Наука и религия

 

 

 

 

 

 

 

РЕФЕРАТ

по дисциплине  

«Концепции современного естествознания».

на тему «Наука и религия»

 

 

Выполнил:                      

Проверил:                                                                     

 

 

                   

 

 

 

 

 Содержание:

Введение 3 
Причины°конфликта 4 
История°проблемы 6  
Синкретический°этап 7 
Конфронтационный°этап 8 
Синергетический°этап 13 
Мысли°великих°ученых°о°взаимоотношениях°между°наукой°и°религией 14 
Заключение 17 

                                              

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                            Введение

Наука и религия являются единственными  источниками получения человеком  знаний о мире и о себе, а это, в свою очередь, необходимо для того, чтобы человек мог понять свое место в мире, цель и смысл своего существования. Однако если истины веры представляют из себя нечто незыблемое, окончательное и сверхчеловеческое, то истины научного знания – это результат побед или поражений конечного и ограниченного человеческого разума, и потому они никогда не носят окончательного характера, постоянно уточняются и пересматриваются. Сфера религиозного опыта зиждется, таким образом, на некоторой незыблемой скале богооткровенных догматов, сфера науки вечно пребывает в непрерывном сомнении и поиске. Самое главное в религиозном опыте дано в начале, все остальное последует этому первичному факту и скорее может только ослабить его, чем развить и упрочить. Наоборот, научное знание получает самое ценное в конце процесса познания – как результат всей полноты разного рода научных процедур обоснования, и дальнейшее применение этих процедур позволяет все более усиливать первичные озарения и догадки ученых.

Последнее столетие характеризуется  грандиозным вкладом науки, как  количественным, так и качественным, в производство материальных благ. Вклад этот не только не уменьшается, но возрастает и сейчас практически  каждый день в наш быт входят плоды  научно-технических разработок, которые  еще десять-двадцать лет назад  казались бы фантастикой. Чем более  в человеке плоть возобладает  над духом, тем более убедительны  для него материальные аргументы, и  сегодня практические плоды науки  и ее радужные посулы на завтра являются для человечества убедительным доказательством  ее всемогущества.

В ходе человеческой истории то религия, то наука претендовали на роль единственного  источника знаний, что приводило  к острым конфликтам между ними. Однако, не смотря на это, среди ученых можно обнаружить множество верующих. Так что, говорить о противоборстве науки и религии было бы глупо. Блез Паскаль («Два рода людей знают  Бога: люди со смиренным сердцем, —  все равно, умные ли они или  глупые,— и люди истинно разумные. Только люди гордые и среднего разума не знают Бога»), среди народных поговорок  можно найти синонимичное высказывание: «В Бога не верит тот, кто из свинопасов уже вышел, а в генералы еще  не пришел».

 

Причины конфликта

Религия и наука - два аспекта  общественной жизни, из которых первый был важен с самого начала известной  нам истории  человеческого разума, тогда как второй,  после совсем недолгого  существования у греков и арабов, возродился лишь в XVI веке и с тех пор оказывает все  более сильное влияние на идеи и на весь образ жизни  современного человека. Религия и наука находятся  в давнем противоборстве, но до последнего  времени наука неизменно оказывалась в положении победителя.

С  помощью наблюдения и рассуждения наука устанавливает факты и объединяющие  эти  факты законы, что позволяет  в ряде  случаев успешно предсказывать будущее.  Помимо  теоретического   аспекта   имеется еще   и основанная на науке техника, создающая удовольствия и удобства, которые были невозможны  или слишком дорого стоили  в донаучную эпоху.  Именно  техника придает науке большую значимость, даже в глазах далеких от нее людей.

 С социальной  точки  зрения  религия  представляет собой более  сложное явление, чем наука. В каждой  из великих исторических  религий  присутствуют три элемента: церковь,  вера, кодекс личной морали. Относительная важность каждого из этих элементов изменялась  с течением времени и была разной у различных народов. В древних религиях Греции и Рима - пока стоики не превратили  их  в этику -  не  слишком много внимания  уделялось личной морали; в исламе церковь всегда имела меньшее значение, чем светская власть; а в современном протестантизме проглядывает  тенденция смягчить догматизм веры. Тем не  менее, все три элемента  - пусть в неодинаковых пропорциях - существенны для религии как социального феномена.  Религия вступает  в конфликт  с наукой именно  по той причине,  что имеет социальное значение. Личная  религия,   не   делающая   утверждений,   которые наука могла   бы опровергнуть, спокойно существует и в научную эпоху.

 Источником  конфликта  между  религией  и  наукой  является  различие в убеждениях,  однако  острота  противоречий  обусловлена  тем, что  убеждения связаны с церковью и моральным кодексом. Сомнение в вере ослабляет авторитет церкви и  влияет на ее доходы; кроме  того, всегда считалось,  что  сомнение подрывает  мораль,  поскольку моральный  долг выводится именно из убеждений. Поэтому не только церковные,  но и светские власти имеют основания опасаться революционных взглядов ученых.

Cпор между религией и наукой первоначально  шел о  деталях, но  постепенно были затронуты вопросы, которые  считаются  или  считались  когда-то   жизненно  важными  с  позиций христианского учения.

 Сегодня верующие все больше склоняются к мысли,  что христианская вера, в том  виде, как она  существовала в средние  века,  не  нужна и даже мешает религиозной жизни.  Но  если мы  хотим  понять, с чем  пришлось  столкнуться науке, то  должны  представить себе систему  идей, на которых была  основана оппозиция  церкви. Скажем, кто-нибудь  спрашивает  священника, почему нельзя совершать  убийство. Если тот отвечает: "Потому  что тебя повесят", то такой ответ  нельзя считать адекватным;  виселица  сама  требует  обоснования,  а полицейские   методы   настолько  ненадежны,   что  многие  убийцы  остаются не пойманными. Существует, однако, ответ, который - до того еще, как возникла наука,  - удовлетворял  почти  всех:  убийство  запрещается  десятью заповедями, которые бог открыл Моисею на горе Синай. Преступник, увильнувший от земного правосудия,  не может избежать божьего гнева,  который  устанавливает  для нераскаявшегося  убийцы  наказание бесконечно более жестокое, чем  виселица. Этот аргумент, однако, покоится на авторитете Библии и может остаться в силе лишь  до  тех  пор, пока  этот  авторитет  является признанным. Если  Библия, утверждает, что Земля неподвижна, то нам следует верить этому и пренебрегать аргументами Галилея.  В противном случае  мы  будем потворствовать убийцам и всем вообще злодеям. И хотя сегодня немногие согласятся с таким выводом, его нельзя считать совсем уж абсурдным, как и основанное на нем поведение.

 Мировоззрение образованных людей в средние века  обладало  логическим единством,  в  настоящее время утерянным. Фома  Аквинский -  известный проповедник   оспоренных   наукой  воззрений   -   считал,   что   некоторые фундаментальные истины христианской  религии могут  быть доказаны с  помощью одного только разума,  без помощи  откровения.  Среди  них  -  существование всемогущего и благого творца. Из его всемогущества и доброты следует, что он не оставит свои создания без знания своих законов и даст им это знание в той мере,  в какой  это необходимо  людям, чтобы они могли подчиняться его воле. Божественное откровение  должно существовать, и  оно, очевидно, содержится в Библии  и  в  установлениях  церкви. Остальное можно  вывести из  Священного писания и декретов вселенских  соборов. 

 В  логическом  единстве   средневекового   мировоззрения   заключены одновременно  сила  и  слабость:   сила  -  поскольку,  сделав  один  шаг  в доказательстве, вы обязательно  сделаете все  последующие шаги;  слабость  - поскольку,  отказавшись от  более  поздних  шагов,  следует отказаться  и от некоторых более ранних. Церковь в своем конфликте с наукой проявила и силу и слабость, проистекавшие из логической связности ее догм.

 Наука  приходит  к  своим  выводам  иным  путем,  нежели  средневековая теология. Опыт показал, как опасно начинать с общих принципов и  выводить из них  следствия:  принципы  могут  оказаться  ложными,  а  само рассуждение - ошибочным. Наука начинает не с грандиозных допущений, а с конкретных фактов, устанавливаемых при  помощи  наблюдения или эксперимента.  От определенного числа таких фактов переходят к общему правилу; при этом, если общее правило истинно, факты становятся его частными случаями. Общее правило не считается окончательным,  а  принимается в качестве  рабочей  гипотезы. Если  гипотеза удачная, то некоторые не наблюдавшиеся ранее  феномены  будут в определенных обстоятельствах наблюдаться. Если это  происходит,  то  гипотеза  в какой-то мере подтверждается;  если нет, то ее  следует отбросить. Сколько бы фактов  в подтверждение гипотезы мы  ни  обнаружили,  это  еще не свидетельствует о  ее  истинности, хотя,  в конце концов она может оказаться весьма вероятной; в таком случае ее называют  не  гипотезой, а теорией. Теории, каждая из которых  основана  непосредственно на фактах,  могут стать основой  для  новой, более общей гипотезы, из которой, если она истинна, все они следуют; и  этот процесс  обобщения безграничен. Но если в средневековом мышлении  общие  принципы были  обычно  исходным пунктом, то  для  науки они выступают в качестве  заключительных выводов -  разумеется, они не носят при этом окончательного характера. В дальнейшем эти принципы могут стать частным случаем общего закона.

 Религиозная  вера  тем  и  отличается  от  научной  теории,  что  хочет возвестить вечную и  абсолютно  достоверную  истину, в  то  время  как наука всегда предположительна - она признает, что изменение существующих на данный момент  теорий  рано  или  поздно  окажется  необходимым:  сам ее  метод  не допускает полного и окончательного доказательства. Однако  в развитых науках вносимые  изменения  обычно  лишь уточняют  старые  теории; последние  можно использовать,  когда требуются  грубые  приближения,  но они непригодны  при большей точности в наблюдениях.

 Кроме  того,  технические   изобретения,   базирующиеся  на  устаревших теориях, свидетельствуют  о том, что  эти  теории  все-таки содержали в себе какую-то практическую истину.  Наука, таким образом, отказывается  от поиска абсолютной истины и заменяет ее "технической истиной",  принадлежащей  любой теории,  которая успешно используется  в  предсказаниях или в  изобретениях. "Техническая" истина относительна: теория, которая предлагает более удачные изобретения и лучше предсказывает, обладает и большей истинностью. "Знание" перестает быть  разумным  отображением Вселенной и становится  практическим орудием управления  материей.  Но  эти следствия научного  метода не  были замечены  пионерами науки,  которые, хотя и применяли новый метод искания истины, все еще считали - подобно своим теологическим оппонентам -  саму истину абсолютной.

Средневековое и научное  мировоззрения  принципиально отличаются тем, как они  относятся  к авторитету. Для схоластов  Библия, догмы  католической веры  и (почти  в равной степени)  учение Аристотеля  не подлежали сомнению; считалось,  что  подлинное  мышление  и даже исследование  фактов  не должны переступать  этих  вечных пределов  спекулятивного  дерзания. Существуют  ли антиподы, имеются  ли  у  Юпитера спутники,  падают  ли  тела  со скоростью, пропорциональной их массе,  - все это были вопросы, которые следовало решать не с помощью наблюдения, а с  помощью  дедукции  из учения Аристотеля или из писания.  Конфликт  между теологией  и наукой был  одновременно и конфликтом между авторитетом и наблюдением. Ученые утверждали, что суждениям не следует верить единственно по той  причине, что какая-то важная персона посчитала их за  истину;  они обращались  к свидетельствам чувств  и считались лишь с мнениями,  основанными на фактах и допускающими проверку. Новый метод достиг таких огромных теоретических и практических успехов, что теология  вынуждена была  приспособиться  к науке.  Нелепые библейские  тексты  были  объявлены аллегориями или метафорами;  протестанты сдвинули  пьедестал авторитета в религии сначала от церкви к Библии,  а затем от Библии  к индивидуальной человеческой душе.  Со  временем  выяснилось,  что религия не  зависит от суждений фактического характера,  например, от суждений о жизни Адама и Евы.

 В религиозной жизни, однако, существует один аспект, на который научные открытия повлиять не  могут  - он не зависит  от  того,  к каким  выводам  о природе Вселенной мы  можем прийти. Религия -  это не только вера и церковь, но и личная жизнь верующих.  В лучших из святых и  мистиков  жила  не только вера в догмы, они обладали определенным пониманием целей человеческой жизни. О человеке,  который глубоко  переживает изломы человеческой  судьбы, желает облегчить  страдания  человечества  и  надеется,  что  в будущем реализуются лучшие  способности человеческого  рода, сегодня обычно  говорят,  что он религиозен, даже если он отвергает традиционное  христианство. В той мере, в какой религия затрагивает чувства, а не убеждения человека,  наука никак на нее не влияет.

 

История проблемы

 

На протяжении веков человечество пыталось достичь идеальных условий  жизни на этой планете с помощью  науки. Но, как это ни странно, если мы станем рассматривать настоящее  положение вещей, мы заметим, что  жизнь наша исполнена различными видами тревог от самых разных распространенных болезней общества до ядерной катастрофы.

Промышленная революция наметила изменение такого настроения. Она  начала эру, в которой лишь растущая уверенность в достижении все  лучших условий жизни посредством  материального прогресса вводила  новые жизненные параметры и  в наше отношение к ней. Эта  эра попыталась представить устаревшим всеобщее мнение, что человек является всего лишь малой частью вселенной  с обязанностями по отношению  к Природе. Человеку не было больше необходимости считать свои поиски собственного счастья чем-то подчиненным  поддержанию всеобщей гармонии в  природе. Хорошее и плохое стало  просто вопросом технической пригодности. Даже дискуссии о мировой войне  редко выходят за рамки статистики подсчета вооружений и оценки ударной  силы, при этом моральные, духовные и прочие стороны практически  не учитываются.