Анализ развития института соучастия в нормативных правовых актах Республики Беларусь

    Размер наказания  руководителю организованной группы  не может быть менее трех четвертей размера наиболее строгого вида наказания предусмотренного соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса (ч. 2 ст.66 УК РБ).

    Степень участия  – это мера активности каждого соучастника в исполнении своих функций, т.е. фактическое влияние данного лица на других соучастников, важность действий в достижении общего преступного результата, подготовленность и интенсивность действий. Так, при определении наказания организатору следует учитывать, как он исполнял свои организаторские функции, количество соучастников, вовлеченных им в преступную деятельность, степень его влияния на них, их зависимость от организатора и иные обстоятельства, свидетельствующие об особой опасности данного лица.

    Объективные  обстоятельства, которые делают  преступление более опасным (способ  совершения преступления, использование  должностного положения при совершении  преступления, тяжесть последствий) вменяются в вину остальным соучастникам, если охватывались их умыслом. Так, умышленное уничтожение либо повреждение имущества, совершенное общеопасным способом (ч. 2 ст. 218 УК), вменяется в вину остальным соучастникам, если такой способ уничтожения имущества охватывался их умыслом. [8, с. 210-211]

    Не может быть  исполнителем и по общему правилу  соисполнителем преступлений со специальным субъектом лица, лишенные признаков этого субъекта.

    Вопрос соучастия  с исполнением различных ролей  в преступлениях со специальным субъектом законом урегулированы лишь в  отношении воинских преступлений. Согласно части 2 примечания к главе 37 УК соучастие в воинских преступлениях лиц, не являющимися военнослужащими, или приравненных к ним, возможно только в качестве организаторов, подстрекателей, пособников. Вопрос соучастия с распределением ролей в других преступлениях со специальным субъектом решается на основе того, что в обществе нет и не должно быть противоречий между интересами частных и должностных лиц, работников различных служб, специалистов и неспециалистов и т.д.  Чрезвычайно сложным является вопрос о соисполнительстве в преступлении, требующем специального субъекта, с лицом, которое не отвечает признакам такого субъекта. Такое соисполнительство возможно только в случаях, если объективная сторона преступления, требующего специального субъекта носит сложный характер и включает в себя действия, которые могут быть совершены любым лицом. Участниками же организованной группы, совершившей преступление, специального субъекта, могут быть лица, не обладающие признаками специального субъекта, поскольку, выполняя даже роль пособников при совершении, например, такого преступления, как получение взятки, они признаются соисполнителями этого преступления в составе организованной группы. В свою очередь, участниками простой группы (ст. 17 УК) при получении взятки могут быть только должностные лица. [23, с. 141; 8, с. 211-212]

    Необходимо отметить, что вопрос о вменении смягчающих  обстоятельств субъективного характера, характеризующих исключительно  личность исполнителя преступления, также является сложным. Некоторые белорусские ученые, анализируя отдельные составы преступлений, высказали мнение о том, что при квалификации действий иных соучастников, обстоятельства, характеризующие личность исполнителя и смягчающие его ответственность, должны вменяться им при осознании наличия этих обстоятельств. Так, например, И.О.Грунтов допускает возможность соучастия в убийстве матерью новорожденного ребенка либо в убийстве, совершенном в состоянии аффекта, если лица, принимающие участие в таких деяниях, осознают обстоятельства, характеризующие особенности психического состояния исполнителей этих преступлений. Данная позиция обосновывается с точки зрения существующего в теории подхода о возможности организационной, подстрекательской или пособнической деятельности при совершении преступлений со специальным субъектом. [16, с. 53]

    Также нужно  сказать, что ч. 9 ст. 16 УК РБ имеет  важное системное значение для  института соучастия в целом. Наряду с соучастием с разделением  ролей в ней дается перечисление и иных форм соучастия: совершение преступления группой, организованной группой соучастников, преступной организацией. Указывая на то, что перечисленные формы выражения множественности субъектов при совершении преступлений являются соучастием, а сами субъекты соучастниками, уголовный закон исключает всякую иную трактовку группового совершения преступления как только в рамках института соучастия.

    Совершение преступления  группой или организацией является  квалифицирующим обстоятельством в случаях, предусмотренных статьями Особенной части УК, а в остальных выступает как отягчающее обстоятельство при назначении наказания (п.11 ст. 64) при условии их вменения в ответственность в соответствии с требованиями    п. 4 ст. 10 УК РБ. [21, с. 50]

ГЛАВА 3.

 Проблемы совершенствования института соучастия в преступлении в современном белорусском уголовном законодательстве

Самостоятельное направление совершенствования уголовного закона в сфере регламентации ответственности за совершение преступлений в соучастии связано с разработкой понятийного аппарата и выработкой предложений, адресованных законодателю и ориентированных на повышение эффективности норм Общей и Особенной части Уголовного кодекса. В этом плане серьезные сомнения вызывает обоснованность и эффективность законодательных формулировок в рамках ст. 19 Уголовного Кодекса Республики Беларусь «Создание преступной организации либо участие в ней».

У разных авторов критическое отношение к регламентации уголовной ответственности за организацию преступного сообщества. Одни ученые обосновывает целесообразность указать в ст. 19 Уголовного Кодекса Республики Беларусь, что целью создания и руководства преступным сообществом (преступной организацией) является совершение умышленных преступлений. Данное предложение, на мой взгляд, представляется избыточным, поскольку преступное сообщество рассматривается как форма соучастия, а при регламентации соучастия законодатель закрепил умышленный характер преступлений, совершаемых группой лиц.

Другие ученые считают, что необходимо усиление в уголовном законе ответственности за совершение преступлений преступным сообществом. Однако, согласно законодательству, при совершении конкретного преступления преступным сообществом речь всегда идет о совокупности преступлений, что исключает недостаточность уголовно-правового реагирования на совершение преступления или нескольких преступлений при данной сложной форме соучастия. Ученые указывают на то, что ст. 19 Уголовного Кодекса Республики Беларусь на практике "не работает", но предлагают изменить ситуацию за счет расширения оснований уголовной ответственности за организацию преступного сообщества путем включения в цели его деятельности не только тяжких или особо тяжких преступлений, но преступлений любой тяжести. На самом деле в случае принятия такого рода предложений основания применения ст. 19 Уголовного Кодекса Республики Беларусь станут практически не ограниченными. Отличие преступного сообщества и организованной группы вообще перестанет существовать даже на теоретическом уровне. Кроме того, предлагаемые приемы решения проблемы не ориентированы на придание конструкции рассматриваемого состава преступлений более четких границ, поскольку они не решают главного - установления параметров сплоченности группы, пригодных для реального правоприменения.

В этом плане, несомненно, заслуживают внимания и суждения специалистов, которые опираются не на уголовно-правовые критерии преступного сообщества, а на криминологические, социальные, психологические, нравственные признаки. Представляется, что такого рода решения еще более уязвимы. Cсплоченность, также как и устойчивость – оценочный признак. Его выделение законодателем в качестве самостоятельного признака означает, что она отличается от устойчивости, хотя все признаки устойчивости присущи и сплоченности. Но сплоченность характеризуется и другими признаками, каковыми являются, в частности, круговая порука, конспирация, общая касса, наличие специальных технических средств и т. д. Круговая порука может быть основана на таких обстоятельствах, как, например, совместное совершение, участниками группы преступления ранее, включая осуждение за него по одному и тому, же уголовному делу; отбывание участниками наказания в одном и том же месте лишения свободы; взаимная осведомленность участников о компрометирующих друг друга материалах; использование для поддержания в группе дисциплины насилия, угроз, жестокости. Она может выступать и в виде договоренности об отказе от показаний в случае разоблачения, умолчании о членах группы, их связях и действиях, о взаимной выручке и т.п. Сплоченность предполагает обычно наличие в преступной организации сложных организационно-иерархических связей, тщательной конспирации, наличие в обороте значительных денежных средств, установление связей с правоохранительными органами (коррумпированность), наличие системы защитных мер (внутренняя контрразведка), наличие охранников, боевиков и наемных убийц. Преступное сообщество, как правило, предполагает вооруженность соответствующей преступной организации новейшими видами оружия, в том числе и зарубежного производства.

Кроме того, на мой взгляд, такие признаки как круговая порука, конспирация, общая касса, наличие специальных технических средств, в том числе зарубежного производства, а уж тем более отбывание наказания в одном и том же месте не являются, строго говоря, уголовно-правовыми. Они имеют криминологическое или криминалистическое содержание и смысл. Для уголовного правоприменения не имеет значения - отбывали ли ранее сообщники наказание в одном и том же учреждении, давали ли они друг другу какие-либо "клятвы" и т.д. Все это приобретает смысл в криминалистическом аспекте, поскольку влияет на выбор тактики и методики раскрытия конкретного, хотя и типового преступления. Трудно согласиться с мыслью законодателя и большинства специалистов о том, что личностные характеристики субъектов, их "мораль", взаимоотношения и субкультура могут стать основанием для инкриминирования конкретного преступления.

В этом и кроется главная опасность такого "оценочного" признака как сплоченность преступной группы. Он фактически не подлежит структурированию и формализации при регламентировании основании уголовной ответственности, в отличие от таких оценочных признаков, которые применяются в уголовном правотворчестве, но не несут при этом сугубо морально-нравственной или криминологической оценки того или иного обстоятельства. В последнем случае подразумеваются оценочные категории, используемые уголовным законодателем для описания возможных последствий преступного деяния ("существенный вред", "значительный ущерб" и т.д.). Эти категории являются всегда дополнением, логическим смысловым продолжением того ряда признаков, который законодателем вполне отчетливо определен и формализован. Категория же "сплоченность" является не просто самостоятельным признаком в контексте Уголовного Кодекса, но признаком базовым. На признаке сплоченности выстроена вся уголовно-правовая конструкция преступного сообщества (преступной организации), вне этого признака данная сложная форма соучастия перестает существовать. Однако, каких-либо значимых именно в уголовно-правовом смысле критериев сплоченности ни уголовный законодатель, ни Верховный Суд, ни основная часть исследователей не предлагают. Поскольку содержание термина "сплоченность" не выработано ни в теории уголовного права, ни в практике его применения, опереться на этот термин при разграничении организованной группы и преступного сообщества невозможно. Не может служить в качестве такого отличительного признака указание законодателя на цель создания группы - совершение тяжких или особо тяжких преступлений, поскольку организованная группа, как уже отмечалось, также создается для совершения этих преступлений.

В результате вышеизложенного можно сделать вывод, что закономерный результат - нормы Уголовного Кодекса Республики Беларусь, содержащие указание на преступное сообщество либо вообще не применяются на практике, либо доказывание соответствующего преступления заходит в тупик по причине невозможности уголовно-правового структурирования критерия "сплоченность". В тех случаях, когда правоохранительные органы все же направляют в суд уголовное дело, возбужденное по ст. 19 Уголовного Кодекса Республики Беларусь, обвинение подкреплено вменением множества иных, самостоятельных преступлений, отражающих фактическую преступную деятельность той или иной криминальной группы.

Еще раз можно подчеркнуть, что проблемы квалификации преступления, предусмотренного ст. 19 Уголовного Кодекса Республики Беларусь, связаны, главным образом с принципиальной невозможностью выведения на нормативистский, уголовно-правовой уровень понятия "сплоченность", примененного уголовным законодателем в данной статье. Создать именно уголовно-правовую дефиницию "сплоченности" до сегодняшнего дня науке не удалось, формулировки Верховного Суда также носят расплывчатый характер. Возможность криминологического насыщения понятия "сплоченность" не создало предпосылку для придания ему уголовно-правового, твердого оценочного содержания. Категория "сплоченность" не имеет отчетливых уголовно-правовых параметров, пригодных для реального правоприменения. В результате и правоприменительная практика встает в тупик в случае необходимости установления по конкретному уголовному делу признака "сплоченности" в преступной деятельности группы лиц. Представляется, что без изменения самой законодательной формулировки преступного сообщества (преступной организации) изложенная проблема решена быть не может.

Состояние института соучастия в действующем законодательстве не могло не вызвать к жизни множества и иных предложений по совершенствованию норм Общей и Особенной части, особенно касающихся регламентации ответственности за сложные формы соучастия. Вместе с тем, ряд вносимых авторами предложений носит не совсем научный характер.

Таким образом, совершенствование института соучастия можно связать с модернизацией положений ряда норм уголовного закона, непосредственно регламентирующих основания ответственности за организованные формы преступной деятельности.

Борьба с криминальным профессионализмом и его организованными формами в социальном аспекте предполагает систему экономических, идеологических и правовых мер, осуществляемых государством в условиях перестройки. Однако усилить ее призваны специальные меры профилактики, направленные непосредственно на предупреждение криминального профессионализма правоохранительными органами во взаимодействии с общественными организациями.