Проблемы уголовной ответственности

Отвергать такое значение актов об амнистии, вероятно, не стоит. Вместе с тем, было бы весьма желательно обратиться к нашему недавнему опыту и предусмотреть в законе "чистые" случаи отсутствия судимости при отбытии лицами некоторых наказаний. Так, в известной Теоретической модели Уголовного кодекса (Общая часть) предлагалось признать не имеющими судимости лиц, отбывших наказание за совершение преступления, не представляющего большой общественной опасности (уголовный проступок). Есть данные в пользу целесообразности реализации этой идеи и в отношении лиц, отбывших наказания за неосторожное преступление.[7;39]

Говоря о времени прекращения  уголовной ответственности, авторы имеют в виду самый дальний  момент, до которого сохраняется уголовная  ответственность. С этой точки зрения, время вынесения обвинительного приговора или время отбытия наказания не всегда свидетельствуют о ее прекращении. Ведь максимально допустимый предел уголовной ответственности определяется моментом, до которого сохраняется закрепленная в источниках уголовного права обязанность лица, совершившего преступление, подвергнуться осуждению, наказанию и судимости. Поэтому состояние судимости у лица, отбывшего наказание, еще свидетельствует о наличии уголовной ответственности. Но за границами такого состояния уголовной ответственности уже нет.

В соответствии с уголовным законодательством лицо, осужденное за совершение преступления, считается судимым со дня вступления обвинительного приговора суда в законную силу до момента погашения или снятия судимости. Это уголовно-правовое последствие преступного поведения виновного распространяется на все время отбывания им наказания, а также на последующий определенный период времени. Выходит, уголовная ответственность существует до тех пор, пока сохраняется судимость[6;39].

За пределами судимости нет  и уголовной ответственности, о  чем ранее говорилось. Эта мысль  неоднократно отражена в действующем  уголовном законодательстве. Так, в Уголовном Кодексе закреплено общее правило: погашение или снятие судимости аннулирует все правовые последствия, связанные с судимостью. Оно затем детализируется применительно к отдельным ситуациям. Так, говорится, что преступление не признается совершенным неоднократно, если судимость за ранее совершенное лицом преступление была погашена или снята. Согласно уголовному кодексу судимости, снятые или погашенные в порядке, предусмотренном ст. 86 настоящего Кодекса, не учитываются при признании рецидива преступлений. Тем самым справедливо констатируется факт прекращения здесь уголовной ответственности. Суммируя изложенное, можно прийти к следующему заключению: точка зрения сторонников моновариантности прекращения уголовной ответственности противоречит научным конструкциям пределов последней, а также сложившейся в течение десятилетий целесообразной правотворческой  и правоприменительной практике на этот счет. Значит, ориентироваться в данном вопросе нужно на противоположную позицию.

Второй подход. Следуя ему, другая группа авторов исходит из поливариантности прекращения уголовной ответственности.

Ранее отмечалось, что сторонники иного подхода называют факторы, касающиеся лиц, подвергнутых осуждению, наказанию, судимости. Однако уголовную ответственность несут не только осужденные или отбывшие наказание, но и другие лица, совершившие преступления. Отсюда логично предположить, что уголовная ответственность может прекращаться и до осуждения правонарушителей. На это обстоятельство справедливо обратили внимание некоторые криминалисты еще в период действия прежнего УК. М.А. Гельфер утверждал, что "прекращение уголовной ответственности означает отказ государства от использования своего права на привлечение к уголовной ответственности с применением мер общественного либо административного, либо в связи с истечением давности привлечения к уголовной ответственности, либо в силу актов амнистии или помилования, освобождающих от уголовной ответственности или наказания. Уголовная ответственность прекращается лишь после погашения или снятия судимости"[2;39].

Этот ученый справедливо указал на разные случаи прекращения уголовной ответственности. В то же время нельзя не высказать в их адрес ряд замечаний. Оговорюсь: для критики с неменьшим  успехом можно было бы использовать высказывания других специалистов, в том числе комментирующих новый УК. Но сказанное именно М.А. Гельфером мне представляется наиболее емким для того, чтобы на его основе выстроить свою линию ответа на поставленный вопрос.

Во-первых, ими названы далеко не все возможные ситуации, когда  уголовная ответственность прекращает свое существование. Например, оба они перечислили лишь некоторые тогдашние виды освобождения от уголовной ответственности и виды освобождения от наказания.

Во-вторых, путь перечисления здесь  вообще является не самым лучшим. Это  и громоздко выглядит, и затушевывает правовую природу однотипных норм, и не рассчитано на изменение позиции законодателя относительно рамок соответствующего уголовно-правового института. Так, в 1977 г. границы института освобождения от уголовной ответственности чуточку раздвинулись за счет введения нового вида освобождения – освобождения от уголовной ответственности с привлечением к административной ответственности[12;40].

В-третьих, в цитируемых текстах  обнаруживаются неточности, в том  числе касающиеся принципиального  вопроса. Так, фраза М.А. Гельфера "уголовная  ответственность прекращается после погашения или снятия судимости" наводит на мысль о том, что ответственность есть и за пределами судимости, существуя до какого-то непонятного момента. Правильнее было бы сказать, что уголовная ответственность прекращается не после, а при погашении или снятии судимости[11;40].

В-четвертых, упоминание авторами об амнистии и помиловании представляется излишним. Дело в том, что ни амнистия, ни помилование не обладают особой юридической природой. Это комплексные  акты уголовно-правового характера, которые полностью "вписываются" в рамки известных правовых институтов - от освобождения от уголовной ответственности до снятия судимости.

В-пятых, перечень возможных вариантов  прекращения уголовной ответственности  приводился учеными без должной системы, довольно хаотично. Как упорядочить подобные сведения? Из предшествующего изложения материала видно, что наиболее разумной будет последовательность, отражающая ход правоприменительного процесса.

В-шестых, ощущается недостаточная  увязка названными авторами проблемы прекращения уголовной ответственности с проблемой понятия этой ответственности. Между тем, ключ к ответу на поставленный вопрос кроется в соответствующем понимании уголовной ответственности. И он, кстати, уже пригодился: с его помощью, в частности, удалось определить четыре момента, при наличии которых уголовная ответственность прекращается.

В дополнение к ним следует назвать  еще несколько таких случаев.

1. Как отмечалось, уголовная ответственность  представляет собой закрепленную  в источниках уголовного права обязанность лица, совершившего преступление, подвергнуться осуждению, наказанию и судимости. Она является частью содержания уголовного правоотношения. Поэтому вне такого правоотношения уголовная ответственность существовать не может. И если уголовное правоотношение, порожденное преступлением, по какой-либо причине прекращается, с этого же момента прекращается и уголовная ответственность.

Одним из субъектов уголовного правоотношения выступает лицо, совершившее преступление. Уголовную ответственность по действующему российскому законодательству может нести лишь индивид. Поскольку упомянутая обязанность строго персонифицирована, смерть лица,

совершившего преступление, ведет  к прекращению уголовного правоотношения и, соответственно, к прекращению уголовной ответственности.

И.Я. Козаченко справедливо отмечает: "Возникая в рамках регулятивного  отношения, уголовная ответственность, однако, реализуется не сразу. Лишь в двух случаях она может быть прекращена мгновенно: либо с выстрелом, лишившим жизни приговоренного судом к смертной казни, либо со смертью (естественной или криминально-насильственной) творца преступного деяния. Во всех же остальных случаях уголовная ответственность реализуется в присущих ей формах, соответствующих определенным стадиям самого процесса ее реализации". Обе ситуации, о которых говорит автор, объединяет окончание жизни лица, совершившего преступление.

Данное обстоятельство учитывается  законодателем. В п. 8 ч. 1 ст. 5 УПК  содержится положение о том, что  в отношении умершего уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное дело подлежит прекращению. Решение об этом носит самостоятельный характер. Оно никогда не должно в последующем сочетаться с какой-либо формой индивидуализации уголовной ответственности (освобождение от ответственности, освобождение от наказания и т. п.) или подменяться ею. Противное было бы просто нелогичным, поскольку свидетельствовало бы о наличии уголовной ответственности лица после его смерти.

Сказанное не означает, что такое  сочетание вообще невозможно. Нет, оно вполне допустимо. Но допустимо лишь при обратной последовательности событий. Новгородским областным судом за убийство трех человек – своей престарелой тетки, шестилетнего малыша, которого он после сексуального насилия над ним бросил в прорубь, и 16-летнего подростка-инвалида – был осужден к смертной казни некто Леонтьев Федор. Однако приговор не был приведен в исполнение: за день до этого момента пятидесятилетний убийца скончался по причине сердечной недостаточности. В данном случае уголовная ответственность сначала была индивидуализирована, а затем уже прекратилась в связи со смертью лица, совершившего преступление.

Рассматриваемый момент прекращения  уголовной ответственности сознательно  был назван первым среди ему подобных. Дело в том, что в хронологии событий смерть лица, совершившего преступление, нередко наступает раньше всего остального – еще до возбуждения уголовного дела, какой-нибудь иной реакции государства на его преступное поведение и т.д.[3;39]

В уголовно-процессуальном законе оговорены две ситуации, когда, при наличии рассматриваемого фактора, уголовное дело все-таки возбуждается, а по возбужденному делу продолжается производство: 1) если это необходимо для реабилитации умершего; 2) если требуется возобновление дела в отношении других лиц по вновь открывшимся обстоятельствам. Но никакие процессуальные действия должностных лиц по такому делу реанимировать уголовную ответственность умершего уже не могут.

2. Другим субъектом уголовного  правоотношения фактически являются  все остальные люди, организованные в государство. Они противостоят лицу, совершившему преступление. Их гибель в масштабе соответствующего государства (или всей планеты) будет означать прекращение уголовного правоотношения, а тем самым и уголовной ответственности. Условно данный момент можно назвать "гибель человечества".

Эта конструкция, конечно, умозрительна. Но она уже реализована в произведениях  фантастов: злоумышленники уничтожают все население планеты, используя  оружие, оставляющее в сохранности  земные блага, чтобы можно было самим воспользоваться ими. Технически такие проекты осуществимы. Однако, будучи оптимистом по натуре, надеюсь, что столь мрачный момент прекращения уголовной ответственности навсегда останется лишь на бумаге.

3. Посредником в отношениях между лицом, совершившим преступление, и остальными людьми выступает государство. Оно призвано защитить интересы той и другой стороны. Сторона, которая противостоит правонарушителю, делегирует государству свои права и обязанности субъекта уголовного правоотношения. Поэтому юридически государство выступает в качестве второго субъекта этого правоотношения. Без его участия уголовное правоотношение несостоятельно. Отсюда вытекает, что, по аналогии с предшествующими моментами, "смерть" государства тоже ведет к прекращению уголовной ответственности[9;40].

О "смерти" государства можно  говорить, когда произошли крупные  экономические и социально-политические изменения в общественной жизни. В силу глубины этих общественных сдвигов старое государство разрушается, а вместо него появляется новое. Примеров тому даже в современной истории развития цивилизации немало.

Один из них - создание первого в мире социалистического государства. После Великой Октябрьской социалистической революции перед новой властью неизбежно появилась проблема квалификации деяний, рассматривавшихся в царской России как преступления, но не могущих считаться таковыми в изменившихся условиях.

Другой пример - объединение Германии. Вслед за этим событием в повестке дня официальных должностных лиц объединенного государства сразу возник вопрос о правовой оценке поведения бывших руководителей ГДР. Пожалуй, наибольший интерес у немецких юристов и мировой общественности проявился к Маркусу Вольфу, многие годы возглавлявшему разведку Восточной Германии. Однажды сотрудники его спецслужбы провели операцию по возвращению предателя, сбежавшего за границу, на территорию ГДР. Для этого им пришлось переправить того сначала  через австрийско-чехословацкую границу, а затем – через чехословацко-германскую. Перебежчик предстал перед судом и был серьезно наказан. А в 1997 г. за эту операцию Маркус Вольф был осужден в объединенной Германии.

Помимо остро политических возникали  и как бы чисто юридические  вопросы. Например, в УК 1960 г. до последнего времени сохранялось то или иное упоминание о Советском Союзе. Допустим, измена Родине трактовалась в нем как деяние, умышленно совершенное гражданином СССР в ущерб суверенитету, территориальной неприкосновенности или государственной безопасности и обороноспособности, шпионаж предполагал причинение ущерба интересам, признаком вредительства признавалась цель ослабления Советского государства . При выявлении подобных деяний, совершенных до распада Советского Союза либо после него, но направленных уже против Российской Федерации, перед работниками правоприменительных органов вставали непростые в условиях существования нового государства вопросы их квалификации. Положение еще больше осложнялось, когда в ситуацию вмешивался законодатель. Так, он исключил уголовную ответственность за надругательство над Государственным гербом или флагом СССР. Между тем, эти символы Советского государства физически продолжали существовать. И не секрет, что находились люди, которые глумились над ними.