого  просят выбрать из них ту, в которой  запечатлено наиболее комфортное для  него расположение. Другие варианты моделирования предполагают большую активность испытуемого, в которых он сам должен полностью структурировать ситуацию, самостоятельно располагая символы или игрушки, изображающие людей и объекты, определенным образом в пространстве. Согласно методике, описанной Дж. Кют, ребенок складывает вырезанные фигуры разных людей на бархатной доске. При сравнении данных о линейных расстояниях между расположенными фигурами с соответствующими данными исследований по другим психологическим методикам автор пришел к выводу, что эмоциональные расстояния между людьми выражаются через линейные расстояния в символической ситуации.

Проективные средства, основанные на обсуждаемом принципе, существенно не отличаются от методических приемов моделирования, однако своей процедурой и стимульным материалом они направлены на определенную сферу познания. Скажем, методика Петерсона (1980) направлена на изучение семейных отношений. В нее входят модель комнаты (пол комнаты маркирован поперечными линиями для удобства измерения расстояния), игрушечные фигуры членов семьи. Ребенок, играя в "семью" и располагая определенным образом ее членов, дает исследователю легко интерпретируемый материал. В большинстве случаев оценка расстояния между фигурами составляет лишь небольшую часть интерпретируемого материала проективной методики, один его параметр. Он используется в методиках, основанных на игровой деятельности [19, с.254] при интерпретации рисунка семьи, при структуризации отображенных межличностных ситуаций. Валидность проективных средств в измерении межперсонального пространства подтверждается в работе Д. Эдвардса [3, с.457].

1.5 Проблемы взаимоотношений  со взрослыми

1.5.1 Проблемы в  отношениях с родителями

Данный опрос проводился Среднерусским консалтинговым центром  в июне 2009 года. В нем приняла  участие тысяча подростков.

Кто только не пытался разобраться  в отношениях отцов и детей. Не разобрались. Профессионалы разводят руками: уж скорее пересекутся параллельные прямые, чем подростки найдут общий язык с родителями. Правда, откуда этому общему языку взяться, науке неизвестно: родители только и делают, что требуют и обвиняют, а дети бурно протестуют или угрюмо отмалчиваются – и поступают по-своему. Зная эти особенности конфликтующих сторон, мы решили устроить им «заочную ставку».

Сначала мы расспросили у  родителей, какими запретами они  пытаются образумить своих подрастающих чад. А потом узнали у ребят, как  часто и почему они эти запреты  нарушают. Возможно, их откровенные  ответы прольют свет на это запутанное дело. Ведь для того, чтобы понять, сначала надо услышать.

Главная претензия родителей  состоит в чем бы вы думали? Бардак в комнате! На это сетует 91% родителей. То есть, выходит, если в комнате убраться и шмотки по местам разложить – уже значительная часть напряжения в доме спадет? Тем не менее родительское требование прибраться игнорируют более половины респондентов (55%). Но почему?

Ответы носят философский  характер и делятся на три основные категории: “уборка – это нудное занятие» (святая правда!), «на уборку нет времени» (верю!), «когда вещи не убираешь, все лежит на виду и можно легко найти то, что тебе нужно» (детская военная хитрость).

Самое интересное в этих ответах то, что взрослые, которые  тоже далеко не всегда отличаются опрятностью  и аккуратностью, наверняка назвали  бы те же самые причины: нудно, некогда, так удобнее.

Между прочим, один из узловых  моментов в противоречиях поколений  как раз и состоит, по мнению детей, в двуличии и неискренности родителей. Запрещают, а сами делают. То есть слова  старших расходятся с их делами –  так почему я должен этих старших  слушать?

Например, когда ребят  спрашивали о запрете на распитие пива, некоторые резонно отвечали: «Родители сами пьют пиво, а мне  почему нельзя?» Или когда речь зашла об «опасном» увлечении компьютерами, каждый десятый говорил: «Родители сами хотят прорваться к компьютеру, поэтому и запрещают мне подолгу сидеть перед ним».

С этим вполне согласна профессор  Анна Прихожан, ведущий научный сотрудник Психологического института РАО, к которой мы обратились за комментарием к полученным цифрам: «Традиционным является стремление подростков «уличать» родителей и вообще взрослых в том, что они сами не следуют тем нормам, которые проповедуют».

Любопытно, что и подростки, примеряя на себя роль будущих родителей, вполне готовы к лицемерию. Помимо вопросов о запретах, социологи поинтересовались у них, что бы они запретили детям на месте родителей. Вот несколько характерных ответов.

Девушка, 13 лет: «Я бы запрещала  сидеть у телевизора и всячески ограждала от спиртного» (сама иногда пробует пиво). Юноша, 16 лет: «Алкоголь, наркотики – запретить!» (сам пьет пиво, правда, редко, тогда, «когда совсем плохо», и в маленьких количествах).

Здесь кроется одна очень  важная вещь. Почему родители делают, а  детям запрещают и почему дети сами делают, но своим детям тоже запретили бы? Да потому что, когда  человек делает сам, он точно знает, что себя он контролирует и ничего плохого с ним не случится. Мол, я же знаю, где и с кем гуляю допоздна, я знаю, сколько могу выпить пива, знаю, с кем дружу и отчего. А вот где и с кем мой ребенок – как проверишь: со мной-то плохого ничего не случится, а с ним может!

При том, что запреты на распитие пива и прогулки при луне весьма распространены (почти 70% подростков запрещают пить пиво, еще на пару процентов больше таких, кому родители не разрешают гулять по темноте), тем не менее нарушают их дети реже всего.

Главным камнем преткновения являются как раз запреты иного  рода – те, которые, по мнению подростков, ограничивают их свободу личности. К примеру, 66% подростков не согласны с мнением родителей, что со старшими нельзя разговаривать как с равными.

Вот оно! Равенства и уважения хотят молодые люди, которые уже  ощущают себя именно людьми, а не детьми! Что подтверждается и наблюдениями профессора Прихожан:

- Подросток остро ощущает,  что он уже не ребенок, и  требует прежде всего признания равных с окружающими взрослыми прав. Формирующееся в это время чувство взрослости выражается в стремлении к независимости, в утверждении своего личностного достоинства и требовании ко взрослым уважать эти стремления.

Отсюда бесконечные битвы  по такому вроде бы пустячному поводу, как одежда и внешний вид. Это, если хотите знать, чуть ли не главный  очаг сопротивления молодого поколения.

Именно запрет на стиль  и одежду нарушается грубее всего  – 69 % подростков не внемлют родительскому гласу. «Внешность и манера одеваться – мое личное дело» - так считают 48% «отказников». Еще 28% полагают, что представления родителей о внешности несовременны, с чем, кстати, особо и не поспоришь.

Столь же яростная борьба идет в вопросе выбора друзей. Трудно найти хоть кого-то из нас, кому родители в юные годы не говорили, что «этот  Имярек тебе не компания», «он (она) мне не нравится», «не дружи с ним (с ней)», а плюс к тому добавляли, что этот кто-то не из нашего круга, из плохой семьи.

Создавалось впечатление, будто  они лучше тебя знают твоего друга  и, пускай общаются с ним раз в  сто реже и раз в сто менее  подробно, видят его насквозь.

Тут, конечно, есть и элемент  родительской ревности, потому что  на ребенка начинает оказывать большое влияние кто-то посторонний, с кем ребенку уже интереснее, чем с папой и мамой. Но важен опять-таки и элемент контроля, точнее, невозможности его осуществить. А подросток не хочет осуществления такого контроля за своими «связями»!

Но заметьте, что 53% «нарушителей»  объясняют причину своего сопротивления просто: мне с ними (с друзьями) интересно. Еще почти четверть говорит, что родители ошибаются в оценке друзей. И только потом идут «конфликтные» ответы: «Мне лучше знать, с кем дружить. Мнение родителей меня не очень интересует» (13%), «если дружить только с теми, кто нравится родителям, сам превратишься в «чмо» (8,5%) и «делаю это назло» (всего-то 1%).

Я бы обратила внимание на небольшой процент таких вот злых ответов. Они присутствуют, но или в конце перечня, или уступая более трезвым оценкам. Например, в таком немаловажном вопросе, как карманные деньги, которых, конечно, подросткам никогда не бывает достаточно. Так вот, «жмотами» родителей считают 15% - разве это много? При этом вдвое больше таких, кто понимает, что родители, по-видимому, просто не могут дать больше.

Только 4%  подозревают, что  родители пытаются на них сэкономить, когда покупают им одежду.

Эти ответы приятно удивляли, потому что как-то традиционно считается, что дети не знают цену деньгам, не задумываются о том, откуда берутся  и как тяжело даются родителям.

Из всего выше сказанного можно сделать вывод о том, что конфликт со старшими важен подросткам не сам по себе. Дело вовсе не в  том, что родители им не нужны, что они совсем их не уважают. Молодые всего лишь требуют уважения к себе, они хотят, чтобы к ним относились как к равным, признавали их право на собственное «я».

Но при всем стремлении к независимости подростки остаются зависимыми от мнения родителей. Как замечает Анна Прихожан, «для подростка важна не столько сама по себе возможность самостоятельно распоряжаться собой, сколько признание взрослыми этой возможности и принципиального равенства его прав с правами взрослого» [20, с.33-39].

Так что, какими бы взрослыми  ни хотели казаться подростки, они все  еще остаются детьми, нуждающимися в заботе и защите. Именно ощущение незащищенности дает подростку возможность экспериментировать, раздвигая рамки своей жизни. И от того, насколько мастерски родителям удастся пройти по тонкому льду взаимоисключающих потребностей своих взрослеющих детей, зависит благополучие и самих детей, и всей семьи.

1.5.2 Коррекционно-профилактическая  работа с родителями

В работе школьного психолога  важнейшим звеном коррекционной  работы является работа с родителями. Цель такой работы состоит в повышении  уровня родительской компетентности и  тем самым в активизации роли родителей в создании оптимальных условий развития ребенка.

Задачи работы с родителями, таким образом, включают повышение  уровня их психологической грамотности, причем как повышение компетентности в области знания закономерностей психического развития ребенка, так и повышение коммуникативной компетентности.

Программа психологического образования родителей, должна включать систему знаний об общих закономерностях  психического развития, роли наследственности и среды в формировании личности ребенка, значении активной деятельности ребенка, опосредствованной общением со взрослым. Необходимо осмысление родителями также позитивного содержания возрастных кризисов и их значения, путей и способов адекватной возрасту перестройки системы отношений «ребенок — взрослый», как средства преодоления негативных проявлений в кризисах. Должны быть сформированы адекватные представления о психоло­гических особенностях каждого возрастного периода, его значении для развития личности в целом. В индивидуальной работе с родителями психолог должен стремиться раскрыть уникальность и неповторимость личности ребенка, выделить его индивидуально-психологические особенности, подчеркнуть «сильные» стороны его личности, обратить внимание на «слабые» стороны и наметить пути их компенсации [основы].

Эта работа, как и любая  коррекция, может проводиться в  двух формах: индивидуальной и групповой. Эти формы работы могут быть представлены соответственно 1) консультативной  или психотерапевтической беседой; 2) родительскими группами; а также  альтернативной формой 3) коррекцией детско-родительских и семейных отношений, когда в  процессе коррекции принимает участие  вся семья.

Обычно индивидуальная работа строится в виде консультативной  или психотерапевтической беседы, в  соответствии с правилами ведения  беседы (в форме «ведения случая»).

Наряду с индивидуальными  формами работы с родителями используется групповая работа — руководство  родительскими группами. Включение  родителей в состав группы может быть рекомендовано в тех случаях, когда существует эмоциональное принятие родителями ребенка в сочетании с межличностными трудностями общения.

Руководство родительскими  группами ставит своей целью улучшение  детско-родительских отношений, когда  имеет место непонимание родителями базовых фактов развития ребенка, его потребностей и соответствующей им динамики отношений. Руководство родительскими группами может осуществляться в форме консультирования по частным проблемам, а также в форме специального родительского тренинга. В случае необходимости могут быть рекомендованы занятия в психотерапевтических группах для решения психологических проблем самих родителей, проведение которых получило широкое распространение в рамках семейного консультирования.