Коституция РФ

Вообще мошенничество  как преступление требует от  субъекта  во  многих случаях определенных знаний, умений,  опыта.  Такими  качествами  человек  в шестнадцать лет может и не обладать. Но помимо крупных и  сложных  махинаций в  обществе   продолжает  совершаться  и  простые,  "легкие"  мошенничества, которые способен понять и осуществить несовершеннолетний в шестнадцать  лет.

Именно   из   этого    исходил    законодатель,    устанавливая    уголовную ответственность  за мошенничество с шестнадцатилетнего  возраста.

В самой общей форме модель таких свойств содержит 5 элементов:

1) Стремление быстро обогатиться без обычных трудовых усилий.

2) Мощный комбинаторный интеллект, позволяющий строить модели поведения людей под влиянием внешних воздействий, прогнозировать их поведение и предусматривать меры для поддержания направления и характера их действий, соответствующих мошенническим замыслам.

3) Эмпатия, как способность чувствовать, мыслить и хотеть так, как чувствуют, мыслят и хотят люди, намечаемые к роли жертв мошенников.

4) Высоко развитое чувство превосходства, позволяющего действовать уверенно по отношению к людям, которые, по мнению субъекта аферы, «безусловно», стоят в интеллектуальном отношении намного ниже мошенника и поэтому позволяют себя обманывать.

5) Установка на такое нарушение законов, которое предусматривает возможность избегать разоблачения и наказания ¹⁶.

2.4. Субъективная сторона мошенничества

С субъективной стороны мошенничество характеризуется наличием у виновного прямого умысла, направленного на завладение чужим имуществом или на приобретение прав, на чужое имущество. Прямой умысел свойственен вообще всем формам хищения. 
Однако существует мнение, что мошенничество путем злоупотребления доверием может быть совершено как с прямым, так и косвенным умыслом. Другой способ совершения этого преступления, путем обмана, возможен только с реализацией прямого умысла, правда, он может носить характер неопределенного, что значительно усложняет процесс доказывания. 

Как было сказано выше, объектом мошенничества являются общественные отношения собственности.

Ущерб общественным отношениям собственности причиняется мошенничеством в силу того, что преступник завладевает имуществом в силу того,  распоряжается им как собственным, обращая его в свою личную пользу или в пользу других лиц. 
Такой характер объективной стороны мошенничества дает содержание и субъективной стороне этого преступления и, прежде всего, цели как элементу состава. Основанием для определения цели мошенничества являются характер и направленность деятельности преступника.

Но если объективно общественная опасность мошенничества определяется тем, что преступники, незаконно завладевая имуществом, тем самым причиняют ущерб его собственнику, то и общественно опасной целью является цель преступного обращения этого имущества в свою пользу или в пользу других лиц с тем, чтобы извлечь из этого для себя или для других лиц незаконную материальную выгоду. Таким образом, цель – корыстная.

Корысть - это один из многих специальных юридических терминов. Корысть в практике судебных органов означает желание получить не столько личную выгоду, сколько возможность распорядиться имуществом как своим собственным. Таким образом, корыстная цель вовсе не предполагает - как ни странно - обязательного наличия корыстного мотива, т.е. желания лица получить от похищенного выгоду для себя лично, для своих близких либо соучастников преступления.

С субъективной стороны мошенничество характеризуется наличием у виновного прямого умысла, направленного на завладение чужим имуществом или на приобретение прав, на чужое имущество. Прямой умысел свойственен вообще всем формам хищения. 
Однако существует мнение, что мошенничество путем злоупотребления доверием может быть совершено как с прямым, так и косвенным умыслом. Другой способ совершения этого преступления, путем обмана, возможен только с реализацией прямого умысла, правда, он может носить характер неопределенного, что значительно усложняет процесс доказывания. 

Как выше говорилось субъективная сторона предполагает  наличие  прямого  умысла.  Виновный сознает  используемый  им  обман  или  злоупотребление  доверием,  предвидит причинение  имущественного  ущерба  потерпевшему  и желает  обратить  чужое имущество в свою пользу, получив его от самого потерпевшего.  Направленность  умысла  определяется  корыстными  мотивами  и целями. Сущность корыстного мотива  состоит в стремлении  виновного удовлетворить свои материальные потребности за чужой  счет  путем  изъятия  имущества,  на которое у него нет права.

Корыстная цель выражается в  стремлении  обратить  похищенное  в  свою собственность  или  собственность  других  лиц,  в  реализации   фактической возможности владеть, пользоваться  и  распоряжаться  похищенным  имуществом. Незаконное изъятие чужого имущества без корыстной цели не образует  хищения, независимо от его формы.

Однако по-другому следует ставить вопрос о мотиве мошенничества. Мотив – это то, что, отражаясь в сознании субъекта, побуждает его совершать преступление. В основе мотива лежат осознанные побуждения (стремления, желания) к совершению поступка. Мотивами деятельности виновного при преступной передаче имущества другим лицам могут быть не только соображением личной корыстной заинтересованности, но и другие личные мотивы (благодарность за ранее оказанную услугу, помощь для выхода из неблагоприятного материального положения и другое). Между тем цель в любом случае – корыстная. Отсутствие корыстной цели свидетельствует об отсутствии состава мошенничества. 

Как и все хищения, мошенничество может быть совершено только с прямым умыслом. Нельзя похитить что-либо по неосторожности. Виновный осознает, что похищаемое имущество является собственностью других лиц. Он сознает также, что не имеет права на это  имущество и желает преступно завладеть им. О том, что мошенничество предполагает вину именно в форме прямого умысла свидетельствует ряд обстоятельств. Во-первых, само понятие обмана необходимо предполагает умышленный характер соответствующих действий. Во-вторых, мошенничество предполагает цель распорядиться чужим имуществом как своим собственным. Субъект, преследующий цель обратить чужое имущество в свою собственность, сознательно использует заблуждение потерпевшего, отдавая себе, отчет в том, что он достигает цели именно этим путем.  
В содержание умысла виновного входит осознание всех обстоятельств, образующих объективные признаки преступления. Ответственность наступает, когда лицо сознает: а) что завладевает чужим имуществом; б) что оно не имеет право на это имущество; в) что завладевает им безвозмездно; г) что совершает завладение определенным способом (путем обмана или злоупотребления доверием) и при наличии либо отсутствии тех обстоятельств, с которыми связана повышенная ответственность (по предварительному сговору группой лиц, неоднократно и т.д.). 

Мошенничество со стороны способа достижения результата обладает рядом особенностей. Эти особенности, естественно, должны получить отражение в сознании преступника, чтобы совершаемое им деяние можно было квалифицировать как мошенничество.

3. ОТГРАНИЧЕНИЕ МОШШЕНИЧЕСТВА  ОТ СМЕЖНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

Сравнивая составы кражи  и мошенничества, следует отметить: объективная сторона кражи (ст.158 УК РФ) характеризуется тем, что субъект изымает чужое имущество из владения лица вопреки его воле и без согласия и делает это тайно. Тогда как при мошенничестве сам потерпевший собственник или владелец вещи, вследствие обмана или использования виновным его доверием, выводит имущество из своего владения, передает его преступнику, предоставляет последнему в отношении имущества правомочия владения, пользования, управления и даже распоряжения, если имущество передается в собственность. Обман или злоупотребление доверием, которые иногда встречаются и при совершении краж, используются здесь не для завладения имущества, а лишь для облегчения хищения путем получения доступа к имуществу, проникновением в жилище, помещение или иное хранилище и т.п., либо же для сокрытия уже совершенного хищения.

Если посмотреть на мошенничество  и состав, предусмотренный статьей 160 УК РФ (присвоение или растрата), можно  видеть, что в ст. 160 УК РФ объединены две самостоятельные формы хищения: присвоение и растрата. По смыслу закона, присвоение и растрата – это хищение чужого имущества, вверенного виновному. Присвоение и растрата, так же, как и мошенничество, могут быть совершены в отношении любого имущества: государственного, общественного, принадлежащего частным лицам, коммерческим и иным организациям. Присвоение и растрата, в отличие от мошенничества, характеризуются тем, что для изъятия имущества виновный использует имеющиеся у него правомочия в отношении этого имущества. Также отличаются от других форм хищения, в том числе и от мошенничества тем, что субъект этих форм (присвоения и растраты) обладает специальным признаком – фактической возможностью распоряжаться чужим имуществом, поскольку оно ему вверено для осуществления правомочий по распоряжению, управлению, хранению, ремонту, перевозки, временному пользованию и т.п.

В случаях мошенничества  и присвоения вверенного имущества  используются обман либо злоупотребление  доверием для незаконного завладения имуществом. Если при мошенничестве  обман направлен на изъятие имущества, то при присвоении либо растрате оно уже находится в фактическом обладании посягателя как уполномоченного собственником лица. Таким образом, расхититель, используя доверительное отношение к нему со стороны собственника, добровольно передавшего ему свое имущество, обращает имущество в свою пользу (присвоение) либо пользу других лиц (растрата).

Мошенничество отличается и от хищения чужого имущества, совершенного путем грабежа (ст.161 УК РФ). Закон  определяет грабеж как открытое хищение  чужого имущества. При применении или  угрозе применения насилия при грабеже объектом преступления становятся не только отношения собственности, но и личность потерпевшего. Тогда как объектом мошенничества является только чужое имущество либо право на имущество. Объективная сторона грабежа характеризуется открытым не насильственным хищением чужого имущества. Мошенничество и разбой (ст.162 УК РФ) отличаются так же по объективной стороне данных преступлений. Разбой определяется в законе как нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия опасного для жизни и здоровья, либо с угрозой применения такого насилия. Степень общественной опасности разбоя весьма высока, он относится к числу так называемых много объектных преступлений, поскольку его совершение также сопряжено с посягательством не только на собственность как в составе мошенничества, но и на здоровье человека.

Несколько слов о ст. 164 УК РФ. При совершении таких хищений  в качестве предмета преступления выступают  предметы или документы, имеющие  особую историческую, научную, художественную или культурную ценность. Ими, например, могут быть картины и рисунки, оригинальные художественные композиции, художественно оформленные предметы культурного назначения, в том числе иконы, церковная утварь, уникальные и редкие рукописи и документальные памятники, старинные монеты, ордена и другие предметы, признанные имеющими особую историческую, научную, художественную или культурную ценность. Особая историческая, научная, художественная и культурная ценность похищенных предметов, как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в постановлении «О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступление против собственности» должна определяться на основании экспертного заключения с учетом не только стоимости в денежном выражении, но и значимости для истории, науки, культуры.

В отличие от других видов  хищения, в том числе и от мошенничества, субъективная сторона рассматриваемого преступления характеризуется прямым умыслом именно на хищение предметов  и документов, имеющих особую историческую, научную, художественную и культурную ценность. Если сознанием виновного не охватывается факт похищения указанных предметов и документов, содеянное не может быть квалифицированно по ст.164 УК РФ.

Сложность представляет отграничение мошенничества от лжепредпринимательства, преследующего корыстные цели разного характера с использованием ложного предприятия как способа обмана. Рассматривая этот вопрос, Лимонов В.П. считает, что в данном случае не требуется дополнительной квалификации по ст. 173 УК РФ. В этой ситуации лжепредпринимательство – одна из разновидностей мошеннического обмана, квалифицируемого по ст. 159 УК РФ.

Лопашенко Н.А. придерживается иного мнения, полагая, что при  создании лжепредпринимательской организации  с целью хищения кредитов имеются признаки двух самостоятельных преступлений, так как сам факт создания фиктивной коммерческой организации остается за пределами состава мошенничества. По ее мнению, изъятие имущества и обращение его в пользу виновного или других лиц, совершенное в рамках фиктивной организации, лжепредпринимательством не является. Последнее посягает на принципы осуществления хозяйственной деятельности и не затрагивает собственность.

Но лжепредпринимательство затрагивает не только порядок хозяйственной  деятельности, но и посягает на собственность как на дополнительный объект. Автор не учитывает законодательной формулировки рассматриваемого состава, который является материальным и предусматривает не только цель виновного в получении кредита, но и причинение крупного ущерба гражданам, организациям или государству. Если ущербом считать завладение кредитом с корыстной целью путем создания ложного предприятия, то по предложенному варианту квалификации один и тот же ущерб будет включен в два состава – лжепредпринимательства и мошенничества, что противоречит принципам уголовного права.

С учетом того, что лжепредпринимательство относится к числу материальных составов, поскольку обязательным условием наступления уголовной ответственности  за совершение этого преступления является причинение крупного ущерба. Таким образом, если квалифицировать указанное деяние по совокупности преступлений, то один и тот же причиненный хищением ущерб будет повторно вменен и как ущерб, причиненный в результате создания лжепредприятия. К тому же очевидно, что ущерб причиняется не собственно созданием такого предприятия, а в результате последующих действий его создателей, направленных на получение имущественной выгоды. С учетом этого представляется обоснованной позиция, в соответствии с которой создание лжепредприятия, имеющего целью хищение чужого имущества или приобретение права на него, полностью охватывается составом мошенничества. Самостоятельная квалификация лжепредпринимательства по ст. 173 УК РФ согласно п. 8 Постановления Пленума ВС РФ 2007 г. необходима лишь в тех случаях, когда имеет место его реальная совокупность с мошенничеством, т.е. когда виновный получает дополнительную, не связанную с хищением имущественную выгоду (например, если созданное виновным лжепредприятие использовалось им также в целях освобождения от налогов или прикрытия запрещенной деятельности, при условии, что в результате указанных действий, не связанных с хищением чужого имущества, был причинен крупный ущерб, предусмотренный в ст. 173 УК).