Личность ученого и этика науки

- контакт с людьми: понимание  себя и других, совместимость  с окружающими людьми, способность  организовать группы, убеждать других  и прислушиваться к их аргументам;

- постоянная неудовлетворенность  собой.

Эти качества присутствуют у разных по складу характера ученых, которые также делятся на несколько  типов.

1.4 Типы личности ученых

Г. Селье предлагает классификацию  типов ученых.

1. « Делатель».

- собиратель фактов. Его  интересует только получение  новых фактов. Это хороший, добросовестный  наблюдатель, лишенный воображения;

- усовершенствователь. Постоянно  пытается улучшить аппаратуру  и методы исследования, настолько  увлекаясь их совершенствованием, что не доходит до их применения  по назначению.

2. « Думатель».

- «книжный червь». Ненасытный  читатель, порой обладающий энциклопедическими  познаниями, но не стремящийся  к экспериментальной работе;

- классификатор. Любитель  собирать факты какой-либо области  исследований и классифицировать  их;

- аналитик. Ученый, любящий  разлагать объекты на составные  компоненты, но не интересующийся  синтезом нового;

- синтезатор. Высший тип  ученого, поскольку анализ и  классификация служат только  предпосылкам для синтеза.

3. « Чувственность».

- крупный босс. Прирожденный  лидер и игрок по натуре, жаждущий  успеха ради успеха. Превосходный  политик и организатор, занимающий  в конце концов начальственную  должность, но не очень стремящийся  к непосредственной научной работе;

- хлопотун. Испытывает настолько  сильное желание все сделать  побыстрее, что у него не  остается времени подумать о  том, что же именно надо делать. Эти вечно спешащие люди не  любят природу, а только насилуют  ее, овладевая ее телом, но не  душой;

- «рыбья кровь». Демонстративно  невозмутимый скептик, который  во всем сомневается, но не  очень стремится создавать;

-высушенная лабораторная  дама. Как правило, технический  сотрудник, незаменимый при выполнении  скрупулезной  работы, но слишком  властный и неудовлетворенный;

- самолюбователь. Эгоцентрист,  пребывающий в постоянном восторге  от собственных талантов;

- агрессивный спорщик.  Его интересует только собственная  правота;

- «первостатейная акула». Человек, который старается приписать  себе чужую работу и постоянно  преувеличивает свое значение  за счет других;

- святой. Альтруист, который  занимается наукой ради принесения  пользы человечеству и готов  пожертвовать всем для науки;

-святоша. Притворяющийся  святым.

-добрячок. Готов пожертвовать  интересами науки и своими  собственными ради семьи и  детей.

У ученых всех типов есть недостатки, которые мешают успешно  заниматься наукой. Идеальных ученых Г. Селье разделяет на две группы:

- « Фауст – идеальный  учитель и руководитель». Его  главные характеристики: воодушевление  от возможностей исследования, а  не от собственных возможностей; уважение к интересам других; удивительная способность  к  выделению наиболее значимых  фактов; острая наблюдательность; отсутствие  ослепляющего предубеждения к  людям и научным данным; железная  самодисциплина; редкая оригинальность  и воображение, соединенные со  скрупулезным вниманием к деталям  как в технике лабораторной  работы, так и при логическом  осмыслении результатов. Его не  ломаем неудача, не развращает  успех.

-« Фамулус – идеальный  ученик и сотрудник». Его ум  не так развит, как у его  духовного наставника, и совсем  не обязательно он превосходит  последнего своим юношеским задором.  Но его тело значительно лучше  выдерживает трудности лабораторных  работ, его взгляд острее, движения  более уверены; он может часами  стоять у лабораторного стола,  не испытывая усталости, и,  что важнее всего, у него  впереди достаточно много времени,  чтобы сделать свои мечты реальностью».

1.5 Проблемы ответственности  ученых

Проблема ответственности  ученого перед обществом уже  давно привлекает к себе большое  внимание. Она сложна и многообразна, складывается из немалого числа факторов, тесно сплетается с более широкой  проблемой этических аспектов пауки, которую здесь затрагивать не будем.

Ученый в своей деятельности естественным образом несет ответственность, если можно так выразиться, общечеловеческого характера. Он ответствен за полноценность вырабатываемого им научного «продукта»: от него ожидается безупречная требовательность к достоверности материала, корректность в использовании работы своих собратьев, строгость анализа и прочная обоснованность делаемых выводов. Это элементарные, сами собой разумеющиеся стороны ответственности ученого, так сказать, его персональная этика.

Гораздо шире становится ответственность ученого, когда вопрос встает о формах и результатах использования его трудов через посредство техники и экономики. Наивно думать, что действия, поведение отдельного ученого скажутся на возникновении или протекании того или иного кризиса. Речь идет здесь об ином — о голосе содружества ученых, об их профессиональной позиции.

Последние десятилетия отмечены чрезвычайным развитием нейробиологии, в рамках которой возникли и успешно  развиваются новые направления, изучающие структуру и функции  центральной нервной системы  человека. Результаты этих исследований, как имеющие подлинно научное  значение, так и представляющие собой  скоропалительные, необоснованные или  явно сфальсифицированные «сенсации» таят опасность их антигуманного  использования отнюдь не в целях  излечения психических расстройств, а в качестве средства «модификации поведения». Бурное развитие химии  и фармакологии в течение последних  десятилетий  обогатило медицину большим количеством новых  активных лекарственных средств, воздействующих на психику человека и его поведение. Успехи нейрохирургии позволили  проводить тонкие и сложные операции на мозге. Все эти достижения научно-технического прогресса и естественное стремление ученых проникнуть в тайны деятельности мозга  человека  выдвинули ряд  важных морально-этических и правовых проблем.

Одной из особенностей современной  науки является ее все большее  сближение с производством, уменьшается  дистанция от момента научного открытия до его практического воплощения, ответственность ученого увеличивается. Появляется необходимость того научного риска, без которого невозможно претворение  лабораторных результатов и научных  выводов в производство в широком  масштабе.

Таким образом, вопрос о практическом применении научных открытий заключает  в себе проблему риска, то есть осознания  ученым необходимости той смелости, которая выступает одной из конкретных форм проявления ответственности.

Формы проявления научного риска многообразны, но всегда вопрос о нем тесно связан с проблемой  моральной ответственности ученого. В осознании ученым возможности  или необходимости определенного  научного риска  проявляется противоречивый характер свободы научного творчества, с одной стороны, и ответственности  — с другой.

Ответственность ученого  является оборотной стороной свободы  его научного творчества. С одной  стороны, ответственность немыслима  без свободы, с другой — свобода  без ответственности становится произволом.

Когда четкие нравственные критерии утрачивает современный ученый, вооруженный всей мощью современной  техники и поддерживаемый всеми  «активами» современных государств, когда он «в интересах науки», а  не из нравственности, а часто и  из чисто «эстетического» интереса к «делу», к открытию и творчеству, как таковому, изобретает наборы ядов, атомное, бактериальное, психопатогенное  и др. оружие, это смертельно для  человечества, не говоря о том, что  это смертельно и для науки.

Среди областей научного знания, в которых особенно остро и  напряженно обсуждаются вопросы  социальной ответственности ученого  и нравственно-этической оценки его деятельности, особое место занимают генная инженерия, биотехнология, биомедецинские и генетические исследования человека, все они довольно близко соприкасаются  между собой.

Именно развитие генной инженерии  привело к уникальному в истории  науки событию, когда в 1975 году ведущие  ученые мира добровольно заключили  мораторий, временно приостановив ряд  исследований, потенциально опасных  не только для человека, но и для  других форм жизни на нашей планете. Мораторию предшествовал резкий рывок в исследованиях по молекулярной генетике. Однако другой стороной этого  прорыва в области генетики явились  таящиеся в нем потенциальные  угрозы для человека и человечества. Такого рода опасения и заставили  ученых пойти на столь беспрецедентный  шаг, как установление добровольного  моратория. Тем не менее, дискуссии  вокруг этических проблем генной инженерии отнюдь не утихли.

Проблема ответственности  ученого с большой ясностью и  отчетливостью встает, когда он сталкивается с дилеммой «за» или «против», как это имело место, например, в медицине в начале XX века, при эпохальном открытии Эрлихом его первого радикального средства против сифилиса — препарата «606».

Медицинская наука и вместе с ней практика в те времена  управлялась принципом «прежде всего не вреди», да и теперь еще он фигурирует в «гиппократовой клятве». Эрлих выдвинул и мужественно отстаивал другой принцип: «прежде всего приноси пользу». Эти принципы прямо адресованы к ответственности, к совести ученого. Ясно, что они выходят далеко за рамки одной лишь медицинской науки, имеют самое широкое общее значение. Такие проблемы встают многократно, и здесь нет абсолютного рецепта. Каждый раз ученые должны взвешивать «за» и «против» и брать на себя ответственность, как поступать.

В случае Эрлиха ответственность  ученого была необычайно высокая, можно сказать, гигантская. На одной чаше весов была страшнейшая болезнь, имеющая колоссальное распространение повсеместно. На другой чаше — многообещающее, но до конца неизведанное лечебное средство с опасностью вторичных, быть может, тяжелых побочных явлений. Но уверенность в своей правоте, в надежности проверок способствовала тому, что принцип «прежде всего приноси пользу» восторжествовал. Несмотря на риск некоторого, предположительно возможного вреда, была побеждена тяжелейшая, подлинно глобальная болезнь.

1.6 Нужны ли нравственные  кодексы ученых?

Кодекс – это конкретизация  основных нравственных правил на основе имеющегося в данной области знания и практики опыта. Может ли он принести вред? Может при своей абсолютизации  и догмации, когда забывается, что  главной нравственной инстанцией является совесть, а не писанные правила. Но несмотря на этот риск кодексы, регулирующие поведение  в определенной профессиональной сфере, как и клятва Гипократа.

В античные времена существовала парадигма «знание ради знания», потому что вместо техники работали рабы и не надо было знание применять  на практике. В наше время науку  стали называть непосредственной производительной силой. Но непосредственное вторжение  науки в действительность оборачивается  экологическими и нравственными  проблемами, которые следует решать до внедрения научных достижений, а не после. Поэтому между научным  открытием и его практическим применением должно быть время для  оценки.  Да и вообще не все научные  достижения надо внедрять, что понимал  еще и Бэкон, который в «Новой Атлантиде» выделил научные открытия, о которых даже не сообщается. Тем  более сложно обстоит дело сейчас, когда человечество стало по словам Вернадского, геологической силой  на нашей планете. Нравственность не мешает науке, а ориентирует ее определенным образом и оказывается, что именно такая ориентация обеспечивает истинное знание, которое находится в единстве с добром и красотой. 

2. Этика науки

2.1 Наука и ценности

Мы отмечали в качестве одной из характеристик науки  ее внеморальность. Но это не значит, что ценности не имеют никакого значения в естествознании. Сама наука представляет собой определенную ценность. Культурные ценности, господствующие в данном обществе, служат одним из оснований  и ограничений развития науки. Скажем, в Китае была запрещена вивисекция, и это привело к тому, что  ни анатомия как отрасль науки, ни хирургия как область практической медицины не достигли должного уровня, но зато получили распространение диагностика  по пульсу, иглоукалывание и т.п. В  настоящее время на Западе модно  движение за запрет вивисекции. Это, конечно, не может не отразиться на науке  и технике.

И в пределах одной культуры меняющиеся общественные ценности влияют на развитие науки. Небулярная гипотеза происхождения Солнечной системы  П. Лапласа и И. Канта подходила  к относительно спокойному XVIII в.Новые представления о Большом взрыве и расширяющейся Вселенной больше соответствует ритмам XX в. Конечно, философские и социальные ценности прошлого также помогают выдвинуть научную гипотезу и сформулировать сегодняшнюю научную проблему (атом Демокрита, Космос в понимании древних греков и т. д.), хотя окончательный приговор выносит опыт.