Взаимодействие следователя и органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность в раскрытии и расследовании преступлений

Во втором параграфе «Связь и соотношение уголовно-процессуальной и оперативно-разыскной деятельности – объективные предпосылки взаимодействия» исследуются методологические основы взаимодействия.

Рассматривая назначение уголовного судопроизводства через призму философских категорий целей, делается вывод, что цель уголовного судопроизводства полностью совпадает с целью ОРД, законодательно закрепленной, – это защита жизни, прав и свобод человека и гражданина, собственности, обеспечение безопасности общества и государства от преступных посягательств. Задача оперативно-разыскной деятельности по выявлению преступления и лица, его совершившего, совпадает с одной из задач уголовно-процессуальной деятельности, что позволяет говорить о системной взаимосвязи оперативно-разыскной деятельности и уголовного процесса и объективной необходимости взаимодействия субъекта расследования, действующего в строгой процессуальной форме, и субъекта, осуществляющего деятельность по выявлению преступления средствами оперативно-разыскной деятельности.

Системно-деятельностный подход к анализу сложной системы взаимодействия предполагает обнаружение закономерностей обращения информации между взаимодействующими субъектами.

Автор разделяет позицию М.П. Полякова в том, что взаимодействие уголовного процесса и ОРД представляет собой информационный взаимообмен. Рассматривая функции информации, диссертант предлагает набор требований к ее содержанию, определяющих ее ценность и возможность правового и организационно-тактического использования. К наиболее значимым относит: соответствие информации компетенции субъектов взаимодействия; достаточность ее для разрешения соответствующей проблемы (полнота); необходимую достоверность и точность для выработки и принятия решений; своевременность и систематичность передачи и поступления; коммуникативность (доступность для восприятия, унификация по форме и возможность использования компьютерных технологий).

Особое внимание уделяется понятию и основным направлениям использования оперативно-разыскной информации – результатам ОРД.

Диссертант полагает, что под результатами ОРД следует понимать сведения о признаках преступления на различных этапах его развития, лицах, причастных к нему и осведомленных о деянии, и других обстоятельствах, способствующих раскрытию и расследованию преступлений, а также предметы, материалы (документы), полученные должностными лицами, осуществляющими ОРД на законных основаниях.

Изучение доступных научных источников по теории оперативно-разыскной деятельности (В.Г. Бобров, К.К. Горяинов, В.С. Овчинский, К.В. Сурков, Ю.Ф. Кваша, А.Г. Маркушин, А.А. Фальченко, М.А. Шматов, А.Ю. Шумилов и др.) позволили сделать вывод о том, что оперативно-разыскная информация (результаты ОРД) добывается с помощью определенных законом оперативно-разыскных мероприятий, в ходе так называемого документирования.

Процесс документирования по своей сути весьма близок процессу доказывания. Однако близость не означает полной идентичности.

Уголовно-процессуальное познание, производимое субъектом расследования, проистекает в рамках, регламентированных законом, в определенной процессуальной форме получения сведений и их применения и должно осуществляться процессуально и организационно независимым субъектом для возможности объективной оценки оперативной информации. Оперативно-разыскное познание, осуществляемое со спецификой проведения ОРМ, обусловленных объективной необходимостью направленности субъекта на разведывательно-поисковую деятельность, позволяет говорить, что это особая сторона единого процесса раскрытия и расследования преступления.

Документирование преступных действий – это система оперативно-разыскных мероприятий получения информации, предопределенная (обусловленная) уголовно-процессуальными требованиями к доказательствам и правилами доказывания. Соотношение предметов документирования и доказывания позволяет выявить существующие между ними закономерные связи: сущность и содержание документирования в основе своей отражает содержание предмета доказывания. Для определения эффективности взаимодействия важно, чтобы документирование по установлению обстоятельств, подлежащих доказыванию, было неразрывно связано с процессуальным пониманием доказательств и обеспечением доказательственной базы расследования. Определенные уголовно-процессуальным законом источники доказательств (ст. 74 УПК РФ) должны служить основными ориентирами в направлении оперативно-разыскного документирования. Это должно быть основой для разработки типовых методик документирования по конкретным видам преступлений.

Принципиальное значение имеет разрешение проблемы оформления результатов ОРД, о чем вносится предложение по дополнению Закона об ОРД и соответствующих ведомственных нормативных актов положениями о порядке оформления результатов ОРД, представляемых для использования в уголовном процессе.

Глава вторая «Нормативно-правовое регулирование взаимодействия следователя и органов, осуществляющих оперативно-разыскную деятельность» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Историко-правовой анализ взаимодействия следователя и оперативно-разыскных (сыскных) органов» представлен анализ вышеназванного взаимодействия.

В работе на фоне событийно-исторической хронологии происходящих перемен в уголовном судопроизводстве России проводится анализ возникновения, развития и взаимного соотношения сыскной, следственной и судебной деятельности, что позволяет уяснить факторы, оказывающие влияние на закономерности их взаимоотношений.

Длительный исторический период, характеризующийся жестким огосударствлением всех сфер деятельности в России, в том числе и уголовно-процессуальной, предопределил формирование судопроизводства при неразделении судебной и административной (сыскной) деятельности.

Лишь с начала судебной реформы (1864 г.) можно наблюдать процесс отделения суда от органов законодательной и административной власти и становление относительной независимости судей. Осуществляя идею разделения административной и судебной власти, правительством было принято решение об образовании института независимых субъектов объективного расследования – следователей. Разграничение полномочий следователя с государственными сыскными структурами обусловливалось необходимостью разделения судебной и обвинительной власти при сохранении нацеленности судопроизводства на установление объективной истины. В результате этого независимость суда от административных сыскных органов обеспечивалась путем отделения власти следственной (исследующей) от власти обвинительной (преследующей).

Исторические корни термина «органы дознания», анализ сущности и форм их деятельности показывают, что именно непроцессуальная сторона деятельности органов дознания – «негласность полицейского изыскания» – являлась определяющей в формировании этого понятия и обусловливала объективную необходимость их взаимодействия с субъектами расследования.

Анализ нормативных актов, мнения ученых того времени (Г. Гросс, А.И. Квачевский, П.В. Макалинский, И.Я. Фойницкий и др.) свидетельствуют о прогрессивном значении данной реформы, тяготевшей к состязательной форме процесса, руководствующегося, вместе с тем, необходимостью отыскания объективной истины; определившей самостоятельные формы взаимодействия судебного следователя и сыскной полиции; акцентировавшей внимание на необходимости независимости и руководящей роли следователя на стадии предварительного расследования, роли прокуратуры как субъекта обвинения.

Однако коренная ломка общественных отношений, начатая революцией 1917 года, сказалась и на уголовном судопроизводстве. Институт следователей, то сокращаясь, то возобновляясь, неуклонно и довольно быстро шел на сращивание с оперативно-разыскными органами, приводя к слиянию оперативно-разыскных и следственных функций под руководством прокуратуры.

Дознание в советском уголовном процессе стало сливаться со следствием, фактически ничем не отличаясь от него. Органы дознания стали превращаться в дополнительный орган расследования, что вытеснило за рамки судопроизводства оперативно-разыскную (сыскную) деятельность и породило трудности в понимании и практическом взаимоотношении субъектов, ее проводящих, и субъектов расследования, осуществляющих деятельность по выявлению, проверке в строгой процессуальной форме.

Некоторые позитивные изменения в области конкретизации взаимосвязи процессуальной и оперативно-разыскной деятельности произошли с принятием УПК РСФСР 1960 года: конкретизированы обязанности органов дознания, определены формы и характер отдельных письменных поручений.

Позитивные изменения были внесены в ст. 29 Основ уголовного судопроизводства (от 12 июня 1990 г.) в части обязанностей органов дознания по производству оперативно-разыскных мер с использованием научно-технических средств и возможности использования результатов ОРД в качестве доказательств после их соответствующей процессуальной проверки. Данные предписания в совокупности с принятием первого в истории отечественного права Закона об ОРД (от 13 марта 1992 г.) открывали дальнейшую перспективу развития взаимодействия следователя с органами, осуществляющими ОРД. Однако союзное государство вступило в новую историческую эпоху коренных преобразований общественных отношений, повлекших новые правовые реформы, в том числе и в системе уголовного судопроизводства России.

Второй параграф «Современное состояние правового регулирования взаимодействия следователя и органов, осуществляющих оперативно-разыскную деятельность, и перспективы его совершенствованя» посвящен анализу состояния правового регулирования взаимодействия следователя и органов, осуществляющих ОРД, на современном этапе и возможным перспективам его совершенствования.

Современное состояние правового регулирования взаимодействия рассматривается с применением метода системного анализа правовых норм в их иерархическом соотношении по юридической силе. Анализируются положения Конституции РФ, федеральные законодательные нормы и подзаконные нормативные акты, касающиеся процессуальных и оперативно-разыскных отношений, некоторые международные акты по рассматриваемой проблеме.

Особое место уделяется рассмотрению правовых положений полномочий субъектов взаимодействия. Устанавливается, что корреляция их прав и обязанностей по решению задач в раскрытии и расследовании преступлений имеет недостатки. Суть их в том, что соответствующие законодательные положения УПК РФ и Закона об ОРД не корреспондируют друг другу, регулируют правовые отношения субъектов как бы параллельно, не пересекаясь, не учитывая взаимно правовые полномочия субъектов взаимодействия.

Действующий уголовно-процессуальный закон окончательно утвердил положение об органах дознания и деятельности по дознанию как о категориях только процессуальных. «Орган дознания», являясь общим понятием, включает в себя и субъектов оперативно-разыскной деятельности, и ряд иных государственных органов, осуществляющих полномочия, предусмотренные ч. 2 ст. 40 УПК РФ. Вместе с тем, полномочия субъектов оперативно-разыскной деятельности при раскрытии и расследовании преступлений отличаются и от полномочий должностного лица органов дознания – дознавателя, проводящего расследование, а в некоторых случаях, неотложные следственные действия; и от иных органов, уполномоченных на неотложные следственные действия.

Такой подход нередко в самом законодательстве порождает непоследовательность и даже двусмысленность в установлении и толковании деятельности должностных лиц органов дознания. В одних случаях законодатель их определяет в качестве должностных лиц, осуществляющих ОРД (ч. 2 ст. 163, ч. 7 ст. 164 УПК РФ), в других – органу дознания поручает проведение оперативно-разыскных мероприятий (п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ), что явно не способствует эффективной правоприменительной практике. В соответствии с ч. 2 ст. 163 УПК РФ в следственную группу и в соответствии с ч. 7 ст. 164 УПК РФ к проведению следственных действий законодатель разрешает привлечь должностное лицо, осуществляющее ОРД, а вот поручение о проведении оперативно-разыскных мероприятий предписывается давать органу дознания (п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ).

Результаты правового анализа действующего законодательства с учетом уроков отечественной истории в данной области и опыта стран ближнего и дальнего зарубежья позволяет автору обосновать идею о целесообразности выделения самостоятельной нормы УПК, определяющей субъекта оперативно-разыскной деятельности как участника уголовного процесса с обеспечивающими функциями нормального хода досудебного производства под руководством следователя.

Для определения подобного статуса фактически имеется необходимая совокупность соответствующих признаков (указание в законе на данный орган, наличие у него прав и обязанностей, наличие возможности осуществлять уголовно-процессуальную деятельность, возможность вступления в уголовно-процессуальные отношения).

Предлагаемый вариант будет соответствовать истинному смыслу, роли и назначению ОРД по отношению к уголовному процессу, легализует оперативно-разыскную деятельность в уголовном процессе, улучшит нормативное регулирование участия данных органов в уголовном процессе, повысит уровень обеспечения законности. Речь идет не о нормативном регулировании самой оперативно-разыскной деятельности, имеющей достаточно развитую собственную законодательную базу, а о правовом обеспечении использования возможностей ОРД на стадиях досудебного производства.

Предлагается нормативное закрепление за данным субъектом видов деятельности, связанных с обеспечением уголовного судопроизводства, большая часть из которых уже обозначены в уголовном процессе (ч. 7 ст. 164, ч. 2 ст. 163 УПК РФ) либо прямо вытекают из смысла процессуальных норм (ст. 144, 145, ч. 4 ст. 157, ст. 210 УПК РФ) и утвердились на практике, но не имеют четкого правового закрепления.

Предлагаемый подход открывает, по мнению диссертанта, и перспективу процессуальной упорядоченности проверки сообщений о преступлениях, процедуры так называемой доследственной проверки при наличии поводов к возбуждению уголовного дела и установления наличия (отсутствия) к тому достаточных оснований, что, несомненно, будет способствовать правильному разрешению вопросов начала производства по уголовному делу.