Частное семеноводство в Томском лесничестве

куропаток, орлов, соколов (там же). В летописи за 1363 г. описывается чудо: в Волхове

было так много рыбы, что ее ловили руками с берега «кому сколько  надобно». И это не

художественный вымысел, а достоверный  факт. Такое обилие дичи в лесах  Древней Руси

было не только щедрым даром природы, но и результатом бережного отношения  к

естественным угодьям, рациональным использованием их, а также превращением их в 

ухожья. При этом длительное время  методом охоты были не стреляние, а ловля зверей и 

птиц различными приспособлениями.

Особенно широко распространенным у наших предков из лесных промыслов было

бортничество - собирание меда диких  пчел, как первоначальный тип пчеловодства.

Развиваться оно начало, по-видимому уже с V в. В Х в. уже было развито  и пчеловодство.

Хмельной напиток приготовляют из меда.

Позже, наряду с бортевым, появляется кузовное пчеловодство, когда для приманки

пчел вместо выдалбливания борта  в стволе или использования отрезков дуплистых от

природы деревьев, стали подвязывать  специальные кузовья и долбленки. По-видимому с 

XV в, колоды с пчелами стали  переносить с места на место. Переход же к пасечному

пчеловодству окончательно произошел  лишь в XIX веке.

Так как на борта использовались крупные, пригодные и на корабельное  строение

деревья, уже со времени Петра I, чтобы свести к минимуму негативные последствия

бортничества, вальдмейстерам предписывалось взять под надзор занятие бортничеством.

Новые борта могли устраиваться только с разрешения лесных чинов  вне заповедных

расстояний от рек и только в  отведенных ими деревьях, которые  клеймились

специальным клеймом. Устройство борти в неклейменном дереве объявлялось само-

вольством и наказывалось штрафом. Бортничество облагалось специальным  налогом. Во

 второй половине XIX в. бортничество  было в основном сведено на  нет. Им продолжали 

заниматься лишь сами лесничие и лесная стража.

Весьма развитым в Древней Руси был бобровый промысел. В летописях 

неоднократно упоминаются поселки  бобровников, существовавшие за счет этого 

промысла. В XVI - XVII вв. происходит упадок охотничьих промыслов. Сначала в  центре

Московского государства, а затем на юге его охотничьи слободы, поселки бортников и

бобровников превращаются в пашенные села. Культура создания и развития лесных

ухожий, звериных и рыбных ловель во многом утрачивается.    Поднимать  целину,

чертить, подсушивать и выжигать леса было издавна в обычае славян и на Руси даже в

XIV и XV вв., а в IX - ХП вв. по  всему вероятно, что этот обычай  был еще сильнее. 

Расчищенные под пашни земли  долгое время назывались «притеребами»  от слова 

«теребить» - расчищать путь в лесу. Так, в 1014 г., собираясь идти на Ярославль, Вла-

димир Великий или Святой (980 - 1015) говорил своим людям: «.. .требите  путь и мостите 

мост...» Даже в конце XIX и в  начале XX вв. на Европейском Севере расчистка лесов под 

пашни поощрялась освобождением крестьян на определенный срок от налогов.

Угодья и ухожья лесных промыслов, как правило, ограничивались на местности 

порубежными камнями, знатными деревьями  или столбами с постановкой на них тамги 

или «знамен» - знаков собственности. Охотничьи промыслы были для простого люда

источником пищи, меха, кожи, товарообменных шкурок и пр., а для знати - для 

развлечений, как средство утверждения  своего престижа. Так, князь Владимир

Всеволодович - Мономах (1113 - 1125) охотничью  удаль ставил наравне с ратными

подвигами. В своем «Поучении...»  сыновьям он говорил: «... А вот как  я трудился,

охотясь, пока сидел в Чернигове... Коней диких своими руками вязал  я в пущах десять и 

двадцать, живых коней... Два тура метали меня рогами вместе с конем, олень меня один

бодал, а из двух лосей один ногами топтал, другой рогами бодал; вепрь  у меня на бедре 

меч оторвал, медведь мне у колена потник укусил, лютый зверь вскочил  мне на бедра и 

коня со мною опрокинул. И бог  сохранил меня невредимым. И с коня много падал, голову

себе дважды разбивал и руки, и  ноги свои повреждал - в юности своей  повреждал, не

дорожа жизнью своею, не щадя головы своей.

Что надлежало делать отроку моему, то сам делал - на войне и на охотах, ночью и 

днем, в жару и стужу, не давал  себе покоя. На посадников не полагаясь, ни на биричей,

сам делал, что было надо... И у  ловчих охотничий распорядок сам  устанавливал, и у 

конюхов, и о соколах и о  ястребах заботился...» 

Ловчие птицы, собаки ценились не ниже коня. Они были предметом гордости

князей, часто являлись предметом экспорта. Высоко ценились ловчие птицы, пойманные

в лесостепной зоне.

Деревообрабатывающие ремесла, деревянное зодчество и вообще обработка 

древесины среди славян вообще и  на Руси в особенности были стародавними,

разнообразными и традиционно искусными. Об этом свидетельствуют археология,

летописи, публикации путешественников-иностранцев: «в деревне, вплоть до XIX века

почти каждая семья своими силами рубила избу, ладила соху, борону, ставила 

стан, дубила овчины, изготавливала деревянную мебель и домашнюю утварь». Строитель

считался одной из древнейших специальностей на Руси - это плотник. Западная Европа

отличалась от Востока тем, что  она каменная, а Восточная - деревянная. Срубные 

постройки на Руси были уже в IV-V вв. Об этом свидетельствуют раскопки городища у

деревни Березняки близ Рыбинска. В Ладоге при раскопках вскрыты  были остатки города

IX-Х вв., а глубже - и VII-VIII вв. При  этом вскрыты дома площадью  от 50 до 100 м2,

построенные из бревен длиной 10 - 12 м  и 60 см - толщиной. Деревянные постройки

вообще не строили, а всегда «рубили». Понятие «древодел» бытовало на Руси уже в 

начале XI в. Они строили жилые  дома и хозяйственные постройки  из дерева,

«огородники» или «городники»  строили городские стены и  другие оборонительные

сооружения, «тесли» или «теслеры» - столяры, мостники сооружали и ремонтировали 

 мосты через реки, мостили  городские улицы и площади.  Были и «бочары», и мастера 

«порочные», изготавливавшие «пороки» - деревянные устройства для пролома  городских

ворот, лучники и ладейники или  «кораблетворящие». Были в то время  уже и токари, и 

резчики по дереву, и художники, занимавшиеся резьбой различных деревянных

украшений. Всего же в городах  Древней Руси, судя по летописям, проживали 

ремесленники 42 специальностей, почти четверть из них была связана с обработкой

древесины.

По раскопкам в Неревском  конце Древнего Новгорода установлено, что 

новгородские строители и плотники, столяры и токари, резчики и  бондари применяли 

древесину 27 древесных пород, в том числе 19 были местными (сосна, ель,

можжевельник, дуб, ясень, клен, береза, липа, ольха, ива, осина, вяз, ильм, лещина,

рябина, яблоня, груша, черемуха, бересклет). Другие 8 пород - это лиственница, пихта,

кедр, самшит, тис, каштан, бук и  грецкий орех. Наиболее широко использовалась

древесина сосны и клена - по 19 % от всех найденных изделий, ель (10%), самшит (9%),

ясень и береза (по 7%), дуб (6%), ольха (4%). Древесина дуба шла на санные полозья,

десятиведерные бочки, корабельные  уключины, землекопные лопаты, оглобли и пр.

Лиственницу привозили из лесов  восточнее Ладожского озера и  из Камского бассейна,

шла она главным образом на детали кораблей. Самшит из района Кавказа  шел 

исключительно на изготовление двусторонних гребней. Обнаружены деревянные

инструменты: топоры, тесло, пила, долото, сверло, скобель, наструга, рубанок, токарные

резцы, бондарные скобельки, уторные  пилки, большие струги, ручные резцы - ложкари и 

др. Технологическими способами обработки  древесины были: рубка, теска, раскалывание,

долбление, сверление, пиление, строгание, точение и различные приемы художественной

резьбы. Русское средневековье  в сущности было «деревянным веком».

Показателем большого разнообразия использования  древесины н изобретательности 

древнерусских мастеров могут служить предметы домашнего обихода, посуда. Так,

только по форме, виду материала  и технике изготовления деревянная посуда была

долбленая, резанная, токарная, бондарная, берестяная, лубяная, плетеная из прута, лозы,

драни, лыка и пр. 

На основании составленной единой дендрохронологической шкалы от

современности до 631 г. с точностью  до одного года установлено, что первая деревянная

мостовая Великой улицы на Софийской  стороне Новгорода была сооружена  в 953 г., а на

Михайловской улице Торговой стороны - в 974 г. Мостовые устраивались из толстых

сосновых плах шириной 30-40 см, укладываемых одна к другой поперек улицы плоской 

стороной вверх. Ширина улиц, т.е. длина  плах, колебалась от 3 до 6 м. Плахи клали  на

круглые лаги. В связи с ростом культурного слоя и износом настилов, каждые 15-25 лет

делали новую мостовую поверх старой. В том же Новгороде вскрыты  деревянные

дренажные и водопроводные трубы  разных веков, древнейшие из них датируются XI в.

Водопроводные трубы изготавливались  из толстых сосновых бревен, которые

распиливали пополам, выдалбливали внутри, а затем вновь соединяли по линии распила.

В древнейшей трубе диаметр цилиндрической полости равен 20 см, а самой трубы 36-40

см. Колена труб обматывали берестой. Новгородские водопроводы были древнейшими в

Северной Европе. Там же были найдены  разнообразные инструменты для  обработки 

прядильных растений: вальки, лапы, мялки, трепало, чесало, деревянные гребни для 

чесания шерсти, веретенка, пряслицы и т. п.

Из древесины наши предки конструировали и различные приспособления и даже

машины, станки. 

Память русского языка донесла  до нас названия жилых деревянных сооружений:

«палата» (907 г.), «вежа» и «терем» (995 г.), «гридница» (996 г.) и их внутренних

помещений - «одрица» (845 г.), «сени» (983 г.), «палаты» (1028 г.), «покоище» (1097 г.),

«ложница», «постница» (XI в.), «повалуша» (XII в.) и др. Среди хозяйственных  построек

следует назвать такие, как «баня» (907 г.), «скотница» (996 г.), «медуница» (997 г.),

«клеть» (1016 г.), «погреб» (1136 г.). Место заключения, темница называлась «поруб»

(«порупь») (1036 г.).

Деревянные строительные материалы  летописи подразделяют на восемь видов:

бревна, плахи, тесницы, колья, столпье, брусья, жерди и хворостины.

О высоком уровне культуры и мастерстве строительного дела из древесины наших

предков свидетельствуют сохранившиеся  до нашего времени постройки - памятники 

деревянного зодчества - Кижи, музей  деревянного зодчества в Архангельском, отдельные 

церкви на Европейском севере, а  также летописи и данные археологических раскопок.

Первые православные храмы, как  правило, были деревянными. В XVII в. в  Коломенском 

под Москвой для царя Алексея  Михайловича построили грандиозные  деревянные хоромы

со множеством теремов, светлиц, переходов, крылец, резных украшений. Недаром этот

удивительный ансамбль называют «восьмым чудом света».

1.1.4. Борьба за пространство 

Прошлое Евразии сводилось к  соотношению леса и степи. Вначале  это были попыт-

ки объединения «леса» и «степи» (до 972 г.), затем (972-1238 гг.) - равная борьба «леса»

(оседлых славян) и «степи» (кочевников). В Монгольский период (1238-1452 гг.) «степь» 

победила «лес». Но уже с середины XV в. «лес», превратившийся в Московское царство 

(1452-1696 гг.), взял реванш над «степью», и закончилось все это объединением «леса» и

«степи» (1696-1917 гг.). Наверное такая  точка зрения имеет право на существование, если

не признание. Действительно, в  истории России огромную роль всегда играло

взаимодействие природных и  социальных факторов. И, конечно же, лес, степь (поле) и

река были основными стихиями русской  природы, оказавшими огромное влияние  на

развитие не только верований, обычаев, быт, культуру, но и на формирование общества и 

государственности. Вспомним натиски  на Киевскую Русь печенегов, турков, половцев,

даже Киев подчас находился в  осаде степняков. Почти всегда степняки наносили

огромный урон Киевской Руси, выжигая  целые селения, Так, в течение 1061-1210 гг. на

Русь было совершено 46 крупных половецких набегов, не считая тех, когда половцев

использовали в междуусобицах  русские князья. Постоянно строились  огромные

укрепления - ограды (огородов), острогов, веж, шатров, башен, на которые шло  огромное

количество древесины, в основном дуба.

Обилие лесов позволяло нашим  предкам засекать их в виде непроходимых для

конных кочевников преград. Из письма архиепископа Бруно к германскому  императору

Генриху Второму, датированному 1008-1009 гг., известно, что лесные засеки применялись 

уже тогда: «Русский государь (Владимир)... сам, с войском своим, два дня провожал меня

до последних пределов своего государства, которое у него для безопасности от

неприятеля, на очень большом пространстве обведено со всех сторон самыми завалами

(засеками). На границе он слез  с коня; я шел впереди... он следовал... за нами... таким

образом мы вышли за ворота (укрепления)». Это является, наверное, самым первым

упоминанием о таком виде укреплений.

Киевская Русь времен князя Владимира  «Красное Солнышко» воспевала в  былинах 

свои степные заставы, через  которые 

«... пехотою никто тут не прохаживает,

На добром коне никто тут не проезживает,