Наука XX-XXI веков

Наука XX-XXI веков

Современное общество принято называть постиндустриальным, современную культуру - постмодернистской. Поскольку общество, культура и наука представляют собой единый организм, наука тоже не осталась в стороне от тех изменений, которые происходят во всех сферах жизни человека, - современная наука находится на этапе перехода от неклассической рациональности к рациональности постнеклассической.

Главные характеристики современного этапа развития науки

В ходе развития науки в последней трети XX в. были выявлены основания для создания новой научной картины мира - эволюционно-синергетической. Ее фундамент составляют ставшие общенаучными принципы развития и системности. Теоретический каркас этой картины мира определяют теории самоорганизации (синергетика) и систем (системология), а также информационный подход, в рамках которого информация понимается как атрибут материи наряду с движением, пространством и временем. Пока еще рано судить обо всем содержании эволюционно-синергетической картины мира, но некоторые ее сущностные черты можно указать. Во-первых, развитие рассматривается в ней как универсальный (осуществляющийся везде и всегда) и глобальный (охватывающий все и вся) процесс. Эта черта данной картины мира находит свое выражение в развитии концепции универсального (глобального) эволюционизма. Во-вторых, само развитие трактуется как самодетерминированный нелинейный процесс самоорганизации нестационарных открытых систем. Такое понимание процессов развития исходит из синергетики. В-третьих, утверждается фундаментальная согласованность основных законов и свойств Вселенной с существованием в ней жизни и разума.

Эти черты эволюционно-синергетической картины мира позволяют по-новому решать проблему единства мира, понять взаимосвязи между различными уровнями организации материального мира (мега-, макро- и микромиров), живой и неживой материей, природы и общества, увидеть в новом ракурсе место и роль разума во Вселенной.

В указанных выше чертах формирующейся новой НКМ отражаются и главные характеристики современной науки.

Во-первых, принцип развития (эволюции) в современной науке получил статус фундаментальной мировоззренческой и методологической константы. В общенаучной концепции универсального (глобального) эволюционизма принцип развития воспроизводится на уровне оснований науки, которая служит центром идейной кристаллизации новой научной картины мира - эволюционно-синергетической.

В рамках универсального эволюционизма происходит элиминация понятия изолированной системы, а вместе с ним - и концепции абсолютного (лапласовского) детерминизма. Теперь всякий локальный процесс эволюции (геологический, биологический, социальный и т.д.) может быть объяснен только лишь как необходимый момент единого универсального процесса развития Вселенной как целого.

Современные космологические модели вполне определенно демонстрируют эвристическую силу эволюционного подхода, предполагающего рассмотрение физической реальности с позиций принципа развития. Очевидно, что если Вселенная реконструирована в космологических моделях как развивающаяся целостность, то и конкретные формы материи (химическая, геологическая, биологическая, социальная), порожденные в едином "вселенском" процессе развития, также претерпевают направленные изменения, т.е. развиваются.

Во-вторых, во второй половине XX столетия научное сообщество в полной мере осознало целостность, а следовательно, системность Метагалактики. Принципиально важно здесь то, что центральный аспект системности Метагалактики образует универсальность процессов развития. Это синхронный аспект взаимосвязи развития и системности. Диахрония развития и системности заключается в том, что первоначально (как с точки зрения времени, так и с точки зрения субстрата) процесс развития был реализован в физической реальности. Результатом этого процесса стал субстрат химизма - атом. Наступила космологическая эпоха рекомбинации: вещество отделилось от излучения. В этом пункте единый процесс развития дивергирует: теперь он воплощается в физической и химической ветвях эволюции универсума. Пространственно-временная суперпозиция физической и химической ветвей эволюции порождает биологический модус развития. На определенном этапе своего развертывания биологическая эволюция, суперпозицируя со своим основанием - физико-химической эволюцией, "взрывается" новой ветвью развития - социальной, которая, в свою очередь, порождает новый виток эволюции - информационный (опять же через суперпозицию со своим природным основанием - единством живого и неживого).

Описанная схема есть не что иное, как предельно общий сценарий порождения и возрастания системности той части мира, которая доступна научному познанию. Причем этот процесс осуществляется в форме развития.

В основе системности изучаемых наукой объектов лежит процесс развития. Системная парадигма во второй половине XX в. приобрела статус общенаучной именно потому, что в данный период собственного развития науки в подавляющем большинстве ее сфер была осознана историчность, изменчивость их предметных областей.

Такое положение дел дает основания для принципиально важных в мировоззренческом и методологическом отношении выводов.

В современной науке развитие трактуется как нелинейный, вероятностный и необратимый процесс, характеризующийся относительной непредсказуемостью результата. В силу указанных обстоятельств прогнозирование как необходимый элемент философского и научного знания в настоящее время воплощается в форме построения возможных миров, представляющих собой набор предполагаемых будущих состояний того или иного объекта.

В-третьих, современная наука становится человекоразмерной. В составе концепции универсального эволюционизма одно из центральных мест занимает антропный принцип. Данный принцип позволяет установить связь самых ранних стадий эволюции Вселенной и позднейшей биологической эволюции на Земле. Как следствие, человеческое бытие рассматривается как эндогенная форма бытия по отношению к миру в целом и той его части, которую называют природой. Краткая формулировка антропного принципа следующая: "Мир таков, потому что существует человек".

Действительно, в известной нам области мира - нашей Вселенной - основные параметры ее существования согласованы настолько "ювелирно", что только при этом наборе фундаментальных характеристик возможно появление и развитие жизни, тем более разумной. Так что человек не есть случайное явление. Он есть результат направленного мирового процесса самоорганизации, причем с бесконечно возрастающей "многоканальностью" согласования его параметров и уменьшающейся степенью стабильности существования новых, более сложных форм существования.

Другой аспект антропного принципа эксплицируется через поиск ответа на вопрос: "Почему природа устроена именно так, а не иначе?". Здесь речь идет о происхождении и обусловленности системы законов "нашей" Вселенной, определяющих ее эволюцию и строение. Примечательно то, что постановка этого вопроса сопровождается сменой представления об устойчивости мироздания (возведенного в абсолют классической механикой) идеей его радикальной неустойчивости. В свою очередь неустойчивость мира основана на неопределенности, имеющей место в микромире, ибо сама неопределенность микрообъектов есть следствие противоречивости движения вообще и движения элементарных частиц в частности. Отсюда вытекает вывод о том, что неопределенность есть атрибутивная черта объективного мира. Именно этот принципиальный факт установила квантовая механика. Неопределенность стала трактоваться как объективная в отличие от неопределенности во всей предшествующей физике, где она толковалась как неполнота или недостаточность знаний.

Еще один аспект антропного принципа обнаруживает себя в процессе осмысления цивилизационного кризиса. Здесь на первый план выходит обратная сторона антропного принципа: "Существование человека во Вселенной возможно потому, что она такая, какая есть". Это означает, что есть предел способов и степени преобразования человеком окружающего его мира. Сегодня, как никогда, эти пределы буквально ощутимы. Всякая экологическая проблема и есть зримое выражение этих пределов.

И все-таки антропный принцип позволяет совершенно по-новому интерпретировать место и роль человека в универсуме. Человек занимает одно из центральных мест в мире не потому, что он есть "вершина" эволюционного процесса, ведь эта "вершина" может рухнуть по причине своей собственной несостоятельности (глупости, идущей от самомнения и т.д.), а потому, что человек может стать фактором "направляемое™" или "управляемости" развития, при этом направляя последнее в сторону повышения стабильности глобальной системы общество - природа. Такое новое понимание человека в соединении с современными взглядами на развитие нашло свое воплощение в теории устойчивого развития, ядром которой является идея коэволюции природы и общества. Сущность последней состоит в том, чтобы определить согласованные с фундаментальными законами природы параметры и механизмы развития человеческой цивилизации. При этом следует учитывать то обстоятельство, что развивается не только явление, но и сущность, лежащая в его основе. Так, например, сегодня констатируется, что человечество вступает в новую стадию своего развития, названную информационной цивилизацией. Эта стадия человеческой истории характеризуется интенсивным обменом между людьми не веществом и энергией, а информацией, которая становится основным объектом человеческой деятельности. Вещество же и энергия - средства оперирования людьми информацией. Если учесть тенденцию развития информационных технологий - снижение вещественных и энергетических затрат на производство и оперирование информацией, - то можно прогнозировать снижение антропогенных нагрузок на окружающую среду, что должно привести к смягчению остроты экологических проблем в традиционном смысле. Но вместе с тем можно предположить появление экологических проблем иного рода, например загрязнение информационного пространства.

В-четвертых, в современной науке стало распространенным исходящее из синергетики представление о том, что эволюционные процессы протекают в форме самоорганизации сложных систем. Синергетические исследования возникли в конце 70-х гг. XX в. в результате открытия способностей неживых систем сохранять свою упорядоченность и переходить от менее упорядоченного состояния к более упорядоченному, например при образовании турбулентных потоков. До этого такие способности приписывались только социальным и живым системам. Другими словами, так же как в обществе и живой природе, в неживом происходят процессы самоорганизации.

Согласно И. Пригожину, открытие феномена бифуркации в неживых системах стало началом проникновения идеи развития в основания современного естествознания, что указывает на тесную связь основных положений синергетики с принципами философской теории развития - диалектикой. Так, само понятие бифуркации является научной конкретизацией диалектического понятия скачка.

Основной результат развития синергетики в качестве междисциплинарного научного направления заключается в том, что самым различным (как по своей природе, так и по своим масштабам) системам присущи процессы самоорганизации, причем они протекают по общим для всех систем закономерностям, в основе которых лежат взаимодействия противоположных тенденций: устойчивости (стабильности) - неустойчивости, хаоса (беспорядка) - порядка (упорядоченности), энтропии - негэнтропии, необходимости - случайности и др. При этом синергетика исходит из того, что во Вселенной процессы развития, аспектом которого является самоорганизация, протекают в направлении возникновения более сложных систем.

В-пятых, современная наука характеризуется междисциплинарностью, представляющей собой суммарную тенденцию, детерминированную первыми четырьмя характеристиками. Именно интенсификация этой характеристики в последующем развитии современной науки может стать центральным условием построения единой картины мира, в которой синтезированы научные представления о трех основных сферах универсума - неживой природе, органическом мире и обществе.

Таким образом, следует ожидать, что в науке XXI в. доминирующей станет парадигма, основу которой будут составлять универсальные законы эволюции и самоорганизации, инвариантные к любому уровню организации реальности (физической, химической, геологической, биологической, социальной и т.д.).

Лекция № 50. Сциентизм и антисциентизм

Сциентизм – абсолютизация роли науки в системе культуры, в идейной жизни общества.

Начал складываться в философии конца XIX – начала XX вв., когда с развитием науки был поставлен вопрос о ее роли и месте в культуре. В этих условиях возник и антисциентизм.

Во время научно-технической революции в связи достижениями науки проявились отрицательные черты сциентизма: он не учитывал сложную системную организацию общественной жизни, где наука занимает важное, но не доминирующее место. В качестве образца науки сциентизм обычно рассматривает естественные и точные науки. Будучи не строго оформленной системой взглядов, а идейной ориентацией, сциентизм проявляется по-разному: от внешнего подражания точным наукам (искусственное применение математической символики, нарочитое придание анализу философско-мировоззренческих или социально-гуманитарных проблем формы точных наук – аксиоматическое построение, система дефиниций, логическая формализация) – до абсолютизации естественных наук как единственного знания и отрицания философско-мировоззренческой проблематики как лишенной познавательного смысла и значения (неопозитивизм).

Сциентизм недооценивает своеобразие философии по сравнению с другими науками, в отрицании философия выступает как особая форма общественного сознания.

Сциентизм в социологии связан с отрицанием особенностей объекта социального анализа по сравнению с объектами, исследуемыми в естественных науках, с игнорированием ценностных моментов, построений, имеющих выход в социально-философскую сферу, с абсолютизацией количественных методов в социальных исследованиях.

Антисциентизм настаивает на ограниченности возможностей науки в решении проблем человеческого существования, в крайних проявлениях оценивая науку как враждебную человеческому существованию.

Философия – нечто принципиально отличное от науки, носящей утилитарный характер и не способной подняться до понимания подлинных проблем мира и человека. Антисциентизм трактует социально-гуманитарное знание как форму сознания, к которой неприменим принцип объективности научного исследования.

Крайние формы: Ф. Ницше, М. Хайдеггер, Н. Бердяев – стремление рассматривать действительность с позиции человека, трагически борющегося с миром, куда входит и наука.

К сциентизму тяготел марксизм, отрицая его игнорирование сложных вопросов о месте и функции науки в системе культуры, об отношении разных форм общественного сознания.

Реакция на сциентистские утопии – усиление антитехнической волны.

Развенчание иллюзий сциентистского оптимизма вызывает к жизни антиутопии, которых в XX в. создано множество: Г. Уэллс, А. Франк, Дж. Лондон, Р. Бредбери, братья Стругацкие, М. Замятин, О. Хаксли и др.

В их произведениях отображены резко критические образы технобудущего, где наука и техника совершенны, но подавлены свобода и индивидуальность.

Создатели антиутопий вместе со сциентистами исходят из идей всевластия науки и техники. Нельзя игнорировать роль антиутопий как предостережения человечества, не контролировать развитие науки и техники, не учитывать потребностей человека, духовно-нравственных целей и ценностей.