Реформа бюджетного сектора: проблемы, риски и перспективы

 

К обсуждению законопроектов подключилось профессиональное сообщество отраслей социальной сферы. В ходе острой дискуссии  ряд возражений и опасений был  высказан в отношении автономных учреждений. Но особенно жесткой критике подверглась ГМАНО. Главный аргумент, высказываемый противниками, – введение этой формы предполагает приватизацию государственных (муниципальных) учреждений. Обсуждение показало полное неприятие обществом идеи такой приватизации и законопроект, предусматривающий введение ГМАНО, был снят с рассмотрения.

Федеральный закон № 174-ФЗ «Об автономных учреждениях», регулирующий вопросы  создания и деятельности автономного  учреждения, был принят 3 ноября 2006 г. Несколько позже были внесены изменения в БК РФ, предусматривающие:

1) исключение автономных учреждений из числа участников бюджетного процесса (получателей бюджетных средств), т.е. вывод его за пределы бюджетного сектора;

2) создание для автономных учреждений нового бюджетного инструмента - субсидии автономным учреждениям (субсидии АУ), включая субсидии на возмещение нормативных затрат, связанных с оказанием им услуг в соответствии с государственным (муниципальным) заданием.

Одновременно с указанными в  БК РФ были внесены изменения, предполагающие привлечение к оказанию социально значимых услуг за счет бюджетных средств частных организаций (рисунок 2). Вводились следующие бюджетные инструменты:

а) выделение средств на закупку товаров работ и услуг для государственных (муниципальных) нужд в целях оказания государственных (муниципальных) услуг физическим и юридическим лицам.

б) субсидии юридическим лицам (за исключением государственных и муниципальных учреждений) - производителям товаров, работ, услуг на возмещение затрат или недополученных доходов в связи с производством (реализацией) товаров, выполнением работ, оказанием услуг;

в) субсидии НКО, не являющимся государственными (муниципальными) учреждениями.

 

Рисунок 2

 

 

Первый из названных инструментов, по сути, реализует идею социального  заказа.

Особенностью второго является возможность выбора поставщика непосредственно потребителями услуг, что не исключает предварительного отбора поставщиков (поставщика) административным путем.

Третий был описан в БК РФ до крайности скупо. Его особенность  – применимость только для частных  НКО.

В части бюджетных инструментов можно указать на имевшие место несоответствия между БК РФ и Федеральным законом «Об автономных учреждениях». Так согласно БК РФ бюджетное финансирование автономного учреждения, как было отмечено выше, должно было осуществляться посредством субсидий, включая субсидии на возмещение нормативных затрат, связанных с оказанием им услуг в соответствии с государственным (муниципальным) заданием. При этом оставалось неясным, какие еще субсидии, кроме названных, могли предоставляться автономному учреждению. В то же время названный закон предусматривал, что учредитель осуществляет финансовое обеспечение выполнения задания (задания учредителя, а не государственного (муниципального) задания), причем не только в форме субсидий, но и субвенций. При этом после внесения упомянутых изменений в БК РФ в 2007 г. термин «субвенция» применяется только к целевым межбюджетным трансфертам, связанным с финансовым обеспечением переданных с одного уровня на другой расходных полномочий.

Выделим одно из несоответствий, имеющее принципиальный характер и не устраненное до настоящего времени. БК РФ предусмотрено возмещение учреждениям нормативных затрат, связанных с выполнением государственного (муниципального) задания, в то время как Федеральным законом «Об автономных учреждениях» – финансовое обеспечение его выполнения. Нормы БК РФ должны быть приведены в соответствие с нормами этого Закона, поскольку государство должно именно обеспечивать предоставление населению социально значимых услуг, а не ждать, что учреждения предоставят их за счет собственных средств, чтобы потом компенсировать понесенные учреждением расходы.

Итак, в данном периоде вектор реструктуризации бюджетного сектора заметно «укоротился». Направление осталось прежним –  рост экономической самостоятельности и ответственности части учреждений. Однако вопрос даже о самом ограниченном разгосударствлении этого сектора был снят с повестки дня (рисунок 3).

В то же время бюджетное финансирование деятельности стало лишь одной из возможных форм государственного участия в предоставлении социально значимых услуг. Были созданы бюджетные инструменты привлечения частных организаций к оказанию таких услуг. Однако новые бюджетные инструменты были введены без концептуального обоснования как их состава, так и области эффективного использования каждого из них.

В течение третьего этапа реструктуризации (более 4-х лет) статус автономного учреждения получили только 3,8% учреждений субъектов РФ и 1,5% муниципальных учреждений социальной сферы. На федеральном уровне было создано не более 20 автономных учреждений, т.е. реструктуризация, по существу, так и не была начата. Среди основных причин этого можно выделить следующие.

Во-первых, создание автономных учреждений в отдельных отраслях было ограничено законодательством. Так, не допускалось изменение типа учреждений здравоохранения.

 

Рисунок 3

 

 

Во-вторых, для учреждения предусматривалась  крайне сложная процедура изменения  типа с бюджетного на автономный. Необходимо было согласие самого учреждения. При  этом решение о создании федерального автономного учреждения принималось Правительством РФ, регионального, муниципального – высшим исполнительным органом власти субъекта РФ и местной администрацией соответственно.

В-третьих, многие вопросы создания и деятельности автономного учреждения должны были регулироваться подзаконными актами. Время подготовки таких актов на федеральном уровне, в регионах и муниципалитетах существенно различалось. Во многих случаях эта работа затягивалась сверх всякой меры. Так, первый из необходимых федеральных актов был принят 28 мая 2007 г., т.е. через полгода после принятия Федерального закона № 174-ФЗ, последний – 18 марта 2008 г., т.е. почти через полтора года. А отдельные документы разрабатывались и в более поздние сроки.

Таким образом, нормативно правовая база, регулирующая вопросы создания и деятельности автономного учреждения, представляла собой сложную многоуровневую систему, что уже само по себе обусловило длительность времени ее формирования.

Вместе с тем представляется, что в основе трудностей с созданием указанной базы лежал другой фактор, который, в том числе, повлиял и на ее усложнение. Речь идет о нерешенности на концептуальном уровне многих основополагающих вопросов совершенствования функционирования сектора государственных и муниципальных учреждений, нашедшей свое отражение, в том числе, в федеральном законодательстве. Рассмотрим для примера ситуацию с государственным (муниципальным) заданием.

Термин «задание» (как задание собственника учреждения) присутствовал еще в начальной  редакции ГК РФ, где было установлено, что учреждение в отношении закрепленного за ними имущества осуществляют в пределах, установленных законом, в соответствии с целями своей деятельности, заданиями собственника и назначением имущества права владения, пользования и распоряжения им (пункт 1 статьи 296). В БК РФ, также еще в его начальной редакции, (в частности в пункте 3 статьи 158) присутствовал термин «задание по предоставлению государственных или муниципальных услуг». Однако ни в том, ни в другом кодексе соответствующие определения не давались. В принятом в ноябре 2006 г. Федеральном законе «Об автономных учреждениях», также без определения, был введен термин «задание учредителя» автономного учреждения.

В такой ситуации вряд ли покажется  странным, что когда соответствующее определение было внесено в законодательство, оно относилось к новому (четвертому по счету) термину. Федеральным законом от 26.04.2007г. № 63-ФЗ были внесены изменения в БК РФ, в том числе термин «задание по предоставлению государственных или муниципальных услуг» был заменен термином «государственное (муниципальное) задание», а статья 6 была дополнена следующим определением: «государственное (муниципальное) задание - документ, устанавливающий требования к составу, качеству и (или) объему, условиям, порядку и результатам оказания государственных (муниципальных) услуг».

Определение весьма расплывчатое, прежде всего, с точки  зрения значения присутствующего в  нем союза «или»: какие с учетом этого союза комбинации названных  требований являются допустимыми? 

Одновременно в БК РФ была включена новая статья (69.2), устанавливающая содержание государственного (муниципального) задания. Согласно пункту 1 этой статьи государственное (муниципальное) задание должно, в том числе, содержать:

показатели, характеризующие  качество и (или) объем (состав) оказываемых физическим и (или) юридическим лицам государственных (муниципальных) услуг;

порядок оказания государственных (муниципальных) услуг физическим и (или) юридическим лицам;

предельные цены (тарифы) на оплату государственных (муниципальных) услуг физическими или юридическими лицами в случаях, если законодательством Российской Федерации предусмотрено оказание соответствующих услуг на платной основе, либо порядок их установления;

порядок контроля за исполнением  государственного (муниципального) задания, в том числе условия и порядок его досрочного прекращения;

требования к отчетности об исполнении государственного (муниципального) задания.

Также не вполне понятные положения. Из них, в частности, можно сделать  вывод, что государственным заданием могут устанавливаться только показатели качества услуг без показателей их объема (состава). Вряд ли такое возможно в реальности. Или же, как следует понимать стоящее в скобках слово «состав»: как конкретизацию объема либо как его альтернативу?

Наряду с неоднозначностью указанных  норм статей 6 и 69.2 БК РФ (в редакции Федерального закона от 26.04.2007г. № 63-ФЗ) между приведенными положениями  этих статей имеются очевидные несоответствия.

Еще одна проблема, вызвавшая большие  затруднения на практике. Как в той, так и в другой статьях БК РФ понятие государственного (муниципального) задания связывалось только с услугами. Согласно этому его предметом не могли быть работы, в том числе НИР. Можно было бы предположить, что понятие услуга в БК РФ трактуется весьма широко, и работа является одним из видов услуг. Однако такое предположение не является верным. Например, в статье 72 этого кодекса термин «работа» используется, причем, наряду с термином «услуга». Такая ситуация поставила под вопрос возможность бюджетного финансирования основной деятельности научных учреждений и университетов в части осуществляемых ими НИР, намеревавшихся перейти в статус автономных учреждений.

Подчеркнем, что указанные несоответствия неясности и пробелы характеризуют, на наш взгляд, не столько недостатки собственно законотворческой деятельности, сколько недостаточную концептуальную проработанность рассматриваемого понятия.

Положение еще более усложнилось  после принятия Федерального закона от 08.05.2010 г. № 83-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений» (далее – Закон №83-ФЗ), когда преобразования охватили весь бюджетный сектор, коснулись каждого его учреждения.

 

Современная ситуация

Законом число типов государственных  и муниципальных учреждений увеличено  до трех: казенное, бюджетное и автономное учреждения. Казалось бы, расширение состава  таких типов - мера весьма полезная, позволяющая с большей полнотой учитывать особенности условий и характера деятельности учреждений. Однако это справедливо лишь в том случае, когда в основе типизации действительно лежат объективные различия таких условий и характера, позволяющие установить достаточно четкие критерии выбора типа. В противном же случае возникает реальная угроза принятия неэффективных решений, что, учитывая масштабы намеченных изменений, будет иметь самые негативные экономические и социальные последствия. Представляется, что сейчас имеет место как раз второй случай.

Действительно, сегодня вряд ли кто-то возьмется объяснить, почему являлось целесообразным введение именно трех типов учреждений и почему именно с такими характеристиками.

В этой связи не удивительно отсутствие достаточно четких критериев выбора типа учреждения. Так, если обратиться к Методическим рекомендациям по определению критериев изменения типа государственных учреждений субъектов РФ и муниципальных учреждений с учетом сферы их деятельности, то предложенные в них критерии не позволяют «отделить» бюджетные учреждения от автономных.

Для «отделения» казенных учреждений, с одной стороны, от бюджетных  и автономных учреждений, с другой, предлагаются критерии «экономический потенциал» и «управленческий потенциал» учреждения. Однако эти критерии, отражающие состояние самих учреждений, а не условия и характер их деятельности, могут применяться лишь в качестве ограничивающих факторов.

Возникла угроза свертывания реформы. Сегодня следует говорить уже не о том, что вектор реструктуризации «укоротился» (как было на втором из выделенных этапов), а о его повороте в обратном направлении (рисунок 4). Признаком этого является последовательное снижение уровня экономической самостоятельности автономных учреждений в результате принятия ряда поправок к Федеральному закону «Об автономных учреждениях». Это снижение связано, прежде всего, с нормой Закона № 83-ФЗ, предусматривающей установление порядка разработки и утверждения плана финансово-хозяйственной деятельности автономного учреждения его учредителем, т.е. в предельном случае учредитель может оставить за собой право утверждения этого плана и экономическая самостоятельность автономного учреждения становится эфемерной.

С принятием Закона № 83-ФЗ автономное учреждение было ограничено в праве  открытия своих счетов в банках. Такое право не предусмотрено для бюджетных инвестиций, средства которых должны размещаться на лицевых счетах, открытых для автономного учреждения в органах казначейства.