Деятельность дельфинов

Еще Ч.Дарвин высказывал мысль о связи рассудочной деятельности животных с их общественной жизнью [2]. Многие ученые возвращались к этому вопросу. Особое внимание привлекает многообразие сложных форм поведения дельфинов с их удивительно развитым мозгом. Исследователями поднимается вопрос о значение элементарной рассудочной деятельности в их общественной жизни, которое стало предметом детального изучения. Выдвигались предположения, что афалины, обладая богатством звуковых сигналов и, тем самым, выделяясь в среде млекопитающих, возможно способны даже осмысленно обмениваться ими [6].

Изучение общественных отношений дельфинов, содержащихся в неволе показало, что в группах афалин не выражены стабильные иерархические отношения [6]. Сравнивая данные наблюдений над дельфинами в неволе со скудными данными об их образе жизни в естественных условиях, Д. Колдуэлл делает выводы, что поведение дельфинов в природе и в неволе очень сходно. Он пишет, что менялись только те стороны их поведения, которые связаны с формированием подгрупп и установлением территориальных границ, т.е. те стороны, которые требуют обширного водного пространства [5]. Образование семейных групп, которые образуют дельфины, рассматривается этологией как следствие репродуктивного поведения у млекопитающих, которое характерно и для большинства птиц и некоторых видов рыб и членистоногих [7].

Основным ядром сообщества дельфинов являются самки. Они выполняют роль вожаков: объединяют сообщество, защищают его во время опасности. В неволе самка, если только у нее нет малыша, не очень агрессивна. «Однако если она чувствует себя «хозяйкой», т.е. в течении долгого времени контролировала какую-то территорию, она может даже убить пришельца» [6, С.38]. Очевидно через самок происходит передача определенных традиций от одного поколения к другому [6]. Молодые дельфинята с момента рождения всегда следуют за матерью. Для дельфиненка не составляет никакого труда держаться рядом с ней, так как его держит и буквально несет вперед гидродинамическая сила потока воды, возникающая позади и по бокам тела взрослого. Это так называемое «эшелонированное плавание». И как бы быстро ни плыла мать, дельфиненок без труда поспевает за ней и группой даже при резких изменениях курса.

Детеныш может оставаться с матерью до полутора лет, что способствует заимствованию индивидуального опыта у взрослых особей и тех традиций, которые сложились в обществе [6]. Но в возрасте всего лишь нескольких недель у детеныша наблюдаются исследовательские стремления. Дельфиненок начинает удирать от матери, чтобы исследовать все, что находится в его непосредственном окружении, а мамаша спешит на его поиски. Но детеныши иногда это воспринимают как игру в догонялки. Бывали случаи, когда раздраженные мамаши кусали малышей или с силой прижимали ко дну бассейна [5].

Общественные взаимоотношения  дельфинов отличаются не конкуренцией, а взаимопомощью. О новорожденном детеныше заботится не только мать, но и друга взрослая самка – «тетка». «Тетка» ассистирует при родах, помогает мамаше поднять новорожденного на поверхность воды для первого вздоха, оказывает помощь при воспитании детеныша. Это содружество возникает возможно для того, чтобы помочь матери заботится о малыше и защищать его. Детеныши иногда отправляются вместе с «тетушкой» на прогулку, и мать не возражает против этого, хотя и наблюдает за ним. В неволе роль «тетушки» выполняет иногда дельфин совсем другого вида.

Одна из наиболее привлекательных  черт дельфинов – это оказание помощи своим сородичам, когда те оказываются в опасности. Здоровые особи оказывают помощь раненому или больному сородичу, выталкивая его время от времени на поверхность для очередного вдоха. Реакция выталкивания является важнейшим приспособлением китообразных к водному образу жизни, поскольку ослабевшему сородичу гибель грозит в первую очередь от асфиксии.  Д. Дьюсбери пишет: «Дыхание становится проблемой первостепенной важности у водных млекопитающих» [3, С. 66]. Д. Колдуэл описывает случаи в море, когда матери-дельфинихи в течении нескольких дней поддерживали мертвых, а иногда даже и начавших уже разлагаться детенышей. Так же он опровергает тот факт, что дельфины помогают тонущему человеку. После проведенных экспериментов группа исследователей пришла к выводу, что дельфины не поддерживают незнакомый предмет (манекен человека), а скорее стремиться защитить свою территорию от его вторжения. Когда благодаря толчкам предмет оказывается на мелководье, у человека может сложиться впечатление, что дельфин выступает в роли спасителя. Чаще всего в естественной среде дельфины выталкивают человека в направлении, противоположном о берега. [5]

Общение общества с самцами начинается в основном в период размножения. До этого времени самцы плавают в стороне от сообщества, не принимая участия в его групповых взаимоотношениях. Самцы доминируют путем агрессии в период половой активности. Стоит молодому самцу «поухаживать» за самкой, как более крупный дельфин тут же покажет, на что способны его зубы. Подрастающий самец уже проявляет осторожность, приближаясь к незнакомым животным и предметам, хотя зачастую любопытство берет верх над осторожностью. Молодой дельфин учится отличать сложные многозначные игровые сигналы от тех, которые подаются членами его группы в серьезных ситуациях. Подрастающих самцов в неволе приходится удалять из бассейна, если там содержится взрослый дельфин.

Столкновения между  двумя самцами приводит иногда к острому конфликту, последствия которого могут быть смехотворны. Опыт показывает, что, с одной стороны, противник представляет собой и источник развлечения, и общения. С другой стороны, увеличивающееся содержание тестостерона и растущий инстинкт охраны территориальных границ побуждает их сражаться. В океанариум флоридского «Меринленда» в два смежных бассейна поместили двух самцов, которых разделяла проволочная перегородка. Пока дельфины находились в безопасности по обеим сторонам перегородки, они постоянно принимали позы угрозы и демонстрировали друг другу свои зубы. Но когда их пустили в один просторный плавательный бассейн, от их враждебности не осталось и следа. Они бросились навстречу, как два старых друга и проводили время за играми. Большой бассейн, очевидно, олицетворял для них общую акваторию, а маленький бассейн – собственное убежище, которое нужно защищать [5].

В этом же океанариуме  единожды был зафиксирован случай контакт особей одного пола. Крупный взрослый дельфин был подсажен в бассейн к группе, в которую входили самки и дельфины других видов. Вожаком этой группы был молодой самец. Оба дельфина разглядывали друг друга примерно полчаса, после чего более крупный решил, что он должен быть хозяином группы, несмотря на то, что был новичком. Свое превосходство он утвердил тем, что заставил более мелкого соперника вступить с ним в половой акт. Вопрос был решен раз и навсегда [5].

Замечено, что в каждой стае кто-то из дельфинов берет на себя роль «разведчика», защищающего  других членов стаи от всяких неожиданностей. Так, когда во время отлива группу окружают сетью, дельфины-«разведчики» словно бы изучают обстановку, действуя как в минуты серьезной опасности. На то, чтобы открыть путь для побега, стаду дельфинов требуется немного времени. Стадо моментально ускользает на свободу через обнаруженную дыру. Если «разведчик» не может найти выход, стадо оказывается в ловушке. Окруженные дельфины никогда не могут перепрыгнуть через сеть, хотя такой путь спасения кажется вполне логичным. [8] Это может говорить о том, что дельфины не настолько интеллектуальные животные, как обезьяны.

Взаимопомощь и сотрудничество у дельфинов Л.В. Крушинский объясняет групповым отбором по этим особенностям поведения. Те группы дельфинов, которые оказывали взаимопомощь членам своего сообщества, находились в более выгодном положении, чем те, в которых эти особенности поведения были слабо развиты или отсутствовали.

Опосредованное обучение животных происходит на основе врожденной способности животных к подражанию, подкрепляется звуковой сигнализацией и закрепляется памятью. Поэтому условные рефлексы, приобретаемые в результате опосредованного обучения, можно назвать «имитационными условными рефлексами» [7, С. 83]. Это интереснейшее явление – обучение в семейных группах молодых дельфинят их матерью. Этот процесс М.Е. Лобашов в 1961г. назвал термином «сигнальная наследственность». При этом происходит биологический контакт поколений, и по его мнению, представляет собой чисто функциональную преемственность приспособительных реакций. При этом предшествующие поколения путем научения передают последующим поколениям накопленную ими информацию и соответствующие особенности поведения.

Сами эти особенности не врожденны, не закреплены генетически, но настойчиво передаются потомству в силу наследственного рефлекса подражания родителям или при помощи специальной сигнализации. Происходит передача  «по наследству» ненаследственной информации, не входящей в генетическую структуру организма. Эта сигнальная преемственность стала дополнительным звеном между врожденными элементами поведения, относительно стабильными, и индивидуально приобретаемыми элементами, чрезвычайно лабильными. [7]

Именно опосредованным обучением в группе можно объяснить относительно быстрое образование новых навыков у популяции  в целом с резкими изменениями видовых стереотипов поведения, что хорошо заметно у дельфинов. Многообразные формы общественных отношений, характерные для дельфинов, находятся в определенной связи с их высоко развитой рассудочной деятельностью.

3. Игровая деятельность

Игровая деятельность рассматривается многими учеными как важнейшая биологическая форма поведения, обусловливающая установление общественных отношений у животных. Особенно афалинам присущи весьма многообразные формы игровой деятельности. В основном они происходят между особями своего вида. Однако афалины охотно выступают в игру с другими животными и человеком [6].

В природных условиях афалины играют, например, катаясь  на носовой волне судна. Это напоминает катание на прибойной волне – до некоторой степени оно является составной частью естественного поведения животного. Они часто забавляются, скользя на волнах прибоя или в местах с ровным песчаным дном, где бывает хороший накат. Причем в этой игре принимает участие большая группа дельфинов. «Нет никакого сомнения, что это – игра, поскольку в этот момент не заняты поисками пищи и не пытаются скрыться от опасности» [5, С. 75]. Это занятие в одном и том же месте может длиться часами. Толчком для возникновения новой игры послужило появление в море кораблей.

Д.Колдуэлл описывает случай, как один из молодых дельфинов в бассейне нарочно создавал сильное волнение, описывая на большой скорости круг за кругом, часто он плыл брюхом вверх. Подняв к своему удовольствию целую бурю, он остановился и начал раскачиваться вверх и вниз на идущих одна за другой волнах. Нет никакого сомнения, что это было самой настоящей игрой, придуманной самим дельфином. [5]

 Наблюдая за играми афалин в неволе, можно увидеть как они поддразнивают партнера по игре какой-нибудь приманкой, чему предшествуют четкие сигналы – приглашение к игре. Одно животное медленно подплывает друг к другому, держа игрушку в зубах. Дельфин все настойчивее и настойчивее предлагает ее другому до тех пор, пока приглашение не принято. Затем начинается погоня. Особенно подростки-дельфины очень изобретательны в играх, и их игра не ограничивается одними поддразниваниями. Они так же развлекаются тем, что слушают звуки, которые сами же издают.

Все дельфины начинают быстро понимать, что люди, если их неожиданно обрызгать или облить водой, реагируют на это определенным образом. Поэтому животные, хотя это и стоит им больших усилий, делают вид, что не обращают на проходящих никакого внимания  и мирно занимаются своим делом. Но стоит прохожему повернуться спиной, как дельфин обольет его с головы до пят холодной водой. [5] При этом вода используется ими в качестве своеобразного средства взаимодействия с человеком.

Большой интерес у  дельфинов вызывают различные плавающие  предметы, надувные резиновые игрушки, особенно если в них есть отверстие, в которое можно засунуть нос. Н.С. Барышников описывает особенное пристрастие дельфина по кличке Игрунья к таким вещам. Особый ажиотаж у нее вызвали разноцветные пластмассовые кубики, нанизанные на тонкую капроновую веревку, связанную кольцом. Диаметр кольца был подобран так, чтобы любое животное могло свободно проплыть через него. Когда эта игрушка попала в бассейн, Игрунья немедленно овладела ей, надел кольцо на себя и не расставалась с ожерельем несколько суток, даже ела и спала несколько суток. Такое постоянство было поразительным – на это не  способны даже приматы. Страсть навешивать на себя все, что только можно, доходила у дельфинихи до такой степени, что иногда она больше походила на подводную новогоднюю елку, чем на животное. [1]

Не смотря на то что дельфины готовы играть с чем угодно, как правило, они предпочитают иметь дело с предметом, уже знакомым им. От незнакомых предметов они стараются держаться подальше. Первое знакомство с предметом начинается с эхолокации и изучения его издалека.[5]

Экспериментальные исследования К.Прайор, Р. Хаага подтвердили творческие способности дельфинов. Оказалось, что дельфины при повторении опытов, в которых пищей подкреплялись новые игровые акты, демонстрировали каждый раз новые виды игровой активности. Эти сложные формы игрового поведения не были выработаны ранее по какому-либо шаблону. [6]

Дельфины сами изобретают игры, передавая друг другу кусок  рыбы или какую-нибудь тряпку, которая случайно попала в бассейн. Такие игры могут превращаться в соревнования, которые длятся часами.

Крупная самка-афалина  и самец серого дельфина придумали  следующую игру. В ходе представления серый дельфин прыгал за кальмарами, которые составляли его рацион. Однажды в конце его выступления к последней порции кальмаров добавили крупную рыбину, чтобы отвлечь дельфина. Рыбину он зажал во рту и плавал с нею по бассейну. Самка неотступно следовала за ним. Самцу явно очень хотелось чтобы она выхватила рыбу у него изо рта. Если дельфиниха была сравнительно далеко, он выпускал рыбу, но как только она приближалась на достаточно близкое расстояние – рыба моментально оказывалась у него в зубах. Самке тоже понравилась игра. Она почти никогда не бросалась за рыбой, делая вид, что совершенно к ней равнодушна, тем самым побуждая дельфина выпустить рыбу. Этот номер повторяли в течении нескольких недель по шесть раз в день. [5]

 Конечно, такое  поведение вряд ли можно назвать  условным рефлексом, в нем были  явные элементы новизны, которые  содержат в себе проблески  творчества.