Теоретические представления о феномене горя

Четвёртая фаза, как правило, длится в течение года: за это  время происходят практически все  обычные жизненные события и  в дальнейшем начинают повторяться [1]. Годовщина смерти является последней датой в этом ряду. Может быть, не случайно, поэтому большинство культур и религий отводят на траур один год.

За этот период утрата постепенно входит в жизнь. Человеку приходится решать множество новых задач, связанных  с материальными и социальными  изменениями, и эти практические задачи переплетаются с самим  переживанием.

Он очень часто сверяет  свои поступки с нравственными нормами  умершего, с его ожиданиями, с тем, «что бы он сказал».

Если эта фаза успешно  не проходит, то горе переходит в хроническое.

Иногда это невротическое  переживание, иногда – посвящение своей  жизни бескорыстному служению, благотворительности.

5. Завершение  эмоциональной работы горя.

Работа считается подходящей к концу, когда пациент обретает надежду и способность строить планы на будущее.

Описываемое нами нормальное переживание горя приблизительно через  год вступает в свою последнюю  фазу – «завершения». Здесь горюющему приходится порой преодолевать некоторые культурные барьеры, затрудняющие акт завершения (например, представление о том, что длительность скорби является мерой нашей любви к умершему).

Смысл и задача работы горя в этой фазе состоит в том, чтобы  образ умершего занял своё постоянное место в продолжающемся смысловом  целом моей жизни (он может, например, стать символом доброты) и был  закреплён во вневременном, ценностном измерении бытия [1].

С окончанием «работы скорби»  происходит адаптация к реальности произошедшего, и душевная боль уменьшается. Во время последней стадии переживания утраты человека всё больше и больше начинают занимать окружающие его люди и новые события. Уменьшается зависимость от утраты, однако это не означает забвения.

Можно сказать, что в случае переживания утраты испытания не только приносят душевную боль и страдания, но и как бы очищают душу, способствуют личному росту человека, открывают  перед ним новые стороны бытия, обогащают жизненным опытом для  возможной его передачи в будущем  своим близким.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Возрастные особенности переживания горя

Чувство горя, сопровождающее смерть близкого человека, - важная часть  жизни. Тематика изучения проблем смерти и отношения к ней, тяжёлых  потерь и горя в разных возрастных периодах остаётся пока одной из малоизученных. Значение смерти неодинаково для  разных возрастных групп, но нельзя переносить общие стереотипы на всех, так как  невозможно сказать, насколько сильно чувство потери для конкретного  пожилого или молодого человека. Это зависит от возраста, эмоциональной близости с умершим, от качества родственных связей. Существуют большие индивидуальные различия в переживании горя, которое испытывают все люди в разном возрасте.

У детей в разном возрасте есть свои особенности переживания  потери.

Дети  до 4-х лет

Не в состоянии понять, что означает смерть, но испытывают чувства сильной грусти, чувствуют  себя брошенными, незаслуженно лишенными  внимания любимого человека и от этих чувств не избавят никакие сказки о командировке, которая никак не заканчивается. А вот посещение кладбища, уход за могилкой, любой доступный этому возрасту знак внимания и любви по отношению к человеку, который покинул своего малыша не по своей воле, помогут преодолеть подобное чувство обиды.

Главное - необходимо говорить правду и делать это своевременно. Ребенок понимает, что приключилось что-то страшное, вся действительность вокруг него об этом говорит. Но пока он точно не знает, у него остается надежда, которой не суждено сбыться. Если известие о потере приходит по прошествии времени, все этапы горевания, которые родственники уже прошли, у ребенка начинаются с опозданием. Вот только к этому может прибавиться обида на родных, из-за того что не сказали правду. И гораздо лучше, если горевание ребенок переживет вместе с семьей.

 Очень серьезно нужно  отнестись к следующим симптомам:  нарушениям ночного сна, ночным  страхам, ночному недержанию мочи, жалобам на боль в животе, непрерывному  хныканью, повышенной нервозности  во время расставаний даже  на самое короткое время.

Дети  в возрасте от 5 -7лет.

Идея смерти принимается, но не своей, и не своих близких. Именно в этом возрасте, благодаря своему «магическому мышлению» дети склонны обвинять в случившемся себя, свое «плохое поведение». В этом возрасте дети очень часто говорят о своем желании умереть, для того чтобы оказаться вместе с умершим.

Говоря ребенку о том, что близкий умер, нельзя пользоваться расхожими фразами-шаблонами, такими как: «ушел от нас», «заснул вечным сном». В этих случаях у ребенка могут появиться страх расставания с родными («а вдруг они не вернутся?») и боязнь засыпания, которая может серьезно нарушить сон. Также при объяснении, что такое смерть, нельзя говорить, что это когда человек «уходит далеко-далеко». В этом случае у ребенка не формируется понятия конечности существования, и он продолжает ждать умершего родственника. У него может даже остаться обида и злость, что тот ушел, не попрощавшись.

Ребенок, проживая горе, может  часто плакать, быть подавленным, и  к этому стоит относиться с  пониманием. Но детская душа тянется  к светлому, и порой, заигравшись, он может громко рассмеяться. Не стоит одергивать его напоминанием о потере, пусть его душа уравновешивается положительными эмоциями. Взрослые могут также заметить такую «странность»: ребенок может в играх отыгрывать момент смерти близкого, его похорон. Не нужно блокировать эти игры, через них идет проживание горя в наиболее близкой ребенку форме – игры.

Дети  от 8 — до 14 лет.

Способны осмыслить необратимость  смерти, социальные последствия, отнесенность к нему самому. После встречи со смертью подростки становятся угрюмыми, импульсивными, замкнутыми, склонными  к неоправданному риску. И вот  здесь-то и возникает реальная угроза самоубийства. Именно для этого возраста характерны демонстративные отказы посещать кладбище, проявление пренебрежения к общепризнанным обрядам и ритуалам и даже к памяти самого умершего. И все это обычно сопровождается категорическим отказом от любых попыток обсудить сложившуюся ситуацию как внутри семьи, так и с профессиональным психологом. Тем не менее, подобное сопротивление обязательно нужно преодолеть (естественно, как можно более мягкими и щадящими методами) и не позволить подростку остаться наедине с раздирающими его психику дилеммами.

Подростки 15 -17 лет

Обычно проявляют максимум понимания. Более того, именно они  чаще всего оказывают внимание и  поддержку более взрослым членам своей семьи, проявляя полную безотказность  при выполнении всех печальных обязанностей. Такое поведение тоже может ввести окружающих в заблуждение, а ведь ни рост, ни развитие не добавляют самостоятельности  и самодостаточности. И эти юноши  и девушки нуждаются в поддержке  и утешении, как все остальные  дети. Вот только признаться в этом им очень часто мешает ложная гордость.

После смертного случая дети очень болезненно переносят всякие расставания. У них может усилиться  беспокойство, что опекающий их взрослый тоже может исчезнуть. Дети испытывают сильную нужду в близости, особенно в первое время. Поэтому лучше всего избегать ненужных разлук.

Таким образом, дети, как и взрослые, нуждаются в понимании реальности смерти, и этот процесс постепенен. Поэтому, насколько это необходимо, нужно говорить о том, что произошло, и много раз. Независимо от того пришла ли смерть внезапно или нет. Информация, которую ребенок получает, и те разговоры, которые с ним ведутся, имеют решающее значение для того, как ребенок справится с несчастьем. Чтобы доверие к взрослым не нарушилось, ребенок как можно скорее должен получить точную информацию о том, что произошло.

Особенности переживания  горя в пожилом и старом возрастах

Очевидно, что люди позднего возраста больше подвержены риску переживания  тяжелых утрат, чем молодые люди. Для пожилых становится очевидным, что жизнь не беспредельна, ограничена, времени остается мало. Не все утраты и потери могут быть чем-то компенсированы.

Первой потерей может  стать смерть одного из супругов и  близких членов семьи или друзей. Пожилые вынуждены смириться с тем, что в их годы постоянно приходится иметь дело со смертью близких для них людей. Кастенбаум описывает «чрезмерную нагрузку от тяжести утраты» при повторении или наложении нескольких потерь. Не успев оправиться от смерти близкого человека, пожилой снова теряет кого-то. Восстанавливающая сила организма может оказаться недостаточной [5].

Симптомы физического  выражения горя описаны Дж. Ворденом на основе обследования большого числа своих клиентов. Общие признаки: тянущее чувство в животе, сжатие грудной клетки, сжатие в горле, повышенная чувствительность к шуму, все кажется ирреальным, короткое дыхание, слабость в мышцах, недостаток сил, сухость во рту. Последние четыре симптома приписываются именно пожилым людям.

Ворден описывает также реакции морального выражения горя: сомнение, смущение, рассеянность, озабоченность мыслями об умершем, попытки прочувствовать смерть на себе, страх, тревога. Смерть близкого человека влияет на чувства самосохранения, самоуважения, самолюбия. Можно предполагать, что в разных возрастных группах эти реакции проявляются по-разному. У молодых или людей среднего возраста такие переживания временны в отличие от пожилых.

Калиш Р. рассматривает поведение людей, перенесших утрату родителей или супруга, отношения их с ровесниками, внуками, правнуками.

Пожилой – человек старше 65 лет. В этом возрасте смерть родителя или близкого родственника достаточно частое явление. Среди 65-летних людей, по данным Калиша, 4 % имеют, по крайней мере, одного живого родителя. Для людей старше 65 лет этот показатель значительно ниже. Можно предположить, что родителям пожилых не менее 85 лет, они имеют хронические болезни и поэтому их смерть не является неожиданностью. Во многих случаях эти обстоятельства несколько уменьшают горе при потере. Предвиденное, ожидаемое горе облегчает переживания, так как остающийся один «пожилой ребенок» не строил уже никаких планов на будущее, связанных с родителями. Большинство пожилых расстаются с ожиданиями в отношении своих родителей. Поэтому их смерть для «пожилого ребенка» не носит разрушающего характера, хотя утрата очень болезненна [5].

Калиш Р. обращает внимание на два фактора, которые обычно игнорировались в отношении к пожилым. Первое: пожилой становится сиротой. Несколько непривычен термин «пожилой ребенок – сирота», однако чувство горестного одиночества посещает человека в любом возрасте. Второе: после смерти родителя «пожилой ребенок» становится старшим в семье. Это означает для него, во-первых, принятие ответственности за семью. Во-вторых, возможно появление мысли о том, что следующим умрет он. «Пожилые дети» после смерти родителя(ей) действительно испытывают чувство потери, однако их повседневная жизнь меняется минимально: скончавшийся родитель, вероятно, уже не принимал участия в финансовой и хозяйственно-бытовой деятельности в семье. Чаще всего роль умершего сводилась к поддержанию традиций и целостности семьи, престарелый родитель требовал много внимания и материальных затрат при небольшой отдаче. Калиш подчеркивает, что такая интерпретация не означает денежной оценки человека, и пытается более обще оценить природу реакции на потерю члена семьи.

По данным Калиша, ежегодно 2,5 % всех женщин в возрасте от 60 до 70 лет становятся вдовами. Для мужчин этот показатель вдвое меньше. Смерть супруга/супруги меняет весь образ жизни пожилого: теряется «чувство локтя», объект любви и заботы, возможно ухудшение финансового положения, необходимо в одиночку выполнять все хозяйственные дела. Уменьшается возможность физических контактов, не удовлетворяется потребность в ответном внимании. Возможно появление страхов, например: вдруг я упаду, сломаю бедро, и меня никто не найдет? А если найдет, то через сколько времени? Кто меня будет сопровождать, если мне понадобится выйти в темное время суток?

Пожилой вдовец/вдова стоит  перед проблемой строить свою жизнь в другом обществе, в другой социальной ситуации. Когда один из пожилых супругов умирает, происходит ломка человеческих отношений, продолжавшихся десятилетиями, от которых остались многочисленные воспоминания и ассоциации. Смерть также напоминает второму  супругу о его уязвимости. Это  обычно наносит тяжелый удар по повседневной жизни и чувствам овдовевшего [5].

Однако иногда бывает сильное  чувство облегчения, так как появляется возможность выбора нового супруга. Обычно это касается случаев, когда  брак был неудачным, и смерть стала освобождением для оставшегося в живых супруга или умерший болел так долго и тяжело, что уход за ним был очень обременительным для партнера, т. е. смерть стала благодеянием.

Описание физического, морального и поведенческого выражения горя, о котором пишет Калиш, подтверждается исследованиями других авторов. Депрессия (не патологическая), чувство неудовлетворенности, мысли о смерти присущи именно этой категории. Однако, замечает автор, у вдов и вдовцов не наблюдается потери самоуважения. Смерть пожилого человека – более естественное явление, чем смерть молодого, поэтому можно быть к ней готовым. Сила удара тем меньше, чем старше и больнее человек. В этом случае он и окружающие более подготовлены к смерти.

Пожилой человек, потерявший своего ребенка, - сложная и тяжелая ситуация, которая имеет несколько аспектов. С одной стороны, дети в современном западном мире, как правило, не посвящают в свою жизнь родителей, у них нет чувства единой семьи, характерного для традиционного патриархального общества. Степень влияния смерти ребенка на жизнь пожилого родителя индивидуальна. Возможно, что жизнь пожилых, живущих отдельно от своих детей, меняется в этом случае незначительно. Часто пожилые после смерти ребенка переключают свое внимание на других детей, невесток, зятьев, внуков. Они помогают им материально, по хозяйству, сидят с детьми.