Ведущие типы цивилизационных систем

Однако более предпочтительным выглядит представление о том, что на Востоке доминировали иные, не дискурсивные стили мышления и познания, где идеи выражались не столько в понятийной, сколько художественно-образной форме, опорой которых служат интуитивные решения, непосредственные эмоции и переживания. Это придавало большую значимость интерпретации, а не трансляции накопленного мыслительного материала и социального опыта.

В XIV — XVII вв., когда наметился существенный перелом в альтернативном развитии цивилизаций Запада и Востока, с проблемой самоидентификации в западно-восточном культурном ареале столкнулась и Россия, заявившая теорией “Москва — Третий Рим” о своей православно-культурной и мессианской исключительности.

Вопрос об отношении  России к цивилизациям Запада и Востока стал предметом теоретической рефлексии в XIX в. Г. Гегель, не видя будущности в культурно-историческом развитии России, вычеркнул ее из списка “исторических народов”.    П. Чаадаев, признавая своеобразие цивилизационного развития России, видел его в том, что “мы никогда не шли вместе с другими народами, мы не принадлежим ни к одному из известных семейств человеческого рода, ни к Западу, ни к Востоку и не имеем традиций ни того, ни другого, “мы все еще открываем истины, ставшие избитыми в других странах”.

В полемике западников и  славянофилов сформировались две противоположные версии цивилизационной принадлежности России. Одна версия связывала будущее России с ее самоидентификацией в русле европейской социо – культурной традиции, другая – с развитием самобытно – культурной  ее самодостаточности. К. Леонтьев разработал концепцию , восточно-христианской (византийской) культурной “прописки” России. Н. Данилевский, наиболее перспективным считал противостоящий западной культуре “славянский тип” цивилизации, полнее всего выраженный в русском народе. А. Тойнби рассматривал Российскую цивилизацию в качестве “дочерней” зоны православной Византии. Существует также евразийская концепция цивилизационного развития России, представители которой, отрицая  как восточный, так u западный характер российской культуры, вместе с тем ее специфику усматривали во взаимном влиянии на неё западных и восточных элементов, полагая, что именно в России сошлись и Запад, и Восток. Евразийцы     (Н. Трубецкой, П. Савицкий, Г. Флоровский, Г. Вернадский, Н. Алексеев, Л. Карсавин) отделяли Россию не только от Запада, но и от славянского мира, настаивая на исключительности её цивилизации, обусловленной спецификой “месторазвития” русского народа. Вo-первых, своеобразие русского (российского) национального самосознания они усматривали в том, что громадные пространства России, расположившиеся в двух частях света, накладывали отпечаток на своеобразие ее культурного мира. Во-вторых, евразийцы подчёркивали особое влияние на него    “туранского” (тюрско-татарского) фактора.

Важное место в евразийской  концепции цивилизационного  развития России отводилось идеократическому государству как верховному хозяину, обладающему исключительной властью и сохраняющему тесную связь с народными массами. Своеобразие Российской цивилизации виделось и в том, что национальным субстратом ее государственности выступала единая многонациональная евразийская нация.

В настоящее время  также существуют различные цивилизационные  типологизации исторического процесса конвергентного и дивергентного характера. Так, некоторые отечественные исследователи отстаивают тезис о существовании двух типов цивилизаций — западной и восточной, в ходе взаимодействия которых происходит “вестернизация” Востока на основе модернизации. К определяющим чертам восточных обществ они относят “неразделённость собственности и административной власти”; “экономическое и политическое господство — часто деспотическое — бюрократии”; “подчинение общества государству”, отсутствие “гарантий частной собственности и прав граждан”. Для западной цивилизации, наоборот, характерны гарантии частной собственности и гражданских прав” как стимул к инновациям и творческой активности; гармония общества и государства; дифференциация власти и собственности (Е. Гайдар). В такой цивилизационной трактовке Россия выглядит обществом восточного типа.

А. Ахиезер также различает  два типа цивилизаций — традиционную и либеральную. “Традиционной цивилизации присуще господство статичного типа воспроизводства, который нацелён на поддержание общества, всей системы социальных отношений, личности в соответствии с некоторым идеализирующим прошлое представлением”. В либеральной цивилизации “господствующее положение занимает интенсивное воспроизводство, которое характеризуется стремлением воспроизводить общество, культуру, постоянно углубляя её содержание, повышая социальную эффективность, жизнедеятельность”.

Россия, считает Ахиезер, в своем историческом развитии вышла  за рамки традиционной цивилизации, встала на путь массового, хотя и примитивного утилитаризма. Но тем не менее не сумела преодолеть границу либеральной цивилизации. Это означает, что Россия занимает промежуточное положение между двумя цивилизациями, что позволяет говорить о существовании особой промежуточной цивилизации, сочетающей элементы социальных отношений и культуры обеих цивилизаций.

Основными категориями  социокультурной динамики России как промежуточной цивилизации являются инверсия и медиация, для инверсии характерна напряженная направленность деятельности на воспроизводство определенного типа общества. Господство инверсии в каждый момент времени не требует того, чтобы долго и мучительно вырабатывать принципиально новые решения, но открывает путь быстрым, логически мгновенным переходам от настоящей ситуации к идеальной, которая, возможно, в новых одеждах воспроизводит некоторый элемент уже накопленного культурного богатства. Медиация, наоборот, обусловливает конструктивную напряжённость человеческой деятельности на основе отказа от абсолютизации полярностей и максимизации внимания к их взаимопроникновению, к их сосуществованию друг через друга.

Другой особенностью России как промежуточной цивилизации, но мнению Ахиезера, является раскол культур и социальных отношений. При этом раскол рассматривается как патологическое состояние общества, характеризующееся застойным противоречием между культурой и социальными отношениями, между субкультурами одной культуры. Для раскола характерен “заколдованный круг”: активизация позитивных ценностей в одной из частей расколотого общества приводит в действие силы другой части общества, отрицающей эти ценности. Опасность раскола состоит в том, что он, нарушая нравственное единство общества, подрывает саму основу для воспроизводства этого единства, открывая путь социальной дезорганизации.

Л. Семенникова выделяет три типа: “непрогрессивная форма  существования”, “циклическое” и  “прогрессивное развитие”. К непрогрессивному типу она отнесла “народы, живущие в рамках природного годового цикла, в единстве и гармонии с природой”. К циклическому типу развития — восточные цивилизации. Прогрессивным тип представлен Западной цивилизацией, начиная с античности до наших дней.

Оценивая место России в кругу этих цивилизации, Л. Семенникова  отмечает, что она не вписывается  полностью ни в западный, ни в восточный тип развития. Россия, не являясь самостоятельной цивилизацией, представляет собой цивилизационно неоднородное общество. Это особый, исторически сложившийся конгломерат народов, относящихся к разным типам развития, объединенных мощным, централизованным государством с великорусским ядром. Россия, геополитически расположенная между двумя мощными центрами цивилизационного влияния — Востоком и Западом, включает в свой состав народы, развивающиеся как по западному, так и восточному варианту. Поэтому Семенникова вслед за                    В. Ключевским, Н. Бердяевым, Г. Федотовым подчеркивает, в российском обществе неизбежно сказывается как западное, так и восточное влияние. Россия представляет собой как бы постоянно “дрейфующее общество” в океане современных цивилизационных миров.

Наряду с такими концепциями  Российской цивилизации в настоящее  время существуют и ярко выраженные её дивергентные варианты. Так, О. Платонов считает, что русская цивилизация принадлежит к числу древнейших цивилизаций. Её базовые ценности сложились задолго до принятия христианства, в I тыс. до н.э. Опираясь на эти ценности, русский народ сумел создать величайшее в мировой истории государство, гармонично объединившее многие другие народы. Такие главные черты русской цивилизации, как преобладание духовно-нравственных основ над материальными, культ добротолюбия и правдолюбия, нестяжательство, развитие самобытных коллективистских форм демократии, воплотившихся в общине и артели, способствовали складыванию в России также самобытного хозяйственного механизма, функционирующего по своим внутренним, только ему присущим законам, самодостаточного для обеспечения населения страны всем необходимым и почти полностью независимого от других стран.

Поскольку вопрос о специфике цивилизационного развития Востока, Запада и России рассматривается неоднозначно, то предварительно надо установить и основные направления сравнительного изучения этой проблемы.

П. Сорокин обратил  внимание на то, что цивилизации  различаются между собой “доминантными формами интеграции”, или “цивилизационными матрицами”. Такое понимание цивилизации отличается и от представления о ней как о “конгломерате разнообразных явлений” и не сводят цивилизацию к специфике культуры, ибо в качестве “доминантной формы интеграции” могут выступать разные основания. С позиций такого подхода можно описывать различные поликультурные цивилизации, например, российскую, характерной чертой которой является интенсивное взаимодействие многих уникальных культур и почти всех мировых религий. Кроме того, каждой цивилизации присущ определённый генотип социального развития, а также специфические культурные архетипы.

В начале XIV в. Европа вступила в полосу кризиса “христианского мира”, который обернулся кардинальной перестройкой социально-экономических и духовных его структур. Нормативно-ценностный порядок европейской цивилизации, задававшийся католицизмом, в XIV - XVII вв. постепенно утратил жесткую религиозную обусловленность.

На смену традиционному, аграрному, социоцентристскому обществу шло общество инновационное, торгово-промышленное, городское, антропоцентристское, в рамках которого человек постепенно, с одной стороны, приобретал экономическую, мировоззренческую, а затем и политическую свободу, а с другой,— превращался по мере наращивания технологического потенциала в орудие эффективной экономической деятельности.

     Трансформация  нормативно-ценностного порядка  в Европе произошла в ходе “национализации” церкви государством и религиозной реформации (протестантско-католического противоборства), которые привели к тому, что в результате социального компромисса “единой и единственной матрицей европейской цивилизации” стал либерализм, который создал новое нормативно-ценностное пространство, универсальное для всей Европы и автономное но отношению к возникшим национальным государствам и к европейскому культурному разнообразию.

            Цивилизационный сдвиг в Западной  Европе в это время был связан  также с переходом с эволюционного  пути развития на инновационный. Этот путь характеризуется сознательным вмешательством людей в общественные процессы, культивированием в них таких интенсивных факторов развития, как наука и техника. Активизация этих факторов в условиях; господства частной собственности, формирования гражданского общества привела к мощному технико-технологическому рывку западноевропейской цивилизации и возникновению в разных странах такой формы политического режима как либеральная демократия.

       Для  того чтобы перейти на инновационный  путь развития, необходимо было особое духовное состояние, становление трудовой этики, превращающей труд из бытовой нормы в одну из главных духовных ценностей культуры. Такая этика стала складываться в Западной Европе ещё во время первичной распашки её земель, но окончательно утвердилась в эпоху Реформации в форме прежде всего протестантской трудовой этики. Протестантский идеал “молись и работай”, заложивший основы “духа капитализма”, означал, что человек, через работу обретая спасение души, не делегирует свои права наверх, а сам решает вес возникшие перед ним проблемы, “здесь и теперь”, не откладывая на завтра.

Протестантская трудовая этика создала благоприятные  условия для развития капитализма, оказала влияние на процесс первоначального  накопления капитала. Огромную роль в этом процессе сыграли Великие географические открытия, которые, с одной стороны, привели к невиданному росту работорговли, а с другой стороны, резко ускорили темпы и масштабы накопления капитала в Европе за счёт эксплуатации природных ресурсов и населения “заморских территорий”. Деньги, полученные в результате торговли, всё больше начинают вкладываться в производство. Оформляются контуры европейского, а затем и мирового рынка, центром которого становятся голландские порты. Возникновение рыночной экономики стало мощным фактором достижений западноевропейской цивилизации.

     Важные  перемены происходят в это  время и в политической жизни Европы. Меняется отношение к государству: человек-личность все более ощущает себя не подданным, а гражданином, рассматривая государство как результат общественного договора.

Российская цивилизация  с момента своего возникновения вобрала в себя огромное религиозное и культурное многообразие народов, нормативно-ценностное пространство бытия которых не способно было к самопроизвольному сращиванию, к синтезу в универсальном для евразийского ареала единстве. Православие было духовной основой русской культуры, оно оказалось одним из факторов становления российской цивилизации, но не её нормативно-ценностным основанием.

Таким основанием, “доминантной формой социальной интеграции” стала государственность. Примерно в XV в. происходит превращение российского государства в универсальное, под которым Тойнби подразумевал государство, стремящееся “поглотить” всю породившую его цивилизацию. Глобальность подобной цели порождает претензии государства на то, чтобы быть не просто политическим институтом, по и иметь некое духовное значение, генерируя единое национальное самосознание. Поэтому в Российской цивилизации не было того универсального нормативно-ценностного порядка, как на Западе, который оказался бы автономным по отношению к государству и культурному многообразию. Более того, государство в России постоянно стремилось к трансформации национально-исторического сознания, этнокультурных архетипов, пытаясь создать соответствующие структуры, “оправдывающие” деятельность центральной власти. Такими легитимационными структурами были прежде всего этатизм и патернализм, то есть представления о государстве как высшей инстанции общественного развития, оказывающей постоянное покровительство своим подданным. Со временем этатизм и патернализм стали доминирующими и в известной степени универсальными структурами в массовом сознании евразийского суперэтноса.