Развитие архитектуры и изобразительного искусства конец XVI – первой половины XVII вв

Интенсивно  развивались науки, книгопечатание, возрастал интерес к культурным традициям и ценностям античности. Ярко выраженный ренессансный характер имела деятельность белорусских просветителей и гуманистов Франциска Скорины, Николая Гусовского, Сымона Будного, Василия Тяпинского и др.

2. Развитие архитектуры и изобразительного искусства

конец XIV – первой половины XVII вв.

С начала XVI в. Европа переживала период религиозных  волнений, вызванных активным движением Реформации. Идеи Лютера и Кальвина, направленные против догматов католической церкви, стали его основой и вызвали появление протестантизма. Во второй четверти XVI в. идеи Реформации приходят и на белорусские земли, достигнув апогея в 60-х гг. Представители многих крупных магнатских родов Великого княжества Литовского, чтобы идеологически закрепить свою независимость, стали активными сторонниками протестантской веры и инициаторами строительства новых храмов.

Наиболее  ранним каменным протестантским храмом в Беларуси стал Кальвинский сабор в Заславле (Минский район; в настоящее время – православная Спасо-Преображенская церковь). Он был заложен в 1577 г. по приказу князя Яна Глебовича в центре замковых укреплений.

Конструкция храма без алтарной апсиды обусловлена  особенностями протестантской религии, отрицающей все религиозные таинства, кроме крещения и причастия, что, в свою очередь, отрицает и необходимость алтаря как сакрального места для священника.

Монолитность  и строгую гармонию архитектурных  форм здания подчеркивает скромный ренессансный декор в виде рустованных пилястров и арочного пояса, расположенного в верхней части стен по периметру храма.

В 1569 г. в Люблине было подписано соглашение о государственно-политическом союзе Великого княжества Литовского и Польского королевства, в соответствии с которым образовалось новое федеративное государство – Речь Посполитая. Оно находилось под властью одного правителя – польского короля и великого князя литовского с общим органом законодательной власти – сеймом, единой внешней политикой и денежной единицей.

Изменения в  структуре государственного строя  привели к существенным изменениям и в религиозной сфере жизни  страны. К моменту объединения  единственной религией Польши было католичество. А в Великом княжестве Литовском  бытовали три христианские конфессии: православие, католичество и протестантизм. После заключения в 1596 г. церковной Брестской унии к ним присоединилась и греко-католическая униатская церковь, которая сохраняла православную обрядность, церковно-славянский язык богослужения, юлианский календарь, традиционные праздники, но признавала главенство Папы Римского и католическое вероучение.

Подобной  религиозной ситуации не было ни в  одном другом европейском государстве. Однако вскоре после образования  Речи Посполитой при поддержке королевской власти католическая церковь начала активную борьбу за религиозно-политическое лидерство в стране.

В год заключения Люблинской унии в Великом княжестве  Литовском появился орден иезуитов, созданный в Риме в 1534 г. с целью восстановления могущества и господства католической церкви. Свое основное внимание иезуиты направили на миссионерскую и культурно-образовательную деятельность. С орденом иезуитов связано появление в белорусской архитектуре и искусстве нового европейского художественного стиля – барокко.

Первым примером барочной архитектуры в Беларуси стал иезуитский костёл Божьего Тела в Несвиже (Минская область), возведенный в 1584 – 1593 гг. по проекту итальянского архитектора, монаха-иезуита Джованни Марии Бернардони. Инициатором строительства являлся несвижский князь Николай VIII Криштоф Радзивилл Сиротка.

Несвижский  костел строили по образцу римского храма Иль Джезу – первого европейского барочного храма, главного храма иезуитов. Вместе с тем белорусский костел имеет ряд отличий от итальянского прототипа: в общей композиции – боковые граненые капеллы прилегают к основному объему, декоративное оформление главного фасада упрощено, более детально разработаны боковые фасады, а высоко вздымающийся купол и по сей день формирует силуэтную панораму города.

Несвижский  костел – пример первой в белорусской архитектуре трехнефной крестово-купольной базилики с планом в виде вытянутого («латинского») креста и безбашенным фасадом. Главный фасад закрывает все остальные части сооружения, поэтому объемно-пространственная структура здания раскрывается постепенно, а это важный принцип барочной композиции.

Постепенно  новый художественный стиль вошел  в жизнь представителей разных христианских конфессий и фактически определил  культуру Беларуси XVII – XVIII вв.

В сооружениях  раннего барокко классические итальянские  барочные формы и приемы упрощаются, они приспосабливаются к местным  условиям и историко-культурным традициям, кроме того, наряду с барочными  элементами нередко проступают черты  византийской, романской или готической архитектуры: массивность конструкций, преобладание массы над пространством, многогранные формы алтарных апсид и др.

Наиболее  ранний памятник такого типа – костeл Oбретения Святого Kреста ордена бернардинцев в Гродно (1595 – 1618 гг.). В его архитектуре отражено несколько периодов строительства храма. Наиболее древняя алтарная часть – полукруглая апсида, более низкая, чем сама базилика, со стрельчатыми оконными проемами с витражами, со стенами, укрепленными ступенчатыми контрфорсами, – несет на себе отпечаток готического стиля. Главный фасад храма, богато декорированный пилястрами и арочными нишами, с криволинейным силуэтом верхнего яруса выполнен как самостоятельный элемент конструкции в духе раннего барокко

Однако в  отличие от несвижского костела  гродненский храм не имеет ни поперечного  нефа – трансепта, ни купола. Своеобразным продолжением фасада храма воспринимается башня-колокольня.

Строительство безбашенных базиликальных костелов продолжалось почти до второй половины XVII в. Однако уже во второй четверти столетия начинают активно возводить храмы с двухбашенным главным фасадом. Именно такой тип становится наиболее характерным для архитектуры белорусского барокко, а художественное решение главного фасада с двумя башнями по сторонам – одной из его главных особенностей. Считается, что истоки подобной композиционной структуры фасадов восходят к оборонительным сооружениям белорусской готики. Утратив свою оборонительную функцию, башни акцентировали главный фасад и поддерживали свойственную барочному стилю динамику архитектурных масс, при которой башенные вертикали являлись логичными завершающими элементами.

Один из лучших ранних памятников данной группы – костeл Благовещения ордена бригиток в Гродно – однонефный, с полукруглым алтарным завершением, вписанным в общий прямоугольный план здания. Он был построен в 1634 – 1642 гг. по инициативе Криштофа Веселовского, маршалка ВКЛ и его жены Александры. Главный двухбашенный фасад храма, больший по ширине, чем основной объем сооружения, решен по-барочному пышно и декоративно. Башни имеют лишь один ярус и не возвышаются над фронтоном, что придает фасаду тектоническую целостность и завершенность.

По-настоящему уникальный памятник ранней барочной архитектуры Беларуси – Петропавловская (Екатерининская) церковь в Минске, построенная в 1612 – 1630 гг. В ее облике нашли отражение те весьма непростые условия, в которых оказалась православная церковь после заключения Люблинской и Брестской уний. О существенном давлении на православное население Великого княжества Литовского рассказывают многие исторические документы.

Одним из его  проявлений была передача православных храмов униатскому духовенству, а также резкое сокращение, а с 1623 г. и практически полный запрет нового строительства православных церквей. Поэтому памятники православной каменной культовой архитектуры данного периода в каждом отдельном случае представляют собой уникальное явление.

В 1611 г. землю под строительство православного монастыря и церкви св. Петра и Павла пожертвовала Авдотья Друцкая-Горская. Строительство было активно поддержано жителями Минска, однако в сентябре 1612 г. городские власти, ссылаясь на королевский указ, под угрозой значительного штрафа его запретили. После смерти короля Сигизмунда III православные депутаты, приехавшие на сейм, решительно заявили, что не примут участия в выборах нового короля, пока не будут удовлетворены их требования относительно свободы вероисповедания.

Итогом стали  утвержденные в 1632 г. «Статьи для успокоения народа русского греческой религии», которые вновь разрешали строительство православных храмов, но по образцу костелов. Возможно, именно по этой причине возведенная из камня в 20 – 30-х гг. XVII в. Петропавловская церковь получила барочный двухбашенный фасад, разделенный карнизами на высоте перекрытия нефов.

Если в  храмах раннего барокко башни  на главном фасаде трактовались как  цельные объемы, то памятники архитектуры  белорусского раннего и позднего барокко дают примеры их более сложной, динамичной и художественно выразительной конструкции – ярусной, с постепенным уменьшением в высоту.

В XVII веке в условиях стремительных перемен в общественно-политической и религиозной жизни, вызванных Люблинской и Брестской униями, окончательно складывается самобытная белорусская школа иконописи, памятники которой приобретают все более светский, подчеркнуто декоративный характер. Живописная проработка деталей, смелое соединение цветов, стремление к реалистическому изображению ликов и одновременно орнаментальность фонов – все это характеризует лучшие произведения культовой живописи. Среди них – икона «Богоматерь Одигитрия Неувядаемый цвет» из д. Бастеновичи (Мстиславский район, Могилевская область; первая половина XVII в.). Барочный орнамент богато украшает накидку Богоматери – мафорий, формирует короны Богоматери и младенца Христа, определяет фон.

Поля иконы  обрамлены деревянными накладками, имитирующими драгоценные камни, что превращает ее в картину «с рамой» и свидетельствует об активном развитии реалистических тенденций.

Яркий пример барочных черт в белорусской иконописи – «Троица Ветхозаветная» из д. Достоево (Ивановский район, Брестская область; середина XVII в.). Ее характеризует колорит, возникший на соединении насыщенных ярких цветов. В лицах ангелов, пусть и однотипно-условных, подчеркнуты объем и материальность, а небольшие изображения Авраама и Сары предельно конкретны. Интерес к этнографическим деталям передает старательно выписанное угощение на столе, а торжественность события подчеркивает великолепный растительный орнамент фона.

В иконе «Рождество Богоматери» из Могилева (1649 г.) этнографически точно переданы предметы из народной жизни.

Каноничный  сюжет из священной истории художник трактует почти как событие из жизни небогатого белорусского горожанина того времени. Он придает персонажам индивидуализированный облик, смело изображает предметы быта: керамическую посуду, деревянную детскую кроватку на колесиках, подушки с наволочками, украшенными вышивкой, кувшин с полевыми цветам, намитки (традиционный белорусский женский головной убор) на головах св. Анны и ее помощниц, а также вводит элементы архитектурного пейзажа за окном.

Характерные для барокко патетика повествования, повышенное внимание к пространственной глубине, яркий, насыщенный колорит, стремление к передаче жизненных наблюдений и многочисленных бытовых подробностей запечатлелись в иконе 1649 г. «Покров» из г. Малориты (Брестская область). Созданию богатой эмоциональной гаммы способствовал сам сюжет произведения, рассказывающий о чудесном спасении Константинополя в X веке от войск сарацинов: услышав молитвы жителей, Богоматерь накрыла город своей накидкой, сделав его неприступным для врагов

В изображениях людей, обступивших Романа-псалмопевца, разворачивается настоящая полифония характеров и переживаний. Каноническую канву иконы пронизывают жанровые элементы, придающие ей удивительную теплоту и жизненную убедительность. Например, в верхней части иконы изображены иностранные гости в костюмах голландских купцов XVII в., они держатся свободно и естественно и напоминают зрителей на спектакле.

В конце XVI – начале XVII в. в изобразительном искусстве Беларуси под влиянием ренессансных идей сложился самостоятельный жанр портрета. Его расцвет приходится на XVII – начало XVIII в., что во многом было обусловлено социально-политическим и культурным развитием белорусского общества того времени и, прежде всего, широким распространением в нем так называемой сарматской идеологии. В ее основу был положен генеалогический миф о происхождении аристократического сословия страны от воинственных сарматских племен, которые в древние времена якобы пришли на территории будущей Речи Посполитой, подчинили коренное население и стали править им.

Потомки потерпевших  поражение аборигенов – люди простых сословий, потомки сарматских завоевателей – шляхта и магнаты. С конца XVI в. сарматизм приобрел сословную окраску и стал использоваться для обозначения стиля жизни и способа мышления аристократии, подчеркивая ее исключительность и объясняя многочисленные политические права и свободы, вплоть до возможности выбирать себе короля или сорвать решение сейма одним голосом «против» (liberum veto), до правомерности неподчинения королю, если он действует наперекор шляхте, и вооруженного выступления против него.

В данных условиях в обществе стремительно возрастал  интерес к роду, семье, личности, а каждый аристократ не только жаждал богатства и влиятельности в государственных делах, но и хотел оставить наследникам свидетельства своей известности и значимости. Таким свидетельством мог стать портрет с изображением на нем всех атрибутов древнего происхождения, власти и богатства. И уже в XVII в. портретные галереи предков становятся неотъемлемой частью родовых замков и усадеб белорусских аристократов