Понятие и основные черты частного римского права

Постепенно происходит слияние  цивильного права и права народов. Этому процессу способствовал, прежде всего, собственный интерес господствующего  класса в развитии гражданского и  торгового оборота и укреплении торговых сношений во всех областях покоренного  мира.

Обычаи (mores).

Обычаи признавались источником права  в том случае, если отсутствуют  конкретные требования, выраженные в  других формах: "В тех делах, в  которых мы не пользуемся писаными законами, нужно соблюдать то, что  указано нравами и обычаями". Однако не всякий обычай мог признаваться имеющим правовую силу. Обычай не должен был противоречить закону, подразумевая, что он его дополняет и своего рода "оживляет"; безусловным считалось, что обычай не в силах отменять указания закона. Для своего признания  в качестве правового требования, то есть дающего основание на защиту судом, обычай должен отвечать некоторым  дополнительным критериям:

1. он должен выражать продолжительную правовую практику, во всяком случае, в пределах жизни одного поколения;
2. он должен выражать однообразную практику, – причем безразлично, действия или бездействия;
3. он должен воплощать неотложную и разумную потребность в правовом именно регулировании ситуации.

Специфику правового применения обычая составляло то, что ссылающийся на обычай должен сам доказать факт его  наличия, обычай не презюмпировался  в суде доказывался.

Важную особенность римского правового  обычая составила неразрывность  понимания обычая с нравами. Предписание  обычая – это "молчаливое согласие народа, подтвержденное древними нравами". В силу этого обычай носил черты  религиозного правила, опирающегося на авторитет жреческого толкования (С. 26).⁶

Законы (leges)

Главным воплощением писаного права  римская правовая культура считала  законы – leges. Для признания правового предписания в качестве закона необходимо было, чтобы он исходил от имеющего соответствующие полномочия органа, то есть так или иначе воплощал весь римский народ, и чтобы он был надлежащим образом обнародован (тайный правовой акт не мог иметь верховной юридической силы). Законом считалось постановление, принятое при соблюдении соответствующей процедуры и соответствующего содержания: "Закон – это имеющие предписывающий характер общие постановления, предложенные магистратом, принятые народным собранием и утвержденные Сенатом". Закон для придания ему должной значимости мог исходить только от законно избранного магистрата и только в пределах его компетенции. Римские законы и получали, как правило, наименование по его инициатору: закон Корнелия, закон Аквилия и т.д., а также знаменитый закон XII Таблиц.

Закон должен был содержать определенные элементы: введение или указатель  обстоятельств издания; rogatio или текст, который мог подразделяться на главки и т.п.; sanctio, где постановлялись последствия нарушения закона и ответственность нарушителей.

Магистратское право (Ius honorarium).

Полномочия по изданию право  формирующих эдиктов имели только некоторые из римских должностных  лиц – магистратов. Эти полномочия вытекали из iurisdictio – права лично отправлять правосудие в определенной сфере, и из imperium – собственно специального уполномочия высшего магистрата, согласно которому ему предоставлялась власть как судебная, так и административно-принудительная в целях общего блага, в том числе и "поддерживать, дополнять и улучшать ius civile". Только iurisdictio в том чистом виде обладали так называемые курульные эдилы, в обязанности которых входило поддержание общественного порядка в узком смысле; вторым видом полномочий, помимо консулов, обладали начальники провинций и преторы. Соответственно важнейшими видами магистратских указов (edicta), стали: эдикты эдилов, провинциальные эдикты, преторские эдикты.

Эдикты эдилов касались преимущественно  вопросов правового регулирования  торговли, прав и обязанностей участников гражданских сделок, исковых требований, вытекающих из рыночного оборота. Провинциальные эдикты заключали в себе, как правило, предписания троякого рода: утверждение  местных узаконения и правовых обычаев, нововведения собственно начальников  провинций – главным образом  в административной и финансовой сфере, заимствования из преторских эдиктов, пригодные для того или  другого города или провинции  по усмотрению начальника. Важнейшими, однако, являлись преторские эдикты. При  назначении на должность претор издавал  указ, в котором декларировал те правоположения и принципы, которых  будет держаться в течение  года (срок преторских полномочий). Различались  новые и перенесенные эдикты: в  первых указывались новшества правоприменения  и юридической практики, провозглашаемые  претором в осуществление принципов  законов; во вторых претор только заявлял, что будет держаться воззрений  и практики своего предшественника. В другом отношении эдикты подразделялись на: постоянные, где указывались  правоположения, обязательные для юридической  практики на протяжении всего срока  полномочий, и непредвиденные, касающиеся казусных обстоятельств, либо правоприменения  в отношении отдельных личностей (С. 30-32).⁷

Общественные отношения значительно  усложнялись, вследствие чего старые неподвижные  и весьма ограниченные количественно  нормы цивильного права перестали  удовлетворять запросам жизни. Новые  потребности стали получать удовлетворение, в частности, при помощи эдиктов  магистратов, в особенности преторского эдикта. Осуществляя руководство гражданским процессом, претор стал отказывать в иске при таких обстоятельствах, когда по букве цивильного права должна была бы быть, предоставлена защита, и, наоборот. Таким путем преодолевались трудности, возникавшие вследствие несоответствия старых норм цивильного права новому укладу общественных отношений. Праву придавался прогрессивный характер, хотя формально не отменялись исконные нормы, к которым консервативные римляне относились с особым почтением.

Ни претор, ни другие магистраты, издавшие эдикт, не были компетентны отменять или изменять законы, издавать новые  законы. Однако в качестве руководителя судебной деятельности претор мог придать  норме цивильного права практическое значение или, наоборот, лишить силы то или иное положение цивильного права (С. 18-20).⁸

Деятельность юристов.

С общим расширением юридической  практики и переходом дела правовых консультаций из рук понтификов к  светским знатокам права примерно в  III в. до н.э. началось формирование юриспруденции как самостоятельного и важного источника права.

Юристы – знатоки выполняли  консультационные функции в судах, выступали помощниками сторон в  процессе, занимались правовыми исследованиями для целей правоприменения и  правового образования.

В целом сформировалось несколько  видов правотворческой деятельности юристов. Первая – cavere – сводилась к составлению рекомендательно-обязательных формул сделок, а также действий по реализации наследственных прав. Вторая – respondere – ответы по запросам частных лиц, а также судей и должностных лиц. Третий вид – agere – заключался в составлении судебных формул, которые выражали существо иска, соответствовали требованиям права и с которыми истец публично выступал в суде.

В 426 г. был издан специальный  закон, отрегулировавший значение деятельности юристов для судебной практики: согласно закону, только высказывание пяти юристов  – Папиниана, Гая, Павла, Ульпиана и  Модестина – признавали обязательными  для судей.                    

Придавая своим толкованиями закона определенные смысл отдельным нормам, юристы в своей практике фактически создавали нормы, приобретавшие  затем авторитетность, граничившую  с обязательностью.

Сила римских юристов, творчество которых сохранило свое значение в течение многих веков, заключалось  в неразрывной связи науки  и практики. Они творили право  на почве разрешения конкретных жизненных  казусов, с которыми приходили к  ним и граждане, и представители  государственной власти. Свои юридические  конструкции римские юристы строили  в соответствии с запросами жизни.

Постановления государя (constitutiones)

С оформлением в государственно-политической культуре единоличной верховной  власти, источником права стали и  издаваемые императором постановления (constitutiones). Отражая содержание переданной государю власти, эти постановления считались имеющими высшую правовую силу наравне с законами.

Эдикт, или указ (edictum) считался актом, изданным государем как высшим должностным лицом; в нем могли правоустанавливаться все нормы, отнесенные к компетенции вообще всех магистратов государства – то есть, как в сфере публичного, так и частного права. Поручение, или мандат, (mandatum) содержало инструкции должностным лицам, как правило, в отношении правоприменения; главным образом эти акты касались юрисдикции наместников и преторов, соответственно в них рассматривались самые разнообразные вопросы по преимуществу уголовного и частного права. Рескрипт (rescriptum) был ответом императора на правовые запросы частных или должностных лиц. Декрет (decretum) был судебным решением государя по конкретному делу, имевшим по правилам аналогии распространительное значение. Его содержание предопределялось судебными полномочиями монарха как высшего судьи государства.

Кодификация Юстиниана (Corpus juris civilis).

Стремление к унификации источников права в особенности усилилось  в императорский период, когда  унификация правоприменения в интересах  единой правовой политики стала практически  государственной необходимостью в  собственных интересах власти.

В это время зарождаются планы  воссоединения восточной части  империи с западной, находившихся тогда в руках варваров. Кроме  того, интересы государства требовали  единства права, определенности и ясности  его содержания. Господствующий класс  был заинтересован в том, чтобы  явно устаревшие нормы были отменены и право было обновлено (С.28).⁹

Законодательная политика ставила  задачей из двух потоков памятников прошлого – императорских законов  и работ классиков прошлого –  создать свод законов, пригодных  для применения в новых политических и экономических условиях. Кодификация  Юстиниана отличается от предыдущих кодификаций несравненно большим  размахом и более творческой силой. В ней обнаруживается не только более  широкая основа источников и более  обильное их использование, но и гораздо  более тщательная обработка избранных  текстов.

"Институции" (Institutiones) представляли систематизированное изложение основ права: общие начала правоприменения и систематическое изложение догматических принципов главным образом частного права. "Институции" подразделялись на 4 книги и 98 титулов.

"Институции" не были изложением  только отвлеченной философии  права. Юстиниан прямо предписывал,  что они имеют значение обязательного  свода основ права, а также  текстуальные правоположения имеют  силу, равную другим законодательным  сборникам как утвержденные императором.  То есть зафиксированные в "Институциях" нормы права были в полном смысле нормативными требованиями.

Дигесты, или Падекты (Digesta, Padectae), были самой объемной частью свода. Они представляли систематическую компиляцию цитат – отрывков из работ наиболее известных римских правоведов. Всего в составе "Дигестов" насчитывают до 9200 отрывков из 2 тыс. работ, принадлежавших перу 39 известных юристов I-V вв. н.э. Фрагменты располагались не произвольно: вначале систематизировались фрагменты, комментирующие юридические проблемы, поставленные в известном тогда сочинении Сабина по гражданскому праву; затем толкования к постоянному, преторскому эдикту – следуя его системе и вопросам; в заключение давались ответы практической направленности.

При обнородование "Дигест" император  Юстиниан запретил даже писать к ним  комментарии: они представляли оффициально-законодательный  документ не менее, чем собственно правоположения закона. Это была своего рода энциклопедия римской юриспруденции, но отражавшая в том числе и правовые приоритеты.

Кодекс (Codex) был систематизацией императорских постановлений в 12 книгах и 765 титулах.

Собрание Новелл (Novellae), которые считаются условно-дополнительной четвертой частью Свода Юстиниана, было связано уже с частично систематизаторской деятельностью после смерти императора. Помимо обобщения императорских постановлений, в них есть эдикты начальников крупных провинций и вообще многое в их содержании касалось управления провинциями и специфики новшеств в наследственном праве.

4. Рецепция римского частного права

Генезис и развитие римского права как целостной и единой правовой системы распадается на две самостоятельные эпохи (как  по своим закономерностям, так и  по своему значению для формирования принципов и институтов римского права)¹⁰

- VIII в. до н.э. - V в. н.э. - эпоха становления и развития  римского права в рамках государственности  Древнего Рима и в связи  с общей античной культурой;

- с VI в. - по настоящее  время - эпоха рецепции исторической  традиции римского права другими  народами в рамках собственной  государственности.

Хотя именно на вторую эпоху  приходится содержательный и формальный расцвет римского права, античное римское  право принято характеризовать  как классическое римское право, представляющее образец догматической  конструкции и понимания различных  институтов.

Существует несколько  периодизаций классического римского права. В российской романистике  принято различать три периода  истории римского государства (царский, республиканский и имперский) и, соответственно, три периода развития античного римского права. О. А. Омельченко, отмечал, что различия в периодизации не имеют «принципиального развития для квалификации собственно римского права».

Как известно, начиная с XII в. происходит и захватывает большинство  государств Западной Европы один из важнейших  исторических процессов всей эпохи  феодализма - рецепция римского права.

Рецепция (от лат. receptio - принятие) разъясняется как восстановление действия (отбор, заимствование, переработка и усвоение) того нормативного, идейно-теоретического содержания римского права, которое оказалось пригодным для регулирования новых отношений более высокой ступени общественного развития. Рецепция римского права - не единичное событие, нечто одноактовое, а сложный, многоступенчатый процесс.  Первые ее шаги - изучение римского права, основное содержание - использование опыта прошлого в создании нового права.