Глобальный город: введение понятия

Один из примеров - быстрый  рост числа дочерних компаний. К 1999 г. компании имели более полумиллиона филиалов в «нематеринских» странах, насчитывающих 11 трлн. долл. продаж - значительную цифру, если учесть, что мировая торговля составляла около 8 трлн. долл. По этой причине они постоянно сталкиваются с новыми требованиями централизации, координации и обслуживания, особенно при размещении зарубежных филиалов, в государствах с различной системой законодательства и налогообложения.

Другой пример, демонстрирующий  соотношение между быстрым ростом глобальных межграничных взаимосвязей и территориальной концентрацией  их осуществления, - это глобальные финансовые рынки. Масштабы трансакций на этих рынках резко выросли: например, в 2002 г. объем проданных ценных бумаг составил 192 трлн. долл., что в сравнении делает просто «карликовым» объем мировой торговли в 8 трлн. долл. Подобные трансакции частично совершаются при помощи электронных систем, что делает возможным мгновенную передачу денег или информации по всему земному шару. Но совсем другой аспект рассмотрения - насколько глобальные финансовые рынки сосредоточены в пределах сети городов. Выясняется, что степень международной и национальной концентрации неожиданно высока для глобализующегося и высоко дигитализированного экономического сектора. В пределах стран ведущие финансовые центры в настоящее время концентрируют значительно большую часть национальной финансовой деятельности, чем десять лет назад, а глобальные города развитых стран - более половины глобального рынка капитала, один из элементов которого - фондовые рынки. В конце 1980 - начале 1990-х гг. появились дополнительные рынки Буэнос-Айреса, Сан-Паулу, Мехико, Бангкока, Тайбэя, Москвы и растущее количество ненациональных фирм, зарегистрированных на большинстве этих рынков. Увеличение числа фондовых бирж повлияло на рост капитала, перемещающегося через рынки, а также нашло отражение в резком мировом росте их капитализации, которая достигла 30 трлн. долл. в 2001 г. (24 трлн. долл. в 2000 г.). Этот глобальный интегральный биржевой рынок, на котором возможен мгновенный оборот публично зарегистрированных акций, реально размещен в сети весьма материальных, физических, стратегических мест (городов).

Специфические формы, которые  приобретает глобализация в последнее  десятилетие, требуют новой организационной  системы. Возникновение глобальных рынков финансовых и специализированных услуг, рост инвестирования как главного типа интернациональных сделок - все  это явилось предпосылками усиления спроса на «командные функции» и специализированное обслуживание¹⁴.

Под центральными командными функциями мы подразумеваем не только верхние управленческие структуры, то есть штаб-квартиры. Я отношу к ним все важнейшие финансовые, юридические, бухгалтерские, менеджерские, исполнительные, планировочные функции, необходимые для нормальной работы компании, действующей более чем в одной стране (чаще - в нескольких странах). Некоторые из этих функций частично выполняются в штаб-квартирах, но в значительной степени они реализуются в рамках так называемого «корпоративного сервисного комплекса», представляющего собой сеть финансовых, юридических, бухгалтерских, рекламных фирм, обеспечивающих весь сложный процесс деятельности компании одновременно в нескольких разных законодательных, налоговых системах, рекламных культурах и т.п. и к тому же быстро перенимающих инновации во всех вышеперечисленных сферах. Подобные услуги стали настолько специализированными и сложными, что штаб-квартиры все чаще покупают их у других специализированных компаний. Этот корпоративный сервисный комплекс, осуществляющий координацию, как правило, в высокоразвитых странах, и зачастую в пределах сети глобальных городов. Такая концентрация функций представляет собой стратегический фактор в организации глобальной экономики, а размещаются эти функции - в пределах сети глобальных городов.

С точки зрения аналитики  важным представляется «развести» два  понятия: стратегические функции для  глобальной экономики (или для глобальной операции) и стратегические функции  для корпоративной экономики  страны. Эти стратегические (глобальные контрольные и командные) функции  частично сосредоточены в пределах национальных структур, но они формируют  и определенный самостоятельный  субсектор. Этот субсектор может рассматриваться как часть сети, соединяющей глобальные города во всем мире через филиалы компаний или другие представительские офисы, осуществляющие специализированное обслуживание и управление сделками на глобальном рынке капитала или иностранное инвестирование.

Для целого ряда исследований такое различение понятий, возможно, и не имеет значения, но для целей  понимания процессов глобальной экономики - имеет, весьма существенно  оно и при рассмотрении вопросов регулирования, в особенности регулирования  межграничной деятельности.

Если стратегические центральные  функции осуществляются в сети основных крупнейших финансовых и бизнес-центров, то проблема управления (ключевая для  глобальной экономики) решается с гораздо  меньшими усилиями и затратами, чем  в случае, если бы они географически  размещались по тем же принципам, что отдельные заводы, фабрики, сервисные  учреждения и тому подобные предприятия  в целом.

Национальные и глобальные рынки, так же как и глобально  интегрированные организации, нуждаются  в наличии центральных мест, где  претворяется в жизнь процесс  глобализации. Сектор финансовых и  прочих сложных услуг для корпораций - это отрасли, производящие продукцию, необходимую для формирования и  управления глобальными экономическими системами. И крупные города являются предпочтительными местами размещения таких отраслей, особенно отраслей, производящих инновационные, наукоемкие, интернационализированные виды услуг. Важно отметить, что ведущие фирмы в области информационной индустрии нуждаются в огромной по объему производственной инфраструктуре, содержащей стратегически важные узловые объекты со сверхконцентрацией оборудования. Одно дело - способность к глобальной коммуникации (передаче данных как таковых), и другое - те материальные условия, которые позволяют реализовать эти способности. В конце концов, даже самая высокоразвитая информационная промышленность не обходится без производственного процесса, который, по крайней мере, отчасти «прикреплен» к месту, где есть сочетания ресурсов, необходимых для его осуществления. И не важно при этом, что сам произведенный продукт является гипермобильным видом продукции.

Теоретически эта проблема имеет два аспекта. Один из них - это  сложная взаимосвязь между подвижностью и фиксированностью капитала; другой - место городов в глобальной экономике. В своих работах я уже указывала, что понятие мобильности капитала не может сводиться ни просто к  движению, ни к технологиям, которые  это движение обеспечивают. Скорее, наоборот, многие компоненты, которые  мы считаем составляющими «фиксированности»  капитала, на самом деле являются компонентами его мобильности. Такой подход позволяет  пересмотреть роль городов в глобализирующемся мире с той точки зрения, что именно города сосредоточивают ресурсы, позволяющие фирмам и рынкам функционировать в глобальном масштабе¹⁵. Движение капитала (в форме инвестиций, торговли или зарубежных филиалов и т.д.) нуждается в управлении, различных видах услуг и координации. Обслуживание этих нужд часто привязано к месту. И, наконец, государства - эти привязанные к месту институциональные структуры - часто играют решающую роль в создании регулирующих механизмов, обеспечивающих национальным и зарубежным компаниям, инвесторам и рынкам возможность осуществления трансграничных операций¹⁶.

Итак, фокусируя внимание на городах, мы осознаем тот факт, что  вся разнообразная трансграничная деятельность закреплена в сети определенных мест, лидирующую роль среди которых  играют, в частности, города, глобальные или обладающие функциями глобального  города. Это обстоятельство ставит нас перед необходимостью изучения специфики этих городов, истории их развития, особенностей взаимодействия с национальной экономикой, их роли в мировой экономике в зависимости от места и времени¹⁷. Взгляд на глобализацию через такую призму позволяет увидеть всю сложную транснациональную организационную структуру, которая, с одной стороны, «детерриториальна», с другой - отличается территориальной концентрацией в городах. И, наконец, такой взгляд выявляет огромное исследовательское поле - как «встроены» в современные глобальные сети каждая отдельная национальная или городская экономика.

5. Влияние новейших коммуникационных  технологий на центральность

Исторически города наделяют национальные экономику, политику и  общество тем, что мы называем центральностью. Города обеспечивают «экономические выгоды от агломерирования», высокую концентрацию информации, торговые площадки. Как же новые коммуникационные технологии меняют роль центральности и - соответственно - городов как экономических сущностей?

Как показали предыдущие разделы, центральность остается важнейшей  особенностью современной глобальной экономики. Но в настоящее время  больше нет прямой взаимосвязи между  центральностью и такими географическими  понятиями, как центр города или  центральный деловой район (НДР). Еще в недалеком прошлом центральность  была синонимом именно этих понятий. В настоящее время, отчасти в  результате развития новейших коммуникационных технологий, «центр» пространственно может «воплощаться» в нескольких географических формах: от ЦДР до глобальной сети городов. Упрощенно можно выделять три формы центральности¹⁸.

Первая - ключевой формой централизации  остается ЦДР. Но ЦДР в большинстве  международных деловых центров  подвергается глубокой реконструкции  под влиянием технологических и  экономических изменений. С. Грэхам¹⁹ и Л. Гарсия²⁰ дали анализ такого рода реконфигурации под влиянием новейших коммуникационных технологий.

Вторая - центр может идентифицироваться как сеть нодальных узлов интенсивной деловой активности в пределах метрополитенского ареала. Такой пример был описан для столь непохожих друг на друга городов, как Буэнос-Айрес и Париж²¹. Вопрос: является ли подобная плотная сеть стратегически важных узлов в пределах более широкого ареала какой-то новой формой пространственной организации «центра», либо - это примеры субурбанизации или географической дифференциации? Поскольку подобные различающиеся нодальные узлы взаимодействуют посредством новейших каналов связи и электронных путей сообщения, они представляют собой новый географический коррелят наиболее высокоразвитого типа «центра». Места, выпадающие за пределы этой новой сети электронных путей, являются периферийными. Эта региональная сеть нодальных узлов, по моему мнению, как бы воссоздает концепцию региона. Региональная сеть отнюдь не нейтрализует географию, она «укоренена» в инфраструктурную сеть обычных коммуникаций, преимущественно скоростных поездов, автомагистралей, ведущих к аэропортам. С известной долей иронии можно сказать, что именно «старая инфраструктура» дает возможность максимизировать все выгоды современной телематики. Я думаю, это важный аспект, который «потерялся» в дискуссиях по поводу «нейтрализации географии» современными коммуникационными технологиями.

Третья - наблюдается формирование нетерриториального «центра», осуществляемое посредством телекоммуникаций и интенсивных экономических взаимодействий. Такой «центр» образуют тесно связанные между собой международные финансовые и деловые городские центры: Нью-Йорк, Лондон, Токио, Париж, Франкфурт-на-Майне, Цюрих, Амстердам, Лос-Анджелес, Сидней, Сянган и т.д.²² Сейчас эта география включает также такие города, как Сан-Паулу и Мехико. Интенсивность взаимодействия между этими городами, особенно через финансовые рынки, торговлю услугами и инвестиции, резко возросла, и поэтому имеются предпосылки для расширения масштаба этого взаимодействия. В конце концов, прослеживается образование региональных иерархий, примером чего может являться рост числа «контактных» коридоров в Юго-Восточной Азии²³, формирование коридора Иран - Дубай²⁴, повышение роли Сан-Паулу в зоне свободной торговли Меркосур²⁵ и т.д.

Новые коммуникационные технологии помимо их влияния на пространственную перестройку всего процесса централизации, вполне вероятно, могут также усиливать  «неравенства» как между городами, так и внутри них. В литературе, посвященной развитию этих технологий, высказываются предположения, что  как раз они-то (путем предоставления все новых коммуникационных возможностей) и помогут преодолеть старые иерархии и пространственные «неравенства». Однако практика показывает, что это  не совсем так. Что бы мы ни рассматривали - сеть финансовых центров или структуры зарубежных инвестиций (что обсуждалось в данной статье), либо внутренние пространственные структуры самих городов (что является особым предметом для рассмотрения), - новые коммуникационные технологии нигде не уменьшили ни иерархию, ни пространственного «неравенства»²⁶. И это, несмотря на всеобщую модернизацию инфраструктуры во все большем числе городов мира. Нет сомнений, что подсоединение к глобальным сетям ведет к значительному росту и расширению центральных городских ареалов и формированию метрополитенских цепей взаимосвязанных бизнес-узлов, а также их значительному экономическому продвижению. Но вопрос о неравенстве остается открытым.

Кроме того, четкая ориентация на ситуацию на мировом рынке в  большинстве этих городов порождает  ряд проблем в области их взаимодействия с государствами, в которых они  находятся, с окружающими их районами и с социально-экономической структурой самих городов. Как правило, города всегда были тесно взаимосвязаны  с экономикой их района, часто отражали его особенности. И сейчас это  так. Но города, имеющие стратегическое значение для глобальной экономики, имеют тенденцию к ослаблению связей со своим районом. Это противоречит положениям традиционной урбанистики, в которой город рассматривается как главный посредник в интеграции региональной и национальной экономик. Существует резкое неравенство в концентрации ресурсов и деятельности между глобальными городами и другими городами этой же страны, хотя степень этого неравенства различна. Например, в настоящее время Мехико обладает более высоким удельным весом в некоторых видах экономической деятельности и объеме производства, чем это было раньше, но доказательность этого факта требует особенно тонкого анализа, как показал С. Парнрайтер²⁷.

6. Глобальный город как  ступень к новому политико-культурному  порядку

Новая транснациональная  география городов подает сигнал о возникновении новой параллельной политической географии. Крупные города образовались как стратегические центры не только в движении глобального капитала, но и в транснациональном движении трудовых ресурсов и в формировании межнациональных общностей и идентичностей²⁸. В этом аспекте города рассматриваются как места развертывания нового типа политической деятельности и целого ряда новых «культурных» движений²⁹. Централизация в контексте процесса глобализации предоставляет транснациональную экономическую и политическую открытость, в условиях которой формируются новые требования, новые права, в том числе права на «место». В конечном счете, это могло бы стать началом появления новых форм «гражданства»³⁰.

Постоянное подчеркивание  значимости транснационализации и сверхподвижности капитала формирует чувство бессилия среди других локальных акторов, ощущение бесполезности сопротивления этой силе. Но анализ, который подчеркивает значение «места», предполагает, что новая глобальная сеть стратегических центров может выступать пространством для политики и властной деятельности³¹. Потеря власти на национальном уровне делает возможным образование новых форм власти и политики на субнациональном уровне. Более того, в то время как национальное государство «дает трещину», открываются возможности новой политической географии, рассматривающей трансграничные связи субнациональных пространств³². Города являются ключевыми объектами в этой новой географии. Возможно, мы присутствуем при формировании нового вида транснациональной политики, которая локализуется в этих городах.

Иммиграция, например, является одним из основных условий формирования новой транснациональной политической экономии и транслокальных стратегий. Это широко распространенное явление в крупных городах, где концентрируется большинство иммигрантов, в особенности в крупных городах развитых стран и регионов, таких как США, Япония или Западная Европа. На мой взгляд, это одна из важнейших составляющих процесса глобализации сегодня, хотя во многих «мейнстримовских» работах по глобализации она в таковой и не признается³³.

Глобальный капитал и  новые иммигрантские трудовые ресурсы - два важнейших примера транснационализированных акторов, каждый из которых имеет свои внутренне общие свойства и конкурируют друг с другом внутри глобальных городов³⁴. Их изучение требует иных исследовательских подходов по сравнению с традиционным в урбанистике изучением политического ландшафта городов и метрополитенских ареалов с позиций роли и места политических элит, местных политических партий, «соседских» ассоциаций, иммигрантских сообществ и т.п.