История открытия наркоза

1.2.2  Эфир

Эфир (обыкновенный эфир; тривиальное название) — диэтиловый эфир (один из простых эфиров).[8]

Эфир впервые был открыт в 1200 г. Раймондом Люллиусом. Он был известен под названием сладкого купороса. В 1540 г. Парацельс установил его обезболивающие свойства. В том же году эфир синтезирован из алкоголя и серной кислоты Валериусом Кордусом, доцентом медицинского факультета в Виттенберге, автором первой Европейской Фармакопеи. Кордус назвал полученное им летучее вещество сладким купоросным маслом.

Роберт Бойль в 1680 г. вторично синтезировал эфир, Исаак Ньютон в 1704 г. в поисках синтеза искусственного золота открыл эфир в третий раз и, наконец, Фробениус в 1730 г. синтезировал это вещество в четвертый раз и назвал его эфиром. В 1744 г. Меттью Турнер опубликовал работу под названием "Необычная жидкость, называемая эфиром", где он указывал целебное свойство эфира при приеме внутрь и вдыхании его вместе со спиртом.

В 1794 г. эфир был испытан для вдыханий с целью уменьшения болей, а в 1795 г. Беддос создал так называемый Медицинский пневматический институт для лечения различных легочных заболеваний газами, или, как тогда их называли, искусственным воздухом. Вдыхание паров эфира продолжало оставаться драгоценным средством в руках врачей, хотя они и пользовались им далеко не с целью вызвать анестезию при производстве хирургических операций. Варрен и Вулкомб в начале XIX столетия пробовали лечить чахотку вдыханиями паров эфира. Англада из Монпелье при помощи того же средства исцелял невралгические боли.

В 1818 г. великий английский естествоиспытатель Майкл Фарадей сообщил аналогичные свойствам закиси азота данные в отношении диэтилового эфира, при этом он "передал случай, бывший с одним молодым человеком, который вследствие ингаляции паров эфира оставался в бесчувственном состоянии в течение 30 часов и был близок к смерти". В химических лабораториях студенты, в виде забавы, вдыхали веселящий газ и пары эфира до полной потери сознания и усыпления. Орфилла, Бродий, Джиакомини, Христизон констатировали анестезирующее действие эфира. Однако все эти наблюдения и опыты ничем не обогатили хирургию, и никто еще не воспользовался анестезирующим действием эфира и закиси азота при хирургических и зубоврачебных вмешательствах.

Учение об анестезии сошло с научной дороги и затерялось в мистическом тумане, окружающем явления магнетизма и гипнотизма.12 апреля 1829 г. Клоке произвел безболезненное вылущивание грудной железы у 64-летней дамы, находящейся в состоянии магнетического сна, а Вард в 1842 г. ампутировал бедро. Неудивительно, что попытки хирургов в клинике Вельпо и дальнейшие опыты подобного рода не убедили в безболезненности выполнения различных операций.

Впервые эфирный наркоз применил Кроуфорд У. Лонг в январе 1842 г. при удалении зуба больной (рис. 10). Однако об этом стало известно в печати только в 1849 г.

Уильям Томас Грин Мотртон родился в 1819г. в городе Чарлтон. Вмолодости он учился в Балтиморском колледже зубной хирургии и в 1842г. начал свою практику. В период с 1842 по 1843г. Мортон работал в партнерстве с Хорасом Уэллсом. Этот дантист был старше Мортона на 14 лет и интересовался анестезией. Однако их партнерство не оказалось прибыльным в конце 1843г. закончилось.

Год спустя Уэллс начал проводить эксперименты с закисью азота ("веселящий газ") как с анестезией. Он смог эффективно использовать ее в своей врачебной практике в Хартфорде, Коннектикут. К сожалению, публичная демонстрация применения анестезии, которую Уэллс предпринял в Бостоне закончилась неудачно.

В своей практике дантиста Мортон занимался протезированием зубов. Чтобы сделать это хорошо, требовалось удалить корни старых зубов. Подобное удаление во времена до изобретения анестезии было очень болезненным, и необходимость каких-либо методов анестезии стала очевидной. Мортон верно рассудил, что закись азота недостаточно эффективна для его целей, и начал исследовать другие вещества.

Мортон, ученик Уэллса, был зубным врачом в Бостоне. Он специализировался главным образом на протезировании зубов, и до протезирования ему приходилось удалять все корни зубов. Эта болезненная процедура пугала больных, что и побудило Мортона найти способ, устраняющий боль при удалении зубов и других операциях в полости рта. В 1844 г. Мортон получил диплом врача. В том же году он по совету химика Джексона начал применять жидкий эфир местно при лечении и удалении зубов (рис. 11, 12). При этом он заметил, что пары эфира, смешанные с атмосферным воздухом, оказывают одурманивающее действие. Тогда Мортон решил испытать эфир для общего обезболивания в своей зубоврачебной практике, пользуясь способом вдыхания эфира через платок. Он начал свои исследования с эксперимента на самом себе, а затем на домашних животных. Собака, надышавшись эфиром, заснула и оказалась нечувствительной к болевым раздражениям. После прекращения вдыхания эфира она через 2-3 мин проснулась. Мортон понял, что дальнейшие исследования в этом направлении могут привести к большому открытию. От экспериментов он перешел к испытанию эфира на людях. 1 августа и 30 сентября 1846 г. под эфирным усыплением Мортон произвел удаление зубов у зубного врача Спира и больного Фроста. Но не всегда удавалось вызвать у больных сон при вдыхании эфира с платка. Тогда Мортон приступил к созданию аппарата. Этот аппарат был очень прост - стеклянный шар имел два отверстия: одно служило для наливания эфира, другое соединялось с трубкой, которая вставлялась в рот больного для вдыхания.

Джексон, узнав об успешном обезболивании при удалении зубов, убедил Мортона испытать анестезирующее действие эфира при какой-нибудь более травматичной операции. После накопления некоторого опыта Мортон обратился к главному хирургу Массачусетского госпиталя Д. Уоррену с просьбой разрешить ему продемонстрировать эфирный наркоз для безболезненного производства операции. Операция была назначена на 10 часов утра 16 октября 1846 г. Уорреном была удалена сосудистая опухоль подчелюстной области у больного Джильбера Эббота, 20 лет (рис. 13).

Уоррен вспомнил демонстрацию Уэллса в 1844 г., когда закись азота не дала обезболивающего эффекта, и в аудитории раздались крики: "Обман!" Поэтому он по окончании операции обратился к безмолвствующей и пораженной аудитории со словами: "Джентльмены, это не обман!" А известный впоследствии хирург Генри Бигелоу, выходя из операционной, заявил: "Мы видели сегодня нечто такое, что обойдет весь мир".

И все же днем открытия эфирного наркоза считается 16 октября 1846 г., когда через 2 года после неудачи, постигшей зубного врача Уэллса, его ученик зубной врач Мортон при участии химика Джексона в той же клинике Бостона применил с целью обезболивания пары диэтилового эфира. Таким образом, осуществилась давнишняя мечта хирургов о эффективном методе обезболивания.

Мортон продолжал держать свое открытие в тайне и не делал никаких сообщений о составе усыпляющего вещества, так что Бигелов доложил Бостонскому медицинскому обществу лишь о достигнутом результате, не касаясь состава употребленного средства. Дальнейшее поведение Мортона и Джексона, подавших просьбу о получении привилегии, является темным пятном в истории этого великого открытия. Гораций Уэллс должен был определить долю каждого из участников в этом деле. Однако Джексон вскоре отказался от этой недостойной сделки и уже 13 ноября 1846 г. сообщил Парижской академии наук о своем открытии. Мортон также перестал настаивать на получении привилегии. Бесконечный спор о первенстве сделал друзей заклятыми врагами. Французская академия наградила Джексона знаком Почетного легиона, тогда как Палата депутатов США и Бостонское общество врачей решили спор о первенстве в пользу Мортона.

А вот как описывает историю открытия эфирного наркоза Гуго Глязер (1965): "Среди зрителей неудачной демонстрации бедного Уэллса был и доктор Мортон. О Вильяме Мортоне известно, что он родился в 1819 году в Чарлтоне в штате Массачусетс, в семье фермера-лавочника. У фермера было тщеславное желание сделать из сына доктора. Он с удовольствием наблюдал, как мальчик играл в аптекаря или врача, изготовлял пилюли. Однажды он чуть было не погубил свою маленькую сестренку, влив ей сонной в горло какого-то зелья собственного изготовления. Позже он отправился в город, стал изучать профессию зубного техника, познакомился с Уэллсом. Но он не помышлял об обычной практике дантиста, а занялся экспериментами и поисками нового, чем можно было бы завлечь пациентов. Ему удалось-таки изобрести нечто новое: оригинальный тип протеза со вставными зубами. Это обещало хороший бизнес, на газетные объявления к нему толпами повалили клиенты. Они вскоре, однако, уходили, ибо новые протезы можно было носить лишь после удаления всех корней и остатков сломанных зубов, а на эти болезненные процедуры мало кто решался. Люди предпочитали отказаться от новой красивой челюсти, что привело к распаду союза Уэллса и Мортона.

Уэллсу было свойственно быстро пасовать перед трудностями. Мортон был иной человек. Вначале, правда, и он не помышлял о быстром продолжении начатого. Он хотел жениться, но родители невесты возражали. Поэтому он решил предпринять то, что он упустил два года назад: серьезный опыт на себе. Позже он рассказывал: "Я приобрел эфир фирмы Барнетта, взял бутылку с трубкой, заперся в комнате, уселся в операционное кресло и начал вдыхать пары. Эфир оказался настолько крепким, что я чуть было не задохнулся, однако желаемый эффект не наступил. Тогда я намочил носовой платок и поднес его к носу. Я взглянул на часы и вскоре потерял сознание. Очнувшись, я почувствовал себя, словно в сказочном мире. Все части тела будто онемели. Я отрекся бы от мира, если бы кто пришел в эту минуту и разбудил меня. В следующий момент я верил, что, видимо, умру в этом состоянии, а мир встретит известие об этой моей глупости лишь с ироническим сочувствием. Наконец, я почувствовал легкое щекотание в фаланге третьего пальца, после чего попытался дотронуться до него большим пальцем, но не смог. При второй попытке мне удалось это сделать, но палец казался совершенно онемевшим. Мало-помалу я смог поднять руку и ущипнуть ногу, причем убедился, что почти не чувствую этого. Попытавшись подняться со стула, я вновь упал на него. Лишь постепенно я опять обрел контроль над частями тела, а с ним и полное сознание. Я тотчас же взглянул на часы и обнаружил, что в течение семи-восьми минут был лишен восприимчивости". После этого он бросился в свой рабочий кабинет с криком: "Я нашёл, я нашёл!".

Да, ему действительно повезло, и 16 октября 1846 г. в бостонской больнице был оперирован первый пациент под эфирным наркозом. Это было историческое событие. Главный врач госпиталя доктор Уоррен, тот самый, который однажды предоставил Уэллсу возможность продемонстрировать действие закиси азота, пригласил Мортона дать наркоз своему пациенту, молодому мужчине, которому предстояла операция крупной врожденной опухоли на горле. Наркоз удался: пациент совершенно не почувствовал этой весьма тяжелой операции.

Несмотря на успех, Мортон продолжал держать в тайне свое открытие, что было вполне в его натуре. Он хотел застраховать себя от конкурентов, и поэтому коллеги очень сердились на него. Это была справедливая реакция, ибо нельзя патентовать большие достижения медицины, которые должны идти на пользу всем людям. Мортон, однако, запатентовал свой эфир как "летеон", предварительно договорившись с Джексоном, заявившим о своих претензиях, что тот получит 10 процентов выручки.

Все это было, однако, не столь важно. Главное в том, что Мортон помог "открыть" эфир, совершив удачный опыт на себе. Здесь нет необходимости говорить, что Мортон боролся за практическое претворение своих притязаний, как повсюду рассылал своих агентов для сбора денег за пользование летеоном - патентованным средством для анестезии. Совершенно очевидно, что вскоре вновь всплыло имя Джексона, давшего решающий совет, и поэтому историки медицины, оценивая роль обоих открывателей, склонны отдавать предпочтение Джексону.

Что же навело Джексона на мысль заняться эфиром, а затем сообщить все, что знал об этом, Мортону? Случайность и удачный опыт на себе.

Джексон, как известно, много занимался химическими опытами. Однажды, надышавшись хлором больше чем следует, он стал искать в своих учебниках средство, которое можно было бы применить как противоядие. Учебники рекомендовали в таких случаях попеременное вдыхание аммиака и эфира.

Он так и сделал. Однако на следующее утро горло все еще продолжало болеть. Поэтому он устроился поудобнее в откидном кресле, сильно смочил носовой платок в эфире и стал вдыхать его пары. Он сразу же заметил, что перестал ощущать боль. "Постепенно, - говорил он позже, - я пришел к убеждению, что открыл способ, как на некоторое время делать чувствительные нервы невосприимчивыми к боли". Джексон верил в себя и в открытие. Но у него не было пациентов, и поэтому при первом удобном случае поделился им с Мортоном. Так началось их сотрудничество, их вражда, а заодно и открытие эфирного наркоза, а это было главное для человечества".

Как только эфирный наркоз был признан великим открытием, за рубежом началась тяжба за приоритет. Спор этот длился более 20 лет. Даже американские историки пишут, что в борьбе за приоритет столь много "искаженных данных, путаницы, противоречий, что неизвестно, чему верить". Достаточно указать, что южные штаты считают изобретателем наркоза Лонга. Ему в Джефферсоне поставлен памятник с надписью: "Первый изобретатель обезболивания". Северные штаты считают изобретателем эфирного наркоза Мортона, на памятнике которому в Бостоне написано: "Открывшему наркоз Мортону". Установлению приоритета в открытии эфирного наркоза в Америке и Англии посвящено много книг.

Трагично кончилась судьба открывших наркоз. Мортон в 49 лет нищим умер внезапно 15 марта 1868 г. на улице Нью-Йорка. Уэллс, открывший наркоз закисью азота, в возрасте 33 лет покончил жизнь самоубийством. Химик Джексон закончил свою жизнь в доме для психических больных.

Открытие наркоза, который оказался эффективным методом хирургического обезболивания, вызвало широкий интерес хирургов во всем мире.

В декабре 1846 г. началось применение наркоза на практике: удаление зуба, ампутация, акушерские операции- это были самые первые операции производимые под действием эфира.

В нашей стране первую операцию под эфирным наркозом произвел 7 февраля 1847 г. профессор московского университета Ф.И. Иноземцев (рис. 14). Через неделю после этого столь же успешно метод был использован Н.И. Пироговым в Петербурге (рис. 15).

Николай Пирогов родился 13 ноября 1810 года в Москве, в семье казначейского чиновника. Семья Пироговых была патриархальной, устоявшейся, крепкой. Николай был тринадцатым ребенком в ней. В детстве на маленького Колю произвел впечатление известный в Москве в такой же степени, как и Мудров, доктор Ефрем Осипович Мухин (1766-1850). Мухин начинал как военный врач еще при Потемкине. Он был деканом отделения врачебных наук, к 1832 году написал 17 трактатов по медицине. Доктор Мухин лечил брата Николая от простуды. Он часто навещал их дом, и всегда, по случаю его приезда, в доме возникала особая атмосфера. Николаю так понравились завораживающие манеры эскулапа, что он стал играть с домашними в доктора Мухина. По многу раз он выслушивал всех домашних трубкой, покашливал и, подражая мухинскому голосу, назначал лекарства. Николай так заигрался, что действительно стал врачом. Да каким! Знаменитым русским хирургом, педагогом и общественным деятелем, создателем русской школы хирургии.  
Первоначальное образование Николай получил дома, в дальнейшем обучался в частном пансионе. Он любил поэзию и сам пописывал стишки. В пансионе Николай пробыл только два года вместо положенных четырех лет. Отец его разорился, платить за обучение было нечем. По совету профессора анатомии Е.О. Мухина отец с большим трудом «выправил» в документе возраст Николая (пришлось кое-кому «подмазать») с четырнадцати на шестнадцать лет. В Московский университет принимали с шестнадцати лет. Иван Иванович Пирогов успел вовремя. Через год он умер, семья же стала нищенствовать. 
22 сентября 1824 года Николай Пирогов поступил на медицинский факультет Московского университета, который окончил в 1828. Студенческие годы Пирогова протекали в период реакции, когда приготовление анатомических препаратов запрещалось как «богопротивное» дело, а анатомические музеи уничтожались. По окончании университета он отправился в город Дерпт (Юрьев) для подготовки к профессорскому званию, где занимался анатомией и хирургией под руководством профессора Ивана Филипповича Мойера.